Высок ли авторитет Святейшего Синода и Патриарха?
Отзыв архиеп. Антония (Храповицкого) о Св. Синоде и синодальной Церкви, приводимый новомучеником Михаилом Новоселовым.
(«В поисках правды». Изд. Газеты «Колокол». Редактор В.М.Скворцов. Петроград. 1916. С. 56-61).
«Если раньше мы высказывали наши недоумения и сомнения при рассмотрении синодального Послания касательно выраженных в нем мыслей, то теперь относительно последнего утверждения – о непогрешимости совместного голоса Российской и Константинопольской церковной власти, мы категорически заявляем, что утверждение это – ложно и является узурпацией прав православного мира. Как и раньше, так и в данном случае, мы вызовем авторитетных свидетелей в подтверждение той мысли, что Св. Синод, утверждая свою и Константинопольского патриарха непогрешимость, «восхищает не дарованное».
«Первым свидетелем да будет постоянный член Св.Синода архиепископ Антоний Волынский. Скорбя о том, что Русская Церковь лишена патриарха, он так характеризовал в Предсоборном присутствиии Святейший Синод, а вместе и положение русской Церкви:
«Этой красоты Церкви (патриаршества) мы были лишены в продолжение 200 лет, сперва чрез насилие, а потом по недоразумению. Коллегия (Синод) не может заменить Божия пастыря, и без главы не бывает церковь в очах Божиих, но церковь наша пребыла в двухвековом пленении». Церковь наша, - пишет тот же автор в «Голосе Церкви» (1912 г. Январь), - управляется мирянином или оффициально – учреждением коллегиальным, никогда неведомым Христовой Церкви… Церковь… лишена законного главы и отдана на порабощение мирским чиновникам, прикрывающимся собранием шести, семи по-полугодно сменяемых архиереев и двух иереев. Кто же не знает, что такое учреждение не каноническое? что оно не утверждено было при своем основаниии двумя патриархами, да еслиб и было утверждено всеми четырьмя, то это говорило бы только о незаконном действии патриархов, а не о канонической законности синодального управления, так как никакие патриархи не могут утвердить и авторизовать учреждения, неведомого Святому Православию и придуманного единственно для его ослабления и растления… Отмена патриаршества была нарушением основных законов Христовой Церкви, законов неотменных, установленных вселенскими соборами, а потому имеющих равноценное значение со словами Священного Писания, состав которого утвержден для Церкви теми же соборами, которые установили правило церковного управления» (С. 163-164).
Опуская яркую характеристику, данную арх. Антонием, на следующих страницах, неограниченной, «незаконной» власти обер-прокурора, мы закончим цитаты из писаний нашего автора следующими немногими, но весьма характерными словами: «народ русский не имеет общего пастыря, а Церковь русская в ее целом не имеет ответственного попечителя, - она является, как вымороченное достояние, как res nullius» (Стр. 177).
Можно ли спросим мы, при таком воззрении на русскую Церковь, как на обезглавленную, как на «вымороченное достояние», на Синод, как на учреждение, «придуманное единственно для ослабления и растления» Православия, - можно ли Синоду приписывать непогрешимость да и вообще слишком большой авторитет?
Но допустим, что архиеп. Антоний заблуждается. Допустим, что Свят. Синод ничуть ни менее каноничен и авторитетен, чем былой патриарх. Можно ли опять спросим мы, и в таком случае признать за согласным мнением русскаго Синода и Константинопольского патриарха безусловный авторитет в вопросах веры, в их суждениях – непогрешимый голос Вселенской Церкви? Нет, решительно отвечаем мы. Свидетельствовать в пользу нашего мнения будут на этот раз исторические факты.
Вот что читаем мы в сочинениии магистра-игумена Модеста, посвященном святому Григорию Паламе
«Несмотря на то что св. Палама, оставил Константинополь, около двух лет спокойно подвизался в одной из обителей Гераклии и нисколько не вмешивался в дела политики, Патриарх (Калека), конечно, по наветам Акиндина, вызвал его в 1343 г. в Константинополь, и заключил в темницу, будто за распространение учения о многобожии и за связь с Кантакузеном. Впрочем, чтобы дать законный вид осуждению Паламы, Калека просил Антиохийского Патриарха Игнатия разсмотреть его учение. Игнатий прибыл в Византию а 1344 г. и, переговорив с Калекою, без всякого суда написал обвинительное сочинение против Паламы и вручил оное Калеке. Патриарх обнародовал это сочинение того же года, а в следующем 1345 году составил в Византии собор против св. Паламы. Приведенный из темницы на соборный суд, св. Палама с прискорбием увидел, что и те, которые некогда вместе с ним подвизались за Православие против Варлаама, как-то Никифор Григорас, теперь сделались его обвинителями и врагами, что все против него, и никто за него, или лучше, за Православие. Долго он защищался и спорил с своими обвинителями; наконец, увидев, что они желают только осудить его, за лучшее счел не отвечать более на обвинения. Тогда Патриарх Калека обвинил св. Паламу в многобожии, отлучил от Церкви и снова отослал в темницу. В заключение соборных деяний Калека признал догматы римской церкви и главенство папы» (С. 20).
Итак, два патриарха (из коих один Константинопольский), и не они одни, а вместе с поместным собором, оказались на стороне заблуждения, лжи - против великого поборника православия св. Григория. И достойно внимания то, что один из патриархов поступил по отношению к св. Григорию совершенно так же как покойный патриарх Иоаким к сторонникам «имеславия», осудивший последних без знакомства с пререкаемым учением и без суда».
«Третьим свидетелем против Св. Синода выступают не один, а все восточные патриархи в своем известном Послании от 6 Января 1848 г. В этом послании мы найдем и принципиальное освещение только что изложенного нами исторического события.
«У нас ни патриархи, ни соборы не могли никогда ввести что-нибудь новое, - гласит упомянутое Послание, - потому что хранителем веры у нас – самое тело Церкви, т.е. самый народ»
Это же Послание восточных патриархов дает прекрасный урок авторам нашего синодального Послания. Изобличая папу, оно вместе с тем изобличает ложь совершенно папистического принципа, выдвинутого нашим Синодом.
«Он (т. е. Римский епископ) не апостольским исповеданием своим измеряет достоинство своего престола, но апостольским престолом старается доказать свое достоинство, а из достоинства свое исповедание, а на самом деле это иначе… Научают нас Святые Отцы, чтобы мы судили не о Православии по святому престолу, но о самом престоле и сидящим на нем по соборным постановлениям и определениям и по исповеданию веры, т.е. по Православию неизменно содержимого учения»,
Не лишним считаем напомнить здесь следующие слова приснопамятного А.С. Хомякова:
«Бывали соборы еретические, каковы, например, те, на которых был составлен полуарианский символ: соборы, на которых подписавшихся епископов насчитывалось вдвое больше, чем на Никейском, соборы на которых императоры принимали ересь, патриархи провозглашали ересь, папы подчинялись ереси. Почему же отвергнуты эти соборы, не представляющие никаких наружных отличий от соборов вселенских? Потому единственно, что их решения не были признаны за голос Церкви всем церковным народом, тем народом и в той среде, где в вопросах веры нет различия между ученым и невеждою, церковником и мирянином, мужчиною и женщиною, государем и подданным, рабовладельцем и рабом, где когда это нужно, по усмотрению Божию, отрок получает дар ведения, младенцу дается слово премудрости, ересь ученого епископа опровергается безграмотным пастухом, дабы все были едино в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия» (Т.2. Изд.3. С. 71-72).
(В поисках правды. С. 56-61
«Запретительные же Указы Св. Синода никак нельзя считать за окончательную вероучительную установку. Интересно отношение к подобным Указам главного противника имяславия – митроп. Антония Храповицкого, который в одном из своих поздних писем так характеризует некоторые из них:
«…Вы готовы, по-видимому, и за Синодальными постановлениями признать непогрешимость общеобязательную. Или я напрасно так заключил по Вашей статье? В таком случае очень рад. Ведь Синод же оправдывал Богопротивное упразднение патриашества (вопреки 34 пр. Апост. и 9 пр. Антиох. Соб. и мн. др.), дозволили по нужде причащаться у пасторов (чего? – пищи демонов, как выразился преп. Феодор Студит)» (Письма Блаж. Митроп. Антония (Храповицкого) Джорданвиль. 1988. С. 169).
Кроме этого, хотелось бы привести мнение Митроп. Вениамина (Федченкова) о принципе защиты истины, который он относил к имяславцам: «Из (…) 15 правила Двукратного Собора видно, что защитники Веры не только не заслуживают осуждения – хотя бы они даже и отделялись от канонического епископа, но погрешившего открыто против Веры – «но и достойны чести, подобающей Православным, ибо они (…) не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранить Церковь от расколов и разделений». (На указ. письмо см. ссылку на с. 904. «На горах Кавказа». Изд. Спб. 2002. С. 921. примеч. +++)».
[1] Говорилось у него раньше, - до похуления и им вместе с Синодом Имени Божия. – сост.
[2] Именно этого требуют и духовная, и гражданская справедливость. Церковная власть издевалась над неповинными афонскими монахами-исповедниками и убивала их до смерти за Имя Господне; и в то время как она должна быть судима и церковным и гражданским судом, она сама беззаконно осудила невинных страдальцев за истину Православия. Есть, правда официально не подтвержденные слухи о том, что повинный во всей экзекуции над афонскими монахами, злоупотребивший и духовной и гражданской властью бывший член Синода митроп. Антоний Храповицкий почуяв возмездие за совершенные им преступления, убежал за границу. А санкционировавший все беззаконные действия первенствующий (председательствующий) член Синода митрополит Владимир получил свое возмездие в своей стране, стал первой жертвой революции, был убит. – прим. сост..
http://wordforsoul.ucoz.ru/load/imeslavie_6_tom/stranica_120_130/13-1-0-499
