История Луганщины: Боровская слобода.
Уже много лет подряд в Боровском ежегодно отмечают День поселка, отсчитывая условный возраст старейшего населенного пункта Донбасса от 1640 года. Скажем прямо, год основания условленный, основанный, прежде всего, на высказанном предположении русского церковного историка XIX века Филарета (Гумилевского). Несмотря на отсутствие убедительных данных для подтверждения этой даты, хронология косвенных исторических событий позволяет думать, что предполагаемый Филаретом год все таки близок к реальному. Вместе с тем в этом, 2021 году, следовало бы отметить не только традиционный День Поселка Боровское, но ещё и День Боровской слободы. Как известно из документов "Московского" и "Белгородского" столов, находящихся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), первое упоминание о Боровском юртЕ донских казаков на Северском Донце относится в 1636 году, а о самом Боровском городке впервые упомянуто в 1645 году. Боровской городок как и соседние с ним донские городки на Северском Донце до самого Булавинского восстания (1707-1709) был одним из форпостов Русского государства в Поле. После подавления этого восстания и уничтожения карательной экспедицией Боровского городка, он как и соседние с ним донские городки, ненадолго «запустел», но вскоре стал стихийно заселяться пришлыми людьми. Правительство воспрепятствовало этому и предприняло запретительные меры. По распоряжению властей всех пришлых переписывали, возвращали на места их исхода, а донского атамана Василия Поздеева, уличенного в раздаче за взятки "порозжих земель" арестовали и отправили в Москву. После этого земли бывших донских городков временно перешли под контроль Изюмского слободского полка, под прямую ответственность бригадира, генерал майора Шидловского. Имя его стало известным после особой жестокости, проявленной в ходе карательной акции против восставших булавинцев. После восстания, получив от Правительства большую власть, бригадир, похоже, не без личного интереса рассчитывал на присоединение донецких юртОв к Изюмскому слободскому полку. О том, что происходило и должно было произойти в это время на землях Боровского и соседних городков, нам говорят документы фонда дел Кабинета графа Федора Матвеевича Апраксина, который будучи губернатором Азовской губернии. возглавлял также и Адмиралтейство. Первый из рассмотренных нами документов в архиве указан как «1710 г. Об осмотре губернатором Толстым местностей на Бахмуте, по Донцу для поселения на них крестьян» (Ф.233, оп.1, д.4, л.л.17-22). По сути, это письмо вице губернатора Толстого от 5 сентября 1710 года, адресованное губернатору Азовской губернии, графу Ф.М. Апраксину, в котором среди прочих дел Толстой пишет, что 8 августа «ехал я по Донцу вверх по разореным казачьим станицам для осмотрения мест на пашню, а именно на айдарскую, на трехизбянскую, на баровскую, на краснянскую, на сухоревскую станицы и переехав Донец поехал на Бахмут для осмотрения соловарного заводу, и ежели Гдарь в тех местех поселить слободы для пашни в азовской и троецкой (крепостях - от авт.) отпуск провианта и в тех местах оба гарнизоны мочна удовольствовать провиантом толкою населить крестьян нескудно, а к поселению Гдарь и к пашне оные места зело угожи и лесов доволно, и винокуренные заводы немалые завесть мочно». Этот документ красноречиво свидетельствует, что по состоянию на 8 августа 1710 года разоренные в ходе подавления Булавинского восстания станицы донских казаков так и не были заселены. Заслуживает внимания и другой исследованный документ, так же датированный 1710 годом он назван: "Об осмотре азовским губернатором Толстым и генерал майором Шидловским мест для заселения по рекам Айдару и Дону, где были станицы Сухаревская, Боровская и Краснянская (Ф.233 оп. 1, д. 25 лл. 85, 101—103, 125, 126, 171—176.) Из содержания этого документа, хранящегося ныне Архиве Военно-морского флота Российской Федерации следует, что первыми для заселения предназначались Сухоревский, Краснянский и Боровской городки. В данном документе, из походной канцелярии графа Федора Матвеевича Апраксина, непосредственно указано на год основания Боровской слободы и служебное предназначение поселенных в ней жителей: «1711 г. О приписке жителей новопостроенной слободы над Северским Донцом к работам в Бахмутской крепости и переписи их».(Ф.233 оп.1, д.28, л. 504-505.) В частности имеется предписание плац майору Даниле Зимикинскому, "ехать в новопостроенную слободу, которая поселилась над Северским Донцом, где был козачей Боровской городок и приехав, переписать, по именам с прозвищи и отколь хто пришол. И тем, кто по описи явитца из городов воронежских, учинить наказанья, выслать всех, вон, также из других Азовской губернии городов отнюдь принимать не велеть, кроме черкас, и описавь оную слободу, приписать для всяких работ в Бахмуцкой крепости и приказать брать кому пристойно". При дальнейшем знакомстве с содержанием документов, связанных с первоначальным заселением Боровской и соседних слобод Бахмутской провинции, обращает на себя внимание факт многократного преобладания числа черкас в сравнении с "рускими" (В оригинальной транскрипции с одной буквой "с") Так, в документе из фонда дел Апраксина Ф.М. «1711 г. Сведения о численности солдат, казаков и «артиллерных» служителей, находящихся в Бахмуте «на лицо», умерших и беглых; ремесленников, купцов и харчевников, живущих домами в Бахмуте; русских и черкас живущих в слободах, приписанных к Бахмуту» (Ф.233 оп. 1, д. 25, лл. 34, 37, 38, 39) узнаем, что к Бахмуту, согласно указания Апраксина Ф.М. были приписаны новопоселенные слободы, а именно: "СЛОБОДЫ ПРИПИСАННЫЕ К БАХМУТУ Боровской слободы руских - 24 черкас – 342 Краснянской: руских - 21 черкас – 116 Кабанье: руских - 13 черкас – 116 Заметим, 5 сентября 1710 года Толстой писал Апраксину о необходимости заселения разоренных бывших станиц крестьянами для пашни, а уже в 1711 году, более точной даты не известно, произошли резкие перемены в вопросе заселения подонцовья крестьянами. Тот факт, что черкасы преобладали в количестве первых поселенцев указанных слобод, похоже был результатом старания бригадира Шидловского, позже попавшего под суд после конфликте с Князем Александром Меньшиковым… Впрочем, как долго отмечалось преобладание числа черкас в "новопостроенных слободах", ответа пока нет. По крайней мере, ближе к Первой ревизии (перепись населения проводившаяся в Российской империи в период 1719-1722) Боровская, как и соседние слободы, образованные на местах прежних донских юртов стала полностью однодворческой, населённой "рускими" служилыми людьми из городов Белгородской и Воронежской губерний. Возникает вполне естественный вопрос, почему всё же Боровскую и соседние на Донце слободы окончательно перезаселили русскими?.. Исторические источники указывают, что после подавления Булавинского восстания, часть границы с Крымским Ханством в Среднем Подонцовье, прежде контролируемая донскими казаками, оказалась открытой для татарских набегов. В связи с этим границу с Крымским Ханством, проходившую по "крымской стороне" Северского Донца, надо было не только восстановить, но и надёжно укрепить и прикрыть броды у рек Северского Донца и Айдара. Возможно набеги татар и ногайцев в 1714-1718 годах на поселения Изюмского слободского полка, в 1723-1732 и 1734 на крепость Бахмут, красноречиво показали, что селить только одних «черкас для пашни» не достаточно. Именно служилые люди, белгородцы и воронежцы природные пограничники и воины были бы наиболее подходящими для таковых функций, тем более, что к тому времени Белгород и Воронеж оказались в тылу, на удалении от южных границ, где служивые люди были куда нужнее. Они ещё во времена царя Алексея Михайловича научились уживаться с черкасами на землях Белгородского Разряда и Слободской Украины. Вместе они обязаны были защищать южные рубежи Московского Государства от крымских татар и разбойных запорожцев. Что же до донских казаков, то служилым белгородцам и воронежцам они всегда были наиболее близкими и даже родственными, особенно "верховые" казаки, жившие в верховьях Донца и притоках верхнего Дона. Так что, учитывая то, что в условиях сравнительно недавно подавленного Восстания донцов, конфликт между слободскими и донскими казаками мог бы возобновится, непосредственно перед Первой Ревизией (1719-1722), распоряжением князя Кольцова-Мосальского слобода Боровская и названные ранее слОбоды были заселены "рускими", прозвища (фамилии) которых указаны в переписных книгах Бахмутской провинции. В данном случае речь идёт об именных списках жителей по службам, а именно встречаются такие: городовой, стрелецкой, казачьей, станичной, солдатской, рейтарский и пушкарской. В соседних слободах кроме названных "служеб" в именах списках уже встречаются жители "копейской службы" и уже появляются "однодворцы" (ГИАК Ф.1802 Оп. Д.1 ) Кроме того, в именном списке Боровской слободы также указаны социально равные служилым людям "поповы дети" и "волостные крестьяне". Важно отметить, что все новопоселенные жители, а также все, проживающие в их дворах родственники и наемные работники были свободными, не закрепощенными людьми, обязанными Государству лишь военной службой и "подушным окладом", взамен получавшие от государства земельные наделы. В последующих Ревизиях с однодворцев взимался ещё и четырехгривенный налог.
В фондах Государственного архива Воронежской области (ГАВО г. Воронеж), а также Государственного исторического архива Киева (ГИАК г. Киев), сохранились Ревизские сказки 1760-65 годов, жители Боровской слободы в них представлены как однодворцы. Это сословие, сформировалось в России ещё в Первой Ревизии (1719-1722) при правлении Царя Петра I. Происходили однодворцв в основном из служилых людей низкого ранга. Главным образом это были многочисленные потомки "детей боярских" и служилых казаков. В XVII веке и ранее боярские дети относились к служилой элите. Предками многих из них были княжеские дружинники - бояре. Но в отличие от своих далёких прадедов служилые люди были далеко не богаты. Редко у кого из них имелись вотчины и крепостные. За свою военную службу (городовую, стрелецкую, солдатскую, рейтарскую, пушкарскую, станичную или казачью) служилые получали небольшое жалование и надел для земледелия, поместье. Некоторые из однодворцев для обработки земельного надела из числа безземельных крестьян или дальних родственников. нанимали работников. Как правило эти работники жили в одном дворе с семьёй хозяина. Конечно же, именоваться помещиками однодворцы могли только иронически, ведь образ их жизни был почти такой же как у государственных крестьян. Другое дело традиции и передаваемые из поколения в поколение семейные предания воспитывали в характере однодворцев большую служебную ответственность и чувство собственного достоинства. Тем не менее, подняться по иерархической лестнице выше удавалось не многим. При формировании новой элиты в годы царствования Петра I не все служилые и однодворцв смогли получить или подтвердить своё "элитарное" происхождение. Причины тому различны: из-за бедности, отсутствия необходимых грамот или из-за невозможности дальнейшей военной службы. Впрочем, иногда немногим из однодворцев все же удавалось добиться признания их "благородного происхождения" и добиться дворянства. В целом же, в государственной иерархии России однодворцы находились между дворянством и государственными крестьянами. Жили они обычно своими однодворческими слободАми, в основном на землях курских, тульских, орловских, белгородских и воронежских, в основном в Слободской УкрАине. Как правило, основным их занятием было земледелие на земле полученноц за службу "по четвёртому праву". При этом ещё при царе Пётре I в качестве налога для однодворцев ввели подушную подать и четырёхгривенный оброк с теми же нормами, что и для государственных крестьян. Служили однодворцы в драгунских полках ландмилиции, которая представляла собой иррегулярное воинско, поселенное в приграничной полосе (УкрАинская линия). Ландмилиция содержалась за счёт налогообложения местного населения. Как правило, в роли тех, из кого набирались рекруты, и тех, с кого собирались налоги, выступали сами однодворцы. Основной задачей ландмилиции являлась охрана государственной границы: предотвращение нападений незначительных сил крымских татар или для задержки более крупных воинских формирований со стороны Поля. Служба в "лантмилице", как называли ее в документах XVIII века, иногда начиналась в пятнадцатилетнем возрасте и длилась в течении 15 лет. При этом в осенне-зимние периоды года "лантмилицы" возвращались в свои слободы и занимались привычным трудом. Согласно документу: «Краткая ведомость подлинное число Бахмутской провинции с приписными городками и слободами подлежащих к положению в подушный оклад мужского полу душ и какие свыше поименованной ревизии явились и что по первой переписи состояло против того прибыло и убыло», приведенному в книге В.И. Подова «История Донбасса. Том І. Донбасс в ХVІІ-ХVІІІ веках, В Боровской слободе жили только однодворцы, который по переписи 1719 года было 314, а по переписи 1745 года 149. В той же книге, В.И. Подов приводит перепись населенных пунктов Азовской губернии за 1778 год, согласно которой в Боровской слободе проживало однодворцев мужского пола 193, женского 202. Кроме того, государственных малороссийских поселян мужского пола 120, женского 116. Отставных унтер-офицеров, капралов и их детей мужского пола 11, женского 7. В 1787 году в связи с русско-турецкой войной однодворцев Боровской слободы, так же как и соседних однодворческих слобод, перевели в казачье звание, определив в Екатеринославское или Ново-донское казачье войско под командованием генерала Платова. Возможно, поэтому в Боровском до сих пор существует предание о том, что боровщане донские казаки. В то же время Бахмутская провинция вошла в состав Екатеринославского наместничества, а сама слобода Боровская вновь, как и до Булавинского восстания, стала станицей. Станицами стали и все соседние однодворческие слОбоды: Сухоревская, Краснянская, Трехизбенская, Новоайдарская и Староайдарская. Екатеринославское казачество отлично проявило себя при участии в штурмах турецких крепостей Очаков и Измаил. В частности известно, что боровщанин, хорунжий Дмитрий Трунов за проявленную храбрость "при штурме измаильском" получил звание сотника, был награжден Большим Золотым Крестом и получил личное дворянство. Обычно так А.В.Суворов награждал солдат, которые первыми во время штурма взбирались на стены вражеской крепости и удержались там в схватке в схватке с неприятелем. По завершению Русско-турецкой войны в 1791 году Екатеринославские казаки, кроме изъявивших желание переселиться на Кавказскую Линию, были возвращены в прежнее однодворческое звание. Станица Боровская вновь стала слободой Боровской Старобельского уезда Воронежской губернии. Между тем, следует отметить, что иногда в документах и на картах этого времени Боровская слобода, будучи в составе Воронежской губернии, обозначалась как село Боровское, но позже, войдя в состав Старобельского уезда Слободско-УкрАинской губернии, статус слободы вновь вернулся и оставался таковым до самого крушения монархического режима. После установления советской власти в 1919 году, Боровское стало селом, а затем поселком с названием в среднем роде - "Боровское". В составе Украинской Советской Социалистической Республики Боровское - посёлок городского типа, а в составе независимой республики Украина - селище мicького типу "Борiвське", которое является единственным официальным названием. Вот так, на примере одного из самых древних населенных пунктов Донбасса мы можем проследить изменения топонима и его статуса от Боровского юртА, городка, до Боровской слободы, станицы, села и наконец поселка, и селища мicького типу "Борiвське"... Получив обо всем этом основные сведения, не забудьте все же, что Слобода Боровская в 2021 могла бы отметить свои 310 лет.
P.S. В заключении выражаю личную благодарность за дополнительную информацию и предоставленные архивные сведения краеведам Дмитрию Лагунову и Алексею Болтову.
Шатух Олег Иванович 15 октября 2021 года.
https://ok.ru/group53871973957877/topic/155035728905717