О происхождении неканонических групп “секачевцев”, “алфеевцев”, “федосеевцев”, “исаакиевцев”, “дегтярников” и пр.
Архиерейский Синод РПЦЗ в 1990 г., на основании решения Архиерейского Собора РПЦЗ от 2/15 мая 1990 г. (Протокол № 6), относительно отсутствия канонической иерархической преемственности в этой группе постановил, что «не находит возможным, ввиду отсутствия (или не предоставления ими) должных доказательств, признать действительность апостольского преемства и каноничность рукоположений этих подпольных иерархий». В связи с этим «Архиерейский Синод РПЦЗ определяет, что клирики (священники и диаконы) вышеуказанного посвящения, желающие войти в общение с Русской Православной Церковью Заграницей, должны урегулировать свой канонический статус посвящением (если у них нет канонических препятствий к этому) от рук архиерея, признанного Русской Православной Церковью Заграницей» (Справка Канцелярии Архиерейского Синода РПЦЗ за № 4/77/133 от 2(15).8.1990).
В Постановлении Архиерейского Собора РПЦЗ от 2/15 мая 1990 г. (Протокол № 6) сказано, что "Собор не может признать каноничность рукоположений этой катакомбной группировки". На основании этого соборного постановления в определении Синода РПЦЗ однозначно указывается о возможности принятия клириков из этой неканонической группы через «посвящение (если у них нет канонических препятствий к этому)». В связи с этим все клирики, рукоположенные «секачевскими» иерархами, в РПЦЗ принимались исключительно через новое, каноническое посвящение, то есть хиротонию. Причем, если обращался “священник”, то сначала его рукополагали в диаконский, а затем в пресвитерский чин, как этого и требуют каноны.
Историческая справка:
О происхождении неканонических групп “секачевцев”, “алфеевцев”, “федосеевцев”, “исаакиевцев”, “дегтярников” и пр.
В результате репрессий к концу 40-х – началу 50-х гг. Катакомбная Церковь в СССР оказалась фактически обезглавленной или загнанной в глубокое подполье, а ее иерархия – уничтоженной. Ситуация несколько изменилась лишь в первые годы хрущевской оттепели, когда многие представители ИПЦ смогли вернуться из лагерей на свободу. Несколько свободнее и активнее стали действовать и катакомбные общины, однако они страдали от акефалии – отсутствия епископов и пастырей старой преемственности, что способствовало появлению в ИПЦ сомнительных личностей, выдававших себя за «тайных епископов», достоверную информацию о которых не удается собрать и по сей день.
Следует отметить, что обезпокоенные нелегальной деятельностью ИПЦ Московская патриархия, КГБ и Совет по делам религий предпринимали совместные меры по выявлению общин ИПЦ, ее дроблению и постепенному уничтожению. С этой целью предпринимались разные меры и даже создавались специальные ликвидационные комиссии. В ИПЦ засылались сергианские священники, монахи или мiряне-осведомители, а также агенты КГБ, которые, выдавая себя за «тайных епископов» или «пастырей», входили в доверие к верующим, выведывали имена и местопребывание тайных священников, адреса тайных домовых храмов, собраний и т.п., после чего многих членов ИПЦ арестовывали, а нестойких прихожан убеждали перейти в легальную церковь. Все это не только порождало серьезное недоверие к неизвестным лицам, выдававшим себя за «епископов», но и усиление конспирации и самоизоляции.
В этот период в СССР еще сохранялось много уцелевших подпольных общин ИПЦ во главе с тайными тихоновско-иосифлянскими священниками, которые по мере возможностей старались сохранять между собой если не визуальное, то хотя бы молитвенное общение. В 50-е – 60-е гг. в СССР священнодействовало около 100 таких катакомбных пастырей тихоновско-иосифлянской преемственности, которые не признавали не только Московскую патриархию, но и появлявшихся время от времени в катакомбной среде самозванцев-провокаторов, выдававших себя за «тайных архиереев». Большинство из катакомбных священников на богослужениях поминало Первоиерархов РПЦЗ, считая, что таким образом они сохраняют каноническое единство с полнотой Православия. Таким было лицо подлинной Тихоновской Катакомбной Церкви в 60-е – 70-е гг., для которой Русской Зарубежной Церковью в 1982 г. был рукоположен епископ Лазарь (Журбенко).
Сегодня тем, кто не принадлежал к Катакомбной Церкви в годы советских репрессий, не жил тайной церковной жизнью, а присоединился к РИПЦ-РПЦЗ в постсоветский период относительной религиозной свободы, сложно понять причины очень строгого отношения подлинных катакомбных истинно-православных христиан к вопросу апостольской преемственности и непризнания новоявленных псевдокатакомбных иерархий и групп, как то «секачевцы», «алфеевцы» и др. В начале ХХІ в., когда о коммунистических репрессиях новое поколение судит лишь по учебникам и воспоминаниям, этот вопрос может показаться и вовсе “малозначимым” и “несущественным”, в связи с чем многие с легкостью осуждают тех катакомбных пастырей и верующих, кто не шел на сближение с «секачевцами» и другими самозванцами, не без содействия советских спецслужб приобретших к концу 70-х – началу 80-х гг. даже внешнее подобие «организованной» и чуть ли не «единственной» структуры Катакомбной Церкви в СССР.
Чтобы лучше понять атмосферу, царившую в те годы, приведем характерный пример из жизни одного из катакомбных подвижников – иосифлянского иеромонаха Тихона (Зорина, +1975) из Новгородской области, описанный его духовным чадом Алексеем Петровичем Соловьевым (1910-1998):
«Батюшку Тихона посадили в камеру-одиночку. Вскоре будто еще арестованного вводят. Тот представляется епископом Феодосием, конечно, за иосифлянина себя выдает. И добавляет: меня дня через два-три отпустят, так что и кому передать. И отец Тихон, не чувствуя никакого подвоха, дает ему все адреса, посылает к самым верным людям, пишет записку, чтоб ни в чем не отказывали, а доверялись бы как ему, о. Тихону… Конечно, это была катастрофа. Иуду-то скоро распознали, но урон был большой.
Отец Тихон, как освободился, свою ошибку очень тяжело переживал. Ездил на юг к иосифлянскому епископу Петру на покаяние…» (Соловьев А.П. В моей жизни героического ничего не было // Возвращение. – СПб., 1999, № 12-13. – С. 75) .
В начале 70-х гг. Катакомбной Церкви был нанесен серьезный урон и внесена смута проникновением в ее среду патриархийного иеромонаха Геннадия (Секача), выдававшего себя за «тайного схимитрополита» и образовавшего собственную церковную ветвь. В эти годы властью были закрыты многие храмы МП, и оставшееся без приходов духовенство служило на домах. Из таких “безприходных” священников Геннадий (Секач) создал свою группу, своего рода «катакомбы внутри патриархии». Многие из священников этой группы, называя себя “ИПЦ”, продолжали служить также в открытых храмах МП. К ИПЦ эта группа ни исторически, ни канонически, ни экклесиологически никакого отношения не имеет. В данном случае, скорее всего, можно говорить о феномене так называемых «внутрипатриархийных катакомб».
По утверждениям Геннадия (Секача), его единолично рукоположил в епископы за три дня до смерти “архиепископ” Серафим (Поздеев, +12.04.1972), выдававший себя за «великого князя Михаила Александровича Романова», родного брата Св. Царя Мученика Николая II. В действительности Поздеев был малограмотным крестьянином-удмуртом. В его биографии очень много белых пятен. По его утверждениям, епископство он будто бы получил от самого Св. Патриарха Тихона за несколько дней до его кончины в 1925 г. Однако ни ставленнической грамоты, ни других веских доказательств тому предъявить он не мог. Сам Серафим Поздеев по-разному трактовал версию своей хиротонии, в одних случаях указывая, что был поставлен на Смоленскую кафедру, в других – на Новосибирскую. При этом его имя не значится ни в одном каталоге русских православных епископов. Поэтому ни Схиепископ Петр (Ладыгин), ни катакомбные священники старого поставления его не признавали, считая самозванцем. Не признал его и Архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский), запретивший своим последователям иметь с ним что-либо общее. По свидетельствам очевидцев, Серафим Поздеев числился заштатным клириком Чкаловской (Оренбургской) епархии МП в сане архимандрита и регулярно получал в епархии МП пенсию.
В качестве единственного “доказательства” епископской хиротонии иногда предъявлялась лишь фотография Серафима Поздеева «рядом с Патриархом Тихоном», однако на фотографии человек в патриарших облачениях совершенно не был похож на Св. Тихона. Данный подлог, по-видимому, был рассчитан на малограмотных катакомбных прихожан-крестьян, никогда не видевших портрет Патриарха Тихона. К тому же сам Серафим Поздеев на этой фотографии не в архиерейском клобуке, а в иерейской камилавке. Поэтому даже если бы фотография и была подлинной, она еще не подтверждает наличия епископского сана у Серафима Поздеева. Среди многих катакомбников также бытовала версия, что настоящий Серафим Поздеев погиб в лагере, а выступавший под его документами – самозванец, выдававший себя не только за катакомбного епископа, но и за родного брата Императора Николая II. Частично такие подозрения оправдывают и сами последователи Серафима Поздеева: «Мы догадывались, что отец Серафим был не тем монахом Михаилом Поздеевым, за которого себя выдавал. Настоящий Поздеев был неграмотный. А старец Серафим был высокообразованным… Мы теперь совершенно уверены, что отец Серафим и был последним русским царем» (Газета “Жизнь”. – 2003 г. – № 153, 18 июля).
По свидетельствам очевидцев, Серафим Поздеев страдал острой формой алкоголизма. Духовным чадам он объяснял свои запои тем, что делал это «в целях конспирации», а также, что таким необычным способом он нес «подвиг юродства», как бы «на себе обличая грех пьянства других».
Историк Владимир Сборовский, изучавший в архивах ФСБ дело Серафима Поздеева, сообщает, что, согласно найденным архивным данным, «5 октября 1927 г. представительство ОГПУ по Уралу задержало на рынке Поздеева Михаила Алексеевича – сироту из удмуртской деревни, который сначала жил в приюте, потом у бабушки, пробовал себя в ролях актера, играющего женские роли, цирюльника и, наконец, монаха-отшельника Белогорского монастыря. Там, согласно сведениям, данным Поздеевым ОГПУ, он был певчим, а также пек хлеб и выполнял всю черную работу. Как он показал на допросе: “Поживши в монастыре, видя там пьянство и разврат, я разочаровался и ушел...”. За покойного князя Михаила Романова стал выдавать себя с 1925 года. Но не сам до этого додумался, а благодаря заблуждению одной верующей старушки, которая в 1925 году назвала его “князем Михаилом”. Как объяснял самозванец на следствии, “...согласился я выдавать себя за князя лишь потому, что хотел узнать, действительно ли на самом деле они живы (т.е. эти князья и княжны), и сообщить об этом куда следует. Цели какой-либо наживы или еще чего с моей стороны не было”.
Для того, чтобы найти княжон, он специально ездил в Свердловск. Там, по слухам, пряталась в одном из монастырей “княжна Маня”, то есть дочь Царя Мария.
“Обет” сообщить “куда следует” имел под собой определенную базу. Еще в 1923 году Поздеев был завербован Пермским ОГПУ, но потом из-за пристрастия к “бомжеванию” и странствованиям потерял с чекистами связь. Следует заметить, что большинство самозванцев-“Романовых” ОГПУ расстреливало, но Поздеева как осведомителя посадили всего на пять лет в исправительно-трудовой лагерь. Там он был изобличен органами в том, что “...будучи секретным осведомителем, умышленно расконспирировал свою связь с нашими органами, также в контрреволюционных целях распространял провокационные слухи о якобы появившемся б(ывшем) царе Николае Втором, его брате Михаиле и выдавал себя за б(ывшего) князя Михаила Романова”. Чтобы доказать это, он говорил на наречии одного из северных народов России, утверждая, что всего знает 12 языков» (Газета “Вера-Эском”. – №449, октябрь 2003 г.).
Как о «епископе» о Серафиме Поздееве в ИПЦ становится известно лишь с 1944 года. По всей видимости, именно с этого (а не с 1925) года и начинается история его “архиерейства”. Ни Схиепископ Петр (Ладыгин), ни другие катакомбные пастыри старой тихоновско-иосифлянской преемственности его “архиерейства” не признавали.
Кроме сомнительности епископского преемства самого Серафима Поздеева, сомнительно и единоличное рукоположение Поздеевым иеромонаха Геннадия (Секача). По утверждению очевидцев, никакой “хиротонии” на самом деле не было. Более того, не было даже Литургии, на которой эта “хиротония” могла быть совершена. Полупарализованный и полуслепой Серафим Поздеев, после ужина, лишь благословил Геннадия быть архиереем, положив на него руки, и не более. Вот как об этом рассказывала очевидец той “хиротонии” Вера Калюжная: «Отец Геннадий от Поздеева владыки Серафима Смоленского хиротонию не получал, т.к. Владыко был уже в схиме Антоний, литургию по старости и по болезни не совершал... Владыко лежал в постели тяжело больным с бриллиантовой панагией. Увидев о. Геннадия, он снял с себя панагию и одел на о. Геннадия, и сказал: “будешь епископ”, и тут же снял с него панагию и одел опять на себя. Никакой хиротонии во епископа о. Геннадия от владыки не было...» То же самое подтвердила и послушница Серафима Поздеева Людмила Саадаева. Помимо этого, не было у Геннадия Секача и какой-либо ставленнической грамоты от Поздеева, что также подтверждает факт его самозванства.
Провозгласив себя в 1972 г. «катакомбным епископом», патриархийный иеромонах Геннадий (Секач) стал ездить по катакомбным общинам ИПЦ и вносить в них смуту и расколы. Войдя в общение с другим последователем Серафима Поздеева – Алфеем Барнаульским (также будто бы единолично рукоположенным Серафимом во епископа), Секач вместе с ним рукоположил в епископы еще одного патриархийного иеромонаха Феодосия (Гуменникова), который ранее служил вместе с о. Г.Секачем на приходах МП в Гомельской и Черниговской областях. Позже Геннадий и Феодосий рукоположили в епископы своего келейника иеромонаха Григория, также вместе с ними служившего на приходах МП. В середине 70-х гг. Геннадий Секач в Грузии был привлечен к уголовной ответственности, но вскоре досрочно освобожден. Выйдя из заключения, неожиданно для всех объявил, что в тюрьме на Пасху 1977 г. с разрешения тюремного начальства был возведен в «митрополиты» пребывавшими там «грузинскими катакомбными митрополитами» Малхазом и Меладиосом (как выяснилось, таковых митрополитов никогда не существовало). Геннадий Секач утверждал, что на Пасху начальником тюрьмы он был отведен в специальную камеру, где находился тайный тюремный храм и где служил собор грузинских и русских катакомбных архиереев. По его словам, архиереи в полном епископском облачении во время совершения пасхальной литургии возвели его в «митрополиты» и поручили ему управление ИПЦ. В подобные сказки не поверили не только старые катакомбные священники, но даже и те, кто доверился ему в начале 70-х гг. Одним из первых с ним порвал Алфей Барнаульский (+1985), который единолично совершил хиротонии над несколькими патриархийными священниками и создал собственную ветвь, где «тайные епископы» продолжали свое легальное служение в МП в качестве рядовых клириков (Евгений Жиганов и др.).
В свою очередь Геннадий Секач вместе с Феодосием Гуменниковым создал собственную группу. За довольно короткий срок он поставил более десятка “архиереев”, рукополагая всех желающих. С этой целью он ездил по монастырям МП, собирая под свое начало бродячих патриархийных иеромонахов и рукополагая их в “епископы”. При этом новоявленные так называемые «тайные архиереи» продолжали официально служить рядовыми священниками в МП, тогда как на квартирах они служили как «архиереи ИПЦ» (Антоний Пилецкий, Херувим Дегтярь, Василий Беляк, Адриан Лапин и др.). Сам Геннадий Секач официально числился заштатным клириком МП, ежемесячно получая пенсию в патриархии. Одного из своих сыновей он устроил священником в МП. Образ жизни вел открытый, по улицам ходил в рясе. Известно ткже, что уже будучи "схимитрополитом" неоднократно открыто сослужил духовенству МП в Почаевской Лавре. По свидетельствам очевидцев, имел нравственно порочную репутацию.
Поставив себе целью во что бы то ни стало “рукоположить” двенадцать “епископов” – по числу апостолов, Геннадий Секач, будучи сам личностью нравственно неустойчивой, во главу угла ставил количественный, а не качественный критерий. Очень часто срок между знакомством с кандидатом и его “рукоположением” составлял всего несколько часов. Поэтому, в погоне за количеством тайных альтернативных “священников” и “епископов”, Секач “рукополагал” на эти посты претендентов без надлежащего исследования их прошлого и убеждений, что существенно отразилось на качестве секачевских “духовенства” и “иерархии”. Не имея ничего общего с исторической ИПЦ, свои кандидатуры он подыскивал, как правило, не среди катакомбников, которые его не признавали, но среди духовенства Московской патриархии. Установить точное количество секачевских “епископов” сегодня фактически невозможно, поскольку их “тайные хиротонии” часто совершались спонтанно и без согласования с другими “епископами”, в связи с чем имена многих из них не известны даже нынешним лидерам «секачевцев».
Еще при жизни Геннадия Секача многие из поставленных им “епископов” после так называемых “хиротоний” провозглашали себя «самоуправляющимися» («автокефальными») и прекращали с ним какое-либо общение. Анархичность “епископата” в группе «секачевцев» привела к возникновению около десятка мелких автономных сект, каждая из которых возглавлялась отдельным “епископом” и вела свое преемство от Геннадия Секача. Здесь сказались как поспешность в совершении “хиротоний”, так и отсутствие элементарных канонических и нравственных критериев при выборе и подготовке кандидатов.
Так к середине 70-х гг. в МП оформились так называемые «внутрипатриархийные катакомбы», которые многие ошибочно путают с ИПЦ. К концу 80-х – началу 90-х гг. эти группы раскололись на многочисленные секты (алфеевцы, исаакиевцы, епифановцы, феодосиевцы, васильевцы, ламекинцы и пр.). От «секачевской» ветви ведет свое начало и параклитческая секта «Богородичный центр», лидер которой Иоанн Береславский был рукоположен Геннадием Секачем. Также из этой среды вышел известный церковный авантюрист и провокатор Викентий Чекалин, положивший в 1990 г. начало самосвятско-иерархической преемственности в УАПЦ и УПЦ-КП, от которых иерархически ведут свое происхождение российские самосвятские секты Рафаила Прокопьева, Стефана Линицкого, Лазаря Васильева, Арсения Киселева, Михаила Вишневского, Михаила Анашкина, Мануила Платова, Никона Ламекина и прочих.
После смерти Геннадия ведущую роль в «секачевском синоде» играл “митрополит” Епифаний (Каминский) из г. Светлогорск Гомельской области (Белоруссия), запрещенный в служении бывший клирик Архиепископа Антония (Голынского-Михайловского, +1976). Сами «секачевцы» неоднократно обвиняли Епифания в занятиях магией и оккультизмом. В 1999 г. он создал собственную секту «епифановцев», а в 2003 г. примкнул к оккультно-целительской секте «рафаилитов» (Рафаила Прокопьева).
Другой видный «секачевский» иерарх Исаакий Анискин (бывший иеромонах Данилова монастыря МП, которого также обвиняли в занятии оккультизмом) в 1991 г. объявил себя единственным законным первоиерархом «секачевцев», организовав собственную группу и рукоположив новых “епископов”: Илариона Светлова, Афанасия Савицкого и Антония Ильичева, за что был извержен из сана. В ответ Исаакий не признавших его секачевских “епископов” предал анафеме.
Окончательный распад «секачевской» группы произошел осенью 2004 г., когда преемник Геннадия Секача “схимитрополит” Феодосий (Гуменников) распространил два указа о фактическом самороспуске своего течения. В частности, в указах говорится, что уже наступили последние времена антихриста, что он (Ф.Гуменников) – последний первоиерарх «Истинной Церкви», что на нем заканчивается ее окормление и что теперь все его “епископы” (с момента получения этого письма) должны перейти на самоуправление. Письмо было датировано Сретением Господним 2004 г.
Четверо секачевских “епископов“ (архиеп. Василий, архиеп. Иоанн, еп. Владимiр и еп. Никита), не признав данных указов своего первоиерарха, в ноябре 2004 г. образовали собственный синод, за что Феодосием были запрещены в священнослужении. Выделившись в отдельное течение, они обвинили Ф.Гуменникова в еретичестве, а оставшегося с ним “епископа” Льва лишили сана и предали анафеме. Позже и среди этих четырех “епископов” произошел раскол.
«Секачевский синод» неоднократно пытался вступить в общение с РПЦЗ и даже вводил на богослужениях поминовение зарубежных Первоиерархов. Однако когда Собор РПЦЗ в 1990 г. предложил им исправить свои хиротонии через перерукоположение, они объявили Зарубежную Церковь «раскольнической» и «еретической». На фоне все более нараставших внутренних разногласий и борьбы за власть, оставаясь в полной самоизоляции от РПЦЗ и других канонических православных юрисдикций, в начале 90-х гг. «секачевцы» предпринимали попытки сближения с МП, однако и они не увенчались успехом. Одновременно, в 1992 г. секретарь Епифания (Каминского) “игумен” Александр из Минска начал переговоры об установлении «братского общения» с УАПЦ, получившей, в свою очередь, “епископскую преемственность” от секачевского “иеромонаха” Викентия Чекалина (который выдавал себя за “катакомбного епископа”, но в действительности не имел архиерейского сана даже от «секачевцев»). Первоначально переговоры шли довольно удачно, управляющий делами патриархии УАПЦ “митрополит” Антоний Масендич принял “игумена” Александра в общение и даже приглашал служить в своих приходах на Днепропетровщине. Однако вскоре Масендич перешел в МП, после чего переговоры прекратились. В 1993 г. «секачевцами» были предприняты попытки вступить в общение с Синодом ИПЦ Греции под омофором Архиепископа Хризостома II Афинского. Лжемитрополит Епифаний поспешил тогда даже ввести поминовение его имени на богослужениях. Однако, детально изучив историю возникновения «секачевской» иерархии, Синод ИПЦ Греции отказал им в общении, после чего некоторые из «секачевских» клириков перешли к Архиепископу Хризостому, приняв от него перерукоположение. Обращались «секачевские» иерархи и к другим грекам-старостильникам – «матфеевцам», «бостонцам» и «калинникитам», но и там отказались признавать их каноничность.
С МП «секачевцы» пытались сохранять незримое духовно-каноническое единство, даже несмотря на то, что она никогда не признавала законности их иерархии. Как отмечалось выше, основатели этой секты Геннадий Секач, Феодосий Гуменников и другие “ушли” из МП не из-за отказа принять сергианство или ересь экуменизма, но после того, как были лишены властями регистрации и храмов, то есть возможности легального служения. Поэтому и созданная ими структура скорее носила характер «нелегальной части» Московской патриархии. Этим и объясняется тот факт, что многие секачевские “тайные архиереи” продолжали официально служить рядовыми священниками в МП (Антоний Пилецкий, Херувим Дегтярь, Василий Беляк, Адриан Лапин и др.). Естественно, что и своей пастве они благословляли причащаться не только в своих домовых храмах, но и в храмах МП. Некоторые из них по сей день имеют немало духовных чад среди духовенства МП. Известно, что многих обращавшихся к ним кандидатов в священство секачевские “архиереи” сами отсылали в МП, говоря, что там тоже нужны истинно-православные клирики. Один из лидеров «секачевцев» Епифаний Каминский, до отпадения в 1999 г. в раскол, считал себя и всю группу единым неразрывным целым с МП, называя последнюю «нашей Церковью», а сергианских архиереев – «нашими архиереями». По его словам, «после вступления на патриарший престол Алексия Симанского сергианство потеряло силу», а экуменизм в МП официально, якобы, не проповедуется (Письмо Епифания монахине Ирине, январь 1994 г.).
Необходимо отметить, что для многих секачевских иерархов и клириков характерны такие неправославные явления: лжестарчество, лжедуховничество, навязывание пастве собственного культа “святости”, подавление личности, зомбирование и безпрекословное подчинение “духовнику-старцу”, искажение православной духовности и аскетики, начетничество и обрядоверие, магизм, целительство, а то и откровенный оккультизм (как в случае с Епифанием Каминским, Исаакием Анискиным и др.). В целом сектантское самосознание, нездоровый мистицизм, а зачастую элементарное невежество в вопросах духовной жизни, являются характерной чертой «секачевской» группы. Кроме того, вокруг многих видных секачевских иерархов неоднократно разгорались скандалы нравственного характера.
Конечно, среди «секачевцев» есть и искренние православные верующие и клирики (особенно из новообращенных), попавшие в эту группу по неведению, воспринимая ее за подлинную ИПЦ. Многие из таких священников, разобравшись, в начале 90-х гг. отошли от «секачевцев» и были приняты в РИПЦ-РПЦЗ через каноническое посвящение.
***
Возвращаясь к 60-м – 70-м гг. ХХ в., следует отметить, что в то время в СССР факты появления в среде Катакомбной Церкви самозванных “епископов” приобретали массовый характер. По всей видимости, это была спланированная кампания советских репрессивных спецслужб, пытавшихся при помощи подосланных самозванцев-провокаторов окончательно уничтожить и разложить изнутри подпольную ИПЦ. По этой причине, как уже отмечалось, ее уцелевшие нелегальные общины и духовенство старой тихоновско-иосифлянской преемственности не признавали секачевских и других “епископов”, не имевших преемственности от старых канонических архиереев, или документов, подтверждающих их поставление (согласно 33-му Апостольскому Правилу). Так же и Архиерейский Собор РПЦЗ в 1990 г. постановил не признавать законности самосвятской иерархии, ведущей свою преемственность от Геннадия Секача, а всех клириков этой группы принимать в общение лишь через истинное рукоположение. Аналогично не признают законности секачевской “иерархии” и греческие старостильные синоды. Единственными, кто признал законность «секачевской» иерархии, были самосвятские УАПЦ и УПЦ-КП, которые сами выводят свою иерархическую преемственность от секачевца Викентия Чекалина. Таким образом, приняв в общение самосвятских «секачевских» иерархов, “ВВЦУ” епископа Агафангела (Пашковского) поставило и себя в один ряд с этими неканоническими группами.
P.S.: Из Определения Архиерейского Собора РПЦЗ от 2/15 мая 1990 г., Протокол № 6:
«Архиепископ Лавр предлагает составить справку относительно именующих себя епископами - Серафима Поздеева, Алфея Барнаульскаго и Геннадия Секача, на основании имеющихся в Синодальном архиве данных.
Поcтановили: Собор не может признать каноничность рукоположений этой катакомбной группировки».
источник материала
