Церковь святого Архистратига Михаила фашистские оккупанты запомнили навсегда.

В Харьковской области есть село Тарановка, недалеко от железнодорожной станции виден небольшой купол церкви. Храм Архистратига Михаила был в послевоенные годы построен жителями села. Удивительно, на первый взгляд, как могли во время гонений на веру разрешить постройку церкви, ведь в советский период, наоборот, храмы повсеместно закрывали и уничтожали, не считаясь ни с памятниками архитектуры, ни с постройками прошлых веков. Судьба этого храма, как и его предшественника, разрушенного после Великой Отечественной войны, тесно связан с теми, кто защищал свой народ от фашистских оккупантов.
В с.Тарановка в начале XIX века был сооружён довольно величественный храм в честь Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных с пределами свт.Николая и блг.кн.Александра Невского. Жители села и округи, в том числе и помещики, отличались благочестием и не жалели средств на постройку храма. Благодаря помощи Императора Александра Первого храм был построен довольно большой. Мощные двухметровые стены были выложены из крепкого кирпича на известковом растворе, который по своей крепости являлся не хуже металла. Колокольня была очень высокой. По воспоминаниям старожилов, не все решались подняться по внутренний лестнице на верхний этаж. Колокольню было видно издалека и с неё можно было увидеть даже те сёла и хутора, которые находились на большом расстоянии от Тарановки.

Проект перестройки Архангело - Михайловской церкви слободы Тарановка. План 1878 года.

Храм св.Архистратига Михаила в с.Тарановка.

Храм св.Архистратига Михаила в с.Тарановка до разрушения.

Храм св.Архистратига Михаила в с.Тарановка. Фото 1941 года.

Немецкие солдаты на фоне церкви в с. Тарановка. Фото 1941 года.

Венгерско-фашистский солдат в селе Тарановка во время немецко-фашистской окуппации села.

Венгерско-фашистские окуппанты в селе Тарановка во время немецко-фашистской окуппации села.

(Статья к фотографиям:

Как венгры хозяйничали в Змиевском районе Харьковской области весной 1942 года)

В 1919 году красные зверски замучили престарелого настоятеля храма прот.Иоанна, дочь его, умершая девицей, была похоронена возле церковной паперти. С церкви, по некоторым данным, было изъято около 40 килограмм золота, не считая серебра. Позже один местный активист решил угодить своей тёще и сбросил ночью с колокольни некоторые колокола, звон которых мешал ей спать. За то, что он это сделал без разрешения местной власти, его посадили в тюрьму. Это подействовало на него благотворно, после выхода на свободу, он упал на колени перед храмом и со слезами причитал: «Матерь Божья, прости, я Тебя обидел!». Никто не ожидал подобного, ведь раньше он был отъявленным безбожником и простой народ обманывал сказками о возможностях сов.власти: «Придёт время, нажмём кнопку – будет светить солнце, нажмём другую – будет идти дождь!».

Знаменательно то, что храм, построенный сразу после Отечественной войны 1812 года, в Великую Отечественную войну сам стал участником сражения с немецко-фашистскими войсками. Неудачное наступление наших войск в начале 1943 года привело к мощному наступлению танковых соединений Манштейна на Харьков. На село Тарановка двигалась 6-я танковая дивизия генерала Вальтера фон Хюнерсдорфа. Ни генерал, ни его войска даже не могли подумать, что это село с издалека виднеющимся храмом станет для них страшным препятствием на пути к Харькову. Утром 2 марта 1943 года дивизия подошла к Тарановке.
Тем временем наши войска готовились к обороне села, на окраине села 34 человека взвода под командованием лейтенанта Петра Широнина заняли позиции на переезде, что препятствовало продвижению как по главной дороге на Харьков, так и по железной дороге. Среди бойцов была медсестра молодая девушка Валя Дубовик. Местные жители, особенно верующие старушки и женщины, чем могли, помогали бойцам, в том числе, продуктами. Жители Тарановки испытали на себе страшную жестокость оккупантов, прекрасно помнили, как эсесовцы живьем сожгли мирных жителей в храме Спасова Скита, недалеко от Тарановки, а поэтому делились последним с теми, кто ценой своей жизни защищал их от фашистских орд.

Главный собор Спасова Скита. Слева от него был деревянный храм, в котором были сожжены местные жители.
Может, и не было бы на переезде столь жестокого для немцев сражения, может и не получилось бы у бойцов совершить героический подвиг, если бы не фашистская бесчеловечная жестокость. Во время первой атаки фашистские солдаты прорвались к позициям наших солдат и на глазах бойцов штыками закололи медсестру Валю Дубовик, которая перевязывала раненого. Она была безоружной, по медицинской сумке с красным крестом было сразу видно, кто она, но фашисты не сделали ей исключение. Бесчеловечный садизм фашистов поразил гневом наших солдат, весть о расправе над девушкой-медсестрой электрическим разрядом пронеслась по рядам бойцов. Защитники переезда, среди которых были морские пехотинцы, пошли в рукопашную и перебили садистов. Гибель Вали Дубовик была у всех пред глазами и немцы жестоко поплатились за своё зверство. Бой начался с изумительной жестокостью, потеряв единственное орудие, бойцы с гранатами бросались под танки, вели огонь по наступающей пехоте. 11 танков, 3 САУ, 3 бронетранспортёра и около сотни солдат и офицеров потеряли фашисты на переезде за время четырёх атак на позиции широнинцев, но так и не смогли их победить. После четвёртой атаки боеспособными были только два бойца, но и от огня немцы вынуждены были отступить.
6-я танковая дивизия генерала Вальтера фон Хюнерсдорфа пыталась с разных сторон захватить село, но везде сталкивались с ожесточённым сопротивлением наших солдат. Внутри храма находилось 180 раненых бойцов. Чтобы их не постигла судьба Вали Дубовик, наши воины вынуждены были занять оборону внутри церкви. Именно это и сыграло главную роль, что немцы нашли в Тарановке свою погибель – храм оказался непобедимой крепостью. Толстые стены не могли пробить ни снаряды, ни авиационные бомбы, зато защитники села наносили существенные удары со стороны храма. Только одна бомба пробила свод храма, а также была разрушена колокольня. Фашисты не понимали, что стрельба и бомбёжки по храму им даром не пройдут.
После сражения в Тарановке в 6-й танковой дивизии осталось только 6 боеспособных танков, она потеряла своё первостепенное значение в наступлении на Харьков . 47 танков и САУ, 10 бронетранспортёров, 15 грузовиков и около 1000 офицеров и солдат были уничтожены в боях за Тарановку, но особенно вблизи церкви. Генерал Вальтер фон Хюнерсдорф, как и другие, на всю жизнь запомнили непобедимость этого храма и вспоминали его в своих мемуарах. Своей мощью храм наводил страх на фашистов, они не ожидали, что так жестоко поплатятся за поругание церковного здания, не понимали, что небесные покровители этого храма не оставят их без должного наказания. Попытка окружить храм закончилась тоже поражением. Когда у наших солдат закончились патроны, они пошли в рукопашную схватку в овраге – ужасный крик наших и немецких солдат был слышен очень далеко. Фашисты так и не смогли захватить штурмом церковное здание.

Храм в с.Тарановка после боёв. Фото сделано немецким офицером в марте 1943 года.

Фото церкви после боёв, сделанное с немецкого самолёта.

Здание церковно-приходской школы села Тарновка, стоявшее рядом с церковью. Разобрано в 1980-ые годы.

После войны храм разобрали и на его месте построили школу. Но все те жители села, которые взяли для себя церковное железо или кирпич, были наказаны болезнями. Особенно в этом отличилась женщина по имени Дарья. Во время коллективизации она грабила своих односельчан, была активисткой. Во время войны сотрудничала с немцами, а после войны покрыла свой дом церковным железом, русскую печь сделала из церковного кирпича. Это не осталось безнаказанным: её сын погиб, упав с велосипеда, она ослепла и закончила жизнь в доме престарелых, дом же её разобрали, а на этом участке теперь пустырь. Её же сосед, который тоже взял себе немного кирпича, позже сошёл с ума.

Церковная сторожка села Тарановка, в которой после войны проводили богослужения.
После войны в Тарановке жил престарелый священник протоиерей Александр. Его жильём была маленькая сторожка, где он и служил богослужения. Жители села и окрестностей пытались расширить это здание, но представители местной власти и участковый милиционер время от времени приходили и разрушали начатую постройку. Верующие были в отчаянии. Вот тогда то и вспомнили о тех широнинцах, которые остались в живых. Их слава гремела по стране, им было присвоено звание Героя, в честь них были названы улицы и траулер. Прихожанки, лично помогавшие им в 1943 году, обратились к ним за помощью. Широнинцы коллективно обратились в Киеве в соответствующие органы, напомнили о самоотверженной помощи жителей защитникам села в 1943 году и добились официального разрешения на постройку. Прихожане, получив официальный документ, пошли целой толпой в сельсовет. Они боялись, что документ могут у них отобрать, поэтому показали его в сельсовете на расстоянии, окружив старосту плотным кольцом. Так, благодаря широнинцам, в Тарановке смогли построить церковь тогда, когда в других местах это сделать было совершенно невозможно.

Удивительно то, что в советское время подвиг обороны храма в центре села был искусственно забыт и только в наше время появились исторические исследования по этому вопросу, зато в Германии до конца своих дней запомнили храм-крепость и то ужасное поражение 6-й танковой дивизии, которое постигло в с.Тарановка. Забыто и имя Вали Дубовик, чье зверское убийство толкнуло широнинцев стоять насмерть на переезде. Только незадолго до смерти последний из широнинцев И.Вернигоренко открыто поведал жителям Тарановки, почему они с таким упорством и ожесточением совершили свой подвиг.
Сейчас очень модно переписывать нашу историю, представлять мучителей и предателей героями и, наоборот, очернять подвиг тех, кто защищал свой народ от фашизма. Но надо помнить, что жители села Тарановки, которые на себе перенесли весь ужас фашизма, до конца ненавидели фашистов, а особенно их прислужников из местных жителей и свято чтили память погибших воинов. Более того, подобное настроение сохранялось и в тех, которые были очень обижены сов.властью, которых раскулачили и лишили жилья. Бесчеловечная жестокость фашистов оказалась страшнее большевистского террора. И очень жаль, что в наше время быстро предана забвению наша история, которую заменяют историческими сказками и мифами в интересах мировых политических кругов. Который раз приходится делать вывод, что прежние бедствия нашего народа так ничему и не научили наш народ, если так легко мы забываем свою историю и своих защитников.

ХАРЬКОВ В 1941 ГОДУ ВО ВСЕЙ МЕРЕ ОЩУТИЛ НА СЕБЕ ЕВРОПЕЙСКУЮ СВОБОДУ

ХАРЬКОВСКИЙ ПРОЦЕСС

До войны Харьков был вторым по численности городом на Украине — 900000 людей разных национальностей (по переписи 1939 года: 50% украинцев, 40% русских, 16% евреев и др.). В июле-октябре 1941 года туда бежали еще до 600000 жителей соседних областей. В основном, это были женщины, старики и дети. Пережить первую (24 октября 1941 – 15 февраля 1943 гг.) и вторую нацистскую оккупацию (10 марта – 23 августа 1943 года) удалось немногим — в окончательно освобожденном городе осталось лишь 200000 истощенных людей.

Жители Харькова после немецкой бомбёжки пытаются спасти людей, оказавшихся под завалами.

Фашисты в Харькове. Сзади дом, который разрушила немецкая авиация.

Нацисты разнообразно (но системно — «новый порядок») уничтожали мирных жителей и военнопленных: заживо закопали в ямы сотни детей из Харьковской больницы, сожгли 300 раненых красноармейцев, расстреляли в Дробицком Яру около 16000 евреев, уморили голодом десятки тысяч харьковчан. Однако, как сказал старший ефрейтор Р. Рецлав, «массовые казни путем повешения и расстрелов казались для германского командования слишком хлопотливыми и медленными средствами». Поэтому, как в Краснодаре и других городах, для массовых казней оккупанты и их пособники использовали «душегубки» («газенвагены») — герметичные грузовики, где людей травили выхлопными газами. Применение «душегубок» держали в тайне (поэтому, кстати, не сохранилось самих машин, нет даже фотографий), для секретности трупы отравленных харьковчан сжигались. Сколько имен и преступлений так скрыли нацисты — неизвестно. В 1943 году следствие смогло установить только 30000 документально подтверждённых убийств с конкретными виновниками. Некоторых удалось поймать — для справедливого суда.

Зверства немецко-фашистских захватчиков в городе Харькове и Харьковской области.
На снимках: трупы харьковчан, задушенных в «душегубках» и расстрелянных немцами на территории городка Харьковского тракторного завода.
15 декабря 1943 года начался первый в мире открытый процесс над нацистскими преступниками. На скамье подсудимых находись трое немецких палачей: капитан военной контрразведки В. Лангхельд, Г. Риц, Р. Рецлав. Рядом с ними сидел советский предатель — их подручный М. Буланов.

Сотрудник гестапо Рецлав выбивал показания пытками, в том числе обвинил 25 харьковских рабочих в антигерманской деятельности (из них 15 расстреляли, 10 отравили в «душегубках»). Лично погрузил в «душегубку» 40 человек, помогал сжигать трупы. Заместитель командира роты СС Риц избивал арестованных и расстреливал безвинных людей.

Офицер военной контрразведки Лангхельд пытал военнопленных, сфабриковал ряд дел, по которым расстреляли до ста человек.

Шофер гестапо Буланов управлял «душегубкой» (а также чистил и ремонтировал ее после применения), возил харьковчан на казни, в том числе 60 детей. За это он получал 90 марок в месяц, паек, и те вещи казненных, которыми пренебрегали немцы.

Их вина изобличалась трофейными документами, судебно-медицинской экспертизой, показаниями жертв, допросами немецких военнопленных, актами ЧГК. Работали квалифицированные переводчики и трое известных в СССР адвокатов.

Обвиняемые сами подробно и даже буднично рассказывали о своих преступлениях. Они подчеркивали, что многие оккупанты делают подобное, ведь начальство (Гитлер, Гиммлер, Розенберг) прямо говорило об уничтожении «низших рас», призывало карать жителей за всякое сопротивление. Поэтому в Харькове судили, по сути, не только трех палачей и предателя, но и всю нацистскую бесчеловечную систему.

Подсудимые (справа налево): капитан В. Лангхельд, старший ефрейтор Р. Рецлав, лейтенант Г. Риц, шофер гестапо М.Н. Буланов на заседании Харьковского судебного процесса над немецкими военными преступниками.
Фото А.Б. Капустянского
Место хранения: Российский государственный архив кинофотодокументов (арх. № 0-320085)
Для главных советских газет суд освещали известные писатели — Илья Эренбург и Константин Симонов («Красная звезда»), Алексей Толстой («Правда»), Леонид Леонов («Известия). Для украинских: Юрий Смолич, Максим Рыльский, Владимир Сосюра, Павло Тычина, Владимир Лидин. В зале работали иностранные корреспонденты «Нью-Йорк таймс», «Таймс», «Дэйли экспресс» и др. Один из лучших в мире кинодокументалистов («Оскар» 1943 года за фильм «Разгром немецких войск под Москвой») Илья Копалин режиссировал документальный фильм «Суд идет» о процессе. Уже через месяц его показали все советские кинотеатры, а потом — во множестве стран.

Все подсудимые в последнем слове признали свою вину, то есть личное участие в убийствах тысяч советских граждан. Несмотря на это, немцы оправдывались «системой» и иерархией приказов. Все просили о сохранении жизни — Лангхельд ссылался на свой «преклонный возраст», Риц и Рецлав обещали вести антигитлеровскую пропаганду для германского народа, Буланов хотел искупить вину кровью.

Зверства фашистов в Харькове

"Счастливое" детство харьковских подростов в 1941 году после прихода фашистов
Суд приговорил их к высшей мере наказания — смертной казни. Приговор привели в исполнение на Базарной площади 19 декабря 1943 г. в присутствии десятков тысяч харьковчан. Суд и казнь одобрили не только они, но и десятки миллионов читателей, слушателей, кинозрителей всего мира.

Международная реакция на Харьковский процесс

Источник: Лебедева Н.С. Подготовка Нюрнбергского процесса. М. 1975.

Глава 1: Политика СССР, США и Англии по отношению к военным преступникам в 1943-1944 гг., параграф «Политика СССР, США и Англии по отношению к военным преступникам в 1943-1944 гг.».

Особо следует отметить роль судебного процесса в Харькове как первого юридического прецедента наказания нацистских военных преступников. Этот процесс являл собой реализацию деклараций союзников о наказании военных преступников и придавал необратимый характер правительственным заявлениям. В то же время харьковский процесс оказал своего рода давление на правительства союзников, делая невозможным отказ от проведения подобных процессов. Именно здесь впервые со всей определенностью было заявлено, что ссылка на приказ начальника не освобождает от ответственности за совершение военных преступлений.

Посол США в СССР А. Гарриман в донесении госдепартаменту подчеркивал, что «процесс не оставляет сомнения в намерении советских властей привлечь к ответственности германское правительство и верховное командование за преступления и зверства, совершенные их именем и по их приказу». Он сообщал также, что американские корреспонденты, присутствовавшие на харьковском процессе, были убеждены в виновности обвиняемых, обоснованности предъявленных обвинений и отмечали строгое соблюдение судом юридических норм[1]. Посол рекомендовал использовать этот случай для проведения широкой кампании протестов против военных преступников. Однако ни госдепартамент, ни военное министерство не только не сочли нужным поддержать это предложение, но высказали серьезную озабоченность в связи с проведением такого процесса[2]. Вопрос рассматривался Лондонским политическим военно-координационным комитетом, который решил, что следует в любом случае избегать повторения процессов, «на которых бы делались заявления, что они входят или выходят за рамки Московской декларации»[3]. Таким образом, правящие крути Англии и США опасались, как бы их не заподозрили в причастности к осуществлению практических мер по наказанию военных преступников, проводимых Советским правительством.

Зверства немецко-фашистских захватчиков в городе Харькове и Харьковской области
Мировая общественность высоко оценила значение действий Советского Союза по наказанию военных преступников. Американский сенатор К. Пеппер писал в июле 1944 г.: «Советский Союз уже сделал определенные шаги, вселяющие уверенность, что военные преступники будут наказаны. Чрезвычайная государственная комиссия подготовила документальный отчет о военных преступлениях и преступниках на русской территории. Три нациста и один предатель уже судимы и казнены на месте, где они совершали свои преступления» (имеется в виду харьковский процесс. — Н.Л.)[4].

Многие юристы и общественные деятели стран Объединенных Наций отмечали своевременность судебных процессов, проведенных в Советском Союзе над немецкими военными преступниками, прочность их юридической базы, публичный характер судебного разбирательства и справедливость вынесенных приговоров. Так, например, чешский юрист В. Бенеш к заслугам Советского правительства отнес проведение харьковского процесса, показавшего, что «наказание военных преступников не только занятный вопрос для дискуссий среди юристов и политиков, но в первую очередь практическая необходимость, которая должна быть осуществлена без отсрочек. Кроме того, харьковский процесс продемонстрировал миру, что наказание военных преступников может быть успешно осуществлено в хорошо организованном обществе и в то же время могут быть соблюдены все необходимые гарантии материального и процессуального права»[5].

Редактор журнала Американской ассоциации по внешней политике, известная публицистка Вера М. Дин подчеркивала, что целью харьковского процесса было не только осудить трех немецких преступников и одного предателя русского, но и получить от подсудимых материал для обвинения подлинных вдохновителей всех преступлений — Гитлера, Гиммлера, Розенберга и др.[6]

Правда, в западных странах раздавались голоса, высказывавшие «беспокойство» и «опасение» по поводу того, что в СССР якобы проводится политика массовых казней. В связи с этим вашингтонский корреспондент газеты «Коллиерз» Г. Крил писал: «Ничто в харьковском процессе не дает права опасаться... что суд нарушил каким-либо образом юридические нормы. Хотя суд был военный, а не гражданский..., подсудимым были предоставлены адвокаты для защиты. Процесс был открыт для публики и прессы». Г. Крил сравнивал этот процесс с закрытым американским военным судом над восьмью немецкими диверсантами и отметил большую демократичность харьковского процесса[7]. Справедливость приговора харьковского суда признал и известный американский юрист Ш. Глюк[8].

[1] USA. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1943. vol. Ill, p. 851-852.

[2] Ibid., p. 850, 852; USA. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers., 1944, vol. IV, p. 1198-1211.

[3] 1944, vol. IV, p. 1202.

[4] C.D. Pepper. Punishment of War Criminals. A Major War Aim. - "Free World", 1944, July, vol. 8, p. 73; см. также: H. Munro. Plan for the Trial of War Criminals. - "The Law Journal", 1945, Jan. 6, vol. 95, p. 5-9.

[5] V. Benes. The Punishment of War Criminals. - "The Spirit of Czechoslovakia", 1945, vol. 5, N 1, p. 22.

[6] V.M. Dean. Russians Take Lead in Trying War Criminals. - "Foreign Policy Bulletin", 1943, Dec. 24, vol. XXIII, N 10, p. 1-2.

[7] G. Creel. War Criminals and Punishment. New York, 1944, p. 152, 154.

[8] Sh. Glueck. War Criminals. Their Prosecution and Punishment. New York, 1944, p. 80.
источник материала
источник материала
источник материала
источник материала