ПРОТОІЕРЕЙ НИКОЛАЙ ДУМИТРАШКО – ИСТОРИЧЕСКОЕ СВѢДЕНІЕ О РАЗРѢШИТЕЛЬНОЙ МОЛИТВѢ НАДЪ УМЕРШИМИ.

Святая церковь, матерински заботясь о своихъ чадахъ въ продолженіи всей ихъ жизни, не оставляетъ ихъ безъ своихъ благодѣяній и по смерти ихъ. Напутствуя усопшаго въ жизнь вѣчную погребальными пѣснопѣніями, она, въ концѣ ихъ, устами своего священнослужителя произноситъ такъ называемую разрѣшительную молитву, въ которой проситъ Бога о прощеніи умершему согрѣшеній и особенно о разрѣшеніи его отъ запрещеній и отлученій церковныхъ и отъ всякихъ клятвъ, еслибы онъ былъ связанъ ими при жизни.

Постановленіе церкви творить надъ усопшимъ разрѣшительную молитву получило начало въ первыя времена христіанства и освящено употребленіемъ всѣхъ послѣдующихъ вѣковъ. Св. Діонисій Ареопагитъ въ книгѣ о церковномъ священноначаліи пишетъ: «священноначальникъ творитъ молитву надъ усопшимъ и по молитвѣ цѣлуетъ его, а за нимъ и всѣ предстоящіе. Въ молитвѣ же умоляетъ безконечную благость Божію, да проститъ усопшему всѣ грѣхи, по немощи человѣческой содѣланные, и упокоитъ его во свѣтѣ и странѣ живущихъ въ нѣдрахъ Авраама, Исаака и Іакова, на мѣстѣ, откуда удалена всякая болѣзнь, печаль и страданіе»[1]. И потомъ свидѣтельствуетъ, что сіе заимствовано отъ апостоловъ: «о упомянутой молитвѣ, перешедшей къ намъ отъ божественныхъ наставниковъ нашихъ, нужно предать потомству»[2]. Эту же молитву почти отъ слова до слова читаемъ въ апостольскихъ постановленіяхъ[3]. Время, въ которое, по свидѣтельству св. Діонисія, произносима была молитва при отпѣваніи усопшаго, тоже самое, въ которое произносится и нынѣ разрѣшительная молитва. Такимъ образомъ мы имѣемъ право заключить, что она предана церкви св. апостолами, и съ того времени сохраняется ею доселѣ.

По содержанію молитва, о которой говоритъ Діонисій, имѣетъ сходство съ нынѣшией разрѣшительною молитвою; только къ послѣдней присовокуплено еще моленіе о разрѣшеніи усопшаго отъ клятвъ и запрещеній. Прибавленіе это сдѣлано въ древности и имѣетъ отношеніе къ церковнымъ запрещеніямъ. Любвеобильная церковь Христова всегда давала разрѣшеніе умирающимъ грѣшникамъ, хотя бы опредѣленное имъ для эпитіміи время и не исполнилось[4]. Изъ исторіи третьяго вѣка извѣстно, что церковь въ то время не давала мира при смерти только тѣмъ грѣшникамъ, которые, по словамъ св. Кипріана, «не приносили покаянія и не показывали сердечной, соединенной со слезами, скорби о грѣхахъ»[5]. Умирающіе же съ искреннимъ покаяніемъ примиряемы были съ церковію. И это утѣшеніе, по замѣчанію Діонисія александрійскаго, для того давалось имъ, чтобы они, получивши отпущеніе грѣховъ, отходили въ другую жизнь съ утвержденіемъ благой надежды. По свидѣтельству того же учителя церкви, кающіеся очень дорожили сею милостію церкви, а служители алтаря никогда въ ней не отказывали имъ[6]. Современенъ (въ 4-мъ вѣкѣ) разрѣшеніе кающихся при смерти поставлено было въ непремѣнную обязанность священнослужителямъ, и было предоставлено не только епископамъ, но и пресвитерамъ[7]. Такое разрѣшеніе необходимо было для умирающихъ потому, что безъ него умершій не имѣлъ права на молитвы о немъ церкви.

Но не рѣдко могли быть случаи нечаянной смерти находившихся подъ запрещеніемъ, могли также умирать, находясь вдалекѣ отъ священнослужителей; посему-то христіанская любовь не усумнилась преподать и умершимъ разрѣшеніе. Такъ одно церковное преданіе, носящее на себѣ признаки глубокой древности, свидѣтельствуетъ, что нѣкоему пресвитеру, который, находясь въ отлученіи отъ церкви, пострадалъ отъ язычниковъ за имя Христа, епископъ, отлучившій его, далъ миръ съ церковію слѣдующею надъ гробомъ его молитвою: «Христосъ, связавый тя смиреніемъ моимъ, да разрѣшитъ тебя нынѣ пролитіемъ крове твоея за имя Его»[8], А церковь африканская, на одномъ изъ своихъ соборовъ, опредѣлила, чтобы тѣ изъ кающихся, которые, проходивъ усердно степени покаянія, нечаянно умирали въ путешествіи или на морѣ, гдѣ не могли получить напутсгвованія, удостоиваемы были поминовенія молитвами и приношеніями[9]; а это предполагаетъ уже примиреніе съ церковію. Для утвержденія же и объявленія его, естественнѣе всего было присовокупить моленіе о разрѣшеніи умершаго отъ клятвъ и запрещеній къ существовавшей уже молитвѣ объ отпущеніи ему грѣховъ (о которой сказано было выше).

Нѣтъ никакого сомнѣнія, что въ 6-мъ вѣкѣ даваема была церковію разрѣшительная молитва. Такъ Іоаннъ діаконъ повѣствуетъ, что для разрѣшенія одного монаха, умершаго въ отлученіи отъ церкви, Григорій Двоесловъ написалъ молитву и далъ ее для прочтенія надь умершимъ; а молитва была о разрѣшеніи умершаго отъ отлученія[10].

Въ 7-мъ вѣкѣ Іоаннъ милостивый почиталъ свитою обязанностію напутствовать умершихъ благословеніемъ[11]. А въ 10-мъ столѣтіи пастыри восточныхъ церквей, по прозьбѣ императора Константина Багрянороднаго, не уcумнились дать разрѣшеніе Льву Мудрому, который отлученъ былъ отъ церкви за вступленіе въ четвертый бракъ, и, не смотря на свое раскаяніе, по нѣкоторымъ причинамъ, не успѣлъ получить при жизни мира съ церковію[12]. Замѣтимъ, что разрѣшительная молитва стала въ это время дѣломъ обыкновеннымъ при подобныхъ разрѣшеніяхъ и вошла уже въ составъ церковныхъ требниковъ На это, кромѣ свидѣтельства древнихъ молитвослововъ [ἐυχολογίων), сохранившихъ намъ нѣкоторыя разрѣшительныя молитвы надъ умершими, какъ наслѣдіе древности[13], мы имѣемъ доказательство въ исторіи нашей отечественной церкви.

Когда князь Симонъ (въ 11-мъ вѣкѣ) просилъ преподобнаго Ѳеодосія печерскаго, да благословитъ его душа его яко въ животѣ, тако и по смерти, и умолялъ написаніемъ извѣстити свое благословеніе; тогда преподобный, рѣшаясь дать ему это написаніе, подъ условіемъ соблюденія православной вѣры, списалъ ему слова молитвы іерейскія прощальныя[14]. Въ этомъ обстоятельствѣ засаживаетъ особенное вниманіе то, что князь Симонъ завѣщалъ по смерти своей положить себѣ въ руку эту молитву. Желаніе благочестивое, соотвѣтствующее самому намѣренію церкви, которая даетъ разрѣшительную молитву между прочимъ и для того, чтобы она служила нѣкоторымъ напутствованіеиъ отходящихъ въ другую жизнь. Въ послѣдствіи князь Симонъ, явившись, по смерти своей, одному благочестивому старцу, свидѣтельствовалъ, яко воспріялъ благая молитвы ради преподобнаго Ѳеодосія, посему совѣтовалъ испросить ее и сыну своему Георгію[15]. Св. Симонъ, епископъ Владимірскій, замѣчаетъ, что оттолѣ разрѣшительную молитву начали полагать въ руки умершимъ[16]. По крайней мѣрѣ достовѣрно, что въ послѣдствіи сей молитвы не чуждались не только каявшіеся грѣшники, но и люди праведные, и что она вручаема имъ была при погребеніи. Такъ св. Александръ Невскій (въ 13-мъ вѣкѣ), при погребеніи своемъ, изъ гроба принялъ разрѣшительную молитву, какъ живой[17].

Въ концѣ 15-го столѣтія великій князь московскій Василій Васильевичъ, еще при жизни своей, получилъ отъ Іоакима патріарха іерусалимскаго разрѣшительную грамоту. Патріархъ молить въ ней Бога о разрѣшеніи князя отъ всякихъ клятвъ и запрещеній церковныхъ и о прощеніи ему вины всѣхъ прегрѣшеній, въ которыхъ онъ каялся предъ своимъ духовнымъ отцемъ[18]. Доказательство, что обычай давать разрѣшительную молитву какъ въ русской, такъ и въ греческой церкви былъ одинъ и тотъ же.

Въ это же время въ Греціи разрѣшительная молитва ознаменована была особеннымъ чудеснымъ дѣйствіемъ. Когда Магомету II, между прочими свѣдѣніями о христіанской религіи, донесли, что тѣла христіанъ, умершихъ въ отлученіи отъ церкви православной, по силѣ архіерейской клятвы, не обращаются въ прахъ до того времени, пока не будетъ совершено надъ ними разрѣшеніе[19]; то онъ захотѣлъ опытно дознать истину сего донесенія. Слава имени Христова требовала сдѣлать удовлетвореніе султану, и надъ тѣломъ одной женщины, которая была отлучена отъ церкви патріархомъ Геннадіемъ, за клевету на него, и умерла за нѣсколько лѣтъ предъ симъ, тогдашній патріархъ константинопольскій Максимъ[20] совершилъ разрѣшеніе по обычному надъ отлученными послѣдованію. По прочтеніи, написанной на особомъ листѣ, разрѣшительной молитвы, тѣло состоявшей подъ архіерейскою клятвою, остававшееся до того не разрѣшеннымъ, обратилось въ прахъ. Греческая церковь извѣстила о семъ случаѣ нашу православную церковь, и при грамотѣ патріарха Максима прислала и самую молитву къ Сѵмеону, митрополиту кіевскому[21].

Подобное чудесное дѣйствіе разрѣшительной молитвы, повторявшееся не однажды, какъ можно видѣть изъ свидѣтельства Гоара[22], случилось въ 1635 году и въ нашемъ отечествѣ. Когда Петръ Могила былъ въ Вильнѣ, одинъ Іеромонахъ донесъ ему, что самозванецъ, выдававшій себя за сына Годунова, на предсмертной исповѣди открылъ ему свой обманъ, и умолялъ испросить ему, по смерти, поминовеніе церкви и архіерейское разрѣшеніе отъ церковнаго отлученіе. Разрѣшеніе дано было не скоро, по смерти самозванца, молитвою, подобною той, какая находится въ настоящихъ требникахъ нашихъ, а за нимъ послѣдовало и разрѣшеніе тѣла умершаго, которое оставалось до того времени цѣлымъ[23]. Впрочемъ, эти разрѣшенія, даваемыя умершимъ не тотчасъ послѣ ихъ смерти, случались рѣдко, именно – тогда только, когда умершій былъ подъ церковнымъ запрещеніемъ. Обыкновенно же разрѣшительную молитву читали надъ умершими при погребеніи ихъ.

Въ древнихъ описаніяхъ погребенія знаменитыхъ лицъ семнадцатаго столѣтія иногда съ особеннымъ вниманіемъ дѣлаются замѣчанія о разрѣшительной молитвѣ. Такъ, напримѣръ, при погребеніи царевны Татіяны Михайловны, лѣтописное сказаніе замѣчаетъ, что «по евангеліи молитву разрѣшительную читалъ одинъ сибирскій митрополитъ, а подписали молитву всѣ архіереи; клалъ въ руку листъ и инъ присланный листъ прощальной отъ греческаго патріарха крутицкій митрополитъ». Іоасафу второму, патріарху московсковскому дана была разрѣшительная молитва отъ патріарховъ Паисія александрійскаго и Макарія антіохійскаго; а въ описаніи погребенія царицы Агафіи Симеоновны и государя, царя и великаго князя Ѳеодора Алексѣевича замѣчено, что «послѣ цѣлованія молитву прощенія самъ патріархъ въ руку усопшихъ вложилъ». Что это не было особенною принадлежностію царей и патріарховъ, видимъ изъ того, что и мірянамъ при погребеніи даваемо была такая же разрѣшительная молитва; такъ, напримѣръ, когда повѣствуется, что патріархъ погребалъ Ивана Вишнякова, котораго тѣло привезено было изъ Царицына (въ 1687 году), то также замѣчается, что патріархъ «молитву прощальную читалъ послѣ канона, святый Боже проговоря»[24]. Изъ сихъ замѣчаній видно, что иногда разрѣшительная молитва давалась за подписью многихъ архіереевъ, иногда даже была присылаема отъ греческихъ патріарховъ, – то и другое, впрочемъ, составляло нѣкоторую особенность, – обькновенно же читаема была предстоящимъ въ служеніи и полагаема въ руку усопшаго. Вообще должно сказать что разрѣшительная молитва была вь великомъ уваженіи у царей и патріарховъ, равно какъ и у простаго народа.

Разрѣшительная молитва и нынѣ, по прежнему обычаю, дается всѣмъ умирающимъ въ покаяніи. Это сдѣлано для того, чтобы вѣрующіе знали, что усопшій находится въ мирѣ съ церковію и имѣетъ право на молитвы о немъ христіанъ, остающихся въ живыхъ. Самая молитва составлена такъ, что можетъ относиться ко всякому, «дабы», по выраженію блаж. Августина, «этого благодѣянія не былъ лишенъ никто изъ тѣхъ, къ кому оно можетъ и должно относиться; ибо лучше преподать его и тѣмъ, которымъ оно ни пользуетъ, ни вредитъ, нежели отнять у тѣхъ, коимъ оно полезно»[25]. Нынѣшшія разрѣшительная молитва заимствована изъ умилостивительной молитвы, находящейся въ концѣ литургіи св. апостола Іакова. Въ настоящій составъ свой она приведена въ тринадцатомъ вѣкѣ Германомъ епископомъ амаѳунтскимъ[26], и заключаетъ въ себѣ, такъ сказать, сводъ всѣхъ разрѣшительныхъ молитвъ, какія прежде были употребляемы.

Она содержитъ въ себѣ, во-первыхъ, моленіе о прощеніи усопшему всѣхъ согрѣшеній, въ которыхъ онъ сердцемъ сокрушенными покаяся, и елика за немощь естества забвенію предаде. Значитъ, нельзя сказать, что симъ преподается умершему таинство покаянія; ибо здѣсь, какъ видимъ изъ самыхъ словъ молитвы, разрѣшеніе дается умершему на основаніи покаянія, принесеннаго имъ при жизни. Притомъ же разрѣшеніе преподается здѣсь тономъ молитвеннымъ, а святое право церкви – молиться за усопшихъ основано на постоянномъ союзѣ вѣрующихъ – живыхъ и умершихъ, утвержденномъ въ Богѣ, который нѣсть Богъ мертвыхъ, но Богъ живыхъ. Во-вторыхъ, разрѣшительная молитва освобождаетъ умершихъ отъ различныхъ клятвъ и запрещеній церковныхъ. Право святой церкви продолжать или сокращать свои запрещенія, смотря по мѣрѣ исправленія связанныхъ, утвержденное 12-мъ правиломъ 1-го вселенскаго собора, объяснено въ самомъ началѣ молитвы.

«Руководство для сельскихъ пастырей». 1860. № 19. С. 11-20.

[1] Dionysii Areopagite Opera omnia, vol. 1, р. 553, Ed. Paris. 1644.

[2] Ibid. p. 556.

[3] Апостольскія постановленія, кн. 8, гл. 41.

[4] Авторъ Постановленій также преподаетъ общее паставлепіе относительно того, что по усопшимъ слѣдуетъ творить молитвы и евхаристическія приношенія (кн. VI, гл. 30) съ раздачею милостыни въ поминовеніе усопшаго, особенно же въ дни – третій, девятый, сороковой и годичный, и къ сему присовокупляетъ слѣдующее: «но это говоримъ о благочестивыхъ; а что касается нечестивыхъ, то хотя бы ты далъ за нихъ нищимъ всѣ блага міра, никакой не принесешь пользы нечестивцу; ибо кто при жизни былъ врагомъ Божіимъ, тотъ, явно, врагъ же Божій и по преставленіи». Апостольскія постановленія, кн. 8, гл. 43. – ред.

[5] Письмо 43 къ Антоніану, 3, р. 248.

[6] «Церковная исторія» Евсевія, кн. 6, гл. 44.

[7] Правила соборовъ: 1-го всенскаго 13-е, анкирскаго 6-е и 22-е, неокесарійскаго 2-е, карѳагенскаго 7-е.

[8] Прологъ, сент. 20.

[9] Карѳагенскаго собора 4. пр. 49-е. изд. Бин.

[10] См. объ этомъ подробнѣе «Воскресное Чтеніе», год. 3, стр. 69.

[11] B. Gavanti, Thesaurus sacrorum rituum, р. 273.

[12] Juris Graeco-Romani, р. 104.

[13] J. Goar, Euchologion sive rituale graecorum, р. 544.

[14] Печерскій Патерикъ о созданіи Печерской церкви Святой Богородицы, л. 76.

[15] Тамъ же, лист. 68.

[16] Тамъ же, лист. 16.

[17] «Начертаніе церковной исторіи», архіеп. Иинокентія, отд. II, вѣкъ 13.

[18] «Древняя Россійская Вивліоѳика», изд. Н. Новиковымъ, ч. 4, стр. 272, 2-е изд.

[19] Посему-то Великій Московскій соборъ 1667 г. строго запретилъ чествованіе несвидѣтельствованныхъ мощей соборнѣ: «Нетлѣшшхъ тѣлесъ, обрѣтающихся въ нынѣшнемъ времени, да не дерзаете кромѣ достовѣрнаго свидѣтельства и соборнаго повелѣнія во святыя почитати: зане обрѣтаются многая тѣлеса цѣла и нетлѣнію не отъ святости, но яко отлученію и подъ клятвою архіерейскою и іерейскою суще умроша, или за преступленіе божественныхъ и священныхъ правилъ и закона цѣли и не разрѣшимы бываютъ; а кого во святыхъ хощете почитати, о таковыхъ обрѣтающихся тѣлесѣхъ достоитъ всячески испытывати и свидѣтельствовати достовѣрньми свидѣтельствы предъ великимъ и совершеннымъ соборомъ архіерейскимъ». Дополненія къ Актамъ Историческимъ. т. V, стр. 488. – ред.

[20]  Рѣчь идеть о святителѣ Максимѣ III Философѣ (урожд. Мануилъ Христонимъ, †3 апрѣля 1482), который былъ однимъ изъ знаменитѣйшихъ iерарховъ тогдашняго Востока, и однимъ изъ немногихъ патрiарховъ, занимавшихъ свой постъ до самой смерти. Его церковная дѣятельность начинается гораздо ранѣе, имѣнно, когда онъ, въ санѣ дiакона, занималъ должность великаго екклисiарха, отстаивая церковныя правила, претерпѣлъ урѣзанiе ноздрей. Постригшись въ монахи съ именiемъ Максима, онъ ок. 30 лѣтъ подвизался въ одномъ изъ столичныхъ монастырей, пока общимъ голосомъ клира и народа былъ вызванъ изъ монастырскаго уединенiя на патрiаршiй престолъ. При султанѣ Магометѣ написалъ изъясненiе Символа веры, которое было переведено на арабскiй языкъ. Для окончательнаго осужденiя Флорентiйской унiи, которая все же не спасла Константинополь отъ турокъ, но изрядно смутила православный мiръ, свт. Максимъ въ концѣ 1480 г. направилъ въ Сирiю, Египетъ и Палестину митр. Смирнскаго Данiила съ приглашенiемъ въ адресъ Александрiйской, Антiохiйской и Iерусалимской Церквей прибыть на Всеправославный соборъ. Свт. Максимъ также извѣстенъ своими литературными трудами, главнымъ изъ которыхъ является «Монодiя на паденiе Константинополя». Константинопольская Церковь причла свт. Максима къ лику святыхъ; память его отмечается 17 ноября. Еп. Арсенiй (Иващенко). Св. Максимъ, Патрiархъ Константинопольскiй. // «Православное обозрѣнiе». 1868. Т. 25. C. 394-409. – ред.

[21] Требникъ Петра Могилы – о власти, архіереемъ отъ Христа Бога данной.

[22] J. Goar, Euchologion sive rituale graecorum, р. 548, 540.

[23] Требникъ Петра Могилы въ вышеознач. мѣстѣ.

[24] Всѣ эти описанія погребеній можно читать въ «Древней Россійской Вивліоѳикѣ» Новикова, ч. 6, стр. 355 и ч. 11, стр. 307, -216, 332.

[25] Augustini Opera omnia, vol. 6. р. 387; ed. Benedict.

[26] J. Goar, Euchologion sive rituale graecorum, р. 542.

***

Разсказъ доказующій необходимость епископской грамоты для духовника.

Одинъ благочестивый монахъ, подвизавшійся на островѣ Оксіи, по нѣкоторой надобности прибылъ въ Константинополь и здѣсь хорошо былъ принятъ въ домѣ одного благочестиваго сенатора (συγκλιτικός), по имени Иканата. Наслаждаясь взаимнымъ общеніемъ, оба связали себя неразрывными узами дружбы. По возвращеніи на островъ, монахъ вскорѣ узналъ о смерти Иканата и всталъ на ночное молитвенное бдѣніе, желая узнать, въ какомъ положеніи находится умершій другъ его. По окончаніи молитвы, уже на разсвѣтѣ, монахъ нѣсколько задремалъ, и вотъ ему представилось, что Иканатъ стоитъ внѣ царскихъ чертоговъ предъ затворенными дверями, не имѣя возможности проникнуть внутрь. Монахъ спросилъ его, почему онъ, нѣкогда бывшій первымъ изъ первыхъ, стоитъ внѣ, и получилъ въ отвѣтъ, что причина заключается въ томъ, что духовникъ его, какъ оказалось, не получилъ отъ архіерея власти вязать и рѣшить, a поэтому и данное имъ разрѣшеніе не принято. Во имя дружеской любви, Иканатъ проситъ монаха идти къ патріарху и испросить разрѣшительную грамоту, a къ этому присоединяетъ еще другую просьбу: извѣстить вдову умершаго, что, если къ ней явится старуха за полученіемъ поклажи, пусть поклажа будетъ найдена на указанномъ монахомъ мѣстѣ и выдана старухѣ. Проснувшись, монахъ усумнился въ правдивости своего сновидѣнія, но все-таки счелъ долгомъ выяснить дѣло о поклажѣ, соображая притомъ, что, если сказанное о поклажѣ подтвердится, слѣдовательно и остальному нужно вѣрить. Итакъ онъ отправляется къ вдовѣ и, послѣ первыхъ привѣтствій и непродолжительнаго разговора, видигь старуху, вошедшую съ горькимъ плачемъ. На вопросъ монаха, что это значитъ, вдова объяснила, что, по смерти ея мужа, эта женщина каждый день приходитъ и требуегъ возврата ей поклажи, которая была отдана умершему, но, не смотря на тщательные розыски въ домѣ, никакой поклажи не оказалось. Монахъ предложилъ осмотрѣть кровать, и тамъ дѣйствительно поклажа была найдена и вручена старухѣ. Отсюда монахъ заключилъ, что и остальная часть сказаннаго Иканатомъ несомнѣнна. Распросивъ, кто былъ духовникомъ y Иканата, онъ отправляется къ патріарху и разсказываетъ ему все происшедшее. Вслѣдствіе этого, посылается хартофилаксъ великой церкви для производства дознанія на мѣстѣ. Вызванный для допроса и спрошенный о томъ, имѣется ли ἐνταλτήριον, духовникъ сначала пытался увѣрять, что грамота имъ утеряна, но потомъ вынужденъ былъ сознаться, что въ первый разъ онъ принялъ λογισμοὺς по неотступной просьбѣ одного лица, за этимъ первымъ слѣдовалъ другой, a потомъ принятіе исповѣди обратилось уже въ привычку y него. Допрошенный и сознавшійся былъ вызванъ къ патріарху; его заставили написать разрѣшительную грамоту Иканату и другимъ, кого припомнитъ по имени, a остальныхъ анонимно разрѣшить. Послѣ того какъ все это было исполнено, патріархъ подвергъ его изверженію и тяжкимъ епитиміямъ, a монахъ, взявъ разрѣшительную грамоту и положивъ ее въ гробъ своего друга, отправился на свой островъ и, послѣ ночной молитвы, увидѣлъ сонъ: двери царскихъ чертоговъ растворены, изъ нихъ выходитъ радостный и сіяющій Иканатъ и сообщаетъ, что, въ моментъ прочтенія разрѣшительной грамоты, предъ нимъ растворились царскія двери, и онъ удостоился поклоненія Царю. Пробудившись отъ сна, монахъ счелъ долгомъ разсказать о своемъ сновидѣніи патріарху, который приказалъ записать настоящій разсказъ въ синаксарѣ великой церкви (ἐν τῷ τῆς μεγάλης έκκλησίας ἐνσημανθῆναι συναξαριῳ).

Проф. Н. С. Суворовъ. Къ вопросу о тайной исповѣди и о духовникахъ восточной цeркви. Изд. 2-е, испр. и доп. М. 1906. С. 80-82.

https://afanasiy.net/dumytrashko-o-razreshytelnoi-molytve