СВЯЩЕННИКЪ ЕВГЕНІЙ СОСУНЦЕВЪ – НѢСКОЛЬКО ПРАКТИЧЕСКИХЪ УКАЗАНІЙ ОТНОСИТЕЛЬНО ЦЕРКОВНАГО ЧТЕНІЯ.

Богослуженіе православной церкви состоитъ изъ различныхъ символическихъ дѣйствій, пѣнія и чтенія.

Послѣднее составляетъ одну изъ главныхъ составныхъ частей богослуженія въ теченіе всего года, а въ особенности въ дни великаго поста, поэтому вопросъ о возможно лучшей постановкѣ церковнаго чтенія является вопросомъ очень важнымъ[1].

Къ сожалѣнію, приходится отмѣтить тотъ фактъ, что въ настоящее время хорошіе чтецы, въ особенности среди низшихъ членовъ церковнаго клира, встрѣчаются очень рѣдко.

Чѣмъ бы ни обусловливалось это печальное явленіе, но желательность улучшенія чтенія въ церквахъ не подлежитъ никакому сомнѣнію.

Вопросъ о церковномъ чтеніи уже обсуждался въ духовной литературѣ, и были выпущены въ свѣтъ руководства по церковному чтенію, въ которыхъ образцы этого чтенія были положены на ноты. Эти руководства, впрочемъ, распространенія не имѣли и притомъ страдаютъ тѣмъ существеннымъ недостаткомъ, что въ нихъ не указывается общихъ главныхъ правилъ хорошаго чтенія вообще.

Не имѣя претензіи сказать по данному вопросу чего-либо совершенно новаго, оригинальнаго, я считаю не лишнимъ обобщить въ настоящей замѣткѣ тѣ указанія, какія я могъ найти въ различныхъ руководствахъ къ выразительному и объяснительному чтенію и, по возможности, дополнить ихъ и объяснить своими наблюденіями.

Все читаемое вслухъ должно быть слышно всѣмъ, для кого оно предназначается, поэтому церковное чтеніе прежде всего должно быть достаточно громкимъ, чтобы оно было слышно во всѣхъ частяхъ храма.

Чтецъ всегда долженъ сообразоваться съ величиной храма; чѣмъ послѣдній больше, тѣмъ громче должно быть чтеніе, чѣмъ хуже резонансъ въ храмѣ, тѣмъ больше должно быть напряженіе голоса.

Чтеніе не слышное молящимся или, какъ говорятъ, чтеніе «себѣ подъ носъ» совершенно не достигаетъ цѣли.

Церковный чтецъ всегда долженъ помнить, что онъ читаетъ не для выполненія положеннаго тииикономъ, а для того, чтобы вызвать въ молящихся соотвѣтствующее богослуженію чувство и настроеніе.

Но необходимо замѣтить, что и слишкомъ громкое чтеніе въ небольшомъ храмѣ производитъ непріятное впечатлѣніе крика и «безчиннаго вопля».

Этотъ «вопль» проявляется въ особенно рѣзкой формѣ при чтеніи апостола, Евангелія и при произнесеніи многолѣтій.

Весьма часто псаломщикъ или діаконъ въ этихъ случаяхъ, желая поразить молящихся силою своего голоса, забираются на непосильную высоту и издаютъ такіе дикіе, непріятные звуки, какіе совсѣмъ неумѣстны въ домѣ Божіемъ.

Правда, простые русскіе люди любятъ этотъ крикъ, любятъ, чтобы діаконъ «ахнулъ» въ концѣ чтенія Евангелія, но святость дѣла и мѣста должны удерживать служителей алтаря отъ угожденія неправильнымъ вкусамъ людей. Чтеніе въ церкви должно быть слышно всѣмъ, но оно не должно переходить въ крикъ, который умѣстенъ при просьбѣ о помощи къ отсутствующимъ людямъ во время опасности, но непристоенъ при молитвѣ къ вездѣсущему Богу.

Жрецы Ваала кричали неистово, но безполезно, а тихая молитва св. Иліи была услышана.

Громкость чтенія зависитъ главнымъ образомъ отъ правильности дыханія и силы голоса читающаго. Но приходится наблюдать, что люди съ сильными голосовыми средствами читаютъ очень тихо; «бунчатъ себѣ подъ носъ».

Этотъ недостатокъ зависитъ уже не отъ природы, а отъ самого читающаго, т. е. отъ неправильнаго дыханія и раскрытія рта. «Съ перваго раза кажется, что если есть въ природѣ процессъ естественный, гдѣ искусству не остается ничего дѣлать, то это процессъ дыханія. Дышать – это жить, и мы дышемъ безсознательно. Однако читаешь хорошо лишь въ томъ случаѣ, когда хорошо дышешь, а умѣнья дышать достигаешь только упражненіемъ», говоритъ Легувэ (Чтеніе какъ искусство). Дѣйствительно, дышать въ спокойномъ состояніи и управлять дыханіемъ при чтеніи и пѣніи не одно и тоже. Первое не требуетъ никакихъ упражненій и дается самой природой, а послѣднее есть извѣстное умѣнье и достигается оно упражненіями.

Дыханіе состоитъ изъ двухъ актовъ: вдыханія, т. е втягиванія воздуха въ легкія и выдыханія, т. е. обратнаго движенія воздуха изъ легкихъ. Обычно мы дышемъ только верхушками легкихъ: вдыхаемъ и выдыхаемъ незначительное количество воздуха, причемъ довольно часто производимъ вдыханіе и выдыханіе. Какъ первое такъ и второе производится безъ всякаго усилія съ нашей стороны и вполнѣ удовлетворяетъ потребности нашего организма. При чтеніи же, кромѣ необходимаго для нашего организма обмѣна воздуха, мы должны заставить выдыханіемъ колебаться извѣстнымъ образомъ наши голосовыя связки. Ясно, что для двойной работы наше обыкновенное ровное дыханіе является недостаточнымъ. Чѣмъ большее колебаніе мы хотимъ придать голосовымъ связкамъ, тѣмъ большее усиліе мы должны употреблять для этого, т. е. тѣмъ сильнѣе должна быть видыхаемая нами струя воздуха. Продолжительность же и степень силы выдыханія зависитъ отъ того запаса воздуха, который мы дѣлаемъ при вдыханіи. Ясно, что для достиженія достаточной силы звуковъ при чтеніи мы должны вбирать въ легкія возможно большее количество воздуха.

Но тратить этотъ запасъ читающій долженъ бережливо, т. е. ровно столько, сколько нужно для желаемой силы звука. Въ противномъ случаѣ читающему придется очень часто дѣлать новый запасъ воздуха, а вслѣдствіе этого будутъ происходить совершенно нежелательныя остановки тамъ, гдѣ онѣ совсѣмъ ненужны.

Для достиженія ровности и правильности дыханія совѣтуется молодымъ, неопытнымъ чтецамъ поставить предъ собой зажженную свѣчу и пѣть на гласной а гамму, стараяясь при этомъ, чтобы пламя не колебалось отъ движенія воздуха изъ гортани.

Звуковыя волны совершенно свободно и плавно вытекаютъ изъ правильно открытаго рта и гортани.

Поэтому каждый чтецъ, какъ и пѣвецъ, долженъ научиться правильно раскрывать ротъ при произнесеніи гласныхъ звуковъ. Общее правило при этомъ – раскрывать ротъ возможно шире, чтобы звукъ проходилъ не сквозь зубы, а чрезъ совершенно открытую полость рта.

Съ этой цѣлью въ пѣвческихъ хорахъ маленькимъ пѣвчимъ вставляютъ въ ротъ особыя распорки и заставляютъ въ такомъ положеніи тянуть на разной высотѣ звукъ а.

Взрослый человѣкъ не нуждается, конечно, въ этихъ вспомогательныхъ средствахъ и можетъ заставить себя и безъ нихъ правильно произносить гласные звука.

Для этого слѣдуетъ встать предъ зеркаломъ, возможно шире открывать ротъ и тянуть при этомъ совершенно свободно: а, о, е, и, у, не сжимая горла и не стараясь придать голосу густоту. Многіе чтецы и пѣвцы, не обладающіе басомъ, стараются достичь тембра этого голоса усиленнымъ прижатіемъ подбородка къ груди и неестественнымъ округленіемъ губъ.

Отъ такого напряжненія происходитъ какое-то непріятное гудѣніе, отъ котораго приходятъ въ ужасъ маленькія дѣти, причемъ они прячутся въ подолы матерей отъ «буки», какъ они называютъ чтеца, силящагося читать басомъ.

Необходимо, чтобы каждый гласный звукъ произносился ясно и правильно, а достичь этого можно постоянными упражненіями.

Всѣ слова состоятъ изъ сочетанія звуковъ гласныхъ и согласныхъ, и въ нашей рѣчи послѣдніе преобладаютъ.

Первые требуютъ напряженія такъ называемыхъ голосовыхъ связокъ, а вторые правильной работы органовъ произношенія: губъ, зубовъ, нёба и гортани.

При разговорѣ, а тѣмъ болѣе при чтеніи, каждый звукъ долженъ быть произносимъ безъ опущенія, а правильное произношеніе согласныхъ звуковъ дѣйствуетъ такъ, что и не громкое чтеніе дѣлается слышнымъ на далекое разстояніе; даже болѣе того – шопотъ можетъ быть слышнѣе громкаго разговора.

Всякій желающій можетъ провѣрить это на опытѣ. Иногда актерамъ на сценѣ приходится, по требованію піесы, говорить шопотомъ, и этотъ шопотъ бываетъ ясно слышенъ въ очень большомъ зрительномъ залѣ.

Правильное произношеніе гласныхъ и согласныхъ звуковъ само за собою ведетъ второе качество хорошаго чтенія – ясность или, какъ говорятъ иначе, отчетливость, рѣчистость[2].

Важность этого качества понятна сама по себѣ, а поэтому и распространяться о немъ я не буду.

Церковно-славянскій богослужебный языкъ имѣетъ нѣкоторыя отличія отъ русскаго языка въ произношеніи нѣкоторыхъ звуковъ и сочетаній ихъ, и эти особенности въ церковномъ чтеніи должны непремѣнно сохраняться, чѣмъ и будетъ достигаться третье качество хорошаго чтенія – правильность. Общее правило славянскаго чтенія – произнесеніе каждой буквы соотвѣтственно ея звуковому значенію.

Въ рускомъ языкѣ самымъ правильнымъ говоромъ признается московскій, въ которомъ неударяемые звуки о, а, и е переходятъ въ а, е, и, напр. салома, чесы, силніе и т. п., но въ церковномъ чтеніи подобное смягченіе звуковъ неумѣстно, равно какъ неумѣстно и обратное произношеніе вмѣсто а – о, что употребительно въ нѣкоторыхъ мѣстныхъ говорахъ.

Относительно произношенія согласныхъ точно также должно соблюдаться приведенное правило, каждая согласная буква должна называться соотвѣтствующимъ ей звукомъ; такъ напр., нельзя читать асъ вмѣсто азъ.

Нѣкоторые люди не выговариваютъ звуковъ ш, с, ч и другихъ, привыкнувъ къ неправильному произношенію ихъ съ дѣтскихъ лѣтъ.

Относительно этого необходимо замѣтить, что неправильная замѣна звука с звукомъ ш, напр., шлово вмѣсто слово, сумъ вмѣсто шумъ, зависитъ у большинства исключительно отъ привычки, а не отъ неправильнаго устройства органовъ произношенія.

Между тѣмъ это «сюсюканье» и шепелявость крайне непріятно дѣйствуютъ на слухъ.

Исправить этотъ недостатокъ возможно при помощи т. н. артикуляціи, т. е. изученія правильнаго расположенія органовъ произношенія.

Для правильнаго произнесенія звука с кончикъ языка долженъ касаться нижнихъ зубовъ, а звука ш языкъ долженъ быть приближенъ къ небу. Въ обоихъ случаяхъ ротъ остается полузакрытымъ.

Но особенно непріятно слышать неправильное произношеніе звука г въ словахъ Господи, благо, тогда и проч.

Въ русскомъ языкѣ существуетъ два разныхъ звука г.

Если мы возьмемъ слова: Господъ и гроза, то увидимъ, что одинъ тоже-же г произносится совершенно различно.

Въ славянскомъ языкѣ г никогда не произносятся такъ, какъ въ словѣ гроза, что однако нарушается плохими чтецами[3].

Относительно произношенія сочетанія звуковъ слѣдуетъ сказать, что окончанія прилагательныхъ и мѣстоимѣней ого, аго и т. д. должны произноситься согласно своего начертанія и не могутъ быть замѣняены окончаніями ава, ева и проч., какъ это требуется при русскомъ чтеніи.

Кромѣ особенностей произношенія звуковъ, въ славянскомъ языкѣ есть еще т. н. «верхняя сила», т. е. стоящія надъ каждымъ словомъ ударенія, соблюденіе которыхъ имѣетъ весьма существенное значеніе.

Въ старинной школѣ учащіеся знакомились съ ними подробно и знали, гдѣ ставится оксія, варія, камора, но теперь, большинству эти названія совершенно незнакомы. Вслѣдствіе этого чтецы читаютъ вмѣсто óна – онà, вмѣсто ею̀ – е́ю, и т. д.; читаютъ мѣстоимѣніе ѝ (его), какъ союзъ и, отчего получается чтеніе неправильнымъ и безсмысленнымъ. Для того, чтобы правильно читать и понимать читаемое, каждый чтецъ въ церкви долженъ быть знакомъ хотя бы съ самыми элементарными правилами грамматики церковно-славянскаго языка.

Соблюдая правильность произношенія звуковъ и словъ, читающій въ тоже время долженъ заботиться о бѣглости чтенія.

Слово бѣглость, хотя и происходитъ отъ глагола бѣжать, но оно имѣетъ въ методикѣ чтенія опредѣленное значеніе и не означаетъ торопливости, такъ часто замѣчающейся въ церковномъ чтеніи.

Бѣглымъ называется такое чтеніе, въ которомъ каждый звукъ, каждое слово слѣдуютъ другъ за другомъ ровно, безъ неправильныхъ остановокъ и задержаній.

Чтеніе можетъ быть торопливымъ, но не бѣглымъ въ томъ случаѣ, если на ряду съ быстрой смѣной одного слова другимъ встрѣчаются остановки въ срединѣ словъ и предложеній, возникающія вслѣдствіе того, что читающій не можетъ сразу разобрать читаемаго.

Для достяженія бѣглости чтенія необходимо читающему заранѣе просматривать то, что нужно будетъ читать во время богослуженія и заранѣе хорошенько разобрать не часто употребляющіяся слова и выраженія.

Эта предварительная подготовка избавляетъ читающаго отъ искаженія словъ и неправильнаго произношенія ихъ.

Неправильное произношеніе слова ведетъ за собой дальнѣйшее искаженіе его, и эта ошибка съ теченіемъ времени можетъ сдѣлаться постоянной.

Здѣсь считаю нужнымъ замѣтить, что нѣкоторые священнослужители нерѣдко прибѣгаютъ намѣренно къ растягиванію прошеній и возгласовъ въ ложномъ убѣжденіи, что это растягиваніе содѣйствуетъ торжественности богослуженія.

Если бы эти ревнители благолѣпнаго служенія могли усышать себя со стороны, то убѣдились бы, что подобная манера произнесенія возгласовъ крайне не естественна и потому неумѣстна.

Церковное чтеніе всегда должно быть плавнымъ, но въ то же время должно быть чуждо излишней медленности.

Въ типиконѣ есть указанія, что иногда нужно читать поскору, а иногда со умиленіемъ, косно.

Но какъ то, такъ и другое должно быть исполняемо вь извѣстныхъ границахъ и должно сообразоваться съ содержаніемъ читаемаго.

Нельзя читать одинаково покаянныя молитвы и торжественныя похвалы. Ясно, что первыя требуютъ большей плавности, нежели вторыя.

Сообразоваться же со смысломъ читаемаго можетъ тотъ, кто читаетъ сознательно. А для этого читающій долженъ предварительно вникнуть въ смыслъ предстоящаго чтенія, т. е. внимательно прочитать и уяснить себѣ содержаніе того, что онъ будетъ читать во время совершенія богослуженія.

Въ этомъ случаѣ онъ долженъ прочитать предварительно, что нужно, не «по чернилу точію», но и по «разуму».

Читающій же «съ разумѣніемъ» и вовнѣ покажетъ это разумѣніе тѣмъ, что его чтеніе будетъ выразительно, т. е. будетъ способно вызывать въ умѣ слушающихъ тѣ мысли, какія содержатся въ читаемомъ. Выразительности же чтенія содѣйствуетъ правильная разстановка словъ, знаковъ препинанія и соблюденіе смысловыхъ или такъ называемыхъ логическихъ удареній.

Какъ на наиболѣе часто встрѣчающуюся неправильность въ разстановкѣ словъ считаю возможнымъ указать на слѣдующія мѣста: радуйся, еже како, ни единаго же научившая[4] и яко сподобила мя еси недостойнаго причастника быти[5].

Въ первомъ изъ этихъ предложеній или совершенно не дѣлается никакой остановки, или же читается: радуйся, еже како | ни единаго же научившая, а во второмъ: яко сподобила мя еси | недостойнаго, причастника быти.

Ясно, что какъ въ томъ, какъ и въ другомъ предложеніи, вслѣдствіе неправильной разстановки словъ, смыслъ совершенно искажется.

Для пониманія перваго предложенія нужно взять предыдущую похвалу: радуйся, свѣтъ неизрѣченно родившая, а дальше говорится еже како, т. е. какъ произошло это чудное событіе, о томъ никто ясно не разумѣетъ, никто не научился.

Во второмъ предложеніи слово недостойнаго относится къ мѣстоимѣнію мя, но не къ существительному причастника, и неправильная разстановка словъ совершенно искажаетъ смыслъ молитвы[6].

Какъ каждое отдѣльное слово имѣетъ надъ одной изъ гласныхъ удареніе, называемое грамматическимъ, такъ и цѣлая рѣчь имѣетъ на отдѣльныхъ словахъ ударенія называемыя логическими.

Всякій конечно замѣчалъ, что и въ обычномъ разговорѣ мы не всѣ слова произносимъ одинаково, не говоримъ «въ одну дудку», а нѣкоторыя слова произносимъ скорѣе, тише, другія протяжнѣе, громче.

Слова, которымъ мы хотимъ придать больше значенія, мы произносимъ громче, яснѣе и нѣсколько протяжнѣе, чѣмъ слова второстепенныя.

Вслѣдствіе привычки мы не замѣчаемъ этихъ повышеній голоса, но въ чтеніи мы должны непремѣнно сообразоваться со смысломъ читаемаго и оттѣнять слова главныя. Для примѣра возьмемъ начальные стихи псалма 14.

Господи кто обитаетъ въ жилищи твоемъ; или кто вселится во святую гору твою.

Этотъ стихъ самъ собою раздѣляется на двѣ части: первая до союза или, а вторая послѣ него. Содержаніе обѣихъ частей почти совершенно одинаково[7], и одинаково въ обѣихъ заключается вопросъ, а поэтому на вопросительномъ мѣстоимѣніи кто и должно быть сдѣлано логическое удареніе, т. е. это слово должно быть произнесено нѣсколько протяжнѣе другихъ словъ.

Въ слѣдующемъ стихѣ, также раздѣляющемся на двѣ части, содержится отвѣтъ на поставленные вопросы: ходяй непороченъ и дѣлаяй правду, глаголяй истину въ сердцѣ своемъ.

Ясно, что здѣсь удареніе должно быть сдѣлано на словахъ: непороченъ, правду, истину, такъ какъ въ этихъ именно словахъ и дается отвѣтъ на поставленные вопросы.

Всѣ выше приведенныя правила относятся одинаково, какъ къ чтенію церковному, такъ равно и свѣтскому, но первое изъ нихъ имѣетъ еще существенный признакъ – благоговѣйность.

Это качество не можетъ быть пріобрѣтено никакимъ навыкомъ, а зависитъ исключительно отъ настроенности читающаго.

Чтецъ долженъ проникнуться содержаніемъ читаемаго, долженъ отрѣшиться отъ всѣхъ житейскихъ попеченій и помнить, что онъ изливаетъ чужими словами свои чувства предъ Господомъ.

Искуственное смягченіе голоса, желаніе придать умилительность произносимымъ словамъ не только не вызываютъ въ слушающихъ молитвеннаго настроенія, но отталкиваютъ своей ложью отъ личности читающаго и невольно возбуждаютъ въ душѣ молящагося чувство отвращенія.

Служитель алтаря не лицедѣй, онъ не представляетъ, а переживаетъ всѣми силами души все, что совершается въ храмѣ.

Церковное чтеніе должно дѣйствовать не столько на умъ молящихся, сколько на ихъ сердце, возбуждая въ нихъ то скорбное, покаянное, то радостное, хвалебное чувство.

Итакъ, обобщая все сказанное о церковномъ чтеніи, мы должны сказать, что хорошее чтеніе должно быть: 1) громкимъ, 2) правильнымъ, 3) яснымъ, 4) бѣглымъ, 5) сознательнымъ, 6) выразительнымъ и 7) благоговѣйнымъ.

Соблюдая всѣ эти правила, можно однако читать не одинаково.

Чтеніе можетъ быть: 1) псалмодическимъ, 2) декламаціоннымъ и 3) речитативнымъ.

Первый способъ церковнаго чтенія употребляется въ настоящее время почти исключительно въ женскихъ монастыряхъ.

Псалмодическое чтеніе или чтеніе нараспѣвъ должно вращаться въ предѣлахъ тетрахорда, т. е. ряда звуковъ въ предѣлахъ 2½ тоновъ, при чемъ читающій то понижаетъ, то повышаетъ голосъ. Повышеніе въ этомъ случаѣ дѣлается на одинъ тонъ, а пониженіе на ½ или 1½ тона. Этотъ видъ чтенія почитается древѣйшимъ въ православной церкви, но съ теченіемъ времеви онъ былъ оставленъ[8].

Главнымъ достоинствомъ этого вида чтенія является его пѣвучесть, при которой не можетъ имѣть мѣста излишняя торопливость чтеца, «бормотанье». Но постоянное повтореніе однихъ и тѣхъ-же немногихъ музыкальныхъ звуковъ слишкомъ утомляетъ слухъ своимъ однообразіемъ.

Кромѣ того, при псалмодическомъ чтеніи чтецъ долженъ обращать главное вниманіе на произношеніе гласныхъ звуковъ, а согласныя при этомъ какъ бы скрадываются, отчего чтеніе дѣлается не яснымъ.

Да и гласные звуки будутъ звучать отчетливо и пріятно лишь въ томъ случаѣ, если чтецъ обладаетъ чистымъ, свободнымъ голосомъ.

Охуждать этотъ видъ чтенія, конечно, нельзя, но и заботиться о введеніи его въ «обдержность» не представляется необходимымъ. Древность псалмодическаго чтенія не восходитъ ко временамъ апостольскимъ, а преимущества этого вида чтенія не настолько значительны, чтобы ради нихъ нужно было нарушать уже установившійся въ русской церкви другой видъ чтенія[9].

Чтеніе декламаціонное можетъ бытъ названо чтеніемъ художественнымъ, но оно при совершеніи богослуженія неумѣстно, хотя и оно иногда употребляется образованными чтецами преимущественно въ учебныхъ заведеніяхъ.

Нужно обладать въ высшей степени тонкимъ художественнымъ чутьемъ, нужно быть въ высшей степепи религіознымъ и глубоко образованнымъ человѣкомъ, что бы вполнѣ правильно выразить мысли и чувства, содержающіяся въ церковныхъ молитвахъ и псалмахъ и не перейти границъ церковности въ способѣ ихъ выраженія.

Въ церкви нѣтъ мѣста ни воплямъ отчаянія, ни крикамъ радости, ни бурному обнаруженію другихъ чувствъ.

Господь явился св. пророку Иліи не въ громѣ, не въ бурѣ, а въ гласѣ хлада тонка, точно также и наша молитва къ Богу должна быть не бурна, а умилительна и благоговѣйна.

Приходилось мнѣ слышать чтеніе шестопсалмія молодыми образованными чтецами, и на меня весьма непріятно подѣйствовала ихъ декламація,

Такъ напр., въ словахъ псалма: Господи, что ся умножиша стужающіи ми; слышались и вопль отчаянія, и негодованіе, и жалобы, и слезы, но не было молитвеннаго воздыханія къ Богу, которое выражается въ этомъ псалмѣ. Декламація умѣстна передъ публикой и для публики, но не для молящихся.

Въ настоящее время во всѣхъ почти православныхъ русскихъ храмахъ употребляется чтеніе речитативное[10].

Речитативомъ въ музыкѣ называется пѣніе, похожее на разговоръ, а относительно церковнаго чтенія это слово можетъ быть употреблено какъ обозначеніе чтенія, имѣющаго сходство и съ пѣніемъ, и съ разговорной рѣчью. Этотъ видъ чтенія совмѣщаетъ въ себѣ преимущества какъ псалмодическаго, такъ и декламаціоннаго чтенія.

Речитативомъ можно читать и быстрѣе, и медленнѣе строго сообразуясь со смысломъ читаемаго; на словахъ главныхъ удобно сдѣлать и повышеніе голоса, и замедленіе, а слова пояснительныя произнести быстрѣе.

Для этого вида чтенія не нужно непремѣнно обладать хорошими голосовыми средствами, и въ тоже время можно читать достаточно громко, ясно и выразительно. Если же сердце читающаго полно религіозной настроенности, то эта настроенность можетъ свободно излиться въ чтеніи и возбудить въ молящихся соотвѣтствующія чувства.

Въ заключеніе необходимо сказать, что всякое чтеніе въ церкви должно соотвѣтствовать предшествующему или преслѣдующему пѣнію, т. е. должно быть съ нимъ «въ тонъ».

Этому требованію удовлетворяетъ обыкновенно всякій чтецъ, если только онъ не лишенъ окончательно музыкальнаго слуха.

 

Священникъ Е. Сосунцовъ.

 

«Извѣстія по Казанской епархіи». 1903. № 8. Ч. Неофф. С. 321-333.

 

[1] Считаю нужнымъ сказать, что чтеніе здѣсь будетъ разумѣться не только клиросное, но также произнесеніе эктеній, возгласовъ и проч.

[2] Особенное вниманіе читающій долженъ обращать на окончанія словъ; при неясномъ произношеніи окончаніе сливается съ началомъ слѣдующаго слова и получается полная безсмыслица, вродѣ помилосъ вмѣсто – Господи помилуй.

[3] Въ фонетикѣ г, произносимое какъ въ словѣ Господъ называется спирантомъ, а – какъ въ словѣ гроза – смычнымъ.

[4] Акаѳистъ Божіей Матери икосъ 2.

[5] Молитва пятая по причащеніи.

[6] Здѣсь считаю не лишнимъ отмѣтить тотъ фактъ, что въ служебникахъ, издававшихся до 1898 года, въ возгласѣ священника: «Въ первыхъ помяни Господи» не ставилось никакого знака препинанія послѣ словъ въ мирѣ, почему всѣ іереи произносятъ эти слова слитно со словомъ цѣлыхъ; тогда какъ изъ контекста видно, что эти слова, т. е. въ мирѣ, должны въ произношеніи отдѣляться: ихъ-же даруй святымъ Твоимъ церквамъ, въ мирѣ, цѣлыхъ и прочая.

[7] Это такъ назыв. синонимическій параллелизмъ, — одна изъ формъ еврейской священной поэзіи.

[8] Въ единовѣрческихъ церквахъ и старообрядческихъ моленныхъ онъ употребляется при чтеніи «Прологовъ» и «Житій», а при чтеніи псалмовъ, тропарей и произнесеніи эктеній употребляется речитативъ.

[9] Въ греческой церкви въ настоящее время употребляется пѣвучее чтеніе, причемъ псалты, по традиціи, стараются произносить гласные звуки въ носъ. Тоже самое наблюдается и при русскомъ старообрядческомъ богослуженіи, православные русскіе люди называютъ этотъ видъ чтенія «гнусностью».

[10] Терминъ этотъ не вполнѣ точно обозначаетъ употребляющійся въ церквахъ видъ чтенія, но другого, болѣе подходящаго я не нашелъ.

https://afanasiy.net/sosuncev-neskolko-praktycheskyh-ukazani-otnosytelno-cerkovnago-chtenia