ПЕРВОМУЧЕННИКЪ ЗА ПРАВОСЛАВІЕ НА ЛЕМКОВСКОЙ РУСИ – СВМУЧ. МАКСИМЪ (САНДОВИЧЪ), ІЕРЕЙ ГОРЛИЦКІЙ.
Въ средѣ мученниковъ за русскіи патріотичныи идеалы и Православіе на Прикарпатской Руси, исторія ХХ столѣтія, на первомъ мѣстѣ запишетъ имя мученика о. Максима Тимоѳеевича Сандовича, разстрѣлянного австрійцами безъ суда 6-го августа 1914 г. на подворью суда въ Горлицахъ, въ присутствіи его старика-отца и жены. Такъ мученичествомъ закончилось служеніе родному краю доблестнаго пастыря. Но и вся его жизнь, можно сказать, была непрерывнымъ мученическимъ подвигомъ за распространеніе Православія въ родномъ краѣ.
О. Максимъ Сандовичъ родился 1-го февраля, 1882 г., въ селѣ Ждыня, Горлицкого повѣта, на Лемковской Руси. Его отецъ, Тимофей или въ сокращеніи Тимко Сандовичъ, былъ однимъ изъ лучшихъ ждынскихъ господарей; въ Ждынѣ занималъ должность церковного дяка-псаломщика. Мати, Кристина, была примѣрная русская женщина, она выховала своего сына въ любви къ Богу, Церкви и Русскому народу. Тимко Сандовичъ замѣтилъ, что его старшій сынъ Максимъ одаренъ способностями до науки, радо съ нимъ спѣваетъ въ часѣ богослуженій на крылосѣ и самоохотно исполняетъ вечерніи и ранній молитвы. По оконченію сельской школы, Сандовичъ послалъ молодого Максима въ 4 классную нормальную школу въ Горлицяхъ а по успѣшномъ уконченію нормальной школы, въ гимназію въ Новомъ Санчи. Там Сандовичъ умѣстилъ своего сына въ Русской Бурсѣ. (Бурса общежитіе для бѣныхъ студентовъ и семинаристовъ). Въ Русской Бурсѣ молодый Сандовичъ получилъ возможность научитись русского литературного языка, русской исторіи и исторіи Христовой церкви и русской словесности ибо бурсаковъ приватно учила русская учительница спроваджена правленіемъ Бурсы изъ Россіи
Однакъ удержаніе сына въ гимназіи было для сельского господаря не подъ силу. То зналъ молодый Сандовичъ и онъ, по оконченію 4-ой классы гимназіи, поступилъ въ школу монаховъ-василіановъ въ Креховѣ съ намѣреніемъ кончити тамъ богословскіи науки и стати свяшенникомъ. Однакъ богословская наука и жизнь въ василіанскомъ монастыри не сподобались молодому Максиму. Онъ въ василіанскомъ монастыри учился только нѣсколько недѣль, и покинулъ василіанскій монастырь, постарался, о паспоргъ на проѣздъ въ Почаевъ въ Россіи и поѣxалъ, чтобы тамъ дознатися, ли могъ бы онъ поступити въ богословскую школу въ Житомірѣ. Молодому Максиму порадили, чтобы въ томъ дѣлѣ обратился къ тогдашняго Правящему Преосв. Волынскому и Житомирскому Архіеп. Антонію (Храповицкому), который охотно помогаетъ галицко-русскимъ студентамъ желающимъ учитись въ Россіи. Такъ случилось, что въ томъ часѣ въ Почаевскую лавру пріѣхалъ Владыка Антоній и архимандритъ монастыря представилъ ему молодого Сандовича. Сандовичъ станувши передъ митрополитомъ, разсказалъ ему свое желаніе поступити въ православную духовную семинарію. По выслуханію прошенія Сандовича, Владыка Антоній послалъ его въ началѣ 1905 г. на науку въ православную семинарію въ Житомірѣ на Волыни и то на державное содержаніе. Въ духовной семинаріи въ Житомірѣ Сандовичъ учился отлично за 6 лѣтъ.
При окончанію семинаріи онъ, въ 1910 г., поѣxалъ на Пасху къ своимъ родителямъ въ село Ждыню. О пріѣздѣ молодого Сандовича дозналися скоро тѣ православныи селяне въ сосѣднихъ селахъ, которые пробывали въ Америкѣ и тутъ ходили въ православныи церкви и исповѣдались у православныхъ священниковъ. Эти то селяне, а особенно селяне изъ поблизкого села Граба, приходили до молодого семинариста и просили его, чтобы онъ, послѣ рукоположенія въ санъ священника, повернулъ на Лемковскую Русь и обнялъ православный приходъ въ Грабѣ. Предложеніе православныхъ грабянъ припало до сердца молодому Максиму и онъ обѣщалъ грабянамъ и другимъ селянамъ, что послѣ рукоположенія вернетъ на Лемковскую Русь. Что сказалъ, то и сдѣлалъ. Повернувши въ Житоміръ Сандовичъ оженился съ образованной русской дѣвицей Пелагіей (дочьей сельского священника из села Новоберезова близъ современнаго города Гайновка, что на Подляшьѣ), а затѣмъ 17 ноября 1911 г. онъ получилъ посвященіе въ Петроградѣ отъ Владыки Антонія и вернулся на родину въ село Грабъ, гдѣ и сталъ совершать требы для перешедшихъ въ православіе галичанъ.
Владыка Антоній предложилъ о. Максиму, что если желаетъ, то можетъ заняти приходъ въ его кіевской епархіи и жити спокойно, но о. Максимъ отказался отъ выгодной жизни, онъ выбралъ для себе тернистый миссіонерскій путь: распространеніе православной вѣры въ родномъ краѣ, среди его земляковъ на Лемковской Руси. Изъ Житоміра о. Максимъ съ матушкой, въ ноября 1911 г. поѣxалъ въ его родное село Ждыню. Какъ православный священникъ, онъ носилъ длинную рясу, на грудяхъ крестъ а на головѣ длинны буйны волосы. Въ Горлицяхъ переходилъ онъ черезъ рынокъ. Поляки, увидѣвши православного священника въ рясѣ, крестомъ на грудяхъ и долгими волосами кричали: «Патшціе, сьвенти Міколай идзье на Карпаты мьендзы русінув». Грабяне, узнавши, что о. Максимъ находится у своего отца въ Ждынѣ, послали къ нему делегацію во главѣ войтомъ Гошкомъ и просили, чтобы занялъ въ Грабѣ православный приходъ, что о. Максимъ охотно сдѣлалъ. Для совершанія богослуженій и помешканья для о. Максима грабяне приготовили обширную хату. Достаточно было появиться православному священнику, чтобы затаенное влеченіе къ возвращенію въ правую вѣру отцовъ вспыхнуло съ небывалой силой. Одно за другимъ стали переходить въ православіе уніатскія села – Вышеватка, Долгое, Линна, Черное, Незнаево и друг.
Но не дремали и враги Православія. 22-го декабря 1911 года въ Грабъ, по доносу ксендза Киселевскаго, явился комиссаръ съ тремя жандармами и запечаталъ церковь. Тогда о. Максимъ сталъ совершать богослуженіе въ частномъ домѣ, но уже 16-го января его арестовали и держали въ тюрьмѣ вплоть до Великаго поста. А пока пастырь былъ въ тюрьмѣ, его овцы подверглись гоненіямъ. Перешедшимъ въ Православіе селамъ запретили входить въ какія бы то ни было сношеаія съ другими селами, а жителей ихъ предали суду, застаставляли ходить на судъ въ гор. Ясло, за нѣсколько десятковъ верстъ, въ метель и зимнюю стужу вмѣстѣ съ грудными дѣтьми, осудили за то, что они стояли въ храмѣ со свѣчами, а потомъ начали штрафовать безъ всякаго милосердія, заставляли продавать послѣдній тулупъ, послѣднюю корову.
Вередъ постомъ о. Максима выпустили, но для того, чтобы черезъ нѣсколько недѣль снова арестовать его. 16 (28) марта, за недѣлю до Пасхи онъ былъ заключенъ въ тюрьму вмѣстѣ съ другимъ православнымъ священникомъ о. Игнатіемъ Гудимой по вздорному обвиненію въ шпіонствѣ въ пользу Россіи. Имъ ставилось въ вину, что будто въ ночь на 15-е марта, при помощи сантиметра, принадлежащаго женѣ о. Гудимы, они измѣряли длину моста черезъ рѣку Черемошь, отдѣляющую Галичину отъ Буковины, хотя размѣры этого моста указаны въ любомъ путеводителѣ. Но какъ ни странно было обвиненіе, о. Максиму пришлось просидѣть въ Львовской тюрьмѣ цѣлыхъ два года и три мѣсяца, при чемъ австрійцы вопреки закону нарочно затягивали дѣло, надѣясь, что тюрьма заставитъ отречься мужественнаго борца за правую вѣру отъ своихъ убѣжденій. Львовскій униатскій-митрополитъ графъ Андрей Шептицкій посылалъ даже къ о. Максиму своего агента, уніатскаго священника Никиту Романюка, убѣждая вѣрнуться въ унію и обѣщая за это немедленное освобожденіе отъ тюрьмы и лучшій приходъ въ епархіи. Но все было тщетно!
Въ началѣ 1914 года во Львовѣ начался судъ надъ о. Максимомъ и обвиненными вмѣстѣ съ ними галнцкими дѣятелями – о. Игнатіемъ Гудимой, С. Ю. Бендасюкомъ и В. А. Колдрой. О. Максиму ставили въ вину не только мнимую государственную измѣну, но и оскорбленіе католической религіи въ проповѣди, въ которой онъ лишь доказывалъ превосходство Православія надъ католичествомъ. Какъ ни старались австрійцы во что бы то ни стало засудить о. Максима, невинность его была слишкомъ ясна, и 23 марта присяжные, нарочно набранные изъ поляковъ и евреевъ, вынесли ему оправдательный приговоръ, а 25 марта отпустили на свободу, послѣ чего онъ поселился у отца въ родной Ждыніи. Но опять недолго пришлось ему побыть на свободѣ.
По доносу мазепинцевъ и поляковъ онъ послѣ того, какъ началась война, былъ снова заключенъ въ тюрьму, а потомъ и казненъ. Казнь о. Максима совершена была утромъ 24 августа 1914 года безъ суда по приказу изъ Краковской корпусной команды. О. Максимъ одѣтъ былъ въ рясу, но православный осьмиконечный крестъ съ него сняли. Его поставили у стѣны, уѣздный начальникъ прочелъ приговоръ, и потомъ по командѣ раздался выстрѣлъ. Мученикъ упалъ, но и падая успѣлъ крикнуть: «Да живетъ Русскій народъ и Святое Православіе».
Вмѣстѣ съ выстрѣломъ раздался изъ тюрьмы леденящій душу крикъ. Это посаженная въ тюрьму жена о. Максима Пелагея Ивановна увидала смерть мужа. Изъ другого окна тюрьмы смотрѣлъ на кончину сына сѣдобородый старецъ – Тимоѳей Лукичъ Сандовичъ, отецъ мученика. О. Максиму не дозволили даже проститься съ женой передъ смертію, а разрѣшили лишь написать ей письмо. На другой же день и жену и отца о. Максима увезли въ другую тюрьму близъ Градца. Лежавшаго на землѣ мученика по приказу уѣзднаго начальника добилъ выстрѣломъ изъ револьвера въ голову жандармъ. Такъ сларной мученической кончиной закончилось многоскорбное служеніе современнаго галицкаго мученика, – пастыря, положившаго душу свою за овцы и показавшаго примѣръ, какъ нужно отстаивать правду Христову. Кровь мучениковъ была сѣменемъ новыхъ христіанъ, говоритъ древній церковный писатель, и можно уповать, что мученическая кровь о. Максима явится залогомъ славной и полной побѣды Православія на его многострадальной родинѣ («Приходское Чтеніе». 1915. № 13. С. 442-444.).
Въ слѣдующемъ (1916) году отъ Горлицы по попущенію Божію за грѣхи русскаго народа, особенно, аристократіи и интеллигенціи началось великое отступленіе Россійской арміи. Оно чудесно окончательно остановилось только въ день годовщины мученической кончины іерея Божія Максима, на слѣдующій день послѣ того, когда 5 сентября 1915 г. будущій Царь-Мученикъ Императоръ Николай II принялъ на себя Верховное главнокомандованіе своей арміей. А черезъ три года послѣ его мученичества, въ 1917 г. руками «своихъ» генераловъ-изменниковъ, а на самомъ дѣлѣ масонов, и немецкихъ шпіоновъ-большевиковъ по командѣ иновернаго Запада и из-за океана была расстрѣляна, подобно о. Максиму, и сама Православная Россія. Въ 1922 г. уже новые, польскія, власти разрѣшили перезахоронить мощи убіеннаго о. Максима въ его родномъ селѣ Ждыня, гдѣ онъ былъ похороненъ рядомъ съ церковью. Въ 2007 мощи о. Максима были торжественно перенесены изъ кладбища роднаго села Ждыня въ Свято-Троицкій храмъ городъ Горлицы (Польша).
Решеніемъ Архіерейскаго Собора Русской Зарубежной Церкви отъ 10 сентября 1996 г. имя Священномученика внесено въ месяцѣсловъ Русской Зарубежной Церкви. Память Его опрѣделено совершать 24 августа по ст. ст.
Священномученниче Отче Максиме, моли Бога о насъ!
