МОЛЕБНОЕ ПѢНIЕ ПРИ НАЧАТІИ УЧЕНІЯ ОТРОКОВЪ.

Духъ христіанскаго образованія дѣтей, знаніе котораго такъ необходимо при нынѣшихъ толкахъ о воспитаніи, съ очевидною вѣрностію выраженъ въ богомудрыхъ писаніяхъ святыхъ Отцевъ, въ особенности же въ чинопослѣдованіяхъ св. Церкви, водящейся Духомъ Божіимъ. На этотъ важный вопросъ св. Церковь представляетъ отвѣты, которые запечетлѣны характеромъ святой, Божественной истины, – которые вполнѣ согласны съ нашими отношеніями къ Богу и примѣнены къ дѣйствительнымъ, а не воображаемымъ, свойствамъ падшей человѣческой природы, возстановляемой силою благодати Божіей.

Въ настоящей статьѣ мы разсмотримъ церковное чинопослѣдованіе, извѣстное подъ названіемъ: «молебное пѣніе при начатіи ученія отроковъ». Оно содержитъ и указываетъ замѣчательныя мысли прежде и болѣе всего объ источномъ началѣ христіанскаго образованія, также раскрываетъ сущность его и указываетъ главныя цѣли, къ которымъ должно быть направляемо истинное образованіе.

Обращая воспитателей и дѣтей «при начатіи ученія» къ Богу, «молебное пѣніе» тѣмъ самымъ ясно показываетъ, кто главный податель истиннаго просвѣщенія. «Благословенъ Богъ нашъ..»; благословлю Господа на всякое время (Псал. XXXIII), вотъ начальныя слова «молебнаго пѣнія», возводящія умъ и сердце молящихся къ Господу Богу, какъ главному источнику и виновнику истиннаго просвѣщенія: приступите кь Нему (Господу) и просвѣтитеся, и лица ваша не постыдятся (-ст. 6). Какъ часто самое блестящее образованіе, не вытекающее изъ божественнаго откровенія, не озаряемое свѣтомъ божественной мудрости, приводитъ человѣка къ самымъ печальнымъ слѣдствіямъ! Но просвѣщеніе отъ Бога, хотя бы не сопровождалось блескомъ внѣшней славы, всегда имѣетъ на своей сторонѣ непостыдность, истинную пользу и благотворность.

Въ другихъ чтеніяхъ и пѣснопѣніяхъ «молебнаго пѣнія» раздѣльно выражается участіе каждаго Лица Пресвятыя Троицы въ дѣлѣ христіанскаго образованія. Духъ Святый – третіе Лице Пресвятыя Троицы выставляется прежде другихъ въ молитвѣ: «Царю небесный...». По смыслу всего вѣроученія христіанскаго видно, что дѣйствительно Духъ Святый, по вознесеніи на небо Христа Спасителя, принялъ на Себя обязанность, преимущественно предъ другими Лицами Пресвятыя Троицы, наставлять вѣрующихъ на всякую истину (Іоан. XVI, 13). Онъ есть «Духъ истины и Утѣшитель», ниспосланный отъ Бога Отца, по обѣтованію и заслугамъ Единороднаго Сына Божія. Онъ есть «жизни податель», сообщающій христіанамъ животворящую благодать, которая возрождаетъ насъ въ жизнь духовную и служитъ для возрожденной души тѣмъ, чѣмъ служитъ воздухъ для тѣла. Только Духъ Божій можетъ подать божественный свѣтъ и жизнь еще неразвитымъ душамъ дѣтей, очистивъ ихъ «отъ всякія скверны». И невѣрующіе для совершенства умственныхъ произведеній признаютъ нужду въ высшемъ «вдохновеніи»; но христіанское просвѣщеніе вполнѣ знаетъ и смыслъ истиннаго вдохновенія и вѣрный источникъ его.

На участіе другихъ Лицъ Пресвятыя Троицы «подобное пѣніе» указываетъ весьма ясно. Такъ въ чтеніи Апостола изъ посланія къ Ефесеямъ (I, 16-21) упоминается первое Лице Пресвятыя Троицы – Богъ Отецъ: братіе, не престаю благодаря о васъ, поминаніе о васъ творя въ молитвахъ моихъ: да Богъ Господа нашего Іисуса Христа, Отецъ славы, дастъ вамъ Духа премудрости и откровенія, въ познаніе Его: просвѣщенна очеса сердца вашего, яко увѣдѣти вамъ, кое есть упованіе званія Его....

Въ Евангеліи (Марк. X, 13-16), которое положено читать на «молебномъ пѣніи», приводится изъ земной жизни Христа Спасителя тотъ случай – утѣшительный и для родителей и для дѣтей, когда Онъ съ видимымъ благоволеніемъ благословлялъ приведенныхъ къ Нему дѣтей, объемъ ихъ и возложъ руцѣ на нихъ (-ст. 16). Ученики Христовы, вѣроятно изъ опасенія прервать бесѣду своего Учителя или причинить Ему безпокойство, воспрещали родителямъ приносить къ Нему дѣтей; видѣвъ же Іисусъ такое воспрещеніе, по замѣчанію Евангелиста, негодова и рече: оставите дѣтей приходити ко Мнѣ, и не браните имъ, таковыхъ бо есть царствіе Божіе (-ст. 14). Повелѣніе ясное и обязательное для всѣхъ родителей христіанскихъ! Іисусъ Христосъ вчера и днесь, той-же и во вѣки (Евр. XIII, 8); Онъ и теперь съ такою же любовію благословляетъ приносимыхъ къ Нему дѣтей и такое же имѣетъ негодованіе къ тѣмъ, которые возбраняютъ дѣтямъ приходить къ Нему. Замѣчательно, что Спаситель нашъ особенное вниманіе обращалъ на дѣтей, считая ихъ ближайшими наслѣдниками царствія Божія. Какъ сердцевѣдецъ, Онъ безъ сомнѣнія услаждался добрыми качествами дѣтей, напримѣръ кротостію, которую выставлялъ даже въ примѣръ для своихъ учениковъ: аще не обратитесь, и будите яко дѣти, не внидете въ царство небесное (Matѳ. ХVIII, 3. 4. сн. Марк. IX, 34-36), – искреиностію и чистосердечіемъ, которыя такъ ясно выразились у дѣтей во время торжественнаго входа Его въ Іерусалимъ, среди зависти, негодованія и коварства Іудейскимъ старѣйшинъ (Матѳ. XXI, 15-16). Съ другой сторойы Всевѣдущему было вполнѣ извѣстао, что Его Божественное ученіе, отвергаемое Іудейскими старѣйшинами, вѣрнѣе будетъ принято а тверже удержится въ молодомъ ихъ поколѣніи: не вливаютъ бо, говорилъ Онъ, вина нова въ мѣхи ветхи: аще же ни, то просадятся мѣси, и вино проліется, и мѣси погибнутъ: но вливаютъ вино въ мѣхи новы, и обое соблюдется (Матѳ. IX, 17). Такъ должны смотрѣть на дѣтей и всѣ христіанскіе воспитатели! Какъ важно и дѣйственно для дѣтей, приступающихъ къ ученію, благословеніе Христа Спасителя, столь ясно показанное въ Евангелій, на это «молебное пѣніе» представляетъ примѣръ изъ жизни учениковъ Христовыхъ: «благословенъ еси Христе Боже нашъ, Иже премудры ловцы явлей»... Мысль здѣсь та, что Христосъ Спаситель «безкнижныхъ» учениковъ, бывшихъ рыбарями содѣлалъ премудрыми учителями вселенной, ниспославъ имъ Духа Святаго. Безъ сомнѣнія и нынѣ Онъ ниспосылаетъ благодать Святаго Духа въ сердца дѣтей, приближающихся къ Нему съ простотою вѣры и чистотою сердца, и подаетъ имъ наставленіе и мудрость.

Въ послѣдней молитвѣ «мелебнаго пѣнія»: «Господи Боже и Создателю нашъ».... дѣлается обращеніе ко всѣмъ Лицамъ Пресвятыя Троицы вмѣстѣ, съ такимъ заключеніемъ: «яко Ты еси Богъ силенъ въ милости, и благъ въ крѣпости, и Тебѣ подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе Отцу и Сыну и Святому Духу».... Такимъ образомъ успѣхъ образованія дѣтей предоставляется «милости и крѣпости» Тріѵпостаснаго Бога, такъ какъ Онъ есть главный податель духовнаго свѣта, мудрости и жизни. Какъ воспитанники, такъ и воспитатели посему, для успѣха въ образованіи, должны чаще обращаться съ молитвою къ Отцу свѣтовъ, дающему премудрость просящимъ у Него съ вѣрою (Іак. I, 5 и 17), – болѣе и болѣе сродняться духомъ, въ особенности чрезъ святѣйшее таинство Евхаристіи, съ Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ, «премудрости наставникомъ и смысла подателемъ» (молитв. предъ учен.), – особенно же должны умолять «Духа Святаго, Господа животворящаго», чтобы Онъ пришелъ и вселился въ нихъ и наставлялъ на всякую истину.

Это и есть первая мысль, которая проводится чрезъ все «молебное пѣніе», и съ особенною силою въ немъ раскрывается, какъ исторически, такъ и догматически.

Такая мысль конечно не исключаетъ самодѣятельности воспитанниковъ и нимало не унижаетъ трудовъ воспитателен. Съ особенною наглядностію и краткостію объяснилъ это св. Апостолъ Павелъ, когда сказалъ Коринѳянамъ: азъ насадилъ, Аполлосъ напои, Богъ же возрасти (1 Кор. III, 6). Способности дѣтей – это почва, болѣе или менѣе удобная для принятія сѣмянъ ученія; труды наставниковъ – это посѣвъ и поливаніе сѣмянъ; а благодать Божія есть тоже, что свѣтъ солнца, который, согрѣвая землю и сѣмена, возбуждаетъ дремлющія силы первой, развиваетъ и укореняетъ въ ней послѣднія. И хотя, по словамъ того же Апостола, не насаждаяй есть что, ни напяяй, но возращаяй Богъ, т. е. одинъ Богъ, возращающіи сѣмена ученія, имѣетъ здѣсь главное значеніе, а насаждающіе и напаяющіе, сами по себѣ, не много значатъ; однакожъ каждый изъ нихъ пріиметъ мзду по своему труду (-8). Тоже должно сказать и о трудахъ воспитанниковъ.

Другія мысли «молебнаго пѣнія», выраженныя впрочемъ не съ такою подробностію, касаются самой сущности христіанскаго образованія и главныхъ его цѣлей.

Сущность христіанскаго образованія въ «молебномъ пѣніи» поставляется частію въ обученіи, а болѣе – въ воспитаніи. Первая мысль видна изъ самаго названія – «молебное пѣніе при начатіи ученія»; равно какъ изъ слѣдующихъ выраженій: «отверзи сердца и умы ихъ.... къ пріятію наказанія добрыхъ ученій», или: «еже пріяти и разумѣти и памятствовати вся добрая и душеполезная ученія», или: «во еже скоро пріяти и спѣшно навыкнути Божественнаго закона Его наказанію и всему благому и полезному ученію» и т. под. Вторая мысль выражена въ слѣдующихъ словахъ: «Господи Боже и Создателю нашъ, образомъ Своимъ почтый насъ человѣки,... отверзи сердца, во еже пріяти силу закона Твоего.... да тако предъуготовани прославятъ пресвятое имя Твое и будутъ наслѣдницы царствія Твоего» (послѣд. молитв.). Вотъ какого образованія желаетъ учащимся Христова Церковь! Она молитъ Бога, чтобы учащіеся, какъ созданные по образу Божію, научились всегда и во всемъ подражать своему Первообразу и уподобляться Ему своими совершенствами, по ясному велѣнію Христа Спасителя: будите совершены, якоже Отецъ вашъ небесный совершенъ есть (Матѳ. V, 48). Она въ этомъ случаѣ взираетъ на приступающихъ къ ученію, не только какъ на учениковъ того или другаго учебнаго заведенія, не только какъ на членовъ земнаго общества; но болѣе какъ на людей, созданныхъ по образу Божію, какъ на христіанъ, возсозданныхъ во Христѣ Іисусѣ на дѣла благая (Еф. II, 10) и призванныхъ чрезъ Него къ наслѣдованію небеснаго царствія. Выражая такую мысль, равно относящуюся и къ учащимся и къ неучащимся, – такъ какъ всѣ люди носятъ въ душѣ своей образъ Божій, возстановленный Богочеловѣкомъ Іисусомъ Христомъ, – св. Церковь желаетъ строго подчинить ей всякое обученіе; такъ чтобы обученіе не только не противодѣйствовало воспитанію (какъ это – къ несчастію – иногда бываетъ), но всячески ему содѣйствовало. По крайней мѣрѣ сама Церковь весьма дорожитъ общехристіанскимъ воспитаніемъ или образованіемъ, и въ связи съ нимъ опредѣляетъ порядокъ обученія, указывая для него предметы и самый ходъ его.

Изъ приведенныхъ выше словъ «молебнаго пѣнія» видно, что главный предметъ обученія – это «Божественный законъ», т. е. истины Божественнаго откровенія; второстепеннымъ предметомъ поставляется всякое «доброе и полезное ученіе», т. е. истины естественнаго вѣдѣнія, по всѣмъ отраслямъ наукъ и искуствъ. Что дѣйствительно изученіе наукъ и искуствъ можетъ быть «полезно» и даже «душеполезно», при основательномъ изученіи Божественнаго закона, объ этомъ весьма опредѣленно выразился знаменитый по учености Отецъ Церкви, св. Григорій Богословъ: «полагаю, говоритъ онъ, что всякій, имѣющій умъ, признаетъ первымъ для насъ благомъ ученость, и не только сію благороднѣйшую, нашу (христіанскую) ученость, которая, презирая всѣ украшенія и плодовитость рѣчи, емлется за единое спасеніе и за красоту умосозерцаемую; но и ученость внѣшнюю, которою многіе изъ христіанъ, по худому разумѣнію, гнушаются, какъ злохудожною, опасною и удаляющею отъ Бога... Въ наукахъ мы заимствовали изслѣдованія и умозрѣнія; но отринули все то, что ведетъ къ демонамъ, къ заблужденію и въ глубину погибели. Мы извлекли изъ нихъ полезное даже для самаго благочестія, чрезъ худшее научившись лучшему и немощь ихъ обративъ въ твердость нашего ученія. Посему не должно унижать ученость, какъ разсуждаютъ о семъ нѣкоторые; а напротивъ того, надобно признавать глупыми и невѣждами тѣхъ, которые, держась такого мнѣнія, желали бы всѣхъ видѣть подобными себѣ, чтобы къ общемъ недостаткѣ скрыть свой собственный недостатокъ и избѣжать обличенія въ невѣжествѣ» (Твор. св. Отц. въ русск. пер. т. IV, стр. 63-64).

Но для того, чтобы ученость духовная и внѣшняя взаммно вспомоществовали одна другой, необходимо, по указанію «молебнаго пѣнія», производить «обученіе» не иначе, какъ при «свѣтѣ Божественнаго благоразумія» (сугуб. ект.), т. е. по разуму Богопоставленной и Богопросвѣщенной Церкви Православной. Основанная на землѣ Христомъ Спасителемъ (Матѳ. XVI, 18), уполномоченная отъ Него быть столпомъ и утвержденіемъ истины (1 Тим. III, 13), Православная Церковь предлагаетъ всѣмъ искателямъ мудрости свой единственно-вѣрный взглядъ на истину, которая должна быть одна, какъ одинъ Богъ и не раздѣлима, какъ не раздѣлимъ Христосъ (1 Кор. I, 13). Удалитесь только отъ этого взгляда; вы останетесь безъ надежнаго свѣточа истины, и среди человѣческихъ мнѣній, основанныхъ на собственномъ разумѣніи, не отыщете ее и, быть можетъ, даже согласитесь съ тѣмъ грубымъ заблужденіемъ, будто «истина вездѣ одна и таже – и въ храмѣ христіанскомъ и въ капищѣ языческомъ, въ синагогѣ іудейской и даже въ мечети турецкой»... Напротивъ того, чѣмъ ближе и яснѣе у насъ предъ глазами будетъ свѣточъ истины, предлагаемый Православною Церковно; тѣмъ вѣрнѣе и скорѣе мы будемъ достигать истинной учености – полезной и спасительной.

Обученіе въ такомъ только случаѣ будетъ совпадать съ воспитаніемъ, когда оно, вмѣстѣ съ сообщеніемъ вѣрныхъ познаній о предметахъ вѣдѣнія, будетъ развивать собственныя силы питомцевъ, вызывать ихъ къ самодѣятельности, – когда каждой силѣ душевной будетъ доставлять приличную пищу, отклоняя притомъ все, что могло бы нарушать ихъ согласіе и вредить развитію. Въ такомъ точно видѣ представляется внутренній ходъ обученія въ «молебномъ пѣніи». Выраженія его: «отверзи сердца и умы»...., «да дастъ вамъ просвѣщенна очеса сердца»..., – «о еже преспѣяти имъ премудростію»..., – «да преуспѣютъ въ разумѣ»..., показываютъ, что обученіе недолжно ограничиваться передачею разнородныхъ свѣденіи – со стороны наставниковъ и механическимъ принятіемъ ихъ – со стороны воспитанниковъ; но должно отверзать ихъ собственные умы и просвѣщать очеса собственнаго ихъ сердца, чтобы чужія познанія поступали въ собственность воспитанниковъ, обращались, такъ сказать, въ ихъ плоть и кровь, – чтобы разумъ ихъ, вслѣдствіе посторонняго вліянія, выступилъ на поприще самодѣятельнаго изслѣдованія истины, – поприще, которое не оканчивается въ стѣнахъ школы. Замѣчаніе это имѣетъ значеніе для тѣхъ наставниковъ, которые во чтобы-то-ни-стало хотятъ передать дѣтямъ какъ можно больше познаніи, не думая о томъ, развивается ли при этомъ ихъ умъ, или тупѣетъ, – въ особенности же для тѣхъ, которые нисколько не хотятъ примѣняться къ пріемлемости дѣтей, передаютъ имъ познанія въ тѣхъ отвлеченныхъ формахъ, въ какихъ представляютъ ихъ сами. Печальныя слѣдствія такого преподаванія: ослабленіе и тупость умственныхъ силъ, неопредѣленность и нетвердость мышленія.

Касательно силъ души, на которыя особенно должно дѣйствовать при обученіи, въ «молебномъ пѣніи» говорится нѣсколько разъ такимъ образомъ: «отверзи сердца, умы и уста». Здѣсь указывается прежде всего на всесторонность образованія, т. е. чтобы истинно-образованный человѣкъ и мыслилъ и чувствовалъ и говорилъ здраво, чтобы не было разлада между сердцемъ, умомъ и устами. Видимое за тѣмъ преимущество здѣсь предоставляется образованію сердца предъ образованіемъ ума. Съ христіанской точки зрѣнія это такъ и должно быть. Если сердце есть исходище живота (Притч. IV, 23); то очевидно, что на него прежде всего и нужно дѣйствовать; тогда только духовная жизнь наша начнетъ, скажемъ аналогически, правильное кругообращеніе. Если отъ сердца исходятъ помышленія злая (Матѳ. XV, 19); то оставить сердце безъ образованія значитъ дать полную волю этимъ помышленіямъ. Опытные въ духовной жизни увѣряютъ, что «свѣтъ ума отражается по свойству сердца; такъ что если чисто сердце, то чистъ и свѣтелъ умъ; испорчено сердце, испорченъ и умъ» (Слово св. Макария Великаго о возвышеніи ума). Къ тому же ведутъ опыты общественной жизни нашей. Отъ чего у насъ, между образованными людьми, не рѣдко встрѣчаются апатическія личности, – эти жесткіе «практики», величающіе себя «положительными» людьми, всегда толкующіе о «черномъ днѣ» и всю жизнь желающіе превратить въ черный день? Не отъ того ли, что сердце ихъ оставлено безъ образованія и очерствѣло безъ свойственной ему пищи? Сколько отсюда вреда для нихъ самихъ и для цѣлаго общества! Только тогда увеличивается благо общества и счастіе частныхъ лицъ, когда изъ учебныхъ заведеній выходятъ люди съ добрыми и благородными стремленіями сердца, готовые твердо стоять за добро и правду и неусыпно противодѣйствовать всему злому и постыдному. Только при добротѣ сердца, при братской участливости въ судьбѣ ближнихъ, при искреннемъ желаніи служить отечеству не изъ корысти, а изъ любви, познанія наши дѣлаются благотворными для общества; а безъ того онѣ ведутъ къ страшному эгоизму, могутъ разрушительно дѣйствовать на самыя дорогія чувства сердца и тѣмъ подрывать внутреннія опоры семейной и общественной жизни.

Много значитъ въ дѣлѣ обученія соразмѣрное дѣйствіе наставниковъ на всѣ силы воспитанниковъ, но еще необходимѣе зоркое наблюденіе за тѣми уклоненіями ихъ, которыя начинаются въ самомъ дѣтствѣ. И христіанство и опытъ увѣряютъ, что зло глубоко лежитъ въ поврежденной природѣ человѣческой и рано начинаетъ обнаруживаться. Уже въ младенцахъ можно замѣчать признаки своеволія, непокорности, упрямства. Съ возрастомъ дѣтей растутъ въ нихъ и эти плевелы – горестныя слѣдствія первороднаго грѣха; такъ что если дѣти предоставлены будутъ одному естественному своему развитію, или – такъ называемому – самосовершенствованію, то непремѣнно возрастутъ до «буйства» какъ въ духовной, такъ и въ чувственной своей природѣ. Такъ смотритъ на юношей и такъ смотрѣть на нихъ внушаетъ воспитателямъ св. Церковь, когда умоляетъ Господа «страхомъ Своимъ божественнымъ отгнать отъ сердецъ приступающихъ къ ученію буйство юности» (въ 1-й ектен.). Конечно и благоразумныя мѣры воспитателей предотвращаютъ и должны предотвращать юношей отъ опаснаго «буйства» и, въ случаѣ проявленія его, могутъ обуздывать и укрощать. Но Церковь знаетъ, что воспитатели, какъ люди не всевѣдущіе и не всемогущіе, не могутъ предвидѣть всѣхъ уклоненій юности, изобрѣтательной на уклоненія, всегда не довольной ограниченіями, – что самыя обдуманныя мѣры ихъ не вполнѣ достигаютъ цѣли, а потому обращаетъ и воспитателей и воспитанниковъ къ всевышнему Господу, предъ лицемъ Коего должно совершаться христіанское образованіе, чтобы Онъ Своимъ божественнымъ страхомъ отгонялъ отъ сердецъ юношей опасное буйство и внушалъ первымъ отеческую заботливость, а послѣднимъ – сыновнее довѣріе и разумную покорность. И трудно представить самаго буйнаго юношу, на котораго бы не могъ спасительно дѣйствовать страхъ Божій. Цѣли христіанскаго образованія, указанныя въ «молебномъ пѣніи», суть слѣдующія:

Первая и ближайшая цѣль – развитіе всѣхъ способностей: сердца, ума, воли и другихъ – «еже преуспѣвати премудростію и разумомъ и всѣми благими дѣлы» (сугуб. ект.), – развитіе не формальное только, но дѣйственное, состоящее въ живомъ и дѣятельномъ усвоеніи святѣйшихъ истинъ Вѣры и благочестія христіанскаго, а равно – добрыхъ и полезныхъ ученій человѣческаго разума. Какъ бы ни было важно формальное образованіе, напр. свѣтлость и острота ума, облагороженіе сердца, правдивость воли; но при немъ нужно еще чистое содержаніе или годный матеріалъ, предлагаемый въ Богооткровенной Вѣрѣ и въ человѣческихъ идеяхъ – истины, добра и красоты. Нужно, чтобы умъ, свободный отъ предразсудковъ, доведенный до здраваго, логическаго мышленія, углублялся въ дѣйствительные предметы человѣческаго вѣдѣнія, вдумывался въ преспѣющую разумъ любовь Христову и другія тайны царствія Божія; чтобы въ сердцѣ ощущалась любовь къ дѣйствительно – изящному, чтобы воля упражнялась въ исполненіи воли Божіей. Въ Апостолѣ, читаемомъ на «молебномъ пѣніи», ясно различается и формальное и существенное развитіе силъ души: «да дастъ вамъ Духа премудрости и откровенія, просвѣщенна очеса сердца» – это формальное образованіе. За тѣмъ предлагается для него матеріалъ или содержаніе: «яко увѣдѣти вамъ, кое есть упованіе званія Его: и кое богатство славы достоянія Его во святыхъ: и кое преспѣющее величество силы Его въ насъ, вѣрующихъ по дѣйству державы крѣпости Его. Да возможете разумѣти преспѣющую разумъ любовь Христову, да исполнитеся во всяко исполненіе Божіе». Отсюда понять можно, что не заключаютъ въ себѣ противорѣчія эти ходячія фразы: «образованный человѣкъ, но пустая голова»; «добрякъ, но ни къ чему негодный человѣкъ». Не забыто въ «молебномъ пѣніи» развитіе и тѣлесной природы; въ числѣ прошеній объ образованіи приступающихъ къ ученію помѣщено и такое: «даровати имъ здравіе и долголѣтны ихъ сотворити», «еже преспѣяти имъ премудростію и возрастомъ».

Вторая – приготовленіе полезныхъ членовъ Церкви и отечества: «еже быти имъ премудростію и добродѣтельнымъ житіемъ и благостояніемъ въ Православнѣй Вѣрѣ, радость и утѣшеніе родителемъ своимъ и Церкви Православно-каѳоличестѣй утвержденіе» (перв. ект.). Эта цѣль конечно достигается только тогда, когда вполнѣ будетъ достигнута первая. Посему-то въ основаніе всякаго спеціальнаго образованія нужно полагать образованіе общечеловѣческое; масса частныхъ познаній безъ полнаго и сознательнаго развитія всѣхъ силъ души не принесетъ должныхъ плодовъ Церкви и обществу, а послужитъ только къ увеличенію частныхъ разсчетовъ, къ достиженію цѣлей эгоистическихъ.

Третья, самая высшая цѣль, которая обнимаетъ собою и двѣ предыдущія, состоитъ въ приготовленіи наслѣдниковъ царствія небеснаго, которые бы и здѣсь – на землѣ прославляли Бога непрестаннымъ уподобленіемъ Ему и тамъ – на небѣ сподобились въ вѣчной славѣ Его царствовати. «Да тако предуготовани», заключаетъ «молебное пѣніе» послѣднюю свою молитву о приступающихъ къ ученію, «прославятъ Пресвятое имя Твое и будутъ наслѣдницы царствія Твоего. Яко Ты еси Богъ силенъ въ милости и благъ въ крѣпости, и Тебѣ подобаетъ слава, честь и поклоненіе Отцу, и Сыну, и Святому Духу, нынѣ и присно, и во вѣки вѣковъ. Аминь».

Соб. I. Іосифъ.

«Духовная Бесѣда». 1859. Томъ 7. № 35. С. 275-287.

https://afanasiy.net/molebnoe-penie-pry-nachatiy-uchenia-otrokov