Блаженная Елена Арзамасская
Подвижница Арзамасской общины Елена Афанасьевна происходила из рода дворян Дяртьевых. Отец ее проживал и служил в Арзамасе. Благочестивые родители воспитали ее в страхе Божием, и она была обучена необходимым по своему званию наукам. Родители непременно желали ее выдать замуж, хотя она чувствовала влечение к монастырю.
Как-то в их дом зашел знаменитый старец Назарий, восстановитель Валаамского монастыря, замечательный подвижник, живший в то время на покое в Сарове. Елена имела случай высказать ему свою мечту о монастыре и девственной жизни.
В беседе своей с ее родителями старец Назарий уговаривал их отпустить Елену служить Христу, доказывая, что для утешения их у них остаются еще дочь и сын. Но Дяртьевы решительно заявили, что непременно желают дочь выдать замуж.
Провожая старца, Елена спросила его, что же ей делать при нежелании вести брачную жизнь и жажде подвига.
«Будь юродствующей Христа ради, покрой разум буйством; этим путем спасешься и угодишь Богу», — таков был ответ Назария. И Елена, несмотря на свои молодые годы, решилась идти этим путем.
Преследуя до конца свое намерение, родители выбрали для нее жениха, и как настоятельно она ни отказывалась, приготовили все к браку и назначили день свадьбы.
Когда Елену Афанасьевну привезли в церковь и священник стал совершать венчание, она на вопрос «Волею ли сочетаваешися?» смело отвечала: «Я не желаю, но родители меня принуждают против моей воли». Священник в изумлении остановился продолжать совершение таинства, но ее родственники сказали: «Продолжайте, батюшка, что смотреть на ребенка?» В церкви произошло замешательство, и в народе говор о противозаконном венчании. Но его, однако, окончили; жениха с невестой привезли в дом родителей, где был приготовлен торжественный обед. Молодых усадили по местам; окна одноэтажного дома были открыты, и перед домом были огромные лужи от грязи не мощеной улицы.
Елена Афанасьевна, проворно встав из-за стола, выскочила в окно в полном наряде и, сорвав с себя все венчальное украшение, бросилась в лужу. Всю покрытую грязью ее привели в людскую. После такой странной ее выходки гости поспешно разъехались, новобрачный уехал в свое имение, и единогласно все порешили, по тогдашним понятиям, что Елену испортили.
Родители не могли ничего с ней сделать. Она казалась как бы в исступлении, ничего не понимающей и рвалась убежать из дому. Родители убеждали ее остаться у них, обещая ей дать полную свободу. Все было тщетно. Наконец, и они ее оставили на волю Божию.
Тогда Елена Афанасьевна, оставив родительский дом, не имея определенного пристанища, проводила где день, где ночь, отовсюду была изгоняема, делала разные юродства, у торговцев опрокидывала и бросала, что попадется, получая за это ругательства и побои. В таком положении она провела четыре года и затем была отправлена в Нижний в дом для умалишенных, а оттуда была переведена в Николаевский Арзамасский монастырь. Но монашествующие тяготились ею и просили уволить ее из монастыря. Тогда настоятельница Алексеевской общины схимонахиня Марфа взяла ее на поруки к себе, поместила ее в особую келию и определила к ней сестру, чтоб не выпускать ее. В первое время жизни в Алексеевской общине она вела себя беспокойно, рвалась выйти, стуча в двери, и, выбежав, долго не возвращалась, потом она стала спокойнее и уже не была никому в тягость.
Сестры общины и многие миряне стали иметь к ней такую любовь и доверие, что почитали за счастье, когда она к кому придет. Нередко в ее словах был пророческий смысл, и сказанное ею впоследствии в точности сбывалось.
Странна и необычайна была ее жизнь. По-видимому, она побеждала естественные необходимости в пище, питье и сне; никогда или редко видели ее лежащей на постели; вместо того, чтобы ложиться и спать, — она разве сидя дремала и тут же, очнувшись, заговорит. Если подадут ей чашку чаю, она начнет переливать из чашки на блюдце до того, что совсем остудит; подадут ли кушанье, — щи ли, кашу, квас, или что другое, она все смешает вместе, а, между тем, все говорит и всех собой займет, чтобы не замечали, что она делает. Посетителей у нее всегда было много, и особенно в течение ярмарочного времени. Проезжие на ярмарку не пропускали, чтобы не заехать к Елене Афанасьевне, и каждый по вере и усердию своему получал утешение.
В церкви никогда не видели ее не в приличном виде; походит, постоит и опять уйдет. Матушка Елена Афанасьевна всегда, ходила ли, сидела ли, имела обыкновение держать в руках свернутый наподобие свитка белый платок, и беспрестанно развертывала; также часто ходила с цветочным горшком в руке. Мирские горожане имели большое к ней усердие, страх и благоговение, в словах ее многие слышали указание будущего. По кончине настоятельницы схимонахини Марфы настоятельница Олимпиада Васильевна имела к ней великое усердие и веру и всегда говорила: «Я ее имею отрадой в моем тяжелом бремени, в моих каковых-либо недоумениях, я напишу ей и прошу молитв ее, и сейчас получу облегчение и разрешение в моих сомнениях».
Многие свидетельствовали о даре прозорливости, которым она обладала, судя по тому, что она им открывала. За десять дней она провидела свою кончину.
В самое Светлое Христово Воскресение в вечерню первого дня, что было 28 марта 1820 года, она тихо, без всякого страдания предала дух свой Господу, в присутствии настоятельницы, отца своего духовного и многих сестер. Погребение было 1 апреля. В первый день Пасхи была служба в теплой церкви, но после кончины ее, по случаю многочисленного стечения народа, приходящего на поклонение телу блаженной Елены, днем и во время ночи остававшегося при гробе ее, гроб с труженическим ее телом перенесен был
в холодную церковь, где погребение совершалось при бесчисленном множестве народа. И предано земле тело ее было на том месте, которое она указывала. Впоследствии при начальнице Ольге Васильевне Стригалевой, когда расширялась холодная церковь, могила матушки Елены Афанасьевны, бывшая близ самой церкви у дверей, оказалась под престолом придельного храма, посвященного Божией Матери в честь Ее иконы Владимирской. На месте деревянной келии, где жила блаженная Елена, после кончины ее был выстроен новый каменный корпус; но там, где она проводила труженическую жизнь свою, в память о ней была устроена молитвенная келия, украшенная иконами. Здесь учреждено потом неусыпное чтение Псалтири. В келии этой находился портрет блаженной труженицы Елены.
источник материала