Подвижник благочестия старец Стефан(Подгорный), монах Суздальского Спасо-Евфимиевого монастыря, сподвижники и сострадальцы его.

Часть первая. Жизнеописание монаха Стефана Суздальского.

Предисловие

Священномученик митрополит Серафим(Чичагов) писал в своё время:"Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы,— говорит святой апостол (2 Тим. 3, 12). Следовательно, гонимы будут все истинные христиане до скончания века, будут страдать от скорбей, печали, искушений, клеветы и бедствий. Мы не должны смущаться таким порядком вещей. Человеку, который борется со злом, говорит святой Иоанн Златоуст, невозможно не испытывать скорбей. Борцу нельзя предаваться неге, воину невозможно пиршествовать в сражении. Поэтому пусть никто из находящихся в борьбе не ищет покоя, не предается наслаждениям. Настоящее время есть время борьбы, сражения, скорбей, воздыханий, есть поприще подвигов. Время покоя будет после, а теперь — время усилий и трудов"

Начало XX века ознаменовалось неоднократными жестокими гонениями и расправой над подвижниками благочестия и непоколебимыми исповедниками чистоты Православной веры. Это относится, увы, не к советскому периоду нашей истории, а к тем временам, когда государство было под управлением благочестивого Государя Императора. Как не странно, но гонителями благочестия были не безбожники или большевики, а те, кто должен был оказывать самое ревностное покровительство светильникам святости Церкви Христовой - члены Святейшего Синода, архиереи, настоятели монастырей и духовенство Русской Православной Церкви.
Когда происходят единичные поползновения, смута по действию исконного врага рода человеческого, это ещё как-то объяснимо человеческим умом, но когда церковная структура образует из себя одну сплочённую структуру, которая сметает на своём пути подвижников благочестия, это явление сразу понять невозможно. Ещё более вызывает недоумение странная сплочённость представителей власти и Церкви в вопросах морального и физического уничтожения праведников. Но чёрные страницы истории тоже надо изучать, чтобы понять причину наших бедствий, осознать, каким образом исправить положение и как можно возродить Истинное Православия. Главное в этом вопросе - осознать прежние отступления от заповедей Божиих и учения святой Православной Церкви, подвергшие нас гневу Божию.
В конце XIX - начале XX веков в Российской Империи активизировали свою деятельность антимонархические круги с целью создать предпосылки для удачного захвата власти в России и свержения Самодержавия. Особое внимание было уделено тем, кто имел определённый вес в обществе, авторитет и влияние на народные массы, кто был готов до смерти стоять на защите Родины от изменников и врагов Помазанника Божия. Не оставлено было без внимание и церковное общество, которое в своих недрах таило большую опасность для бунтовщиков и изменников. Естественно, учитывались ошибки прошлого, когда ревностное воззвание церковной авторитетной личности подымало на борьбу весь русский патриотический народ. Но парализовать деятельность православных вождей и авторитетных личностей без помощи служителей Церкви было немыслимо. Поэтому во всех гнусных и подлых расправах мы видим самое деятельное участие служителей Церкви.
Как могло быть, что служители Церкви участвовали в столь явных беззакониях, когда они перед совершением богослужений, умывая руки перед литургией, всегда упорно твердят, что ходят путём незлобия? Причину столь странного явления открывают воспоминания представителя Святейшего Синода, знаменито князя Н.Д.Жевахова. Описывая моральный облик архиереев перед революцией, он прямо указывал, что те, кто хотел или мог стать архиереями, должны были неизменно вращаться в среде великосветского общества, где и было свито зловещее гнездо Февральской революции: 

"Душевная драма епископа, если он монах не по должности, а по призванию и убеждению настолько велика, что у епископа имеется только два выхода: или опуститься в толщу мирской жизни и заглушить грехами свою совесть, перестать думать о данных при пострижении в иночество обетах Богу, или, оставаясь верным этим обетам, сбросить с себя ярмо своих обязанностей «правящего» архиерея и уйти на покой.

Наиболее чуткие из епископов после бесплодных попыток найти средний путь и примирить непримиримое так и поступали и слагали с себя свои обязанности, понимая, что никакая церковно-государственная деятельность несоединима с иночеством. Перед ними была дилемма: или, оставаясь в миру, перестать быть монахом, или, оставаясь монахом, не соприкасаться с миром. В большинстве случаев, однако, практика разрешала эту дилемму не только в ущерб, но даже противно иноческой идее, в результате чего в России было много архиереев, но среди них очень мало монахов, тогда как первейшая и главнейшая задача русского православного епископа заключалась именно в поддержании и укреплении иноческого духа, этой главной основы и опоры Православия.

Отсюда получилось два роковых последствия.

Первое из них выразилось в оскудении монашества и гибели монастырей, утративших свое первоначальное значение, второе – в фактическом отделении Церкви от государства, хотя и связанной с последним юридическими связями, однако фактически не выполнявшей своей задачи.

.....Иным был путь молодого постриженника, двигавшегося по направлению к епископской кафедре. Обыкновенно начальным этапом такого пути была семинария, куда молодой постриженник назначался инспектором или ректором, а конечным этапом – великосветские гостиные и салоны знати, где он появлялся уже по достижении сана архимандрита, находясь, так сказать, уже в преддверии епископского сана.

......Но этот путь даже не соприкасался с оградой монастыря, и епископы, вооруженные, в лучшем случае, лишь теоретическими познаниями, приобретенными в Духовной академии, оказывались мало подготовленными к сложному делу управления епархиями, а в сфере иноческой жизни так и совсем не разбирались, ибо не имели ни малейшего духовного опыта.

Вот где нужно искать причины тех взаимоотношений, какие существовали между епископами и подлинными монахами, между епископами и монастырями. Между ними шла страшная борьба и, хотя побеждали епископы, но правыми были монахи. Не только подвижники-монахи, но мало-мальски духовно просвещенные миряне понимали, что как иночество является (теперь нужно сказать должно являться) основой Православия, так основой иночества является старчество, а между тем старчество почти повсеместно изгнано самими же архиереями и теперь существует в некоторых монастырях лишь как редкое явление."

Именно дружба с этим обществом и открывала путь к архиерейству. Монахи оставляли свои монашеские кельи и препроводили время совершенно не в монашеской атмосфере. Если ради временного возвышения монах привыкал к попранию монашеских правил, то, естественно, став архиереем и благодарным другом своих благодетелей-вельмож, не видел ничего постыдного в том, чтобы помочь в их заботах по утверждению в России мнимых свобод. С кем поведёшься, того и наберёшься - говорит знаменитая русская пословица. Поэтому, ничего нет удивительного в том, что после пребывания в великосветских салонах архиереи не считали для себя постыдным или недопустимым проявлять злобу, лукавство, обманывать и игнорировать правила святой Церкви. Они считали учением Церкви свои решения и те каноны, которые не нарушали тех или иных их планов.
Облик тех, кто рвался к власти в России прекрасно изобразил сщмч.Серафим(Чичагов):"Те, неверующие, которые получают власть, новые права и наибольшую свободу от земных царей, расточают это достояние еще с большим вредом для себя и, в особенности, для ближних, для своего народа. Они расточают данные им права и власть для задуманной ими борьбы с религией, Богом установленной властью, с упорством неповрежденного в вере народа, с прежними законами, с христианскими понятиями о собственности, о свободе, об обязанностях перед Богом, старшими, родителями и своими ближними. В народе, объединенном религией и преданностью к Помазаннику Божию, они производят раскол, который проникает во все учреждения, школы, семьи, даже на улицы, в газеты, гибнет благосостояние народа, обесценивается труд, создаются сотни тысяч бедствующих, голодающих, которых они приветствуют почтенным, по их лицемерию, наименованием "пролетариат". Понятно, что дружба архиереев с подобными правителями приводила к тому ужасному упадку, который наблюдался почти повсеместно в духовных учебных заведениях. Об этом также писал сщмч.Серафим:"Я не воображал, что центральная русская епархия(Орловская) может быть в таком запущении и неустройстве во всех отношениях...... В первый раз я соприкасаюсь с Семинарией... Никакого понятия не имеют о воспитании, педагогике и влиянии на юношество. Нет ни власти, ни прямоты, ни самостоятельности в начальстве. Юношество никогда не может уважать слабость, лицемерие, скрытность и бесхарактерность".
Поэтому нет ничего удивительного в том, что при прямом участии и содействии Святейшего Синода и служителей Церкви, с помощью клеветы и обмана, коварства и насилия в Российской Империи была произведена расправа над теми, кто мог своим авторитетом спасти Святую Русь от смертоносных объятий безумия Февральского всеобщего беснования. Прп.Варсонофий Оптинский, афонские монахи-имяславцы и старец Стефан Суздальский, о котором речь пойдёт ниже, отнюдь, были не случайными жертвами недоразумений или ошибок. Они пострадали потому, что не умели и не могли предавать, не могли мириться с неправдой, не могли попирать учение святой Православной Церкви, как это сделали очень многие в среде Русской Православной Церкви, за что и поплатились, попав по попущению Божию в ужасные жернова мучителей безбожной власти.

* * *

Монах Стефан Суздальский ( в мируВасилий Карпович Подгорный) родился 31 декабря 1832 г. в селе Тростянец Харьковской губернии в семье помещичьих крестьян. С раннего детства вместе с родителями, отличавшимися крайней набожностью, посещал приходской храм и Троицкий монастырь в г. Ахтырке, подражая своей богоугодной жизнью своим благочестивым родителям. После смерти отца в 1846 году Василию пришлось отрабатывать барщину. В возрасте 18 лет он по настоянию матери женился, а в 25 лет получил вольную. С тех пор Василий Карпович стал совершать пешие паломничества в отдаленные монастыри, пять лет провел на Афоне. На святой горе Афон жил афонский подвижник, греческий старец Хаджи-Георгий (1809-1886гг.) Он был большой аскет и постник. В его келье был очень строгий устав. Но люди к нему тянулись, особенно молодёжь, которую не принимали в другие монастыри. Если старец видел, что кто-то расположен к молитве и любит делать земные поклоны, то освобождал его от всех послушаний, поручал класть поклоны, молиться обо всём мире. Ведь святой старец думал о спасении всех людей.
В 1877 году В.К.Подгорный, среди других паломников из России отправился на Афон, где повстречался со старцем Хаджи-Георгием. Будучи 45 лет отроду, имея жену и четверых детей, он решился остаться на Афоне и пошел в послушники к старцу. Прожив пять лет на Афоне, приняв постриг с именем Стефан, он собирался прожить остаток жизни на Афоне. Но Хаджи-Георгий отправил его на Родину, сказав:
- Там ждёт тебя Божье благословение. И дал ему несколько планов монастырей.
Возвратившись на Родину Василий Подгорный (афонский постриг не признавался в России и он действовал под своим мирским именем) вернулся к своим обычным делам, стал обрабатывать кирпич вместе со своим сыном Филиппом. Но это продолжалось не долго. С Афона стали приходить рекомендательные письма от старца Хаджи и иеромонаха Парфения. В письмах говорилось:
- Примите о. Стефана так, как и нас - это наш брат.
И Василий Подгорный стал разносить письма по адресатам.
Были разнесены письма:
1) На сахарный завод в Тростянце;
2) К помещице Гусовской в Ахтырку;
3) В с.Козеевку к Сухомлиновой;
4) В бывший дом Кузьмы Пономаренко в Богодухове, где в ту пору жил Маруна.
У этого Маруны о. Стефан и остановился. В Богодухове ему нужно было передать письма ещё Бондарцевой и Саранче. И вот по соседству с домом Пономаренко жила помещица Жуковская.
Узнав что усадьба продаётся о. Стефан сказал:
- Да я бы купил эту усадьбу, так как в Тростянце свой завод передал сыну. А тут устроил бы завод, да и хозяйничал бы. Жуковская попросила 1200 рублей за дом с участком в 14 десятин земли по документам.
В присутствии почтмейстера С.В.Смирнова, и статского советника Н.Ф.Крамарева, В.К. Подгорный передал деньги Жуковской. Причем, сначала, задатка 200р. было отдано товарищем Василия Подгорного, Петром Ващенко и через 2 недели на пожертвования было собрано по людям (Фоменкова Мария, Литвиненко и другие) ещё 1000р и отдано Жуковской.
В декабре 1882г. Подгорный и Жуковская сделали купчую у нотариуса Постриченко.В.П.
По плану должно было быть 14 десятин. А когда перемерили, то оказалось 9 и 1/4 десятины.

Василий Карпович переехал в усадьбу Жуковской, поселился у неё на кухне, и стал строить себе дом. А Жуковской сказал, что она может жить в своём доме сколько хочет. И она жила ещё три года.
Василий Карпович Подгорный выстроил два дома и перевёз из Тростянца свою семью на жительство. Жену и трёх дочерей-девушек, и у них ещё жили несколько девушек-сирот, и те приехали сюда, да ещё несколько сирот пришли жить к ним.
Это был приход Троицкой церкви. И священник о. Василий Власов видит,что у Подгорных много безродных и убогих сирот, и говорит:
- Знаешь, Василий Карпович, у тебя много безродных сирот, надо открывать богадельню.
Поехали к архиерею Амвросию в Харьков и написали прошение открыть школу, богадельню, школу и странноприимный дом. Архиерей посмотрел и говорит:
- Это ты много написал, надо Синод тревожить. А ты напиши только богадельню, я тебе и разрешу. Тогда было написано другое прошение, чтобы разрешили богадельню на 30 душ.
Подали прошение, и стали строить дом для богадельни и готовить койки.
17 июня 1886 года всё было готово.

При большом стечении народа 1 июля 1886г. отслужили молебен и открыли богадельню.
Киевский митрополит Платон, бывший в это время в Харькове, передал на благословение образ Озерянской Божией Матери.
Соборный протоиерей Павлов, отслужив молебен, сказал речь народу:
- Вот, братья! Благодарите Бога, нашелся добрый человек, устроил в вашем городе богадельню и своё место отдал на это благородное дело. Я верю, что это место благодатное, так как и митрополит прислал образ сюда.
Этот образ, данный на благословение был очень почитаем всеми сиротами и вдовами, с верой и любовью прибегающим к нему.

В богадельне собралось более сорока насельников. Две девушки Москаленкова и
Хорунженко имели право учительниц. Тогда Подгорный и Власов поехали к архиерею и заявили, что набрали сорок девять человек. Архиерей разрешил открыть школу, и поручил это дело священнику Власову.
Итак, в этом же году 30 июля была открыта школа в одном из ранее выстроенных домов.
Начали приходить девушки работницы. И набралось всех сто человек..
Был выстроен небольшой корпус для сестер и начали строить трапезную.
Деньги на постройку давали пожертвователи, привозили стройматериалы, а строили своими силами. Удивительная способность была у сестер, они клали кирпич, заливали известью, штукатурили.
Добровольные помощники таскали кирпич или месили глину, плотничали. А через день два ,смотришь, пообвыкнув, и уже со всеми молитвы и ирмосы поёт, и также к старцу за благословением ходят. А сам радостный, веселый, говорит:
- Жизнь здесь есть. Есть зачем жить.

В ноябре 1887 года Бог посетил скудостию о.Стефана. Не было овса и сена коровам и лошадям, муки на хлеб. Отец Стефан говорил:
- Скажите коровам и лошадям, чтобы молились Богу. И в этот же день привезли восемь возов сена и 4 воза муки. Отец Стефан говорит:
- Вот коровы и лошади больше молились Богу, чем люди, им Бог послал больше. Потом ещё в этом году перед Рождеством не было муки, все скорбели, а о. Стефан сказал:
-Молитесь Богу. Приехали люди знакомиться со старцем и привезли 50 пудов муки. И так по их вере Бог их не оставлял.
Затем он выстроил большой дом из двух комнат, где он принимал благодетелей. Рядом выстроил школу, а при школе выделил три комнаты для сестер и там они жили некоторое время. А потом о.Стефан и о.Василий Власов посоветовались выстроить каменную богадельню и школу в два этажа: что бы в нижнем этаже была школа, а в верхнем – богадельня. Архиерей разрешил.

В 1872 г. о. Иоан Кронштадский, назвал причины бедности:
бедность от рождения,
бедность от сиротства,
бедность от разных бедственных случаев - от пожара, от кражи,
бедность от неспособности к труду
по причине старости или болезни,
или калечества, или по маловозрастности,
бедность от потери места,
бедность от лености,
бедность от пристрастия к хмельным напиткам и, в наибольшей части случаев,
от недостатка труда
и oт недостатка средств, с которыми бы можно было взяться за труд:
порядочной одежды, обуви, насущного хлеба, инструмента или орудия.

Он пришел к мысли, что, хотя благотворительность через милостыню тоже необходима, она часто развращает людей и лишает их стимула трудиться. Для того, чтобы помочь отверженным вновь стать уважаемыми членами общества, нужна трудовая помощь.
В июне 1874 г. усилиями о. Иоанна Сергиева, при поддержке военного прокурора барона О.О. Буксгевдена и вел. кн. Александры Иосифовны, при Андреевском соборе, где служил о. Иоанн, было основано Попечительство св. Апостола Андрея Первозванного.

В 1888 году О.О.Буксгевден приехал в Харьков и остановился у начальника харьковского гарнизона Ф.Ф. Радецкого. О.О. Буксгевдену рассказали о Богодуховской общине, построенной простым крестьянином В.К. Подгорным. Он заинтересовался и приехал в Богодухов 23 ноября.
Был на всенощной, всё осмотрел, и ему очень понравилось. Он и говорит:
- Я думал у вас одни старухи, а у вас и девушки и дети. Стройте церковь и пишите прошение, открывайте общину, а я похлопочу в Синоде.
Не все были рады общине. Больных и сирот везли даже из Харькова и других отдаленных мест, объезжая Куряжский монастырь, минуя Ахтырский, Хорошевский монастыри. Особенно невзлюбил о.Стефана игумен Ряснянского монастыря Дисидерий. Он имел большое влияние, так как был и благочинным монастырей.
Но вот из столицы пришло разрешение на открытие общины.. О. Стефан продолжал строить церковь.
И 1 августа 1889 года архиепископ Амвросий освятил церковь и открыл общину. Первой начальницей общины была назначена архиепископом Амвросием монахиня Рафаила из Хорошевского монастыря.
Этой монахине о.Стефан и вручил сестёр, а сам завершал строительство церкви.
В общине жила девушка Синклития Семаченкова, она была больна, одержима духом злобы. Была очень строгая, так что никто не мог к ней подойти. Только о.Стефан подходил к ней, да за его молитвами и благословением подходили ещё девушки и служили ей. Только они всегда, во время болезни её, держали образ Божией Матери Озерянской, которым митрополит Платон благословил о.Стефана. Эта больная, во время болезни кричала, ругала о.Стефана, называла его «патлатый-косматый», сердилась на него и говорила так:
- Я постараюсь на тебя кандалы одеть и в тюрьму посадить. А, впоследствии, так и вышло.
А, другая больная была Минодора, Она отличалась особой строгостью. И сестры боялись ходить возле неё. И ещё были такие больные. Эти больные страдали криком и падали. Когда эти больные появились, люди думали, что это место не благодатное, а некоторые говорили, что икона Озерянской Божией Матери заколдованная. О.Стефана ради таких больных стали гнать и называть колдуном, говорили, что он людей портит. И о.Стефан говорил:
- Видно Богу не угодно это дело. И хотел уйти из Богодухова. А потом написал письмо на Афон к старцу Георгию Хаджи. Но Георгий Хаджи ответил:
- Если такие больные есть, то, значит, это место благодатное. Если бы в людях дух не кричал, то он приходил бы в животных кричать. Так было у Сергия Радонежского. А этим больным будет большая награда от Господа.
И о.Стефан сказал так:
- Слава Тебе, Господи, за всё. Ты иным болезни посылаешь, а меня за это гонят. Вот так хорошо. Благодарю Тебя, Господи.

У основателя общины, Василия Карповича Подгорного была сделана бумага, по которой он и его семья могут до самой смерти жить в этой общине.
Осенью 1889 года закончили строительство церкви.
Авторитет Подгорного, как основателя и строителя общины, как афонского старца был высок.
Со слов жителей окрестных мест, человек он был весёлый, не унывающий и всегда готовый словом и делом поддержать нуждающихся.
Община росла. Строили кельи. Люди охотно приходили помогать строить, потрудиться для Бога. Слава об общине и удивительном старце ширилась округой.
В 25 верстах от Богодухова был мужской Ряснянский монастырь. В 1867 году его основатель помещик Хрущев завещал на свой монастырь наследство: 4434 десятин земли и 100 000 рублей в кредитных билетах. Долгие годы не могли выбрать место, потом после смерти Хрущева были тяжбы с наследниками.

Настоятель Святогорской Успенской пустыни архимандрит Герман уговорил Хрущева поставить монастырь подальше от мирской суеты.

В 1880 г. Правительственный Сенат отклонил ходатайство наследников. Епископ Харьковский издал распоряжение о надлежащем благоустройстве Ряснянского монастыря и назначил настоятелем архимандрита Евстратия. Пробыв на посту настоятеля восемь месяцев, 30 декабря 1880 г. он умер и был похоронен в ограде новопостроенной обители за алтарем соборного храма. Долгое время харьковское епархиальное начальство не могло выбрать достойного кандидата на должность настоятеля.

С 1881 исполнение обязанностей настоятеля поручалось последовательно иеромонахам Святогорской Успенской пустыни. Территория монастыря – огромный прямоугольник, обрамленный кирпичным забором длиной 420 саженей и высотой 2 сажени – была застроена храмами и двухэтажными корпусами для монахов и подсобными хозяйственными помещениями.
С 1886 года в этом монастыре был игуменом Дисидерий, воспитанник архимандрита Германа. Он же был назначен благочинным монастырей. Дисидерий активно взялся наводил порядки в своем округе. По указу Синода он был награжден наперстным крестом. Управляя в своем округе большими и багатыми Ряснянским и Ахтырским монастырями, он относились к бедной Богодуховской Свято-Троицкой общине, как к дополнительной обузе. У общины не было ни столько земли, ни капиталов, одни хлопоты. Но у Богодуховской общины была добрая слава и львиная доля пожертвований попадала именно к ним в общину. Местное духовенство не устраивало такое положение дел. Число завистников множилось. Особенно приводило многих в бешенство то, что старец имел дар изгнания бесов. По свидетельству очевидцев, когда к нему привезли женщину из Донбасса, которую не один год мучил бес, он молитвой изгнал беса и тот в виде чёрного дыма на глазах у множества народа с громким воплем вышел из женщины и исчез. Ясно, что и игумен Десидерий тоже приходил в ужасный гнев, слыша о явных проявлениях благодатных дарований у старца Стефана. Отца Стефана два раза пытались отравить.
По разрешению архиепископа Амвросия Дисидерий сменил начальницу общины в Богодухове, назначив вместо Рафаилы монахиню Херувиму из Одессы.
Был выдворен из общины, временно проживавший там ямнянский крестьянин Петр Ващенко, принявший на Афоне постриг в иеромонахи с именем Пантелеймон. Удалить Подгорного из общины не было законных оснований.
Дисидерий пригласил Подгорного к себе в монастырь и звал его в число братии.
Но Подгорный, заподозрив злой умысел, не согласился.

Безкорыстные труды строителя общины навлекли на него неприятности.
На Подгорного было подано в суд, за то, что он незаконно ходил по сборам пожертвований.
В суде, в г.Сумах, при стечении более 100 человек свидетелей и зрителей, обвинение было признано клеветническим и оставлено без последствий.
Но о.Стефан, видя, что его не оставят в покое, ушел из общины в августе 1889года. Но не роптал на своих гонителей, говоря:
- Слава Тебе, Господи, за всё. Если подать в суд на Дисидерия - это всё равно что подать на Христа прошение. Нет лучше я буду терпеть гонения от ближних, но сам не хочу гнать.

Покушение на о.Стефана
( Краткое жизнеописание отца Стефана (Подгорного). Шишкина М.Н.)

Недалеко от Богодухова был мужской Ряснянский монастырь. В этом монастыре был игуменом Дисидерий, он же был и благочинный монастырей. Когда он узнал, что о.Стефан устраивает общину, пригласил к себе о.Стефана и о.Пантелеймона. Расспросил, кто они. И узнав, что о.Пантелеймон афонский монах,
снял с себя рясу и клобук, надел на о.Пантелеймона и сказал:
-Так и ходи! Но это было сделано с целью, чтобы была причина, в чём обвинить его. Впоследствии, Пантелеймон был обвинён и по приказу выехал. Этот игумен Дисидерий очень недоволен был тем, что о.Стефан открывает общину, и хотел, чтобы его не было на свете.
Обратился к монахине Рафаиле, чтобы она постаралась о.Стефана умертвить. Но
Рафаила отказалась, сказав:
-Я христианка и этого делать не могу. Тогда Дисидерий постарался, чтобы эту монахиню удалили из общины. Архиерей Амвросий сказал Дисидерию:
-Ты сам выбери монахиню, а я её поставлю
управлять общиной.
Дисидерий был еврейский мальчик. Его вырастил игумен Святых гор и он был его воспитанником. А когда вырос, то делал много зла. Были такие причины, через которые он и взял его в свои руки – игумена Святых гор. А тот, чтобы отказатьсяот него, хлопотал за него, и, наконец, поместилего игуменом в Ряснянский монастырь. Вот этот Дисидерий выписал монахиню Херувиму из Одессы, и архиерей поставил её управлять общиной. Начальница Херувима была согласна во всём с Дисидерием и согласилась умертвить о.Стефана. А приближенная Херувимы монахиня Ирина один раз говорит о.Стефану: -Мы Вам дадим келию и живите, пока мы Вас и похороним. А о.Стефан отвечает:
-Нет, мне ещё рано умирать. Мне много дела предстоит. А Ирина спросила:
-А разве Вам известно?
Старец промолчал, но видя, что враги хотят его погубить, решил покинуть обитель, ради которой понёс много трудов и скорбей.
Построив монастырь на своей земле, его строитель приобрел не только много почитателей, но и недругов в лице начальства соседних монастырей и местного духовенства. Был оклеветан, и без суда сослан в монастырскую тюрьму Спасо-Евфимьевского монастыря, где и пробыл в заключении целых 10 лет. По духовным вопросам не требовалось суда. Было достаточно "ведомственного" расследования и решения Синода. А значит, и оправдания быть не могло.
Архиепископ Антоний Храповицкий писал о монахе Стефане Подгорном как о "провозгласившем себя Богом". На него навешивали ярлыки сектанта и хлыста при его жизни. Владыка Антоний, безрассудно доверявший своему окружению, всему тому, что ему докладывали миссионеры, своим авторитетом и сочинениями сделал много зла невинным подвижникам Христовым. Именно он сыграл не последнюю роль в трагической судьбе о.Стефана, а также именно он требовал ввода вооружённых воинских частей на Афон для расправы над имяславцами. Его желание было выполнено - без ведома Государя русские солдаты убивали и калечили невинных монахов, изгоняя их из той обители, в которой они давали обет пребывать в богоугодной жизни до конца своих дней.
Единомышленник Владыки Антония, архиепископ Никон ( Рожденственский ) открыто писал : " Имяславие надо во что бы то ни стало искоренить , хотя бы для этого пришлось употребить ложь , подлог , интриги и тому подобное ". Причина одна - среди афонских монахов были основатели и члены Союза Архангела Михаила, люди всем сердцем преданные Государю. Их пребывание на Афоне являлось смертельной опасностью для буржуазной революции в России.
По доносу на основании подложных подписей, в котором говорилось, что Василий Карпович Подгорный под личиной внешнего благочестия распостранял в среде тёмных и легковерных людей лжеучение, подрывающее коренные основы семейной жизни, уважение к Церкви, её священнодействиям, таинствам и к православным служителям, Св. Синод произвел дознание.

И определил поместить Подгорного в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь в тюрьму для духовных лиц.

Вот как характеризуется гонение на старца Стефана в одной из исследовательских работ позднего времени, посвящённой вопросу притеснения подгорновцев: «Успех в привлечении крестьянок в эти общины напугал членов церковной иерархии. Хотя Подгорный сыграл важную роль в основании Свято-Троицкого монастыря в городе Богодухове, большинство епископов были явно недовольны проводимыми им молитвенными собраниями, благотворительными акциями и активным вовлечением молодых женщин в монастырскую жизнь.

…. Враги Стефана среди местного духовенства донесли слухи о якобы неподобающем поведении афонского монаха архиепископу Харьковского Амвросию (Алексею Иосифовичу Ключареву, 1820—1901). Амвросий, родом из Владимира, долгое время прослуживший в Москве, был назначен на харьковскую кафедру в 1882 году Константином Петровичем Победоносцевым (1827—1907), разделявшим консервативные взгляды иерарха. В отличие от многих других епископов, которых Победоносцев переводил из епархии в епархию, Амвросий руководил Харьковской епархией до своей смерти в 1901 году. Один из его биографов метко назвал его «последним из могикан» за его консервативные взгляды. Амвросий с глубоким подозрением относился к свободомыслию, которое считал главной причиной упадка нравственности.

В 1891 году Амвросий приказал местному благочинному провести трехмесячное церковное расследование в отношении бывшего афонского монаха. В ходе следствия был сделан сомнительный вывод, что Подгорный изнасиловал двести своих последовательниц. В своей тайной переписке церковные власти признали, что проведенное ими расследование не предоставило убедительных доказательств сексуальных извращений со стороны Подгорного. Хотя они утверждали, что Богодухов Свято-Троицкий монастырь на самом деле являлся еретической «сералью» из 600 женщин, они также признавались, что расследование было частично заблокировано «скрытностью прельщенных сектанток». Несмотря на слабость обвинения, 17 октября 1892 года прокурор сообщил, что сохранение свободы Подгорного представляет опасность для православных. Только на этом основании, без суда и без возможности защиты, без права на встречу со своими обвинителями Подгорный был арестован 31 октября. 8 декабря его поместили в тюрьму Суздальского монастыря? Не имея возможности доказать обвинения «полностью», церковные чиновники предпочли спокойно посадить Подгорного в тюрьму без публичного суда, чтобы избежать скандала.

…. Даже после освобождения Стефана из тюрьмы церковная иерархия оставалась резко разделенной в отношении его личности, его движения и его влияния. В учебнике по сектантству 1910 года консервативный протоиерей и профессор семинарии Тимофей Иванович Буткевич (1854—1925) повторил недоказанные обвинения церковного расследования 1892 года и полностью проигнорировал проведенное в 1902 году светское расследование, которое оправдало Подгорного. В то же время Буткевич защищал решение церкви освободить Подгорного, утверждая, что он осознал свои злые поступки и полностью раскаялся. Далее Буткевич утверждал, что секта подгорновцев уже исчезает и не представляет большой опасности?  Гораздо большую озабоченность проявлял пожилой архиепископ Харьковский и Ахтырский Арсений (Александр Дмитриевич Брянцев, 1839—1914), который в 1912 г. сообщил Синоду, что подгорновцы, несмотря на все усилия миссионеров и приходского духовенства, по-прежнему представляют опасность для морали православных. Напротив, молодой архиепископ Курской церкви Питирим (Окнов) утверждал, что последователи Подгорного, которые вели образцовую благочестивую жизнь, не могут рассматриваться как вредные сектанты:

«Подгорновщина, во главе которой стоит известный старец праведной жизнью инок Стефан, не может почитаться вредной сектой: она признает православие, исполняет все обряды, стоит на страже церкви; что же касается религиозно-философского учения этой «секты», то это надо понять, надо вникнуть глубоко в суть и смысл этого явления. Их необычайное трудолюбие, честность, гостеприимство, благотворительная деятельность, необычайное милосердие, любовь к ближнему — все это говорит в пользу «подгорновщины»».

…. Миссионерские сообщения указывают на то, что движение Подгорного продолжало распространяться и усиливаться в Екатеринославской, Курской, Полтавской и Харьковской областях. В 1906 году, как писали, сама Божья Матерь посетила одну из последовательниц Подгорного Агафью Барыкнову и подарила ей маленький белый камень в знак этого явления. Через два года она вновь появилась, на этот раз со святителем Николаем и призвала к молитве…..».

Вид на Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь. Фото нач.XX века
Вот как в начале XX века описывалось начало жизни узника в монастырской тюрьме:
«По приезде в монастырскую тюрьму всегда обыскивают арестанта, при чем от него отбираются все оказавшиеся при нем деньги и вещи, а также белье и платье; из последнего ему выдают лишь самое необходимое. Все же остальное имущество арестанта остается на хранении у о. архимандрита особенно строгое внимание обращается при этом на письменные принадлежности; бумага, перья, чернила, карандаши—все это тотчас же отбирается от арестанта, точно так же, как и книги. Были случаи, когда заключенному в монастырской тюрьме воспрещено было на первых порах иметь даже Евангелие и Псалтырь.

Святые врата монастыря. Фото нач.XX века
После обыска арестанта отводят в крепость или арестантское отделение монастыря и запирают там в маленькую одиночную камеру с необычайно толстыми, сырыми стенами. В камере одно окно с массивной железной решеткой, но видеть в это окно ничего нельзя, так как оно упирается в высокую крепостную стену, которая на расстоянии 2 — 3 сажень окружает тюрьму с трех сторон. Тюрьма старинная, сырая и холодная Она не прогревается даже летом, вследствие чего арестанты сильно страдают от холода и сырости.
Камеры всегда на замке; некоторые арестанты выпускаются в коридорах для прогулки. Но этой льготой пользуются не все; первое же время арестанта никуда не выпускают из камеры. Только раз в день открывается тюремная дверь для того, чтобы арестант мог вынести парашу, стоящую в его камере. Пища передается чрез особое отверстие, находящееся в двери. В это же отверстие часовые солдаты наблюдают за арестантом. Это постоянное подсматривание не может, конечно, не раздражать арестантов, особенно людей с больными, расстроенными нервами,—а такие-то люди и составляют значительное большинство монастырских узников. К этому еще присоединяется одно обстоятельство, которое при оценке нравственного воздействия и влияния, оказываемого монастырской тюрьмой на ее арестантов, нельзя не признать весьма важным и существенным. Огромное большинство заключенных—глубоко религиозные, горячо верующие люди, они хотят молиться так как это давно уже сделалось их органической потребностью, но молиться, ежеминутно чувствуя а себе устремленный на вас подозрительный взгляд часового солдата, тяжело, неприятно, оскорбительно, арестант прикрывает чем-нибудь отверстие в двери, становится на молитву и весь отдается религиозному чувству, охватившему его, но в ту же минуту раздается сильнейший стук в дверь, и грубый вый с ругательствами требует немедленно открыть отверстие. Никакие просьбы арестанта в этом случае не помогут».
Указом Святейшего Синода 14 августа 1899 г. был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря будущий сщмч.Серафим(Чичагов) с последующим возведением в сан архимандрита.

Настоятель Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Серафим(Чичагов). Фото нач.XX века
"Настоящая моя обитель, древняя Лавра, лишенная миллионного состояния, без всяких средств, забытая и заброшенная, но первоклассная, представляла из себя громадное разрушенное пространство с оградой в 1,5 версты и с 13-ю падающими башнями. Знаменитая и страшная крепость, называемая ныне духовной тюрьмой, оказалась капитально не была ремонтирована около 100 лет и вмещала в себя несчастных, расстроенных психически священнослужителей, голодных и холодных, частью невинно заключенных и ожидающих такого настоятеля, который мог по своему развитию вызвать рассмотрение их дел"

Об о.Стефане в прессе появлялись публикации разного толка. Современное фото дореволюционного издания.
Отец Стефан, ещё будучи узником монастырской тюрьмы получил возможность при настоятеле Серафиме свободно передвигаться по территории монастыря. И по настоятельной просьбе Серафима выписал из Богодухова и Тростянца своих соратников по строительству Богодуховского монастыря, для восстановления разрушающейся Спасо-Евфимьевской обители.

Как пишут исследователи пастырского служения архимандрита Серафима его усилиями, после ходатайства перед Святейшим Синодом, были освобождены не только невинные узники, но и около 20 сектантов, из которых 9 вернулись в лоно Православной Церкви.
В начале 1903 года по ходатайству перед Синодом Св.Серафима (Чичагова), тогдашнего настоятеля Спасо-Евфимьевского монастыря, о.Стефан был освобожден из монастырской тюрьмы. Настоятель Серафим, ожидая увидеть льва – увидел, по его словам, - ягненка.
В 1903 году бывший узник монастырской тюрьмы был пострижен настоятелем Серафимом в мантийные монахи с тем же именем, что и на Афоне - Стефан.
После пострига архимандрит сказал речь такого содержания: «Мы принимаем в лик монахов нашего собрата. Но он и до пострига был монах. И все те обещания, которые дают при постриге, он все исполнил. Да ещё и страдал напрасно; 10 лет был в заточении.

Монах Стефан. Фото нач.XX века
В светских изданиях того времени есть следющая статья:"Укажем здесь хотя несколько примеров заключения в монастырские тюрьмы сектантов и еретиков в ближайшие к нам годы. Из отчета г. обер-прокурора Св. Синода за 1898 год, между прочим, узнаем о ссылке и заточении в Суздальский монастырь крестьянина Ахтырского уезда Харьковской губернии, Василия Подгорного, за распространение особой секты хлыстовского характера. Деятельность Подгорного обратила на себя внимание местных духовных властей, которые и не замедлили возбудить против него преследование.
По словам отчета, произведенным, по поручению харьковского епархиального начальства, следствием „Подгорный был изобличен в крайне предосудительных поступках: под личиною внешнего благочестия, он распространял в среде темных и легковерных людей лжеучение, подрывающее коренные основы семейной жизни, уважение к святой Церкви, ее священнодействиям, таинствам и к совершителям их — православным пастырям. Вместе с тем сам он вел жизнь безнравственную, погрязая в необузданно-грубом чувственном разврате, для каковой цели собирал женщин и девиц в общежитие под предлогом богоугодных целей и, пользуясь их доверием, растлевал и насиловал их, не стесняясь никаким возрастом. В виду этого в 1892 г. Святейший Синод определил поместить Подгорного в арестантское отделение Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, впредь до усмотрения его раскаяния и исправления".
Таким образом и в настоящем случае заточение в монастырскую тюрьму состоялось без всякого суда, на основании одного лишь следствия, „произведенного по поручению харьковского епархиального начальства". Как известно, подобного рода поручения обыкновенно возлагаются на одного из членов духовной консистории,—чаще всего местного соборного протоиерея или же на епархиального миссионера. Не касаясь вопроса о том, насколько эти лица могут считаться беспристрастными и компетентными следователями и судьями в вопросах, имеющих несомненно юридический характер, нельзя не выразить удивления, что, приписав Подгорному совершение таких преступных действий, как систематическое „растление и насилование женщин и девиц", духовные следователи в то же время не нашли почему-то нужным привлечь его к судебной ответственности за эти преступления.

Монах Стефан. Фото нач.XX века
Заключенный в Суздальскую тюрьму, Подгорный пробыл в ней почти целые десять лет, при чем, как констатировали отчеты г. обер-прокурора Св. Синода, не только не обнаружил раскаяния, но, наоборот, сидя в тюрьме, — „продолжал оказывать вредное влияние" на своих многочисленных последователей путем тайной переписки с ними.

Монах Стефан в своей монастырской келье. Фото нач.XX века

Тем не менее однако, когда в прошлом 1903 г. мне пришлось посетить Суздальский монастырь, то я нашел Подгорного уже не в тюрьме, а в монастырской келье, где он жил не в качестве арестанта или ссыльного, а как монах, принявший пострижение и зачисленный в число братии Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря. Столь резкая метаморфоза произошла, как мне объяснили, вследствие того, что настоятель этого монастыря, архимандрит Серафим (бывший артиллерийский полковник Чичагов), сойдясь с Подгорным, лично убедился в его полной невиновности в тех преступлениях. которые были приписаны ему харьковскими духовными властями. Если это справедливо, то невольно является вопрос: за что же Василий Подгорный просидел целые десять лет в одиночном заключении монастырского каземата?...".
В том же 1903 году недалеко от Спасо-Евфимьевского монастыря в Саровской пустыни происходило прославление Серафима Саровского. Отец Стефан принимал непосредственное участие в событиях предшествующих обретению мощей старца Серафима.
16 марта 1914 года отец Стефан скончался. После отпевания, состоявшегося в Спасо-Преображенском соборе, тело невинного страдальца старца Стефана было погребено на участке монастырского кладбища рядом со звонницей и часовней над могилой Д.М. Пожарского.

Звонница обители. Фото нач.XX века
В 1893 году на месте Богодуховской женской общины был открыт женский Свято-Троицкий монастырь, а улицу назвали Монастырская.
Гонение и клевета на старца Стефана и его духовных чад не прекращались даже после того, как в Суздальском монастыре открыто заявили о его невиновности.
Так один из архивных документов сообщает, что «11 апреля (29 марта) 1908 года… в местный Свято-Троицкий монастырь была призвана полиция и конные стражники(!) для удаления из монастыря, по распоряжению духовного начальства, 34-х монахинь, заподозренных в сочувствии штундистам. Некоторые из них проживали в монастыре более 25-ти лет и предъявили иск о возвращении денежных вкладов». «Штундистами» были о.Стефан и его духовные чада, которые были изгнанные из обители сразу же после ухода старца. А так, как в обители ещё оставались те, кто сострадал несчастным изгнанникам, их тоже немилосердно изгнали из обители. Не бросается ли в глаза тот факт, что в харьковского духовного начальства ничего не осталось от веры Христовой, кроме внешней обрядности? Ложь, клевета, жестокость, немилосердие, увы, это христианские ценности. Но, главное, надо обратить внимание на то, с каким умением под руководством харьковского архиерея разгонялись монастыри с помощью вооружённых полицейских формирований. Не у них ли большевики переняли опыт разгонять монастыри? Как видим, в действиях духовных властей и большевиков есть некоторое сходство.

Богодуховский Свято-Троицкий монастырь. Фото нач.XX века
По некоторым данным, в начале 1919 года одним из руководителей Богодуховской ЧК был поэт М.Хвылевый, который отличался крайней жестокостью при подавлении малейшего недовольства в отношении советской власти. Имеются данные, что он участвовал и в расправе над монахинями Богодуховского монастыря. Монахинь собрали на местном кладбище, издевались над ними, а затем живьем закопали. Служба в ЧК, участие в массовых расправах сказались на психическом здоровье писателя. Мать карателя и чекиста утверждала, что он позже страдал зрительными и слуховыми галлюцинациями, боялся темноты, ему чудилось, что по нему ползают гадюки.
В 1924 году монастырь был окончательно закрыт.

* * *

Сразу же после кончины старца Стефана Суздальского в светской печати сразу появились статьи, посвященные ему и его духовным чадам. Так в харьковской газете "Утро" за 1914 год есть статья очевидца событий, связанных с гонением на старца и его духовных чад:
"

I

 

В 1913 году я совершил посещение ряда местностей Харьковской губернии, где особенно много встречается почитателей старца Стефана Подгорного и где до сих пор так много имеется памятников жизни этого удивительного, своеобразного человека из крестьянской среды.

Прежде всего, я заехал в Богодухов в одно семейство, где с особенным благоговением относились к Подгорному, где так много знали о его прошлом, о его врагах и друзьях. Не прошло нескольких часов, как были оповещены особенно близкие люди Подгорному, живущие как в г.Богодухове, так и в его окрестностях, и к вечеру, часам к шести, у нас образовалось собрание человек в двадцать. Были больше женщины, по преимуществу, все пожилые, помнящие те времена, когда строилось ещё Василием Подгорным знаменитое общежитие, обращенное после в монастырь. Здесь передо мною было несколько участниц этого построения. С каким воодушевлением и с какой скорбью рассказывали они мне обо всем этом крайне поучительном явлении народной жизни.

Но более всего, тяжело вздыхая, горько жалуясь на несправедливость судьбы, повествовали они мне о том, как дружно, как весело, как хорошо строилось это общежитие.

Диву давались, откуда что берется! Народу на постройку навалило со всех сторон, сколько хочешь, и всё идут и идут.

- Кто вы будете? – спрашивают, бывало, пришедшего.

- Поработать пришел для души спасения…

- Да зачем же к нам? Нешто мало, где работать можно?
- Работа, что работа, - везде много работы, да вот, такой нет.

- Какой - же это нет?

- Божьей, на Бога потрудиться, о сиротах Божьих промыслить.

И дивно нам это слышать.

- Да откуда вы знаете, что здесь такая работа, здесь ничего такого нет!

Не раз, прости Господи, заподозревали даже, не лихой ли какой человек, а то может, подосланный, как они там называются, шпионы чтоль.

Посмотрит, бывало такой парень укоризненными глазами, и пойдет, где ни будь заночует, а на утро, смотришь, уже к работе пристроился: таскает кирпичи или глину месит, плотничает. А через день два, смотришь, пообвык, с нами уже молитвы и ирмосы поет, и также к старцу за благословением ходит. А сам радостный, веселый, говорит: « жизня здесь есть. Есть, зачем и жить».

- Да нешто ты не жил?

- Где там. Какая наша жизнь? Пьянство да буянство, а отбуяним, гни шею, как вол подъяремный, всякий пхнуть тебя норовит, а здесь у вас, смотри, какая благодать: тихо, смирно, благородно, ни тебе пьянства, ни тебе разбойства, ни тебе черных слов или битья какого. А строили с чего мы? Да и сами не знаем- с чего. Другой раз посмотришь, не только материала на постройку, - а и, на харч, ничего народу-то нет.

Придет, бывало, старец, мы обступим его и ну роптать, да плакать, да убиваться:
- Что нам делать, дорогой старец ты наш, пропадем! Чем народ, экую громаду, кормить будем…

А он, знай себе, посмеивается – веселый такой, всегда веселый был.

- Ах, говорит, маловеры, испугались, за животы свои трясетесь, как жить будете, чем напитаете себя, а ну-ка ублажим себя, насытим наши души красно пением в честь и славу сладчайшего Христа и Бога нашего. И, вдруг, запоет «Христос Воскресе!». Как сейчас помню, после Пасхи это было, - да так – толи жалостно, толи блаженно, душу всю пение-то его, слова ангельские, перевернут всю. А мы подхватим, да с такой радостью, с таким сердечным умилением. Господи, думаем, хоть бы умереть теперь. Не страшны муки и гонения, напраслина, голод и всякий бой, а страшно то, хватит ли сил на Служение Богу, братьям и сестрам, Богом данными.

А старец – то наш поет и слезой заливается, и всем нам, умиленным, так легко сделается. Повечеряем мы, чем Бог послал, и разойдемся ко сну.

Монах Стефан. Фото нач.XX века
- Сколько раз помню: утром, бывало, кто-либо спозаранку вскочит, выйдет за ворота, а потом бежит – кричит:

- А Боже ж мой милостивый, что же это делается? Смотрите, люди добрые, Бог милостыню послал. Бежим за ворота и, нередко находим там, сложенными у ворот целые вороха мешков с мукой, с картофелем, со всякой овощью, гурт скота, кирпичи, бревна…

Ну, вот и радость.. Все плачут… Бог, говорят, милостыню прислал по молитвам старца нашего.

А тут и старец идет: он большой хозяин у нас: все ещё спят, а он уже на ногах, обо всем хлопочет…

- Ну, что, говорит, маловеры, на Бога роптали, небо гневили, плакали да убивались, что с голоду помрете, а вот милостивые люди, подобные милостивому Богу, как раз в это время о вас пеклись, о вас думали, нестоющих, вам посылали , да везли… Ишь, сколько, смотри, добра то. Прославим же Владычицу нашу Мать Пресвятую Богородицу, - это всё Она о нас печется. И запоем мы все прославление Богородицы. И вера наша укреплялась, и сами мы росли в духе и истине, стремясь к духовному совершенствованию. И вот, вдруг, всё кончено.

И вздыхали, и плакали мои старушки, вспоминая старину, и чувствовалось, что действительно, что-то тогда, двадцать лет тому назад, а то и более, творили они, дело делали. Полные воодушевления и стремления, а теперь им и жизнь не в жизнь. Большинство из них девушки, мирские монашки, хранящие чистоту души и сердца, отзывчивые на всякую нужду народную, на всякое простое, повседневное горе и несчастие. И народ любит их и относится с особым почитанием и уважением, отделяя свою жизнь, жизнь ради себя и своей семьи, от их жизни, посвященной другим, по силе, умению и разумению своему.

Монах Стефан. Фото нач.XX века

II

 

Из Богодухова я держал путь в с. Тростянец – на родину Стефана Подгорного. Заехавши по пути в одну из семей почитателей Подгорного, где меня ждали лошади и люди, мы поехали, как в шутку говорили здесь по всей местной «епархии» подгорновцев. Проговоривши почти всю ночь, а разговорам не было конца края, мы под утро, кое – как отдохнув и освежившись ключевой водой, рано двинулись к Тростянцу. Погода была прекрасная. Стояла ещё теплая осень. Осиротелые поля просили дождя. По дорогам тянулись бесконечные обозы с хлебом и свеклой, люди отдыхали, нигде уже не было той летней, возбужденной деятельности, которая так везде бьет ключом в эту пору и особенно на юге России.
Прекрасная пара лошадей мерно покачивала нас на рессорной тачанке, все были «свои» и кучера и сопровождающие, и разговоры были откровенные, полные, жизненные, бодрые. Никто не унывал от надвигающихся преследований, некоторые удивлялись им, другие радовались. Вот ещё и ещё поворот, вот мы и в Тростянце. Круто въезжаем на пригорок и прямо к широким воротам, к подъезду прекрасного каменного дома. Это общежитие почитателей Подгорного, где живет его дочь и много девушек, мирских монашек, большинство из которых ещё жили в старом богодуховском общежитии.

Внутри здания порядок и чистота изумительные. Всё прибрано, всё красиво, всё на местах. Обошли весь громадный двухэтажный дом, состоящий из отдельных комнат, - хорошие и просторные кельи. Прекрасная кухня, кладовые, здесь же трапезная.

Как, каким образом, удалось построить это великолепное общежитие? Оказывается, когда эти девушки были выгнаны из богодуховского монастыря, образовавшегося из подгорновского общежития, они приехали сюда, на место родины отца Стефана. И поселились в, постоенных здесь, мазанках, маленьких хатках, где более года прожил и Подгорный, и где он был арестован, и откуда был увезен в далекую монастырскую тюрьму.
Женщины эти остались здесь на месте, и продолжали, кто чем мог, а более шитьем, трудиться, кое-как поддерживая своё бедное существование, и оплакивая своё великое горе. Конечно, перенесли они множество неописуемых оскорблений, насмешек и издевательств, как со стороны грубых людей из местных жителей, так и со стороны низшей местной администрации.
Некоторым из них не раз угрожали арестом и им приходилось, при каждом появлении духовенства или полиции, или незнакомых людей, скрываться в поля или даже отсиживаться в ямах поблизости расположенного кирпичного завода. Долго продолжалось такое бедственное житие их, пока, наконец не обратил на них внимание один из управляющих заводов и имений Кенига, как говорят, образованный и гуманный немец.
Он приезжал к ним и, видя их крайне тяжелое положение, сначала отпускал им бесплатно дрова, направлял к ним работу, кое - кого определил на места и, наконец, сделал доклад владельцу имения, который и распорядился построить им за его счет это прекрасное двухэтажное каменное здание!

Так были пристыжены этим иноверцем православные недоброжелатели своих же единоверцев, которых преследовали только лишь за то, что они проявили свою волю в области своей же жизни, за то, что осмелились в те мрачные времена иметь собственное суждение в вопросах жизни, веры и нравственных стремлений".
В той же самой харьковской газете была помещена автором ещё одна статья, написанная по поводу кончины старца:
"Часть 1.

Семнадцатого марта, поздно ночью, мне принесли краткую, но бесконечно грустную телеграмму:
«Отец Стефан скончался» - так телеграфировал мне из г. Суздаля Давид – любимый послушник Подгорного, недавно волею духовного начальства, отстраненный от него.
- Отец Стефан скончался!... – и вот он как живой восстал передо мной.
Почти год тому назад я был у него в келье, в монастыре, куда заехал после пятидесятидвухдневного сидения на процессе московских трезвенников.
Вот простились мы с ним, его ласковые, добрые глаза заблестели не то слезой, не то улыбкой он облокотясь о притолку двери, говорил мне последние слова о том, что всех надо любить, особенно тех, кто во зле лежит, чтобы заронить в их сердца искру добра и справедливости…
- Спасителя, Христа нашего, воспоминай душевным оком своим, помни Его страдания и кротость, помни Его любовь к Матери Своей и да пребудет с тобой навеки сама Мать Пресвятая Богородица… - так напутствовал он меня, благословляя своей старческой рукой.
Как пламенно, точно юноша, говорил он мне, когда я напомнил ему о той тяжкой несправедливости, которой он был подвергнут в горькие дни своей жизни, в долгие годы его беспричинного одиночного заключения в монастырской тюрьме.
- Ну, что ты друг!... Они меня в каземат а я на духовную свободу; они меня под замок, а я в радости хвалю пославшего меня в мир и дающего мне прикоснуться к чести и славе Христа, Бога нашего, пролившего кровь Свою за нас и за души наши, искупленные дорогою ценою…
И он уже поддавшийся болезни, сиял радостью и счастьем, словно в его жизни не было ничего, чтобы могло согнуть и изломать крепкую и сильную душу, расслабить и обескровить бренное тело…
И уже его нет теперь более среди тех, кто остался в живых, осиротели тысячи тысяч его духовного стада, его последователи и почитатели, которые там в далеком суздальском монастыре, находили все утешенья своих скорбей, всю силу для борьбы с напастями и злом, всю поддержку в совершенствовании и работе своих духовных сил.
Что же тянуло туда, к нему, эти толпы простых и простодушных людей?
Ведь, ласковый прием – это так мало для тех, кто на последние гроши, бросая все, с громадными трудностями, отправлялся из степей дальнего юга в далекое путешествие в Спасо-Евфимиевский монастырь.
Чему же учил этот оригинальный человек, прошедший все ступени преследования со стороны сильных мира сего и стяжавший такую громадную и неувядаемую славу среди простого народа, забитого нуждой и горем?

Передо мною груды записок, воспоминаний, сердечных излияний, описаний жизни и всяких случаев, присланных мне со всех концов России теми, кто возлюбил этого старца всею душою и помыслами своими.
За что взяться? Из чего поведать вам?
Вот тетрадка, где бережно и тщательно, как это только может сделать любимый ученик, записаны годами беседы, случайные разговоры, вопросы и ответы старца о.Стефана. Я чувствую, что здесь, на этих страницах, пламенеет любовь беспредельная и почитание истинное, и я хочу, чтобы и вы прикоснулись к ним и почувствовали их силу любви:

Вопрос. Один спросил у о.Стефана, будет ли мне во спасение, что на чужих детей тружусь?

Ответ. Будет. Ибо хотя чужие дети и хотя свои, они все Христовы и Христос сказал: нет мне приятнее, если кто полагает душу за ближнего, за то будет от Бога большая награда, если будешь трудится на детей.

Старец Стефан Суздальский. Фото нач.XX века
Вопрос. Можно ли молится за тех, которые сами себе смерть достали, т.е. убивались, вешались, топились и проч.?

Ответ. Можно, мы даже должны друг за друга молиться. (Здесь имеется ввиду келейная молитва, в церковной же это делать нельзя)

Вопрос. Божия Матерь вдов и сирот у всех попечительница, или только благочестивых?

Ответ. О всех, лишь бы только христиане, хотя и грешные, Она печется. А неверные – они не признают Божией Матери.

Вопрос. Можно ли давать тем милостыню, которые пьют водку и курят?

Ответ. Кто просит, то надо всем давать. Тут дашь не ему, а Христу. Тут сам Христос берет и благословляет. А если же он пьяный и просит, чтобы добавить, то тогда не дай. Или, есть прямо говорить, что на водку или табак, то и тогда не дай. А если просить ради Христа и ты не знаешь на что, то нужно дать и ты даешь Христу. А что, если во зло употребит, то он за это отвечает.
И вот, эти-то простые общежитейские советы, стол понятные каждому простому человеку, это-то свободное единение всех со старцем и безбоязненная беседа с ним, - делали то, что к нему приковывались сердцами громадные тысячи народа.
Все находили здесь простые и ясные ответы на свои несложные запросы, проистекающие из потребностей живой жизни – и вот это-то и влекло к нему, и именно это вызывало злобу, зависть и вражду со стороны тех, которые, несмотря на все ухищрения и старания, не могли нередко иметь и тысячной доли того проповеднического успеха, какой имел этот крестьянин Харьковской губернии, нигде не ученый, но чуткий сердцем и душою своей к печалям и радостям таких же братьев своих крестьян, как и он сам.
Многие, видя его в монашеском сане, стремились тоже сделаться монахами и вот на этот запрос какой дал он особенный ответ:

Вопрос. Какими должны быть монахи?

Ответ. Пожил в одном монастыре, в другом. Посмотрел, как живут – выпивают, одежду дорогую делают, во всем роскошуют. Бросил монастырь и пошел в мир, да и воспитую сирот и вдов. Потрудиться, попросить, да выстроить хату вдове, припокоить ее и сирот воспитать – вот это и монах. А эти монахи, что в монастыре роскошуют, дадут перед Богом строжайший ответ, чего не дай Бог никому.
И вот эти советы для тысячи людей были правилом жизни. Вот почему каждый год тысячи людей ездили в Суздаль, чтобы узнать от о.Стефана все то, в чем они нуждались, в чем жаждали утешенья.

В последние время трудно было жить о.Стефану. он хорошо знал, что над ним и его последователями ведется строго следствие, не только духовной властью, но и светской. Она знал, что когда его последователи, по его указанию, особенно возлюбили икону Тихвинской Божией Матери с изображением сделанного ею чуда – перенесения вихрем пономаря Георгия с колокольни на землю с крестом над головой, то достаточно было этим просто верующим людям начать в большом количестве покупать икону, как сейчас же, пошли всевозможные подозрения, доносы, преследования именно на эту икону и, наконец, появилось руководственное распоряжение духовного начальства следующего содержания:
«Во исполнение резолюции его высокопреосвященства, от 24 сентября с.г. (1912 г.) за № 5665, консистория предписывает вам строго следить за распространением в народ сектантами-подгорновцами иконы «явление в Тихвин Богоматери пономарю Георгию» с изображением на ней монаха Стефана с крестом над головой и принимать пастырские меры к изъятию сей иконы из употребления. Благочинный свящ. (подпись)»
В этой консисторской бумаге все замечательно.
Прежде всего, позвольте спросить вас, г.г. консисторские сочинители бумаг, на основании какой статьи закона для вас, как и для всех равно обязательного, вы позволяете себе в официальной бумаге называть громадные тысячи людей сектантами, когда они всё время находились и находятся в лоне Православной Церкви и когда на извержение их из церкви до сего времени не было распоряжения Святейшего Синода, единственно полномочного учреждения в таком вопросе? Циркуляр ваш такого распоряжения заменить не может, и я думаю, что он является явно незаконным. К сожалению, у нас, очевидно, не заставляют чиновников ведомства православного исповедания воздерживаться, под страхом старого наказания, от распоряжений или предписаний, не основанных на законе.
Но мне интересно и второе указание этой удивительной бумаги: следит за распространением иконы «явление в Тихвин Богоматери пономарю Георгию». Читатели, вероятно, думают, что эту икону изготовляют сами почитатели Подгорного. Ничуть не бывало. Вы, вероятно, будете удивлены услышать, что эти иконы все до одной пишутся в монастыре Тихвинской Богоматери, в г.Тихвин, Новгородской губернии, пишутся в мастерских монастыря, под его наблюдением и ответственностью.

Одна из икон, данных о.Стефаном. Свято-Никольский храм г.Лисичанска. Современное фото.
Вот уже воистину: «своя своих не познаша!», и народ, получающий из этой обители тысячи этих икон – виноват. Он сектант, за ним надо «строго следить» и пр. и пр.
А как же быть с монастырем, с обителью Тихвинской Божией Матери? За ним то. Как за первоисточником, откуда вышли эти иконы, как за рассадником и насадителем в тысячах семейств этого изображения – учинен ли надзор и притом ещё строгий, или нет? И мы, наверное, не ошибемся, если скажем нет. Монастырь ведь нельзя заподозрить в том, что он пишет сектантские иконы, и тем самым отступает от Православия, а вот по селам, городам, местечкам и хуторам следить можно и тем самым наносить неизгладимое оскорбление религиозному чувству простодушных людей.
Так поступает духовное начальство. Но и светское не дремлет.
Читателям «Утра» хорошо известна история жалобы на епископа Никодима, крайне хульно отозвавшегося в листке «Доброе слово» о почитателях о.Стефана Подгорного.
В январе текущего года получен официальный ответ на эту жалобу.
Вот он:
«От прокурора курского окружного суда объявляется кр. Ивану Алексееву Рыжевскому, Константину Андрееву Коваленку на прошение, полученное 21 января 1914 года. Принимая во внимание, что в листке «Доброе слово» епископ Никодим говорит о секте «стефановцев», как о секте, соединенной с явно безнравственными действиями, приводит доказательства, опровергающие учение стефановцев, и указывает на отступление этого учения от учения Православной Церкви, что в этом листке лично жалобникам, которые даже не упоминаються, никаких безнравственных действий не приписывается и что о секте стефановцев производится предварительное следствие судебным следователем курского окружного суда по важнейшим делам, по признакам 96 ст. угол. улож., каковое следствие не окончено, жалоба мною оставлена без последствий по отсутствию в деянии епископа Никодима признаков преступления. Прокурор курского окружного суда (подпись не разобрана)». (№1444, фехраль 1914г.)
Итак, мы видим, что следствие уже ведется над почитателями иеромонаха о.Стефана, скончавшегося в суздальском Спасо-Евфимиевском монастыре. Следствие это ведется по самой суровой статье по вопросам веры. Признаки 96 статьи следующие: «виновный в принадлежности к изуверскому учению, соединенному с изуверным посягательством на жизнь свою или других, или с оскопленим себя или других, или с явно безнравствеными действиями, наказывается ссылкою на поселение в особо предназначенные для сих осужденных местности».
Страшно становится жить, когда знаешь, что даже таких воистину смиренных, кротких людей, истинных приверженцев Церкви, уже, заподозрили по этой жестокой статье, и что над ними уже висит меч и что отдаленные места Якутской области уже ждут эти тысячные толпы простых, трудолюбивых. Честных, трезвых крестьян, только потому, что в вопросе совести они стали более требовательными, в вопросе веры – более взыскательными.
Нет и не видно конца-краю религиозных преследований. Нет и не видно свободы совести, без которой никто не может более жить, и у нас в России, как нельзя жить без воздуха.
«У постников, - говорил старец, о.Стефан, - белая одежда, а у мучеников – красная». «Старцу отцу Стефану, - записывает летописец, - одежда нравится красная», т.е. мученическая.
И хотя на вопрос, предложеный о.Стефану:
- Скажите, для чего мы живем на свете? – получился ответ:
- Для того, чтобы пострадать и получить венец - Царство Небесное , - всё-таки не хотелось бы думать, что красная одежда мучеников за веру и убеждения, уже уготована этим людям, простым в сердцах своих, почитателям о.Стефана Подгорного.

Преследование во время жизни, ещё тогда, когда был на воле и в миру, десятилетнее томление в тюрьме, в одиночном заключении суздальской монастырской крепости, жизнь в монастыре, как в плену, вечно на подозрении, вечно под упреком и под преследованиями, плач и слезы днем и ночью в дни глубокой старости убеленного сединами старца, «строгое слежение» по предписанию духовной власти и следствие по самой строгой и ужасной статье по вопросам веры – всё это разве не подтачивало уже и без того слабые силы измученного старца?
И он заснул и не проснулся… Он умер тихо, безболезненно, без страха, умер по народному поверию, так, как умирают праведники, ценою своих во всю жизнь непрестанных страданий, заслуживающий мирную кончину, окруженный любовью тех, кто получил всю полноту утешения в скорбях, ласковое слово, привет и ободрение на трудном пути жизни угнетенных, приниженных и забитых людей деревень и городских окраин.
И как бы не унижали памяти этого народного страдальца, этого печальника народного, крестьянского горя, - память о нем будет сохранена из поколение в поколение и рассказы о его мученической жизни будут волновать тысячи сердец по градам и весям живущих его почитателей и друзей.
Могила суздальской монастырской крепости ещё поглотила одного из своих прежних заточенников, куда долго будут идти на поклонение и воспоминание толпы народных богомольцев, а стены тюрьмы, этого страшного оплота угнетения за совесть, будут молчаливо напоминать всегда всем и каждому, что у нас всё ещё нет свободы совести, без которой нельзя жить человеку".

В то же время в газете "Утро" появилась ещё одна статья, посвященная памяти старца:
"Поездка на родину Стефана Подгорного

Е. Косвинцев. Газета «Утро», 1914 год.

 

I

 

Я давно собирался побывать на родине старца Стефана Подгорного, в селе Тростянец Ахтырского уезда, и всё откладывал.
Смерть знаменитого старца встрепенула его многочисленных последователей. Только в одних Сумах 18 и 19 марта отбыли в Суздаль несколько десятков паломников: - Поклониться праху батюшки о.Стефана. Взять пригоршню «земельки» со свежей могилы. И вот, 20 марта я решил проехаться в Тростянец. Утром стал наводить справки о том, как отыскать в Тростянец к родственников Стефана Подгорного.
– Идите к Коваленкам в магазин, там вам всё объяснят. Сам старик Коваленко за отца Стехвана, - посоветовал мне один сумчанин, имеющий соприкосновение со стефановцами. Иду в магазин к Коваленкам, где узнаю, что «самого» Коваленка уже давно нет в Сумах. Купил имение в Полтавской губернии и хозяйнует там. Объясняю одному из «молодых» Коваленок цель своего прихода. Один из посетителей с изумлением восклицает:
- Как! Отец Стефан помер?! И, сняв картуз, истово крестится, говоря:
- Вечная память…
- А вы знали о.Стефана? – спрашиваю молодого человека.
– Как же! Я из слободы Белок, а там все знают и о.Стефана и его семью. «Молодой» Коваленко, видимо, поглощен деловой атмосферой. Это видно и по лицу и по тону.
– Спешите на поезд и езжайте в Тростянец, а там вам всякий укажет дом Подгорного - дает он мне единственное практическое указание.

 

II

 

Вот я и в поезде. Вагон 3-го класса наполовину пуст. В окна глядят свинцовые облака. Идет дождь. Я с сожалением посматриваю на свой фотографический аппарат. Один из пассажиров читает своим спутницам о смерти Подгорного. То место, где говорится, что в каком – то городе курской епархии священник не стал служить панахиду по о.Стефану , вызывает возгласы изумления:
- Как? Почему?
- Побоялся служить. Архиерея побоялся. Отслужит он, архиерей его в пономари за это.
- А почем он знает, что крестьяне хотели служить именно об о.Стефане? У меня, вот, родитель тоже Степаном был. Так и мне, пожалуй, не позволят теперь служить по нем. В другой группе пассажиров идут разговоры о «чудесах», которыми прославил себя при жизни Стефан Подгорный.
– В Суздале сидел он сперва, как арестант, - рассказывал тростянецкий крестьянин, хорошо знавший Подгорного,
- в каменном мешке. Можно только стать да сесть. А растянуться поспать уже негде. Пищу в окошечко подавали. А кормили, сперва, только хлебом и водой. Рядом с о.Стефаном в другом «каменном мешке» сидел священник. Старик. Лет 20, больше сидел. Раз, когда о.Стефану принесли к окошечку пищу, он говорит тюремщику – монаху:
- Душу отдал Богу страдалец. Что ж вы его не обмываете. Заглянули в соседний каземат, а священник то действительно умер. А стена, отделявшая казематы друг от друга – чуть не в полсажени. Вот и подумайте, как он мог узнать, что по соседству умер человек? А дальше о.Стефан ещё больше стал проявлять свою прозорливость. Донесли царю и он приказал о.Стефана из арестантов перевести в монахи… Одна из пассажирок заявляет, что такой вот точно прозорливый был и в Ахтырке, в мужском монастыре. Ещё назад тому сто лет, как помер он. А помирая завещал братии:
- Через сто лет выкопайте мой прах. Если буду пахнуть, выбросьте тело моё псам: пусть растерзают недостойного.
– А если не пахнет? – с нетерпением в голос спрашивает тростянецкий крестьянин.
– А если нетленен, - говорил далее прозорливый монах,
- закопайте снова и ждите, что будет.
- Выкопали недавно…
- И, ну?
- Цел! Точно вчера положили. Мощи будут скоро открывать. Пассажиры с полным доверием выслушивают эти рассказы. Но разговор как то невольно снова возвращается к Стефану Подгорному.
- Чем он прославился? Чему он учил? – спрашивает пассажир, оказывающийся крестьянином Новозыбковского уезда, Черниговской губернии.
– Учил батюшка о.Стефан усерднее молиться Богу, посещать церковь. Не пить…
- Других учил, а сына свово не научил. Во как повествует! Человек, произнесший это слово, до сих пор молчал. Сказав единственную фразу, он снова погрузился в молчание. Замолкли и пассажиры. Некоторые как бы смутились и недоверчиво поглядывали на мужичка, отдернувшего краешек завесы, за которой протекает интимная жизнь семьи почитаемого старца.
 

III

 

На станции Боромля к нам в вагон входят несколько крестьян. Весь их багаж в узелочках. Увидели пассажира с газетой в руках и сейчас же обступили с расспросами: - Пишут ли что про отца Стехвана Подгорного? Вчера вот к нам на хутор человек прибежал и сказывал, что помер батюшка наш. Получив от пассажира утвердительный ответ, женщины истово крестятся. – А мы вот в Тростянец поехали разузнать… Погода то плохая. Работать в поле нельзя и поехали. Хочется узнать правду. Не верится, что помер кормилец наш…
- Будто он кормил вас? - очнулся опять крестьянин, выразившийся неблагоприятно о Подгорном-сыне. – Да уж понятно. Муженька моего покойного отучил в шинки ходить. Раньше семья голодала, а бросил эти самые шинки – сыты стали. И сынков на ноги поставил.
Другая женщина, старушка, заявила, что она не попользовалась от о.Стефана ни одной копейкой, но будучи в Суздале, своими глазами видела, как он раздавал своим бедным землякам и землячкам деньги на обратный путь. На последнем разъезде перед станцией Смородино ввалившийся новый пассажир, взглянув на скорбные физиономии группы крестьянок, весело крикнул:
- Стефановки! Овдовели, небось… У старой крестьянки мигом исчезло с лица скорбное, благоговейное настроение. На великолепном малороссийском наречии она начала отчитывать пожилого, но, видимо, легкомысленного пассажира. А тот, должно быть, только этого и хотел. Упершись в бедра руками, он заливался самым здоровым смехом. Впрочем, только он один и смеялся.

 

IV

 

Вот и станция Смородино. Меня обступает кучка «ваньков». Почти все – подростки. Прошу одного везти до Подгорного - сына. – До Подгорного? – изумляется малый: - нет, не поеду. Утонем! Отказываются везти и другие. Усадьба Подгорного на противоположном от станции конце Тростянца. Ехать надо более версты по непролазной грязи.
Подъехавший новый «ванька» соглашается, наконец, везти меня «к Пидгорным». При въезде в село столб с надписью, из которой я узнаю, что в селе Тростянец 800 дворов и столько то тысяч душ. Едем мимо разнообразных магазинов и лавок. Минуем небольшой театр. Перед глазами открывается довольно красивая перспектива построек, напоминающая скорее город. Тростянец - это владение одного из русских сахарных королей – Кенига. Недалеко от села высится ряд грандиозных кирпичных корпусов с десятком фабричных труб, упирающихся в свинцовое небо. Это свекло-сахарный завод. Въезжаем на площадь. Направо – церковь, простая, но оригинальной архитектуры. Далее, в глубине площади, красивая каменная постройка – замок с башнями по углам.
– Конюшни, - поясняет мне возница – Тут держат господских лошадей. Скотине живется там лучше, чем нам. Проехав площадь, минуем ещё одну красивую постройку. На одной из парадных дверей читаю небольшое бумажное объявление: «Чтение для народа». У парадного два стражника в «манчжурских» папахах.
– Тут читать ходят крестьяне, - поясняет возница.
В дальнейшем пути то и дело приходится отрываться от обозрения тростянецких достопримечательностей и обеими руками хвататься за линейку. Без этой предосторожности рискуешь очутиться по колено в грязи. Не в лучшем положении находятся и пешеходы. Тротуаров и переходов через дороги нет. В некоторых местах шедшие из училища школяры буквально «погружались» в лужи грязи.
Поэтому не без удивления прочел я на одном из домиков вывеску: «Общество благоустройства с. Тростянца». Тростянец вообще богат общественными организациями, преимущественно кооперативными. Здесь есть «общество взаимного кредита», «потребительское общество», кредитное товарищество. Вобщем, если не считать непролазной грязи – явления временного, внешний вид села производит очень хорошее впечатление. Чистенькие хаты, и домики свидетельствуют об отсутствии нужды, какую приходится встречать в каждом селении, не имеющем по поблизости фабрик и заводов.

 

V

 

Вот и усадьба Подгорного. Она буквально прилепилась к горе, на вершине которой расположен большой кирпичный завод. Он тоже принадлежит Подгорному-сыну. В усадьбе довольно большой кирпичный 2-х этажный дом. Рядом с ним – беленькая хата. Она кажется вросшей в землю. В ней родился Стефан Подгорный. Стучу в двери. Меня встречает немолодая женщина, от которой узнаю, что сын выехал в Суздаль ещё две недели назад. Получил от о.Стефана письмо с тревожными сведениями о его здоровье и немедленно выехал. И семья тоже уехала. – Вчера (19марта) и телеграмма получена нами, что батюшку похоронили. Уж очень скоро! Замужняя дочь о.Стефана и другие близкие родственники также выехали на похороны. Некоторые с «запозданием», так как никак не ожидали, что монастырское начальство будет так спешить с отпеванием старца. Направляюсь к одному из местных священников – тростянецкому старожилу, на глазах которого прошла деятельность Стефана Подгорного, но узнаю, что батюшки нет дома. Приходится беседовать с людьми, у которых среди будничной сутолоки едва ли есть время, да и желание, беседовать об их знаменитом односельчанине. Отвечают, впрочем, охотно. Почившего старца характеризуют с лучшей стороны. – Посмотрите, - рассказывал один тростянецкий коммерсант, - повсюду религиозность падает. Народ бежит от церкви. А у нас наоборот. Почивший батюшка именно учил посещать храм Божий. Миссионеры говорят неправду, будто он основал свою церковь, свою секту. Против церкви он не шел. И вот вам доказательство:: только в прошлом году здесь построен новый храм, прихожане которого ярые поклонники о.Стефана. Много про него болтали зря, понапрасну. Вот и пьянство способствовал уменьшать. Многие, побывав у него в Суздале и послушав его слово, бросали пить. – Он был наш учитель и советник, - говорил мне другой собеседник, - рядовой тростянецкий крестьянин. – Ни одно крупное дело не начинают многие прежде, чем не попросят совета и благословения у о.Стефана. Свадьба, постройка дома, продажа земли, переселение – обо всем прежде советовались со старцем. А потом уже делали, если благословил. Бедные обращались за советами письмами, а достаточные сами ехали в Суздаль.
Интересно отметить, что это же самое мне пришлось слышать в Сумах, от священника, в приход которого немало «подгорновцев». При этом прихожане прежде, чем ехать в Суздаль, испрашивали на это благословения у священника, причем отнюдь не скрывали цели своих поездок к о.Стефану. А как относятся подгорновцы к советам старца, показывает случай со здешним купцом Коваленко, заколотившим в своем саду «Швейцарии» театр и буфеты, дававшие каждый летний сезон 3000 рублей арендной платы. Другой последователь Подгорного – волостной старшина Дорош – под влиянием советов старца бросил службу, продал усадьбу и переселился на постоянное жительство из Сум, в слободу Белки, Ахтырского уезда – одно из гнезд подгорновщины. Теперь Дорош, по слухам, едет на Афон.
 

«Доброе слово» епископа Никодима и его результаты.
Е. Коcвинцев.

 

Учитель церковно-приходской школы сл. Ольшаны, харьковского уезда, Владислав Лядский подал харьковскому архиепископу Арсению рапорт. Как видно из рапорта, дело было так. 21 ноября 1913г. В Воскресенской церкви свящ. Сергий Ильинский вел беседу с прихожанами на тему об иконопочитании. К концу своей речи священник предложил сектантам: - дать отчет о своем уповании. Сектантов в церкви не оказалось. Тогда ревнитель православия, - так он назван в рапорте, - учитель другой церковно-приходской школы Иван Николаенко, по просьбе священника, выступил в роли сектанта и приводил тексты св. Писания, на которые опираются сектанты. Священник же текстами св. Писания опровергал учение сектантов. Этот упрощенный метод богословских споров, как утверждает «рапортист» весьма заинтересовал собравшихся. После молебна «о заблудших чадах церкви православной» Николаенко роздал всем листки: «Слово Божие» и «Доброе слово». (Выдержки «Доброго слова» еп. Никодима рыльского, ныне белгородского, приводились в «Утре» в жалобе подгорновцев на епископа. )

«Рапортист» Лядский стал читать «Доброе слово» в сторожке, где между ним и церковным старостой Дудником произошел следующий диалог. Цитирую по рапорту: - Что вы читаете? Я не знал, что он принадлежит к почитателям Стефана, дал такой ответ: - Здесь описывается о том, может ли истинный старец пользоваться услугами беса, как это делает Стефан Подгорный? Ведь, Иисус Христос никогда не пользовался услугами беса. Староста переспросил: - А разве старец Стефан пользуется услугами беса? Я ответил: - Да. Вот же пишут. Староста высказал весьма резкое суждение по адресу написавшего листок. Тогда Лядский сказал старосте: - Да, это писал епископ Никодим рыльский. По словам Лядского, староста повторил свое заявление и ушел из сторожки.

«Рапортист» дает и собственное заключение по рапорту: - Кто здесь прав, судить, конечно, вам, ваше высокопреосвященство, а моё заключение такое: если истинный старец не должен пользоваться услугами беса, то не должна же пользоваться и истинная православная церковь услугами такого старосты – подгорновца, который наносит дерзкое оскорбление епископу, а в лице его и всем пастырям церкви. Дудник, как хозяин церкви, не должен осуждать служителей ея и помнить слова Иисуса сына Сирахова: «Всею душею благоговей перед Господом и уважай священников Его, не противоречь истине и стыдись твоего невежества». Дудник же всею душею благоговеет пред Стефаном и уважает не служителей Господа, а старца, пользующегося услугами беса». Рапорт заканчивается сообщением, что Дудник состоит старостою лет 18, столько же времени принадлежит к числу последователей Стефана Подгорного».

Благочинный свящ. Уманцев затребовал объяснение у П.Д. Дудника. В своем объяснении церковный староста пишет: «Действительно, учитель Лядский читал в церковной сторожке какой-то листок, я поинтересовался узнать, что он читает, на что Лядский сказал, что в листке пишут, как Стефан Подгорный пользуется услугами беса. На что я ответил, что это бессмыслица, так как я лично знаю Стефана Подгорного, знаю, что он пользуется уважением, слышал о его высоконравственной жизни от своего сына, который находится в Суздальском монастыре, а также и много наблюдал его образ жизни, бывая в Суздальском монастыре у своего сына.

Кроме того, Стефан Подгорный - монах, и если бы он пользовался услугами беса, то неужели его могли оставить в таком сане? Отсюда, для меня очевидно было, что содержание листка является вымышленным, если всё то, о чем мне говорил Лядский, является содержанием листка. Что же касается меня, как ревностного подгорновца, на что указывает Лядский, то на это могу ответить только лишь тем, что в течении 28 лет я несу обязанности церковного старосты и в течении этого времени был удостоен награждения 3 медалями, что прихожане в течении такого продолжительного времени оказывают мне доверие, а епархиальное начальство утверждает меня в этой должности, - следовательно, признает меня "человеком благочестивых правил" (Устав духовной консистории статья 94) "
источник материала
Этот случай является ещё одним штрихом духовного состояния архиереев Русской Православной Церкви накануне революции в России. Явно, что Владыка Никодим мало придавал внимания тому, что он открыто заявляет. Он не имел никаких доказательств тому, что старец Стефан имеет, якобы, общение с бесами. Писал он это умышлено, зная, что подобная формулировка более всего может подействовать на умы простого народа. Услугами беса, обычно, пользуются колдуны, а для простого русского народа, часто суеверного, это была очень больная тема. Особый вес придавало то, что это заявлял не простой человек, а архиерей, который окончил семинарию и академию. Грустно то, что Владыку Никодима в семинарии и академии того времени лгать и клеветать научили неплохо, а вот осознавать, что могут значить его утверждения, явно, не научили. Утверждая то, что старец Стефан все делал бесовской силой, в то время, как он был сосуд благодати Божией, являлось открытой хулой на Святого Духа. Со святого Евангелия мы знаем, какой это страшный грех и какие последствия ждут за это не раскаявшегося человека. Если хула на Святого Духа печаталась и распространялась в народе православным архиереем, то, понятно, ничего нет необычного в том, что так же открыто, хулилось Имя Божие в храмах России, афонские монахи-имяславцы изображались еретиками и всё это делалось под руководством русских архиереев.
Прошло время, но до сих пор почти все продолжают делать то же самое, не понимая, что подобное несовместимо с верой во Христа. До сих пор никто не попытался в церковных кругах на должной высоте поднять вопросы о подобных отступлениях от веры Православной, не совместимых с евангельским учением и заповедями Божиими.
Можно предположить, что безбожное гонение большевиков на Церковь было попущено промыслительно. Многие могли погибнуть, лишиться вечного спасения из-за тех неправославных взглядов, какими напитали их семинарии и академии. И только исповедничество и мученичество могло привести ко спасению.
В духовные учебные заведения ещё в XIX веке стали проникать семена западного католического учения и взглядов. Это привело к тому, что часть архиереев были не прочь проводить в Церкви мероприятия, сходные с западной инквизицией. Поэтому монастырские тюрьмы рассматривались как жизненно необходимые структуры в Церкви. Так, когда был поднять вопрос о закрытии тюрьмы в Суздальском монастыре, архиепископ Владимирский и Суздальский Сергий(Спасский) начал довольно активно протестовать, писать в Петербург, доказывая, что без этой тюрьмы, епископам будет …… сложно управлять епархиями. Это уже какая-то средневековая дикость. Можно ли себе представить, чтобы св.Апостолы, проповедуя Евангелие, создавали на местах тюрьмы? Нет, конечно. Это более схоже с духом католицизма.
Мало кто задумывается над тем, что большевистские гонения на Церковь были, отнюдь, не исторической трагедией, а грозным наказанием Божиим , в том числе, и за отступления в Церкви. И как бы символически было то, что возглавлял большевиков бывший семинарист Сталин, в окружении которого тоже были бывшие семинаристы. Что посеяли в них семинарии, то позже пришлось пожинать всей России.
 

Часть вторая. Сподвижники и сострадальцы Старца Стефана Суздальского.
Сподвижник о.Стефана - афонский иеросхимонах Пантелеимон .

8/21 января 1914 года на Святой Горе почил афонский старец, духовный сын известного старца Хаджи Георгия и сподвижник старца Стефана (Подгорного), настоятель русской келейной обители Креста Господня иеросхимонах Пантелеимон (Важенко).

Родился иеросхимонах Пантелеимон (в миру Петр Иванович Важенко) в 1849 году на Слобожанщине (тогда территории Курской губернии) и был приписан к мещанам города Харькова. Он прибыл на Святую Гору Афон в 1878 году и так же, как другой Петр, впоследствии настоятель Благовещенской келлии отец Парфений, стал учеником знаменитого старца Хаджи Георгия, известного всему Афону своей строгостью.

Старцем Хаджи Георгием Петр Важенко был пострижен в мантию с именем Пантелеимон, а затем, по его благословению, рукоположен в иеромонаха. Впоследствии, по благословению старца Георгия, он стал старцем келлии Рождества Пресвятой Богородицы.

В 1894 г. он перешел на келлию Воздвижения Креста Господня. Эта знаменитая русская келейная обитель располагалась вблизи греческого монастыря Каракал, на прекрасном холме, в получасе ходьбы от морского берега. Основана она еще в Х веке, однако впоследствии пришла в полное запустение. В XIX веке она была выкуплена русскими монахами и с тех началось ее стремительное развитие.

Избранный настоятелем Крестовоздвиженской келлии, иеросхимонах Пантелеимон (Важенко) принимается за ее обустройство и развитие. При нем открываются подворья келлии в Константинополе и Иерусалиме, выкупается в 8 верстах от Иерусалима Фаранская обитель преп. Харитона, а также стараниями братии возрождается монастырь св. Пророка Ильи на Святой Земле.

В самой же Крестовоздвиженской келлии на 1913 г. подвизалось около 70 человек русской братии.
Основная реставрация кельи русскими иноками была проведена еще в XIX веке. Она имела 4 десятины земли. Русскими иноками здесь были обустроены кузнечная, столярная, сапожная, портняжная, переплётная и даже фотомастерские. В обители были устроены водопровод с водохранилищем, прекрасные виноградники с цистернами для сбора дождевой воды и парники.

В храме было несколько частиц Животворящего Креста Господня, до 30 частиц мощей, часть главы вмч. Пантелеимона. Имелась собственная библиотека.

Планировалось, что келья должна была стать скитом, о чём даже имелись документы, но из-за вмешательства греков это преобразование не совершилось.

Иеросхимонах Пантелеимон
В 1905 году интенсивно развивавшейся обители о. Пантелеимона довелось пережить гонения со стороны греческих националистов. Группа людей, вооруженных топорами, напали на русскую Крестовоздвиженскую келлию и принялись крушить здания обители, разбивать окна, ломать стены. В результате учиненного побоища 8 русских иноков были ранены и сильно избиты.

Причина такого гонения на русских монахов кельи Честного Креста — неисполнение ими приказания ничего не строить на территории обители. Целью же нападения было изгнание русских монахов из обители после того, как они ее восстановили заново из руин и превратили в цветущий сад.
В послереволюционный период в Крестовской келлии еще долго теплилась жизнь. Так, в воспоминаниях афонского монаха Макария читаем: «Однажды я гостил несколько дней в Крестовской келлии на Провате, у отца Лота, старца келлии. Келлия отличалась уютностью своих построек и имела маленькую церковку во имя Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста Господня. В отдельном маленьком домике была небольшая, хорошо подобранная библиотека, в которой я и проводил время в книжных занятиях. Моими друзьями были иеросхимонахи: отец Константин, отец Мелитон и отец Филарет».

Вл. Маевский, посетивший примерно в то же время Крестовоздвиженскую келлию, тепло вспоминает гостеприимного наместника отца Филарета, заботливых схимонаха Досифея, отца Исайю и сурового хранителя костницы обители отца Мелитона. Осматривал он также хозяйство обители, поддерживаемое трудами неутомимых насельников. Были там тогда и прекрасные виноградники с цистернами для сбора дождевой воды, парники и мастерские.

«Хорошо мне всегда во всех русских келлиях. Но все же должен при этом признать, что особенная радость и покой наполняют мою душу, когда я нахожусь в келлии Воздвижения Креста Господня, где живописная природа и чарующие виды сливаются с исключительно симпатичным характером и укладом жизни милейших ее насельников», — вот его благодарный отзыв об этой русской святогорской обители.
Отец Пантелеимон не только был активным в вопросе строительства своей келлии, но и приобретал вне Афона имущество, за что его многие осуждали. Но известный исследователь Афона П. В. Троицкий считает эту деятельность совершенно уместной: «Да, отец Пантелеимон много времени проводил в Константинополе, создал там в 1900 году подворье своей келлии. Да, он приобрел в 1903 году в восьми верстах от Иерусалима Фаранскую обитель преподобного Харитона Исповедника, которую в свое время не удалось приобрести даже самому архимандриту Антонину (Капустину). Он населил ее русским братством из семи человек. Но критики и обвинители старца забывают добавить, что делалось это при участии русского консульства, с благословения Иерусалимского Патриарха Дамиана. Так же, как забывают сообщить, что в конце 19-го и в начале 20-го века многие русские афонские монахи готовили себе обители вдали от Афона. Кроме того, приобретение этого участка земли было важным делом для противодействия католикам, активно действовавшим в тот период на Святой земле. Иеромонах Пантелеимон был действительным членом Императорского Православного Палестинского Общества. Но это не все. Русские афонцы из этой келлии принимаются за возрождение монастыря святого Пророка Илии под Бейрутом, близ того места, где вмч. Георгий победил змия. Монастырь в скором времени населяется сорока русскими монахами. Планировалось расширить эту обитель. Так русское монашество двигалось на Восток. Крестовоздвиженская келлия имела подворья в Иерусалиме, под Бейрутом. Целью организации этих подворий была помощь русским паломникам».

Деятельность отца Пантелеимона замечательна еще тем, что «он на своей родине, в Харьковской губернии, при содействии своего близкого знакомого благочестивого Василия Карповича Подгорного (в схиме Стефана) и по благословению их старцев Хаджи Георгия и отца Парфения устроил весьма обширную женскую общину, в которой, в разных ее заведениях, они приютили до шестисот человек. Начавшиеся гонения против сильно и широко разросшейся этой общины заставили отца Пантелеимона удалиться на Афон, а отца Стефана оговорили клеветники, он был обвинен в сектантстве и заключен в суздальский Ефимьевский монастырь. Община была поручена вновь назначенной духовным начальством особой начальнице. Впоследствии, когда открылась невинность старца Стефана, ему предлагали освобождение, но он отказался и остался в Суздальском монастыре, предпочитая свободе неволю. А основанная им и отцом Пантелеимоном община указом Святейшего Синода была возведена в степень монастыря с наименованием «Богодуховский Свято-Троицкий женский общежительный монастырь».

Отец Пантелеимон собирал сведения о современных ему подвижниках Святой Горы. На основании собранных им материалов в 1883 году протоиереем Г. Дюковым в Киеве была издана книжка под названием «О жизни и подвигах святоафонских старцев». Прочитав эту книгу, мы начинаем понимать, каких подвижников имел отец Пантелеимон примером и к какому идеалу он стремился всю свою жизнь.

Иеросхимонах Пантелеимон (Важенко) также был одним из учредителей «Братства русских келий Афона» и действительным членом правления миссионерского общества.

С огромными усилиями, преодолевая как внешние, так и внутренние препятствия, он смог возродить свою обитель и приумножить ее братство, навсегда войдя в историю Афона своими подвигами и трудами.

Преставился старец Пантелеимон 8 января 1914 года.
Использованы материалы из книги: "Русский Афонский Отечник XIX - XXвеков". - Святая Гора, Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне, 2012
источник материала

 

Иеромонах Иоасаф (Черченко)

Будущий катакомбный пастырь Иоасаф (Черченко) родился в 1882 на хуторе Нужновка Скороднянского уезда Белгородской губернии в бедной крестьянской семье. В юности думал жениться, но невеста умерла и он ушёл на Афон. На Афонской горе его благословили ехать в Россию. Приехал в Суздаль в Спасо-Евфимиев монастырь, где тогда подвизался известный старец Стефан (Подгорный). После кончины отца Стефана и революции жил дома на хуторе и в городе Тростянец Сумской области. Примерно в 1927 рукоположен во иеромонаха Епископом Варлаамом (Лазаренко). Владыка за всё время рукоположил 24 священника для общин «стефановцев». Отец Иоасаф служил в селе Радомля Сумской области

Иеромонах Иоасаф (Черченко)
В 1930 начались аресты и он скрылся на Донбассе, живя там до 1935. Потом он переехал в город Ахтырка Сумской области, где продолжал тайно служить по домам. При немцах в 1941 вышел на открытое служение. Служил в Ахтырке, а в 1943 перешёл служить в село Боромля Сумской области на место иеромонаха Мефодия, которого расстреляли советские войска после освобождения Украины от немцев.
На праздник Успения Божией Матери в 1944 о.Иоасафа, его племянницу Ольгу и рабу Божию Наталью арестовали. После ареста завели в сарай и угрожали сразу расстрелять. Но потом всё же батюшку отдали под суд и по приговору отправили в ссылку в Казахстан, где он и был до 1955. После этого он был выдан на поруки племяннице, которая освободилась ранее.
Вернулся в Ахтырку, продолжал тайно служить по домам, окормляя верующих. Литургию начинал в 4 часа ночи, чтобы до утра закончить. Рассказывал, что в ссылке молился Божией Матери, чтобы Она дала ему возможность вернуться на родину и отслужить Литургию.

Иеромонах Иоасаф (Черченко) в гробу

Духовные чада у гроба о.Иоасафа
Скончался 11 февраля 1960 в среду на Масленнице в 8 часов утра. Попросил прочитать канон на исход души и во время чтения преставился. Похоронен в г.Ахтырка Сумской области.
Когда о.Иоасаф умирал, то рассказал, что при последней встрече с о.Стефаном (Подгорным) он спросил старца: «Отец Стефан, когда мы снова увидимся?» Cтарец тогда ответил ему: «В среду на Масленнице увидимся». После этого о.Иоасаф уехал, и потом узнал, что старец умер. Долго он не мог понять значения тех слов. И вот оказалось, что они встретились в среду на Масленнице в загробном мире!

Священник Василий Подгорный

Священник Василий Филиппович Подгорный родился в 1892 в селе Тростянцы Сумского уезда Курской губернии в крестьянской семье. Окончил 2 класса сельского училища.
Внук старца — монаха Спасо-Евфимиева Суздальского монастыря Стефана (Подгорного), имевшего дар прозорливости.

На преднем плане Василий Погорный
С 1907 в Спасо-Евфимиевом м-ре. 1914-1918 — младший писарь на фронте. 1919-1920 — служил в лазарете Белой армии генерала Деникина. 1920-1922 — в РККА. Диакон с 19.03.1922. Рукоположен во иереи 20.09.1922. С сентября 1922 настоятель Троицко-Ананьевской домовой церкви в селе Сыроватка. С 15.08.1923 — в храме села Угроеды. С марта 1928 служил в Андреевском храме города Сумы.
С 1924 возглавил движение «стефановцев» или «подгорновцев», которое действовало в рамках Православной Церкви. В 1927 поставлен благочинным иосифлянских приходов. Первоначально в подчинении Еп.Варлааама (Лазаренко), затем (с 18.03.1928) — Еп.Алексея (Буя). С 1929 благочинный 20 стефановских приходов Сумского, Харьковского и Артемовского окр. Руководитель нелегального благочинного совета.

Священник Василий Подгорный
16.10.1930 — арестован в Сумах как руководитель Сумской и Дебальцевской группы Харьковского «филиала» ИПЦ. С ним вместе арестовано 13 священников. По постановлению КОГПУ от 2.01.1932 по ст.ст. 54-10 и 11 УК УССР приговорён к 10 годам ИТЛ. В заключении в Осиновском отделении Сиблага.
По постановлению тройки УНКВД в Новосибирской области от 28.10.1937 приговорён к ВМН. Расстрелян 4 ноября 1937. При расстреле сказал: «Я умираю за Православие». В 1930 была арестована и матушка 4 детьми (старшая дочь — 1919 года рождения). При допросах к ним применяли жестокие пытки, и приговорили к 7 годам ссылки в Кузбасс.

Священник Феодор Павлов

Отец Феодор Павлов — руководитель «стефановских» общин ИПЦ в Донбассе. Служил настоятелем Крестовоздвиженского молитвенного дома в г.Дебальцево, окормлял общины в Макеевке, Сталино, Славянске, Верехнянске, Артёмовске, Ровенеках и др. 17 октября 1930 — арестован. После его ареста общины окормляли монах Антоний (Чернов) и свящ.Митрофан Дусь со станции Ханжоновка. Как один из руководителей «контрреволюционной организации Истинно-Православная Церковь», осуждён на 5 лет концлагеря.

Священник Филипп Назарчук

Священник Филипп Осипович Назарчук родился в 1888 в селе Омеленец Брест-Литовского уезда Гродненской губернии. Окончил сельскую школу. Рукоположен во иереи. В годы первой мировой войны вместе с семьёй в качестве беженцев переехал в Россию.

Священник Филипп Назарчук
Служил в г.Ахтырка Сумской области. в храме Архистратига Михаила. Подписал «Декларацию» и прихожане отошли от него. После этого ездил в Харьков на покаяние к Еп.Павлу (Кратирову), после чего люди приняли его. 12.12.1931 арестован по делу Харьковского «филиала» ИПЦ. 14.12.1931 приговорён по ст.ст. 58-10 и 11 УК РСФСР к 3 годам ИТЛ. Вышел из заключения в 1934. Служил тайно, окормляя свою паству, насчитывавшую около 300 человек. Отец Филипп принадлежал к «стефановцам». В 1937 снова арестован. После окончания заключения в 1943 вернулся на родину. При возвращении сказал: «Хоть бы мне ещё год послужить». Скончался 30 декабря 1944. Вот таки получилось: как раз год и прослужил батюшка после своего возвращения. Похоронен в селе Бакировка в 9 километрах от Ахтырки.

Священник Григорий Дудник

Священник Григорий Павлович Дудник род. в 1894 в с.Ольшаны Харьковской губ. в крестьянской семье. Окончил 2 класса Духовного училища. Священник. Был келейником о.Стефана Подгорного.

Священник Григорий Дудник
15.03.31 арестован в с.Тростянец по делу Харьковского «филиала» ИПЦ. 14.12.31 приговорён по ст.ст. 58-10 и 11 УК РСФСР к 3 годам ИТЛ. Отправлен в Свирьлаг. 22.07.33 условно досрочно освобождён из лагеря.

Священник Григорий Дудник в гробу
Подвергался аресту и отправке в лагерь в конце войны. Скончался в послевоенный период после возвращения в родные края.

Священник Григорий (Доля)

Священномученик Григорий (Доля Григорий Яковлевич) родился в 1880 в с.Кириковка Ахтырского уезда. Образование низшее. Священник-«подгорновец».

Священник Григорий (Доля)
18 января 1931 арестован в с.Лядное по делу Харьковского «филиала» ИПЦ. 14 декабря 1931 приговорён по ст.ст. 58-10, 11 УК РСФСР к 3 годам ИТЛ. Скончался в тюрьме во время следствия.

(Составил А.М. — г.Харьков — 2004 г.)
источник материала

 

Иеромонах Пахомий.

Иеромонах Пахомий ( в миру Пётр Константинович Петин) был уроженцем города Полтавы. По окончанию семинарии он с началом Первой Мировой войны был мобилизован на фронт. Только по прибытию в расположение войск оказалось, что он негоден к прохождению воинской службы. Командование удивилось поступку молодого человека, но не смотря на его просьбы, отправили домой.
После этого он поступает в медицинское учебное заведение, по окончанию которого становится врачом. Пётр Константинович был человеком, тяготившимся к духовной жизни, что и повлияло на его последующую судьбу. Когда он вступил в брак с благочестивой девушкой Неониллой, то по обоюдному согласию со своей супругой они хранили девство, живя вместе, как брат и сестра.
Потрясения в государстве, связанные с революциями и гражданской войной, церковные смуты и гонение на Церковь привели к мысли молодых супругов стать на путь служения Церкви Христовой.
После выхода декларации митр.Сергия(Страгородского) и последовавшей за ней смутой в Церкви, Пётр Константинович едет к митр.Иосифу(Петровых), который убедившись в искренности и непоколебимости Петра Константиновича посвятить себя на служение Церкви, рукополагает его последовательно в дьяконский и священнический саны. Отец Пётр старался поддерживать связь с митрополитом и когда тот жил в ссылке в городе Чимкенте, он ездил к Владыке и общался с ним.
Отец Пётр ревностно проводил своё пастырское служение в Истинно Православной Церкви и окормлял вверенные ему приходы. За принадлежность к ИПЦ он был арестован и отправлен в лагеря. После окончания Отечественной войны о.Пётр возвратился домой и снова стал окормлять тайные общины ИПЦ. Так как жить на одном месте было опасно из-за постоянных слежек, батюшка жил в разных местах, но в основном место его пребывания были Волгоград и Харьков.

Иеромонах Пахомий.
Вскоре он по обоюдному согласию со своей матушкой решают окончательно посвятить свою жизнь Богу и обращаются с просьбой о монашеском постриге к иеросхим.Никодиму(Конюхову), который подвизался в Сумской области. Отец Никодим постриг о.Петра в мантию с именем Пахомий, а его матушку в рясофор с именем Аполлинария. После этого они ещё с большим усердие проводили свою подвижническую жизнь.
Службы обычно совершались тайно в доме, где останавливался о.Пахомий. Верующие незаметно приходили вечером на богослужение, а утром уже никого не было. Многим сразу съезжаться батюшка не разрешал, чтобы не привлекать внимание посторонних и не навлечь слежку. Некоторые же по неделе жили в доме, где совершались службы и выполняли различные послушания. Богослужения, обычно, проводились ночью и приблизительно в 3 часа ночи они оканчивались, потом один час все отдыхали, а батюшка продолжал молиться.
Завтракали в этом доме, обычно, в 9 часов утра, обед был в 3 часа, а вечером подавался только чай.

Иеромонах Пахомий.
Внешне о.Пахомий был высокого роста, худощавый. Немногословие сочеталось со строгостью, он постоянно пребывал в умной молитве. Батюшка очень не любил осуждения и празднословия, наставляя своих духовных чад во время беседы говорить только о себе. Он часто указывал, что надо быть строгим к себе и снисходительным к другим. Отличался о.Пахомий любовью к ближним, жертвуя собою ради их спасения. Он говорил, что люди для него – это его хлеб. Всех, кто приезжал к нему, он внимательно выслушивал, задавая краткие вопросы.
Своим примером и наставлениями о.Пахомий склонных к монашеской жизни привлекал к окончательному решению посвятить себя Богу и желавших постригал в монашество и иночество, так что вокруг него образовывались негласные монашеские общины.

Инокиня Макрина
В конце 1980 года о.Пахомий в Волгограде тяжело заболел и полтора месяца пролежал в постели не подымаясь. Целую неделю за ним ухаживала инокиня Макрина, а потом съехались ещё другие матушки. 10 января 1981 года о.Пахомий в 3 часа 15 минут предал свою душу в руки Божии. Горько оплакивая его кончину, духовные чада перевезли гроб с телом в Харьков и похоронили на городском кладбище рядом с могилой ин.Аполлинарии.
Город Харьков освятился ещё одними мощами исповедника Христова.

 

Священник Григорий Сокрута

Священник Григорий Арсеньевич Сокрута родился в 1903 в селе Жигаловка Боровлянского уезда Харьковской губернии в крестьянской семье. Между 1927-1930 годами рукоположен во иереи в Ленинграде Еп.Сергием (Дружининым), который сказал ему и другим новорукоположенным священникам: «А Вы идёте на мучения».3 января 1931 арестован в селе Корбины-Иваны, Богодуховского района Харьковской области по делу Харьковского «филиала» ИПЦ. 14 декабря 1931 приговорён по ст.ст. 58-10 и 11 УК РСФСР к 3 годам ИТЛ. После освобождения в 1934 до начала войны в 1941 служил тайно.

Священник Григорий Сокрута
После прихода немцев вышел на открытое служение. Служил в Свято-Вознесенской церкви города Тростянец Сумской области. В 1945 году был арестован, и по приговору военного трибунала войск НКВД в Сумской области, за антисоветсвкую агитацию и пропаганду осуждён на 10 лет ИТЛ . Провёл в лагере города Норильска 9 лет и 6 месяцев, начиная с 1945. Затем — 1 год, 3 месяца и 21 день в ссылке в городе Караганда, где работал на заводе железобетонных изделий. Накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы во время работ сорвалась с крана бетонная плита и упала на о.Григория, все решили, что он погиб. Но в какое же все пришли изумление, когда услышали его голос. Чудесным образом он оказался цел и невредим. Вернулся на родину в 1956. С тех пор до самой смерти жил в г.Тростянец, тайно служа и окормляя православных христиан Сумской, Харьковской и иных областей. Батюшка рассказывал своим духовным чадам, что в лагере они на Пасху совершали богослужение, их было семь священников. Благодаря лояльности начальства, им удалось раздобыть всё, что необходимо для богослужения. Присутствовали на пасхальной службе даже конвоиры.

Священник Григорий Сокрута

Священник Григорий Сокрута
Батюшка проводил подвижнический образ жизни, имел дар исцелений и прозорливости. Если у кого болела голова, он ставил на голову чашу и боль сразу же исчезала. Исцеления также люди получали от прикосновения к его священнической ризе.
В старости о.Григорий ослеп. Был батюшка внешне невысокого роста.
Скончался 13(26) июня 1993 году и похоронен в г.Тростянец. Отец Григорий был из стефановцев.

 

Общины стефановцев на Донбассе.

Немало духовных чад о.Стефана проживали на Донбассе, на территории современных Донецкой и Луганской областей. Даже в наше время можно ещё встретить в домах верующих старые фотографии о.Стефана рядом с иконами. В Луганской области стефановцы жили, главным образом, в районе г.Лисичанска. В Донецкой области стефановцы концентрировались в районе г.Горловки, который раньше называли Никитовкой. Старые катакомбники используют старое название этого города до сих пор.
В советский период стефаноцы за принадлежность ИПЦ терпели жестокие гонения. После выхода декларации митр.Сергия(Страгородского) и захвата им власти в Церкви, стефановцы перешли на сторону ИПЦ, став самыми ревностными поборниками истины. Но, благодаря митр.Антонию(Храповицкому) их положение, как и всех верующих ИПЦ, оказалось в ужасном положении. Их стали воспринимать как повстанческие боевые дружины, хотя никакого отношения к этому они не имели.
В среде русской эмиграции представители РОВС и НТСНП в кон.1920- нач.30 гг. делают попытки создать вооружённое подполье в СССР, но все попытки переправить оружие, естественно, проходили под бдительным контролем чекистов ОГПУ и никакого успеха не имели. В 1930 году папа Римский объявил «крестовый поход против СССР». Митр. Антоний(Храповицкий), не желая отставать от своего коллеги по борьбе с большевиками, открыто обнародовал послание русскому народу, проникнутое чисто папским духом:
«...Я, смиренный Антоний, Митрополит Киевский и Галицкий, старейший из русских Архипастырей, находящихся волею Божией на свободе от красного плена, возвышаю свой голос, дабы возвестить русскому народу:
Православные христиане! Вставайте все против красного Антихриста! Не слушайте ничьих призывов примириться с ним, от кого бы сии призывы не исходили! Нет мира между Христом и Сатаною. Властию, данною мне от Бога, разрешаю и освобождаю всех верующих от присяги, данной Советскому самозванному Правительству, ибо Христиане Сатане не подданные. Властию, данной мне от Бога, благословляю всякое оружие, против красной Сатанинской власти подымаемое, и отпускаю грехи всем, кто в рядах повстанческих дружин или одиноким народным мстителем сложит голову за русское и Христово дело.
Первее же всего благословляю оружие и боевую работу всенародного Братства Русской Правды, которое уже немало лет словом и делом ведет упорную борьбу против красного Сатаны во имя Бога и России. Милость Господня да почиет над каждым, кто вступит в Братские ряды, либо придет на помощь Братству!»
( «Царский Вестник» 1930 №92)
Ясно, что данное послание какого-либо действия в России произвести не могло: основной костяк доблестных борцов с «красным Антихристом», в лице белых воинов, спокойно отсиживался за границей.
Но слова Владыки Антония о «повстанческих дружинах», «одиноких мстителях» и о «всенародном Братстве Русской Правды», более того, открытый призыв к партизанской борьбе параллельно с «крестовым походом» Папы Римского обратили внимание красных палачей. Органы ОГПУ развернули широкомасштабную деятельность по выявлению и ликвидации тех, к кому обращался с посланием Первоиерарх РПЦЗ. А так как таковых на самом деле не существовало, а найти их было необходимо, то борцами с «красным Антихристом», которым Митр.Антоний благословлял любое оружие, стали, по версии ОГПУ, духовенство и миряне ИПЦ, которые и так терпели жестокие гонения.
Теперь, после довольно необдуманного и сумбурного послания Первоиерарха РПЦЗ, духовенству и мирянам ИПЦ пришлось понести повальные аресты, тюремные и лагерные заключения, и расстрелы не за веру, а за принадлежность к «повстанческим дружинам», что во много раз ухудшило положение несчастных.
Доказательства этому можно найти в отчёте начальника секретно-политического отдела ОГПУ Агранова: «...была раскрыта и ликвидирована в 1930 и 1931 г. Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников «Истинно-Православная Церковь», опиравшаяся в своей антисоветской деятельности на черносотенно-клерикальные круги. Организация имела множества своих филиалов- 300 повстанческих ячеек, огнестрельное и холодное оружие (!).
… было ликвидировано несколько сотен крупных антисоветских организаций и группировок церковников повстанческого и террористического характера (!).»
Как видим, послание Митр.Антония было использовано ОГПУ для уничтожения ИПЦ. Первоиерарх РПЦЗ так и не понял, что своим безсмысленным посланием он сыграл роковую роль в гибели многих тысяч верующих ИПЦ, а также в разгроме многочисленных катакомбных приходов и тайных монашеских общин, которые до 1930 года спокойно функционировали.
Этот факт не замечали раньше в РПЦЗ, не замечают и сейчас. А ведь пик массовых репрессий против ИПЦ пришелся именно на конец 1930-х годов. В этот период по групповому делу «Всесоюзного дела ИПЦ» с его «повстанческими ячейками» и «крупными организациями повстанческого и террористического характера», было арестовано свыше 13000 священнослужителей, а также привлечены к новому делу ранее осужденные архиереи и священники ИПЦ. Начались повальные аресты всех ранее осужденных «врагов народа», которые получили новые длительные сроки заключения или были приговорены к смертной казни.
Сотни тысяч монашествующих и мирян были казнены или погибли в лагерях. И лишь немногие вернулись в родные края, до конца жизни терпя преследование КГБ. Во время Отечественной войны началась новая волна гонений на ИПЦ. Благодаря Митр.Антонию, духовенство и верующие ИПЦ рассматривались сов.властью как «повстанцы», «партизаны», «террористы», «шпионы», которые в любую минуту готовы поднять вооруженное восстание в тылу. Поэтому их повсеместно разыскивали и арестовывали, расстреливая или отправляя на длительные сроки в лагеря.
В годы войны наибольшее распространение возродившиеся общины подгорновцев получили на оккупированной территории Сумской, Полтавской, Запорожской, Кировоградской, Днепропетровской областей, где они смогли открыть 7 православных храмов. В октябре 1942 г. Ими был проведён Всеукраинский съезд в Тростянце на Сумщине, избравший «Руководящий Совет» во главе со священником Григорием Дудником, а также с участием священников-подгорновцев Григория Сокрута и Иоасафа Черченко. При этом о.Григорий Дудник был объявлен благочинным общин ИПЦ на территории Сумской, Курской областей и Донбасса, ему удалось добиться от оккупационных немецких властей разрешения на открытие ряда храмов РПЦ и открытие монастыря. На оккупированной территории они открыли большое количество общин в Сумской, Полтавской, Запорожской, Кировоградской и Днепропетровской областях. Появились многочисленные домашние церкви, открылись монастыри.
После возвращения советской власти большинство общин отказалось признавать возрожденное Патриаршество, ушло в подполье. При этом, по данным агентуры НКГБ, деятельностью «стефановцев» Украины руководило «Епархиальное управление», скрывавшееся в местечке Славгород Краснопольского района Сумской области.
Общины «подгорновцев» служили объектами оперативного мониторинга НКГБ УССР в период оккупации и после освобождения территории республики, о чем свидетельствует положение директивы № 1328/с от 22 июля 1944 г. наркома госбезопасности УССР Сергея Савченко: «По имеющимся в НКГБ УССР сведениям, на территории областей Украины существуют “дикиеˮ приходы, нелегальные монастыри и скиты православной церкви, не подчиненные Московской патриархии и считающие себя “истинно-православной церковьюˮ на том основании, что руководители патриархии “продалисьˮ советской власти». В директиве указывалось, что в Харьковской области и на Донбассе распространение получили «подгорновцы», а в Херсонской области – «прокопиевцы», отказывающиеся от подчинения архиереям Московского Патриархата.
Генерал-лейтенант Савченко ставил задачу органам НКГБ «через проверенную агентуру» выявлять и брать на учет подобные общины, активно вести их оперативную разработку, «не затягивая» с агентурным изучением, катакомбные организации ликвидировать путем ареста их руководителей и актива из мирян, выявлять среди них "агентуру немецких спецслужб, дезертиров, активных пособников оккупантов". При этом указывалось, что церкви и молитвенные дома закрывать не следует, «принимая меры к назначению в них наших агентов-священников», а «дикие» приходы – компрометировать перед верующими.
Для разгрома «стефановцев» в 1944 г. было заведено централизованное агентурное дело НКГБ УССР «Халдеи», 15 стефановцев подверглись аресту.
Активность стефановцев Сумщины не осталась незамеченной в НКГБ СССР. 5 июля 1944 г. заместитель начальника 5-го отдела 2-го Управления НКГБ полковник Бартошевич потребовал от Сумского УНКГБ принять меры к стефановцам, добиться «вхождения церковных приходов в каноническое общение с Патриаршей Церковью». Отмечалось, что подгорновцы стали в непримиримую оппозицию к РПЦ и ведут «враждебную деятельность».
Подъем общин стефановцев всерьез беспокоил и уполномоченного Совета по делам РПЦ при Совнаркоме УССР П. Ходченко. В первом же информационном отчете о своей работе (к 1 июня 1944 г.) чиновник выделил проблему «О стефановцах на Сумщине и Харьковщине», трактуя их как «секту хлыстовской разновидности… не признающую над собой главенства патриарха русской православной церкви… Во время оккупации немцы использовали отдельных ее представителей в своих целях».
Так, используя дореволюционную клевету и тему по разгрому «повстанческих ячеек» ИПЦ, НКВД жестоко расправлялось катакомбниками, но особое винмание уделялось стефановцам, так как их считали, благодаря дореволюционной архиерейской клевете, особой «сектой».
В послевоенный период гонение не ослабевало, на духовенство и верующих ИПЦ смотрели как на агентов иностранных разведок. Все они даже не подозревали, что одним из виновников их страданий был Митр.Антоний со своим сумбурным посланием.
источник материала

Иеросхимонах Вениамин.

В Никитовке в довоенное время тайно проживал иеросхимонах Вениамин. Скрываясь от безбожных гонителей, он в частном доме совершал богослужения, на которые тайно стекался верующий народ. Был он прозорливцем. Однажды на богослужении две женщины были заняты мыслями о том, что из-за их пребывания на службе стоят домашние дела. Батюшка открыто обличил их, сказав, чтобы они шли делать свои дела. Одна из них смирилась и покаялась, а другая обиделась и ушла.

Иеросхимонах Вениамин
В 1937 году после тайного богослужения он вместе с другими верующими был арестован органами НКВД и осужден за причастность к ИПЦ. Иеросхимонах Вениамин был отправлен в лагерь, откуда уже не вернулся.

Схимонахиня Серафима

Схимонахиня Серафима (в миру Евфросиния Антоновна Пыжова) родилась на Донбассе на территории современной Донецкой области. Происходила она из богатой семье, её родные братья имели свои угольные шахты. Достигнув совершеннолетия, Евфросиния вышла замуж, у неё родился сын Василий.

Евфросиния Антоновна Пыжова
Но революционные события в России изменили её судьбу. Муж был арестован и погиб в заключении, она лишилась всего своего имущества.
Познав непостоянство земного счастья, она едет в Москву к Патр.Тихону и вскоре принимает монашеский постриг с именем Екатерина и получив от святителя Патр.Тихона благословение и напутствие, она возвращается в родные края. До самой кончины у неё хранился документ, подписанный Патр.Тихоном, свидетельствующий её монашеский постриг. Этот документ при свидетелях видел ин.Феодосий(Журбенко), когда приезжал к ней в Никитовку.

Схимонахиня Серафима

Схимонахиня Серафима
Во время гонений она была арестована за принадлежность ИПЦ и отправлена в лагерь. После выхода на свободу сначала жила в Никитовке, а потом переехала в Харьков, где и купила себе небольшой домик. Ездила она часто в Краснодарский край, где немалое время жила у знакомых. В Харькове в её домике был сделан домовой храм, где тайно служили катакомбные священники.

Схимонахиня Серафима

Схимонахиня Серафима

Схимонахиня Серафима
Матушка со временем была пострижена в схиму с именем Серафима, её сын тоже принял монашеский постриг и скончался монахом Иоанном. Монах Иоанн за веру был отправлен в лагеря, позже работал врачом.

Монах Иоанн в молодости

Монах Иоанн после 10 лет лагерей и 5 лет высылки.

Похорон монаха Иоанна. Первая слева стоит инокиня Рафаила, третья - монахиня Нина, четвёртая - монахиня Сидония.
Схимонахиня Серафима была высокодуховной жизни, имела дар прозорливости, духовного рассуждения, исцелений и чудотворений. Она была духоносной старицей и под её духовное окормление стекалось много монашествующих и мирян. Незадолго перед кончиной она предсказала, что её духовные чада поедут в Харьков из Краснодарского края на поезде, а она полетит. Тогда никто не понял её слов.

Схимонахиня Серафима в гробу

Схимонахиня Серафима в гробу
Когда она скончалась, действительно гроб с её телом отправили в Харьков самолётом. Скончалась матушка 16 мая 1965 года. Похоронена рядом со схимонахом Иоанном, её сыном-подвижником.

Харьковская подвижница монахиня Мария, проводившая строгий подвижнический образ жизни, несла подвиг юродства. Сподвижница схимонахини Серафимы.

Харьковская подвижница монахиня Мария

Слева харьковская подвижница монахиня Мария

В центре харьковская подвижница монахиня Мария

Харьковская подвижница монахиня Мария

Похорон монахини Марии.

Катакомбница Матрона из Рыжово.

Похорон катакомбницы Соломии в Харькове.

Похорон катакомбницы в Харькове

Харьковские катакомбницы Мария и Анна

Харьковская катакомбница Анна

Исповедница Христова монахиня Сидония. Харьков.

Катакомбница Анна из Харькова

 

Стефановцы – подвижники Донбасса.

В Никитовке(Горловке) было сконцентрировано соцветие подвижников благочестия, которые скрывались от гонений безбожной власти. Здесь же был негласный центр Катакомбной Церкви. По новейшим исследованиям в архивах, которые велись на Донбассе в конце прошлого века, было установлено, что на современной территории Донецкой области тайно проживала дочь о. Стефана Варвара и некоторые насельницы Богодуховского монастыря. По документам, связанными с её арестом было установлено, что она была игуменьей Евдокией. Когда её постригли и кто возвёл её в сан игуменьи, она не призналась. За принадлежность к ИПЦ игуменья Евдокия, многие монахини и миряне были арестованы и осуждены. Дальнейшая судьба этих страдальцев неизвестна. В документах встречается и имя другой дочери старца Стефана Параскевы, она тоже играла большую роль в жизни катакомбных приходов.

Похороны в Харькове катакомбной блаженной Марии Григорьевны, Христа ради юродивой. 

Похороны катакомбной подвижницы из общины стефановцев, имя неизвестно. В центре стоит монахиня Нина, справа от неё Иоанн и монахиня Мария. Фото 1960-ых годов.

Похороны катакомбной подвижницы страдалицы Екатерины общины стефановцев. Фото 1960-ых годов.

Похороны катакомбного подвижника Димитрия, в тайном постриге инока Николая. Фото 1960-ых годов.

Похороны катакомбного подвижника Димитрия, в тайном постриге инока Николая. Фото 1960-ых годов.
Некоторых гонимых за принадлежность к ИПЦ мы знаем лишь имена, судьба их, к сожалению, неизвестна. Это Священник Феодор Фальченко, муж внучки старца Стефана, священник Тихон Павлов из села Вернее Лисичанского района, священник Леонтий Фурдыло, а также иером.Исайя(Кушнирёв) из села Никитовка Ахтырского района – они были арестованы за принадлежность к ИПЦ. Иноки Поликарп, Гавриил, Сисой и Иоанн, а также миряне Василий, Фома Трохов, Тимофей Буряк, псаломщик Афанасий Гробов.
Из никитовских подвижников на Донбассе известны лишь имена: блаженный Михаил, Христа ради юродивый, блаженная Елена, которая от рождения была калекой и страдалица Екатерина, 23 года пролежавшая на одре болезни и достигшая духовной высоты и молитвенного дерзновения.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай. Справа от него Николай Калашник, катакомбный подвижник.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай.

Катакомбный подвижник Димитрий, в тайном постриге инок Николай.

Блаженная Елена

Блаженная Елена

Страдалица Екатерина с духовной сестрой

Страдалица Екатерина

Похороны катакомбного подвижника из общины стефановцев на Донбассе, имя неизвестно. Фото 1960-ых годов.

Похороны  подвижника из общины стефановцев, имя неизвестно.

Похороны катакомбного подвижника из общины стефановцев, имя неизвестно.

Катакомбный подвижник Тимофей "дедушка Тимоша".

Дедушка Тимоша в гробу.

Прощание с подвижником Тимофеем.

Фото катакомбной подвижницы, имя неизвестно.
Духовенство ИПЦ, которое чтило память старца Стефана, было под омофором сщмчч. Епископов Павла(Кратирова), Варлаама(Лазоренко) и Алексия(Буя).

Болящий Ванечка из Дебальцево, катакомбный подвижник.

Похорон болящего Ванечки.

Монах Парфений (в миру Иеремия) из Никитовки.

Монах Парфений (в миру Иеремия) из Никитовки.

Катакомбницы из Байрака слева направо: Екатерина, Александра и София.

Будущий катакомбный инок Алексий

Монахиня Анастасия из Никитовки.

Дьякон Иоанн из Зайцево.

Монахиня Екатерина (в миру Анастасия) из Байрака.

Монахиня София из Никитовки.

Мученик Иоанн Босой, Христа ради Юродивый.

Самым знаменитым и почитаемым святым из сонма никитовских подвижников является мученик Христов блаженный Иоанн Босой.

Мученик Иоанн Босой

Преподобномученик Иоанн Босой Святогорский, Христа ради юродивый.

Свято-Успенская Святогорская пустынь украшена многими подвижниками благочестия. Особое место в сонме святогорских подвижников занимает преподобномученик Иоанн (Пахомов) Босой, который совершал свой тяжёлый подвиг юродства в тяжелейшее время гонения на веру Христову.

По преданию, родными местами Иоанна Пахомова была Никитовка (сейчас город Горловка Донецкой области). Родился он в 1900 году в благочестивой крестьянской семье. Он всю жизнь зимой и летом ходил без обуви. Начало этого подвига положил следующий случай. Ему в детстве чтобы ходить в церковно-приходскую школу купили обувь. Иоанн же очень хотел пойти в обновке в церковь и просил матери разрешения. Но мать не разрешила, сказав ему, что если он хочет идти в церковь, то пусть идёт босым. Он пошёл и после этого никогда уже не носил обуви. Явно, что ему было видение и благословение свыше.

Когда он поступил в Свято-Успенскую Святогорскую пустынь и о его жизни в монастыре сведения до наших дней не сохранились. Известно лишь то, что в начале 1920-ых годов он стал открыто обличать духовенство Никитовки и других мест Донбасса за уклонение в обновленчество. Позже, после выхода Декларации Митрополита Сергия (Страгородского), Иоанн Босой стал обличать то духовенство, которое рассматривало Декларацию как повод для сотрудничества с безбожной властью в то время, как она лишь постоянно усиливала гонение на Церковь. Обличения блаженного были невыносимы для отступившего от Истины духовенства, а, поэтому, священнослужители в гневе и ярости постоянно писали в ЧК доносы на праведника. Из-за этого он часто преследовался безбожной властью и его подвергали тюремным заключениям.

Иоанн Босой часто бывал в Никитовке, так как там был довольно значительный оплот Православия на Донбассе. Там скрывался от безбожных гонителей иеросхимонах Вениамин, подвижник высокодуховной жизни и прозорливец, который в 1937 году был арестован и отправлен в лагерь. В Никитовке и округе жило много подвижников, как монашествующих, так и мирян. Они чтили Иоанна Босого, как угодника Божия и внимали его богомудрым наставлениям.

Незадолго до закрытия храма в селе Байрак появился Иоанн Босой. Поселился он при храме, где и стал чтецом. Спал блаженный в тёсаном гробу, внутри маленькой часовенки близ храма. Он не носил обуви ни зимой, ни летом, за что и был в народе прозван Босым. Жители приносили ему домотканые тапочки из полотна, но он их никогда не брал. Ходил по селу всегда босиком, в белом подряснике, с посохом в руке и наперсным крестом на груди, пел псалмы. К пению присоединялись другие прихожане, организовывая крестный ход по посёлку. Блаженному всегда сопутствовали две монахини — София и Екатерина, жившие на окраине Байрака.

Выходил монах Иван на сельскую площадь — всегда в белом подряснике, с посохом в руке и с наперсным крестом на груди — и начинал петь. Его слушали, понемногу вокруг юродивого собирался народ. И вот кто-то из толпы начинал подпевать. К нему присоединялся ещё чей-то несмелый голос, но уже спешил подхватить третий. И вскоре все село пело вместе с Иоанном. Тогда монах поворачивался и шел по улице. За ним шел весь Байрак и пел.

То было время, когда за ношение креста сажали в тюрьмы и расстреливали. Власти запретили Иоанну Босому заниматься «религиозной пропагандой». За эти спевки его несколько раз арестовывали, вместе с ним отправлялись в тюрьму матушки София и Екатерина, всегда ходившие с юродивым. Там они были единственными свидетелями молитв праведника, после которых неизменно выходил приказ об их освобождении.

Господь прославил Своего угодника даром чудотворений. Были случаи, когда видели его идущим по воде как по суше — вблизи Байрака течет речка Лугань. Также остались воспоминания, что когда он ступал босой на снег, то снег под его ногами таял.

В 1936 году блаженного Иоанна Босого арестовали в последний раз. Причиной этого ареста были очередные доносы духовенства, которое продолжал обличать юродивый за отступление. Когда Иоанна Босого в последний раз увели, в байракском храме заплакали иконы.

Блаженного Иоанна мучители схватили и бросили в тюрьму города Артёмовска (город Бахмут), где предавали жесточайшим пыткам, над ним разнообразно издевались, сажали на лёд в стужу. Но он всё молча терпел и оставался невредим, что ещё более злило его мучителей. В последний день своей жизни 4 ноября, в день Казанской иконы Божией Матери, блаженный Иоанн сказал пророчески своим сокамерникам, таким же как и он, несчастным верующим, что за ним сейчас придет палач, чтобы его убить. Среди сокамерников была и монахиня Мария, которая и рассказала позже верующим о его страданиях. Праведник просил сообщить всем своим почитателям, чтобы никогда не раскапывали его могилу и не переносили его останки в другое место, это делать он строго запретил.

Как и предсказал Иоанн, вскоре двери камеры открылись, и на пороге появился чекист, который с особой жесткостью мучил и убивал несчастных узников. Сначала он с притворной лестью стал предлагать Иоанну покушать, но тот отказался. Блаженный сказал палачу, что знает, зачем он пришёл, он пришёл затем, чтобы его убить. Иоанн предрёк палачу, что за это он потом погибнет лютой смертью, что потом и сбылось.

Чекист пришёл в ярость от слов блаженного и с особой жестокостью потянул праведника на последние мучения. Мученик Иоанн был предан ужасным мукам, потом его засунули в резиновый мешок и продолжали немилосердно мучить. Но блаженный с непоколебимым мужеством хладнокровно всё переносил, непрестанно взывая ко Господу. Видя истерзанного праведника, некий отрок, который любил блаженного, бросился к Иоанну, но был сразу же убит чекистами. Не выдержав непоколебимости страдальца, чекисты жестоко убили его. Истерзанное тело было брошено недалеко от места мучений.
Верующие, узнав об этом, ночью смогли тайно забрать тело и скрыли в земле на пустыре. Через время, когда появилась возможность, верующие, забыв запрет блаженного трогать его тело, решили перенести мощи мученика. Но только они стали раскапывать землю на месте, где были закопаны мощи, вышел из земли огонь и все, испугавшись, прекратили свою работу, и более уже не делали попыток забрать мощи мученика с этого места. На месте его погребения сами собой каждую весну росли и распускались цветы. Вскоре после войны в Артёмовске рядом с местом погребения мученика было построено большое многоэтажное здание и проход к месту, где в земле были сокрыты мощи, для верующих стал недоступен.

Верующие с особой любовью всегда чтили блаженного Иоанна Босого, особенно те, кто был родом из его родной Никитовки. Его фотографии помещали рядом с иконами. По его молитвам всегда истекала благодатная помощь, а, поэтому, и в наше время верующие часто обращаются к Иоанну Босому в своих нуждах, и всегда получают просимое  с верою.

Святой мучениче Иоанне, моли Бога о нас!

Послесловие
Ещё до революции имя старца Стефана Суздальского и его духовных чад обросло клеветой и разнообразными ложными домыслами, которые в Русской Православной Церкви никто даже не собирался проверять, все повторяли то, что услышали от других. Этому способствовали авторитетные высказывания некоторых иерархов, которые делали свои поспешные выводы на основании информации, полученную от близкого окружения. Это привело к тому ненормальному явлению, что даже некоторые архиереи ИПЦ, прекрасно зная, что стефановцы или подгорновцы находятся под их омофором, не могли дать исчерпывающую информацию, кто они и чем они отличаются. Так, епископ Димитрий (Любимов) на допросе от 21 декабря 1930 г. заявил: «На Украине было нечто вроде секты, хотя церковь их сектантами не считала. Я говорю о так называемых “стефановцах” и “подгорновцах”, как они себя сами называли. Их отличительная черта – до известной степени – фанатичность…» В чём состояла их «фанатичность», правдиво тоже почти никто не мог объяснить. А «фанатичность» их состояла в следующем: стефановцы или подгорновцы не хотели мириться с неправдой и соглашаться с ложью и клеветой, которая исходила на их старца Стефана от архиереев и духовенства. Если монахов-имяславцев в России некому было защитить, они не были известны широкому кругу верующих, то о.Стефан был известен многим и беззаконное осуждение праведника вызвало всплеск протестов и возмущений. Духовенство и верующие не подчинились беззаконным и антиканоническим решениям архиереев и духовенства, продолжая, не смотря ни на какие запреты, общение со старцем, поминая его на богослужении. Вот в чём и состояла «фанатичность» стефановцев или подгорновцев.
Как показала история, послушное исполнение ложных и беззаконных решений Синода и архиереев никогда не заканчивается добром. Наглядный пример – беззаконная присяга масонам Временному правительству, произошедшая по прямому призыву Синода. А Февральская революция, так энергично поддержанная епископатом РПЦ, породила нам Октябрьскую революцию со всеми её ужасами, навлекши на весь русский народ праведный гнев Божий.
Тема о старце Стефане и стефановцах, как видим, не была объективно освещена и в РПЦЗ, несмотря на то, что они принадлежали к ИПЦ. Причина та же, что и в вопросе по имяславию – авторитетные архиерейские высказывания и осуждения становятся законом для всех и все стараются аккуратно повторять ошибки и ложь прошлого. Но ведь мы христиане, православные христиане и у нас есть ещё, кроме авторитетных высказываний, святое Евангелие, есть церковные каноны, которые никто не имеет права попирать и нарушать, даже Синод и архиереи. Заповедовал ли нам Господь клеветать и выносить неправедные осуждения на других? Нет, так почему же мы всё это продолжаем делать? Почему все, в каком-то безумном ослеплении, ревностно идут путём ошибок и неправды прошлого? Почему мы ставим клевету и ложь во главу угла, называя это истиной? Потому, что правда почти никому не нужна, подавляющее большинство верующих не хотят сами изучать подобные вопросы и слепо повторяют высказывания авторитетных архиереев и слова из решений Синода, не смотря на то, что они основаны на клевете и умышленном обмане. Христовы ли мы, если ложь и неправда являются для нас истиной?
Митр.Антоний(Храповицкий), к сожалению, в дореволюционный период допускал ошибки и делал, порой, довольно серьёзные нарушения. Это и по вопросу об имяславии, его требования ввести войска на Афон для расправы над афонскими монахами, печально известный догмат об Искуплении и, как видели выше, причастность к ложным обвинениям о.Стефана. Послереволюционные события и эмиграция благотворно подействовали на Владыку Антония и свт.Иоанн Шанхайский открыто заявил о его духовной высоте и святительской мудрости.
Защита и обожествление ошибок и неправды, допущенные при жизни даже людьми святой жизни, никогда не остаются без наказания Божия, церковные круги начинают сотрясаться от смут и расколов. Особенно сейчас это проявляется в вопросе по имяславию, так как попытки доказать, что это ересь, сейчас сталкиваются с неопровержимыми доказательствами, что это Православное учение. Ложь и защита несправедливости заканчиваются настоящими расколами в церковном обществе.
Сейчас можно возродить Истинное Православие, только надо начинать с главного – исправления ошибок и отступления прошлого, а не обожествления их. Но для этого надо полюбить правду, а она часто очень горька, более того, долгое время нам дороже была сладкая ложь. Несправедливое отношение к старцу Стефану и стефановцам – яркий пример этому. И, чтобы сохранить авторитет свт.Антония(Храповицкого) на должной высоте, который дорог многим его почитателям, надо открыто признать и исправить его ошибки, прекратив осуждать и клеветать на невиновных. В противном случае, это порождает появления доказательств обратного и серьезных обвинений в адрес Митр.Антония, которые, порой, имеют неопровержимые подтверждения. А это несёт в себе намалую опасность для Церкви, особенно РПЦЗ и было бы хорошо, если бы в РПЦЗ задумались серьёзно над этим вопросом.
Господь нам не разрешал лгать и клеветать и называть несправедливость истиной. Он нам прямо указал в св.Евангелии, кто отец лжи. Поэтому наш долг – говорить правду и истину, как это, в своё время, делали афонские монахи-имяславцы, старец Стефан Суздальский и его духовные чада, презрительно названных в церковных кругах стефановцами и подгорновцами.