АРХИМАНДРИТЪ НИКОЛАЙ (ОРЛОВЪ) – МОГУТЪ ЛИ МІРЯНЕ ИЛИ КЛИРИКИ «ВЫРАЖАТЬ ПОРИЦАНІЕ» ЕПИСКОПУ?
Газеты облетѣло поистинѣ чудовищное извѣстіе. Студенты С.-Петербургской духовной академіи на своей общей сходкѣ 30 сентября въ числѣ четырехъ «резолюцій» выработали, между прочимъ, такую: «выразить преосвященному ректору порицаніе по поводу отношенія его къ студенческой просьбѣ почтить память С. Н. Трубецкого» (см., напр., «Свѣтъ» № 258 и др.). Св. Церковь въ своихъ канонахъ строго ограждаетъ честь и достоинство епископовъ, а потому такая «резолюція» студентовъ академіи, объявленная ими своему начальнику-епископу, есть дѣло совершенно противоканоническое. 8 правило IV вселенскаго собора гласитъ: «клирики при богадѣльняхъ, монастыряхъ и храмахъ мученическихъ да пребываютъ, по преданію святыхъ отецъ, подъ властію епископовъ каждаго града, и да не исторгаются, по дерзости, изъ подъ управленія своею епископа. А дерзающіе нарушати сіе постановленіе, какимъ бы то ни было образомъ, и неподчиняющіеся своему епископу, аще будутъ клирики, да подлежатъ наказаніямъ по правиламъ, аще же монашествующіе или міряне, да будутъ отлучены отъ общенія церковнаго».
Если преосвященный ректоръ академіи нашелъ невозможнымъ, по какимъ бы то ни было соображеніямъ, отслужить въ академическомъ храмѣ общественную панихиду по князѣ Трубецкомъ, то ясное дѣло, что студенты, подчиненные ему и въ церковномъ и въ учебно-воспитательномъ отношеніи, должны были совершенно спокойно согласиться съ его распоряженіемъ, независимо отъ того, нравилось оно имъ, или нѣтъ. Допустимъ на минуту предположеніе, что распоряженіе преосвященнаго ректора до извѣстной степени было неправильно съ христіанской ли точки зрѣнія вообще, или въ частности съ канонической. Даже и въ такомъ случаѣ студенты академіи не имѣли никакого права «выражать» ему свое «порицаніе» въ какой бы то ни было формѣ, ибо не достоитъ просту укорити священника (тѣмъ болѣе, конечно, епископа), или бити, или поношати, или клеветати, или обличати въ лице, аще убо и истина суть. Аще же постигнетъ сіе сотворяти, да прокленется мірскій, да отмещется изъ церкве, разлученъ бо есть отъ Святыя Троицы и посланъ будетъ во іудино мѣсто. Писано бо есть: князю людей твоихъ не речеши зла» (Номоканонъ при Большомъ требникѣ, правило 121). Для мірянъ, которые вѣруютъ во святую Церковь и правила ея считаютъ для себя обязательными, сохраняютъ всю свою силу и значеніе и два вышеприведенныя правила при всѣхъ случаяхъ ихъ жизни. Какую же силу должны имѣть каноническія правила для клириковъ, преданныхъ Церкви, сознающихъ свои обязательства предъ ней!
Студенты высшаго духовно-учебнаго заведенія вовсе не могутъ быть названы мірянами: они именно клирики (въ громадномъ большинствѣ). Они носятъ званіе «чтеца вселенской церкви», они посвящены въ стихарь. Церковные каноны для нихъ сугубо обязательны[1]. Клирики должны подавать мірянамъ примѣръ уваженія къ церковнымъ законамъ. Св. Церковь изрекаетъ грозныя прещенія въ частности и клирикамъ, кои досаждаютъ своимъ епископамъ. 55 апостольское правило говоритъ: «аще кто изъ клира досадитъ епископу, да будетъ изверженъ. Князю бо людей твоихъ да не речеши зла». Если досажденіе отдѣльнаго клирика, причиненное имъ наединѣ своему епископу, такъ строго осуждается, то какой же тягчайшій грѣхъ принимаютъ на свою совѣсть эти клирики въ томъ случаѣ, если цѣлый клиръ, цѣлое ихъ собраніе досаждаетъ или порицаетъ своего епископа, при томъ публично, съ пропечатаніемъ въ газетахъ? И правила церковныя безпощадны къ такимъ дѣйствіямъ клириковъ. «Понеже священное правило ясно возвѣщаетъ, что преступленіе соумышленія, или составленія скопища, и внѣшними законами совершенно воспрещено: много же паче надлежитъ воспретити, да не бываетъ сіе въ церкви Божіей; то и мы тщимся соблюдать да, аще нѣкіе клирики, или монахи усмотрѣны будутъ вступающими въ соумышленія, или скопища, или строющими ковы епископамъ, или соклирикамъ, совсѣмъ да низвергаются со своего степени» (34 пр. VI всел. соб). Почти буквально это же повторяется и въ 18 правилѣ IV вселенскаго собора: соумышленіе, или составленіе скопища, аки преступленіе совершенно воспрещено и т. д.
Возвратимся въ частности къ панихидѣ по князѣ Трубецкомъ. Газеты уже достаточно ясно и подробно описали, какой характеръ приняла похоронная процессія (съ тѣломъ князя) въ Петербургѣ, въ Москвѣ. Въ одно и то же время молятъ Творца всяческихъ о помилованіи («Святый Боже, Святый крѣпкій, Святый безсмертный, помилуй насъ») и призываютъ къ ниспроверженію государственнаго строя[2], къ революціи, поютъ марсельезу. Слышатся и звуки священной пѣсни и револьверные выстрѣлы. Совершенно понятно поэтому было состояніе духа преосвященнаго ректора академіи, когда студенты, въ средѣ которыхъ уже замѣчались признаки волненій, броженія, обратились къ нему съ просьбой отслужить всей академіей панихиду по кн. Трубецкомъ. Могъ ли онъ допустить, какъ епископъ и какъ христіанинъ, чтобы въ родномъ ему академическомъ храмѣ торжественная панихида по либеральномъ дѣятелѣ приняла оттѣнокъ политической демонстраціи? Какъ очевидецъ происходящихъ событій, онъ могъ этого ожидать и его долгъ былъ оградить святыню храма отъ всего того, что подвергало бы ее профанаціи. Наконецъ, развѣ всѣ убѣжденія покойнаго князя могла одобрять Церковь?[3]. Въ томъ-то и дѣло-то, что нѣтъ. А торжественная панихида по либеральномъ мыслителѣ развѣ не означала бы того, что и высшая духовная школа оффиціально выражаетъ свое сочувствіе тѣмъ его взглядамъ и тѣмъ его дѣйствіямъ, которые съ духомъ и ученіемъ Церкви, съ ея законами вовсе не согласовались. Все это такъ естественно и понятно для человѣка, живущаго церковными началами. Къ чему же тутъ «резолюція» о «порицаніи»? Что за необходимость такая вызывала ее? Нельзя придумать для нея разумныхъ основаній, и потому она явилась грубымъ попраніемъ основного закона Церкви объ отношеніи клира и мірянъ къ епископу.
– Въ заключеніе нѣсколько словъ по поводу собственно студентовъ. Весьма важно выяснить, какой основной мотивъ руководилъ дѣйствіями студентовъ. Быть можетъ, ихъ сожигалъ пламень молитвы? Быть можетъ, ихъ молитвенные вопли объ упокоеніи души усопшаго князя рвались наружу, и вотъ когда не дали имъ возможности излиться, то въ порывѣ религіознаго негодованія студенты рѣшились и на такую крайнюю мѣру? Хотѣлось бы видѣть здѣсь именно это. Было бы слишкомъ больно усматривать здѣсь нѣчто совсѣмъ иное. Честь и интересы высшей духовной школы слишкомъ дороги для всякаго, кто такъ или иначе близко стоитъ къ дѣлу духовнаго образованія. Но если это былъ только моментъ увлеченія (хотя люди богословски-развитые, духовно-зрѣлые, хорошо знающіе каноны Церкви, не могутъ позволить себѣ такого увлеченія), то для студентовъ остается полная возможность загладить это увлеченіе предъ своимъ архипастыремъ-ректоромъ, принести ему глубокое и искреннее раскаяніе отъ лица всей академіи и такимъ образомъ показать, что Церковь и ея каноны для нихъ священны.
Церковь же пріеміетъ кающихся. Но разъ однако они этого не сдѣлаютъ, они въ такомъ случаѣ дадутъ кому-угодно полное право утверждать, что не молитва тутъ была у нихъ на первомъ планѣ, а политика; что они обманулись въ своихъ надеждахъ выразить столь торжественнымъ образомъ, въ столь удобный моментъ свои симпатіи къ борцу за всякую свободу, только не за христіанскую[4], и свое нехорошее чувство сорвали на гуманнѣйшемъ архипастырѣ; что, слѣдовательно, какъ нельзя болѣе правъ былъ преосвященный ректоръ, что защитилъ домъ Божій, домъ молитвы отъ вторженія въ него чуждаго, несвойственнаго ему, политическаго духа.
А[рхимандритъ]. Н[иколай].
«Костромскія Епархіальныя Вѣдомости». 1905. № 20. Ч. Неоф. С. 599-602.
[1] Въ клирѣ состоятъ, по церковнымъ правиламъ, не только пресвитеры и діаконы, но и не имѣющіе рукоположенія священства. (Св. Вас. Вел. пр. 51).
[2] Св. Церковью одобряемаго (въ формѣ самодержавія), ею освященнаго.
[3] Объ этомъ есть спеціальная статья въ «Мисс. Обозр.».
[4] А девизъ этой послѣдней: освободи себя прежде отъ рабства грѣховнымъ страстямъ, пусть у тебя прежде духъ восторжествуетъ надъ плотью, и тогда ты увидишь, нужна ли и въ какой мѣрѣ нужна тебѣ внѣшняя свобода жизни.
Об авторе. Архимандрит Николай (Орлов). Родился в 1874 г. в семье дьякона Сосницкой церкви Демьянского уезда Новгородской епархии. Первоначальное образование получил в старорусском духовном училище, из которого в 1887 г. поступил в Новгородскую духовную семинарию. В 1893 г. окончил Новгородскую духовную семинарию, в 1897 г. – Московскую духовную академию. С 20 сентября 1897 г. – помощник инспектора Новгородской духовной семинарии, с 12 января 1899 года – инспектор. 14 октября 1897 г. в новгородском Антониевом монастыре был пострижен в монашество. С 22 декабря 1903 г. – ректор Минской духовной семинарии и архимандрит грозовского Богословского монастыря Минской епархии. С 29 января 1904 по 31 марта 1905 г. – председатель совета Минского православного Кирилло-Мефодиевского братства. С 31 марта 1905 по 16 октября 1906 г. – ректор Костромской духовной семинарии и архимандрит Богородицкого Игрицкого монастыря. С 15 мая 1905 по 1 октября 1906 г. – редактор «Костромских епархиальных ведомостей». С 5 марта 1906 г. – действительный член Костромской губернской учёной архивной комиссии. С 26 декабря 1906 г. – ректор Пензенской духовной семинарии и архимандритом Нижнеломовского Казанского монастыря Пензенской епархии. 18 мая 1907 г. был убит наповал тремя выстрелами из револьвера семинаристом-революционером. Погребен в Спасо-Преображенском монастыре г. Пензы.
https://afanasiy.net/zametka-mogut-ly-miriane-yly-klyryky-vyrajat-porycanie-epyskopu