Опубликовано Общество - вт, 01/05/2021 - 00:02

Очерк о том, кто стоял и стоит за гонением на старообрядцев и имяславцев, и смог ли Митрополит Антоний (Храповицкий) доказать «еретичность» Имяславия.

Уже не один год радикальные ревнители из многочисленных частей Русской Зарубежной Церкви пытаются обоготворить ошибки прошлого. Одной из самых священных обязанностей для них в наше время является очернить светлую память афонских иноков-имяславцев и похулить исконное учение Православной Церкви об Имени Божием. Для подтверждения своей правоты они любят ссылаться на сочинения первой половины прошлого века, а особенно на сочинения Митрополита Антония (Храповицкого) по вопросу имяславия. Наше Общество неоднократно посылало ссылку на книгу иеросхимонаха Антония (Булатовича) (https://pravdonbass.com/sites/default/files/2019-08/imyaslavie_2.pdf) в надежде на то, что её исследуют и сделают правильные выводы. Но, как показало время, правда мало кого интересует. Более того, создаётся впечатление, что современные противники имяславия не совсем хорошо знают этот вопрос. У нас нет уверенности, что они внимательно читали даже статьи Митрополита Антония (Храповицкого) об имяславии. Поэтому, наше Общество решило обратить внимание на сочинения Владыки Антония и поместить комментарии к его доказательствам. Мы долго не хотели этим заниматься, так как осознаём, что этим можно поколебать авторитет знаменитого Первоиерарха РПЦЗ. Но, если Митрополит Антоний проповедовал чуждое Православию учение, наш долг – стоять до конца за чистоту Православия. Мы вполне осознаём, что наш труд многим не понравится, но Глава Церкви  - Христос, а не Владыка Антоний. Он, со своей стороны, должен был служить Христовой Церкви, следуя исконному учению Православной Церкви, а не вводить собственные рассуждения о Боге, которые идут вразрез с учением святых Отцов Церкви.

Полное безразличие многих иерархов, священников, монашествующих и мирян к изучению правды, какое, к прискорбию, приходится созерцать в наше непростое время, понуждает нас приступить к этому не совсем приятному делу.

 

  1. Гонение на Православие в дореволюционной России.

Веками на Руси предавалось гонению старообрядчество и старообрядцы. Ревнителей Православия убивали, сжигали живьем, бросали в тюрьмы и ссылали. Русские воины штурмом захватывали иноческие обители, уничтожались памятники древности и православные святыни. Закапывались назад в землю нетленные мощи святых, если руки застыли в совершении двуперстия, а их почитание как святых, естественно, прекращалось. Парадокс состоял в том, что до реформы Патриарха Никона старообрядчество считалось Православием, и никто русские церковные обряды не называл расколом. Как же могло быть, что русские архиереи так легко согласились с мнением Патриарха Никона и кто стоял за гонением на старообрядчество?

Как не странно, но к реформам Патриарха Никона был причастен иезуитский орден Католической церкви. Получается, что тайные католики изнутри уничтожали Православие на Руси. Вот как точно написал Ф.М. Достоевский о католицизме: «Католичество римское хуже самого атеизма. Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идёт дальше: он искажённого Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного! Он антихриста проповедует…» «Римский католицизм уже не есть христианство. Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на Земле устоять не может; католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир». «Римская церковь в том виде, в каком она состоит теперь, существовать не может. Она заявила об этом громко сама, заявив тем самым, что царство ея от мира сего и что Христос ея «без царства земного удержаться на свете не может». Идею римского светского владычества Католическая церковь вознесла выше правды и Бога; с той же целью провозгласила и непогрешимость вождя своего… Церковь католическая этой власти своей ни за что, никогда и никому не уступит и лучше согласится, чтоб погибло христианство совсем, чем погибнуть светскому государству Церкви…»

Святитель Марк Ефесский писал: «Мы отторгли от себя латинян, не по какой иной причине, кроме той, что они еретики. Поэтому совершенно неправильно объединяться с ними….. Латиняне не только раскольники, но и еретики. Наша Церковь молчала об этом потому, что их племя гораздо больше и сильнее нашего».

О католичестве преподобный Иустин (Попович) писал следующее:

«В истории человечества есть три главных случая падения: Адам, Иуда, папа… папство со своей моралью является более чем арианством,… догмат о непогрешимости папы является не только ересью, но и всеересью. Потому что ни одна из ересей не восставала в корне, и настолько всеохватывающей против Богочеловека Христа и Его Церкви как это сделало папизм со своей непогрешимостью папы-человека. Нет в этом никакого сомнения. Этот догмат является ересью ересей, беспрецедентное восстание против Иисуса Христа».

Для достижения мирового владычества Ватикана особую роль всегда играл и играет в наше время орден иезуитов. Суть иезуитизма — в его крайнем лицемерии, фарисействе, приучающих верующих нарушать нравственный закон, не подозревая этого, не прегрешая перед буквой закона. И в этом деле им нет равных. Как указывает Ю.Ф. Самарин, иезуитский орден совершил великую «мировую сделку», заключив «унию между истиной и ложью, добром и злом, Божьею правдою и человеческой неправдою». Если Православие стремится к сохранению истины в нашем суетном мире, то иезуитизм приспосабливает истину к миру и, извращая её, встраивает в современность.

Именно в системе морали иезуитов, воспитавших целые поколения представителей европейской элиты (католиков, протестантов, просветителей и пр.), можно найти истоки той «двойной морали», которая стала одним из ключевых принципов западной дипломатии и удобным оружием отстаивания интересов западных правящих кругов в мировой политике.

  Миссионерство иезуитов отличается максимальной приспособляемостью к условиям их деятельности. Этот метод культурной адаптации явил собой подлинную революцию в практике проповедующих орденов, превратившую их в лучших миссионеров не только в Европе, но и в европейских колониях в Африке, Марокко, Египте, Эфиопии, Малой Азии, Индии, Индонезии, на Ближнем Востоке, в Японии и Китае, где они попали ко двору императора. Там, где они появлялись, устраивались больницы, школы, приюты, что сразу обеспечивало им расположение низших классов.

Обучение и проповедь они вели исключительно на местных языках, учитывая особенности национальной культуры, полностью погружаясь в местную среду, одеваясь так же, как и местные священники, или в светские платья. Например, в Китае они приносили жертвы Конфуцию и предкам, а в Индии выдавали себя за кающихся брахманов, отказываясь от всякого соприкосновения с париями, чтобы иметь общение лишь с членами высших каст, видоизменяли обряды крещения, скрывали имя и образ креста и прочее. Тот же Г. Бёмер пишет:

«Можно думать, что христианство китайских иезуитов, перемешанное с конфуцианством и культом предков, не отличалось строгой ортодоксальностью и что религиозные представления неофитов радикально не изменились; но дело, предпринятое иезуитами, должно было оказать культуре в целом совершенно неожиданные услуги, облегчая проникновение в Китай идей, наук и искусства Запада».

Другое важнейшее направление деятельности иезуитов — организация обучения подрастающего поколения в строго католическом духе, причём особое внимание уделялось воспитанию элиты — детей господствующих классов. До иезуитов обучение находилось фактически в руках литераторов, которые в течение долгого времени предавались светскому направлению. Впервые же школьное обучение в центр своей деятельности поставили реформаторы, и именно у них переняли этот опыт иезуиты, сформировав из себя сословие учителей, приобретшее неизмеримое влияние благодаря тому, что обучению был сообщен глубоко духовный оттенок.

Благодаря иезуитам во второй половине XVI века католицизм сумел остановить распространение протестантизма и начать восстановление своего влияния. У протестантов были отвоеваны большие области в Нидерландах (Бельгия), Франции, Центральной и Восточной Европе, которые были главной ареной исторической борьбы между двумя религиозными течениями. Благодаря им был побеждён протестантизм в Литве и Польше.

Закрепив позиции католицизма в Европе, иезуиты переключились на православный Восток, направив свои усилия на подчинение Московской Руси, соединяя идейную экспансию с агентурной деятельностью. Действовали они, с одной стороны, через Константинопольскую Православную Церковь, с другой — через Польшу-Литву (с 1569 г. — Речь Посполитую).

Константинопольский патриархат, находившийся с 1453 г. под властью османов, стал удобной мишенью для ордена иезуитов. Как пишет один из исследователей, «усилия их не были безуспешны: Константинопольский Патриархат был временно в их руках, значительное число греков и множество армян перешло в католичество… Иезуиты пробрались в Константинополь в начале XVII века, осели в Пере (район Константинополя. — О.Ч.), получили здесь в своё ведение церковь св. Бенедикта, основали школу, стали бесплатно обучать в ней греческое и армянское юношество и посредством женщин повели пропаганду в домах и семействах. Из Константинополя иезуитская миссия мало-помалу раскинулась на островах архипелага и в азиатской Турции; иезуиты проникли на Хиос, в Смирну, Кипр, Алеппо и Армению. Много раз иезуиты были изгоняемы и всякий раз, так или иначе, вновь появлялись и, пользуясь покровительством французского и австрийского послов, продолжали своё дело. В течение каких-нибудь двадцати лет они настолько окрепли, что помышляли о завладении святыми местами и Константинопольским Патриархатом».

Здесь стало распространяться и тайное униатство. Многообразные связи с Римом привели к тому, что «отдельные иерархи, богословы или знатные люди pro foro interne (по решению, которое касалось лишь совести, но оставалось скрытым от общественности) индивидуально вступали в унию с Римским престолом, но pro foro externo (публично) оставались на прежнем месте в их (не связанной унией с Римом) церкви». Они готовы были следовать условиям Флорентийской унии, заключённой ещё в 1439 г., но так и невступившей в силу и осуждённой в 1450 г. Но поскольку из-за турецкого владычества их церквам это было невозможно сделать открыто, «они осуществляли это тайно, так сказать, как «первенцы», надеясь, что за ними последуют вскоре их церкви целиком. Были и высокие должностные лица, которые сами не присоединялись к унии, но клириков, о которых они хорошо знали, что те связаны унией с Римом, возводили на самые влиятельные церковные посты».

Иезуиты работали среди православных не только в самой Империи, они переманивали греческую молодёжь учиться на Запад (в частности, в римскую Коллегию св. Афанасия, созданную специально для обучения греков), где та пропитывалась католическим духом и западными идеями, они печатали в своих типографиях греческие книги. Всё это способствовало отходу греков от чистоты Православия, что стало позже важной составляющей антирусской стратегии.

Главным же плацдармом для продвижения католицизма на православную Русь стала Речь Посполитая. И здесь они применили в первую очередь свой учительский талант, создав целую сеть образовательных учреждений, в которых обучались дети православной западнорусской знати, не имевшей школ подобного уровня. В них православные юноши, не принуждаемые открыто к перемене веры, попадали в чуждую им среду и пропитывались ценностями западной культуры, становясь в итоге католиками по мировоззрению, а затем и формально. Коллегии и гимназии были основаны сначала в Вильне, Полоцке и на Волыни, а при Батории они стали во множестве создаваться в других городах Западной Руси и Галиции — Львове, Пинске, Несвиже. В Вильне Коллегия была преобразована в академию, а для русинов по проекту Поссевино была создана семинария. В 1581 году для обращённых в католичество русинов в Риме была основана специальная коллегия Russicum.

«Совращая православных детей, иезуиты старались совращать и взрослых», — пишет митрополит Макарий (Булгаков). В итоге многие русские князья перешли в католицизм или склонялись к унии, необходимость которой обосновывал известный в Вильне иезуит доктор философии Пётр Скарга, доказывавший, что единая истинная Церковь Христова, вне которой невозможно спастись, есть Церковь римская.

Здесь, на восточных рубежах Речи Посполитой, иезуиты создавали свои опорные базы и вели активную разведывательную деятельность против Москвы.

Мы можем выделить несколько этапов экспансии на Восток, приобретавшей разные формы в зависимости от политических обстоятельств.

Дипломатическая атака. В 1588 году Московская Русь вступила в Ливонскую войну с Литвой и Ливонской конфедерацией. И именно тогда при участии Поссевино был разработан план окатоличивания Руси, в котором «объединение церквей» под началом папы римского было тесно увязано с совместной борьбой против Турции и с изменением статуса Константинопольского патриархата.

Рим должен был обещать Москве помощь для прекращения Ливонской войны, а Москва должна была в интересах Рима участвовать в планируемом понтификом крестовом походе западных государей против османов. Но главное — она должна была согласиться на унию и признать вселенским патриархатом вместо Константинополя Св. Престол, который назначил бы Московского патриарха (Московская церковь управлялась тогда фактически независимыми митрополитами)[33]. Но если бы всеобщий антитурецкий союз состоялся, то участие в нём Руси свелось бы к тому, что она понесла бы главные тяготы войны и отвлекла бы на себя основные силы противника, что способствовало бы её ослаблению и установлению зависимости от Рима. Но даже если бы Ватикан добился только принципиального согласия Руси примкнуть к союзу, это уже означало бы, что православный царь признает папское главенство над собой в предложенной коалиции. При этом польскому королю Рим обещал, что если на Руси с Православием будет покончено, то границы Польского королевства продвинутся в пределы Русского государства.

Первое посольство во главе с теологом Рудольфом Кленке должно было быть послано в этих целях в Москву в 1576 году, но поездка не состоялась. Затем, когда Московское государство в ходе Ливонской войны потеряло ряд своих городов, Иван Грозный, опасаясь турецкого нашествия, уже сам отправил в Рим своего посла с поручением добиться у папы посредничества, чтобы склонить Польшу к миру. Рим воспользовался этим ив 1581 году посылает в Москву ответное посольство во главе с Антонио Поссевино в качестве папского легата. Перед последним была поставлена задача, чтобы он сперва условился бы с царём о соединении Русской церкви с римскою, а потом, если этого достигнет, позаботился бы о примирении с ним короля польского.

За мир Ватикан рассчитывал не только на согласие царя на участие в союзе против турок, но и на свободный пропуск католических миссионеров и итальянских купцов в страны мусульманского Востока через русские земли, на право строить костёлы на Руси и обращение её в католичество.

Поссевино получил подробные секретные инструкции. Ему предписывалось изучить характер царя и воздействовать на его самолюбие напоминанием о том, что Русская церковь подчиняется Константинопольскому патриарху, который является «рабом турецкого султана». Считалось, что такие рассуждения склонят Ивана IV признать папу своим духовным главой, принять католичество и разорвать последние религиозные связи с Византией, принудив русское духовенство к подчинению Риму. В подкрепление этих домогательств Поссевино должен был передать царю условия Флорентийской унии 1439 года, признававшей примат римского понтифика.

Однако при всём своём дипломатическом опыте Поссевино не смог добиться ни одной реальной уступки. Царь решительно уклонился от споров о вере и от каких-либо мирных разговоров на эту тему, поставив условием всех дальнейших отношений с папой мир с Речью Посполитой. Легату менее чем через месяц пришлось вернуться для мирных переговоров в Литву, а через пять месяцев перемирие было подписано.

В феврале 1852 года Поссевино прибыл в Москву, где между ним и царём произошёл богословский диспут, прошедший в узком кругу высшей знати, в котором, как указывалось, Иван IV продемонстрировал глубокую церковную учёность и не раз ставил папского легата в тяжёлое положение. Католическое вероучение Иван Грозный назвал «греховным» и «полным заблуждений». Миссия Поссевино в итоге закончилась провалом.

Локальная уния. Неудача попыток Ватикана окатоличить и политически подчинить себе Русское государство с помощью дипломатической атаки заставила его искать другие пути. Тем более что в 1589 году Церковь в Москве получила статус патриархата, и положение её изменилось.

Главное внимание теперь было обращено на православных в Речи Посполитой. Испытывая постоянные гонения со стороны католических властей, местное белорусское и малороссийское крестьянство постоянно выступало в защиту Православия, и поскольку искоренить веру было невозможно, иезуит Пётр Скарга разработал план, рассчитанный на то, чтобы склонить к унии православную знать и архиереев, пообещав им соответствующие привилегии. В своём сочинении «О единстве Церкви Божией под единым пастором» он предложил польским католикам вступить в переговоры с православными епископами на территории Речи Посполитой, чтобы заключить унию с Киевской митрополией, при котором она признала бы власть папы и католические догматы при сохранении православных таинств и обрядов. Позиция Константинопольского патриархата, который находился под турецким игом и которому подчинялся тогда Киев, не принималась во внимание. Как утверждал Поссевино, «уния, а за ней и святое вероучение католическое придут на Восток из Львова и Луцка, из Вильно и Полоцка».

Достижение этой цели оказалось возможным в силу той позиции, которую заняла верхушка православного духовенства и феодальной знати, и в первую очередь митрополит Киевский Михаил Рогоза. Имея репутацию стойкого защитника Православия, он в действительности находился в теснейших контактах с иезуитами, разработавшими для него инструкцию по подготовке общественного мнения к принятию унии. Вначале акт о присоединении Киевской митрополии к Римско-католической церкви был подписан в Риме в декабре 1595 года, а уже затем для его утверждения в октябре 1596 года в Бресте был созван Церковный собор. Собор сразу раскололся на две группы, заседавшие порознь: на католиков и униатов, с одной стороны, и на православных — с другой. Католическая часть Собора провозгласила создание Униатской (Греко-католической) церкви, которая, по условиям унии, сохраняла православные таинства и обряды, пользовалась церковнославянским языком в богослужении, но полностью подчинялась римскому папе, признавала католические догматы и верховный авторитет понтифика в решении спорных богословских вопросов, принимала филиокве и Григорианский календарь. Униатское духовенство освобождалось от налогов, а епископы-униаты возводились в ранг польских сенаторов (однако в состав Сената они так и не были включены).

Хотя большая часть епископов Киевской митрополии поддержала Брестскую унию и митрополия переподчинилась римскому папе, экзарх Константинопольского патриарха Никифор, двое епископов Киевской митрополии и значительное число православных не приняли акт о присоединении и сохранили православную организацию. В результате уния не только разделила Западнорусскую церковь на униатскую и Православную, но и заложила основание для преследования православных. Укрепив положение верхов общества, она явилась бедствием для не принявших её широких слоев населения: крестьянства, казачества и горожан. Утверждалась она путём насилия и террора: за православными не признавались политические права, начались гонения на православные братства и школы, было запрещено строительство православных церквей, существующие храмы захватывались униатами, из приходов изгонялись священники, отказавшиеся принять унию, а поддерживающих их мирян предавали анафеме. Всё это сопровождалось крайними жестокостями со стороны католическо-униатского лагеря, пытками, казнями, убийствами и вызывало решительное противодействие православного населения.

Особенно прославился своей преступной карательной деятельностью руководимый иезуитами униатский архиепископ Полоцкий и Витебский Иосафат Кунцевич. Отобрав все храмы и монастыри у православных, он запрещал под угрозой смерти православным священникам появляться в местах, где находились церкви. Литовский канцлер Лев Сапега в связи с этим писал ему: «Всевышний зовёт к себе всех людей ласково… Вы же необдуманными насилиями притесняете русский народ и толкаете его на бунт и неповиновение… Вам также известны нарекания простого народа и его крики, что ему лучше быть в турецкой неволе, нежели терпеть такие страшные преследования за веру и благочестие… Вы пишите, что Вам свободно топить православных и рубить им головы…, что надо отдать (их) церкви на поругание… (Вы) запираете церкви, чтобы люди без благочестия и христианских обрядов умирали, как нехристи… Вместо радости Ваша льстивая Уния принесла нам только горе, непокой и нестроения, так что предпочитаем быть без неё». Население Витебска, единодушно отказавшись повиноваться Кунцевичу, почти поголовно восстало против него и учинило над ним расправу. За это по указанию папы Урбана VIII польский король Сигизмунд III обрушил репрессии на жителей города. После чего понтифик написал ему: «Ты увидишь, что твердыня, защищающая русских от унии, разрушилась».

Волна репрессий, которыми руководили иезуиты, захлестнула в итоге весь край. Сотни людей были брошены в тюрьмы и казнены, у тысяч — изъяты земельные наделы, православные церкви закрывались и опечатывались. Кунцевич же на следующий год после своей смерти был объявлен Католической церковью блаженным, а в 1867 году возведён в ранг святого. В 1923 году папа Пий XI издал энциклику, в которой Кунцевич именуется «священномучеником» и говорится, что такие примеры «святой жизни» должны способствовать единению всех христиан». Именно этого человека папа Иоанн Павел II называл «апостолом единения», «благородной личностью», чья пролитая кровь навеки сплотила великое дело Унии. И именно этого человека папа Франциск будет приводить в пример, когда начнёт «воздвигать мосты» между Украиной и Европейским союзом в 2013 году.

Военная интервенция и «греческий проект». Следующая попытка католической экспансии была предпринята в период Смуты на Руси (1598–1613 гг.), и ставка была сделана уже на военную интервенцию Польши и воцарение на русском престоле католической династии, которая в короткий срок насильственно окатоличила бы русских.

Иезуиты были и режиссёрами и отчасти исполнителями этого замысла. Именно Поссевино разработал план использования Самозванца, раскрутив личность Лжедмитрия I, которым он и руководил. Иезуиты участвовали в возведении его на престол в России, находились в его войске, были его

духовниками, разрабатывали планы насаждения на Руси своих школ. Эта попытка также закончилась крахом, и иезуиты были изгнаны из страны вместе с польско-литовскими интервентами. С тех пор слово «иезуит» воспринималось на Руси как синоним опаснейшего врага, не останавливающегося ни перед чем для достижения своих целей.

Однако именно в период подготовки интервенции иезуиты разработали новый, более хитрый план введения унии, который был изложен в инструкции Самозванцу. В ней говорилось следующее: «…в) с осторожностью выбирать людей, с которыми вести речь об унии, ибо преждевременное разглашение об этом и теперь повредило; г) государю держать при себе небольшое число католического духовенства и письма, относящиеся к этому делу, писать, посылать и принимать, особенно из Рима, как можно осторожнее; д) самому государю заговаривать об унии редко и осторожно, чтоб не от него началось дело, а пусть сами русские первые предложат о некоторых неважных предметах веры, требующих преобразования, и тем проложат путь к унии; е) издать закон, чтобы в Церкви Русской всё подведено было под правила соборов и отцов греческих, и поручить исполнение закона людям благонадёжным, приверженцам унии: возникнут споры, дойдут до государя, он назначит Собор, а там с Божиею помощию можно будет приступить и к унии; ж) раздавать должности людям, расположенным к унии, особенно высшее духовенство должно быть за унию, а это в руках его царского величества;…и) учредить семинарии, для чего призвать из-за границы людей учёных, хотя светских; и) отправлять молодых людей для обучения в Вильну или лучше туда, где нет отщепенцев, в Италию, в Рим; к) позволить москвитянам присутствовать при нашем богослужении; л) хорошо, если б поляки набрали здесь молодых людей и отдали их в Польше учиться к отцам иезуитам; м) хорошо, если б у царицы между священниками были один или два униата, которые бы отправляли службу по обряду русскому и беседовали с русскими…».

То есть речь шла об очень хорошо продуманной операции, главную роль в которой должны были сыграть не паписты, но православные греки, чтобы спровоцировать уже не гражданскую, а идейную смуту. Так закладывался «греческий проект», имевший в своей основе иезуитские корни.

При Самозванце этот план не был реализован, но иезуиты лишь затаились в ожидании благоприятных обстоятельств.

Скрытое проникновение — никоновская реформа и раскол. Такие обстоятельства сложились на Руси в 60-е годы при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче, увлечённых идеей воссоздания «неовизантийской империи» под своим началом.

Они оба оказались настолько одержимы этим замыслом, что ради него пожертвовали единством Русской церкви. Получивший грекофильское воспитание, царь с малых лет был ориентирован на наследие византийского престола царя Константина, который обеспечил бы ему власть над всеми православными христианами. А патриарх Никон, движимый идеей папоцезаризма и стремлением к мирской власти, надеялся на получение кафедры вселенского патриарха.

Идея создания греко-российской православной империи, эта, как пишет исследователь Б. Кутузов, «византийская прелесть», зародилась ещё в царствование царя Михаила Фёдоровича и его отца патриарха Филарета, а внушили её царю константинопольские патриархи Кирилл Лукарис и Афанасий Пателар, а также критский дидаскал (учитель) Герасим Влах, настойчиво призывавшие в своих сочинениях русского царя занять древний византийский престол, а русского патриарха — вселенскую кафедру. Этот проект означал глубокое искажение, переиначивание русской национальной концепции «Москва — Третий Рим». Ведь идея «Третьего Рима» имела эсхатологический смысл и представляла Москву как последнюю хранительницу чистоты Вселенского Православия, как «Святую Русь», верную её духовному призванию. В неовизантийской же концепции она подменяется политической идеей, представляющей Москву как центр новой мировой империи, как столицу земного царства. И этот подлог имел самые трагические последствия.

Чтобы реализовать данную идею, необходимо было привести к единообразию русские и греческие богослужебные книги и обряды, заметно различавшиеся между собой, поскольку в России существовал пришедший из Византии в конце X века Студийный устав, а у греков — Иерусалимский, со временем отступивший от древнего обряда. Именно ради этой унификации и была предпринята церковная реформа, не имевшая под собой богословских оснований, а ставшая следствием чисто политических расчётов. И именно поэтому реформа проводилась так жестоко, не принимая во внимание, игнорируя несогласие и неприятие её со стороны большой части русского общества. Более того, перемену обряда Никон совершил единоличным распоряжением в циркулярном письме накануне Великого поста 1653 года, что вызвало огромное потрясение среди верующих.

Затем последовала широкомасштабная «книжная справа» — редактирование текстов Священного Писания и богослужебных книг, которую осуществляли приглашённые Никоном воспитанные в иезуитских коллегиях учёные греки, которым он особенно благоволил. Непосредственными правщиками стали рекомендованный Иерусалимским патриархом Паисием и вызволенный Никоном из ссылки еретик Арсений Грек, окончивший иезуитскую коллегию в Риме, и киевский монах, ученик иезуитов Епифаний Славинецкий. Позже их поддержали воспитанник иезуитов Паисий Лигарид и воспитатель царевича Фёдора Алексеевича Симеон Полоцкий, тайный униат-базилианин, окончивший Польскую иезуитскую коллегию в Вильне. Поскольку редактирование они осуществляли в соответствии с современными греческими книгами, напечатанными в иезуитских типографиях, это привело не к исправлению книг, а к их порче. Таким образом, был открыт путь пагубным нововведениям, размывавшим русское Православие. Хотя Никон и не удержался на патриаршем престоле, «реформа» его была одобрена на Соборе 1666–1667 годов, и её стали внедрять в жизнь всеми средствами, чтобы сделать необратимой. Изменения западного, католического происхождения были внесены и в пение, и в иконопись, и в архитектуру.

Следствием реформы стал глубокий раскол Русской церкви, приведший к тому, что впервые на Святой Руси стали жестоко преследовать за православную веру. Это означало внутреннюю катастрофу в судьбах страны, поскольку церковный раскол привёл к расколу национального сознания. Как пишет Б. Кутузов, «борцы русского Сопротивления XVII века назвали болезнь, поразившую в то время русское общество, одним словом — «никонианство». Никонианство — это внесение в Православие чуждых ему элементов и традиций западного происхождения и размывание его изнутри путём ломки вековых церковных канонов и православных национальных традиций, освящённых древностью». Анализируя совпадения истории никоно-алексеевской реформы с пунктами инструкции Самозванцу, исследователь заключает, что это «ещё раз свидетельствует о том, что раскол есть, прежде всего, следствие юго-западной иезуитской экспансии. И в определённом смысле никоно-алексеевскую «реформу» можно квалифицировать как удавшуюся благодаря Никону и царю Алексею, глобальную идеологическую диверсию против Русской церкви».

В условиях помрачения национального сознания оказались возможны реформы Петра I, заменившего идею «Святой Руси» идеей светского государства и светского просвещения.

(По книге Ольги Четвериковой «Оборотни или Кто стоит за Ватиканом».)

 

  1. Тайны событий на Руси в XX веке.

 

«По плодам их узнаете их»

(Мф. 7:16)

В послании Митрополита  Антония (Храповицкого) от 25 сентября 1929 года, в связи с событиями на КВЖД, есть такие слова: «….восстать против врагов нашей родины, против злых безбожных и руководящими оными христоненавистников-иудеев, именно тех, которые стоят за спиной неразумных большевиков….». Прочитав эти слова, сразу возникает вопрос: а кто стоял за спиной архиереев, которые трудились во имя победы масонской Февральской революции над Самодержавием Российской Империи?

Знаменитый Архиепископ Никон (Рождественский), которого многие считают патриотом Самодержавной России, главными виновниками революционных потрясений считал жидов и жидовские газеты. Можно бы было и всплакнуть от умиления о столь бесстрашном патриоте, если не вспомнить о том, что Владыка Никон возглавлял, в своё время, расправу над монахами Афонской горы. Загадочное противоречие: внешне патриот, готовый отдать жизнь за Святую Русь, но параллельно с этим проявление лукавства, жестокости и лживости, проявившихся в нём во врем борьбы с имяславцами. Как не вспомнить отрывок из его сочинения «Мои дневники»: «Имяславие надо, во что бы то ни стало, искоренить, хотя бы для этого пришлось употребить ложь, подлог, интриги и тому подобное». Это мышление нельзя отнести, ни к верующему человеку, ни, тем более, к православному архиерею. Подобное изречение более всего сходно с политикой иезуитов. Может потому он так громко и клеймил иудеев, чтобы отвести внимание русских патриотов от той силы, которая с помощью церковнослужителей Русской Православной Церкви наносила свой смертоносный удар по Самодержавию? Надо быть совсем наивным человеком, чтобы думать о том, что иезуиты не использовали в своих интересах церковные круги в Российской Империи. Чьей работой было гонение на патриотов и ревнителей Православия, на которых гонение обрушивалось не от «жидов», а от православных архиереев?

Достаточно заметным загадочным явлением в истории является то, что под бдительным контролем архиереев Русской Православной Церкви духовные семинарии и академии стали рассадниками революционного движения. Именно духовные учебные заведения воспитали ту массу архиереев, которые приняли активное участие в свержении Самодержавия своей общей поддержкой масонов Временного Правительства. Архиереи, воспитанные в строго православном мышлении, так бы никогда не поступили. Возникает вопрос: а не иезуитское ли воспитание тайно действовало в духовных семинариях и академиях Российской Империи?

Ещё более загадочное явлением в Русской Православной Церкви были монастырские тюрьмы. Не надо, думается, доказывать, что монастырские тюрьмы  - это явление, совершенно несовместимое с верой Христовой и православным монашеством. С помощью монастырских тюрем архиереи расправлялись не только с преступниками, но и с ревнителями Православной веры. Если не было причины для обвинения, то неугодных голословно обвиняли в «хлыстовщине» и бросали в тюрьму. Что же такое хлыстовщина?

Хлысты, или христововеры, — одно из старейших русских внецерковных религиозных течений (сект), экстатическая разновидность духовных христиан, возникшая в середине XVII века среди православных крестьян. Самоназвание — «люди Божьи», «Христова вера». В современной религиоведческой литературе как равнозначные используются термины «хлысты» («хлыстовщина») и «христововеры» («христовщина»). Наименование «хлысты» происходит от встречавшегося в их среде обряда самобичевания или от видоизменённого слова «христы», так как официальные духовные лица считали неприличным в названии секты употреблять имя Иисуса Христа.

Хлысты учат, что существуют небо и земля, мир духовный и мир материальный, первый создан Богом, второй — Сатаной. Небес семь. На седьмом небе обитают Святая ТроицаБогородицаархангелыангелы и святые угодники. Что представляют собой Троица, архангелы и ангелы, хлысты не разъясняют. Можно думать, что под этими названиями они разумеют не лица, а только нравственные свойства, различные проявления одного и того же Божественного существа.

С этим взглядом у хлыстов соединяется учение о воплощениях Божества в человеке (2Кор. 6:16), раскрываемое у них с особенной подробностью. По учению хлыстов, Бог может воплощаться в людей неопределённое количество раз, смотря по надобности и нравственному достоинству людей.  Воплощения Божества в человека идут непрерывно: за одним христом является другой. Воплощение Христа может совершаться путём естественной передачи Христом своего духа сыну своему по плоти; но чаще воплощение Христа достигается через продолжительный пост, молитву и добрые дела в хлыстовском смысле.

В целом хлысты провозглашают строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание. Человеческое тело, согласно их воззрениям, греховно и есть наказание за первородный грех. По некоторым свидетельствам, признается переселение душ.

Отрицаются священникисвятые, государство, священные книги, так как ещё Данила Филиппович собрал все книги и утопил в Волге, заповедовав верить только в Святой Дух.

 

Хлысты не признают церковную обрядность, хотя в целях конспирации могут посещать православные церкви. Богослужения хлыстов (радения) проходят ночью и состоят в самобичевании, кружении, при котором они доходят до состояния экстаза. Во время радений исполнялись собственные духовные песни, являющиеся важным источником для понимания мировоззрения хлыстов.

Но, стоит лишь исследовать кого русские архиереи называли «хлыстами», сразу становитс ясно, что это была безсовестная дикая клевета, порой, на всю жизнь омрачавшая светлый облик чистоты христинской души оклеветанных архиереяями людей.

Особенно в этом беззаконии потрудился Митрополит Антоний (Храповицкий), цеплявший клеймо «хлыстовства» ревнителям Православия. Как показали поздние исследования, «причастность к хлыстовщине» узников, ревнителей Православия,  была настоящей ложью, что, кроме прочего, было доказано и отношением к ним священномученика Серафима (Чичагова). Ясно одно, что ревнитель Православия никогда не будет выглядеть «хлыстом» в глазах человека, воспитанного в чистоте Православной веры. «Хлыстом», «еретиком», «раскольником» ревнитель Православия будет выглядеть лишь в глазах человека тайно или явно воспитанного в иезуитском духе. Только люди с иезуитским воспитанием могут ненавидеть ревнителей Православия с такой силой, что готовы расправиться с ними любым способом, не останавливаюсь ни перед заключением невинного человека в тюрьму, ни даже перед физическим уничтожением. Помещение невинного страдальца в монастырскую тюрьму, естественно, всегда сопровождалось пытками, порой, ужасными и бесчеловечными. Эти иезуитские методы прекрасно процветали не где-то в католической Европе, а за монастырскими стенами православных обителей в Российской Империи под контролем православных архиереев.

Так, на конец XIX века и начало XX века в монастырских тюрьмах можно было встретить такие личности:

  • Ермолай Федосеев оказался в тюрьме лишь за «лицемерную праведность», которую, якобы, в нём заметили во время его подвижнической жизни в пещере, а также за то, что он наставлял благочестию простой народ.
  • Священник Цветков угодил в тюрьму за то, что открыто, считал неприемлемым подчинение Церкви светской власти в лице обер-прокурора, а также был убеждён в необходимости созыва Вселенского собора для разрешения многих церковных проблем.
  • Основательница Раковского женского монастыря Самарской губернии монахиня Мария (Шувина) брошена в тюрьму по ложному обвинению в «хлыстовстве».
  • Старообрядческие архиереи и священники, монахи миряне  находились в тюрьме лишь за свою причастность к старообрядчеству.
  • Некие архимандрит Михаил и монах Исаакий были заперты в тюремный каземат епархиальным начальством, ни более, ни менее, лишь за высказывание о святости некоей благочестивой девицы.
  • Подвижник Василий Осипович Рахов, развернувший широкомасштабную деятельность по оказанию помощи бедным, укреплению Православия в народе  и искоренению пьянства, за своё благое дело по требованию епархиального начальства был брошен в тюрьму.
  • Знаменитый Иван Чуриков оказался в тюрьме за официальную попытку создания общества ревнителей Православной веры. После освобождения из тюрьмы он многих отвратил от пьянства, чем и заслужил память до нашего времени.
  • Крестьянин Василий Подгорный, много потрудившийся над созданием женского монастыря в Богодухове, куда поступили его жена и дочери,  был оклеветан епархиальным начальством в «хлыстовстве» и заточен в тюрьму, где подвергался жестоким пыткам. Позже священномученик Серафим (Чичагов) не только его освободил, но и постриг в монашество с именем Стефан. Это был знаменитый монах Стефан Суздальский, особо ненавидимый Митрополитом Антонием (Храповицким).
  • Мещанин Мельников угодил в тюрьму за участие в издании газеты за рубежом, защищавшей старообрядчество.

Это только несколько примеров того, как архиереи боролись со светочами Православия посредством  использования монастырских тюрем. Заметим, в то самое время, как выше названные страдальцы бросались за Православное благочестие в тюрьмы, тайные и явные иезуиты наслаждались свободой и русские архиереи не обвиняли их в «хлыстовстве», более того, не бросали их в тюрьмы. Революционерам, вообще, оказывали щедрая архиерейская помощь и своим ходатайством некоторые архиереи спасали их от тюрьмы. Настоящий церковный нонсенс….

Вполне мог по требованию архиереев оказаться в тюрьме за своё благочестие и праведный Иоанн Кронштадский. Но близкое знакомство с Царской Семьей не могло допустить в архиереях даже мысли об этом. Вероятнее всего, именно глубокое уважение праведника Царской Семьей не дало возможности архиереям Святейшего Синода причислить праведного Иоанна Кронштадского за открытую проповедь имяславия к «еретикам».  Зато, как профессионально была проведена архиереями борьба с почитателями праведного Иоанна Кронштадтского!

Спустя столетие, приходится по-иному взглянуть на вопрос о «секте иоаннитов», обвинённых архиереями Синода в «хлыстовстве». Беря за основу  пример клеветы на старца Стефана Суздальского и его почитателей, можно предположить, что используя иезуитские методы борьбы с ревнителями Православия, основываясь на выходках психически больных людей, а может быть, и подосланных провокаторов, был создан миф об обширной «секте» «хлыстов-иоаннитов». На основе этого мифа Синод развернул широкомасштабную борьбу с почитателями праведного Иоанна Кронштадского.

Вот, что в 1912 году Святейший Синод писал по этому вопросу:

  1. сектантов, так называемых «иоаннитов», впредь именовать в официальных церковных актах и в миссионерской полемике с ними «хлыстами киселёвского толка» или просто «хлыстами-киселёвцами», по имени главной основательницы Матрёны (у сектантов — Порфирии) Ивановой Киселёвой, умершей в 1905 г.;

(Комментарий: Матрёна Ивановна Киселёва была почитательницей праведного Иоанна Кронштадского. Её хоронил лично сам праведный Иоанн Кронштадский. Отпевание прошло с большим духовным подъемом, так как народу была известна её праведная жизнь. После кончины праведного Иоанна Синод её поставил в разряд сектантов. Этим, естественно, архиереи старались бросить тень подозрения на святого отца Иоанна, что он имел тесное общение с сектантами.)

 

  1. Матрёну (Порфирию) Иванову Киселеву, Назария Димитриева, Василия Феодорова Пустошкина, Матфея — по прозванию Псковского (умершего) и Михаила Иванова Петрова, коим по преимуществу воздается кощунственное, богохульное и еретическое почитание, объявить основателями и распространителями хлыстовщины киселёвского толка, а Николая Иванова Большакова (умершего), Ивана Артамонова Пономарёва, Ксенофонта Виноградова и Илью Алексеева Алексеева — главными распространителями лжеучения названной секты;
  2. в часовне, где погребена Матрёна (Порфирия) Киселева, безрассудно принимавшая при жизни божеское поклонение, воспретить всякие церковные молитвословия, как заупокойные, так, тем более, читаемые там разными женщинами акафисты, относимые к её личности;

(Комментарий: Остается загадкой, как она могла при жизни праведного Иоанна Кронштадского принимать «божеское поклонение». Верующий православный архиерей, воспитанный на основе евангельского учения, никогда не будет сочинять такую бредовую ложь. На подобное можно пойти только после воспитания в иезуитском духе.)

  1. журнал «Кронштадтский Маяк» с приложениями к оному и изданные редакцией названного журнала, особенно за подписями Н. И. Большакова и В. Ф. Пустошкина, брошюры: «Правда о секте иоаннитов», «Как нужно жить, чтобы богатому быть и чисто ходить», «Прошло красное лето, а в саду ничего нет», «Голос истинной свободы», «К свободе призвал нас Господь», «Ключ Разумения», «XX век — о кончине мира и Страшный суд», «Той земли не устоять, где начнут уставы ломать» или «Церковь Христова в опасности», «XX век — отчего разрушались царства», «Ещё днём закатится солнце», «IV Всероссийский миссионерский съезд и современные ревнители православия», «Подражайте в вере Божьей о. Иоанну Кронштадтскому», «Мысли последователей о. Иоанна Кронштадтского», «Наши стражи благочестия», «Суд иоаннитов» и все другие брошюры, проводящие те же взгляды, а равно кощунственный «акафист» И. А. Пономарёва предать осуждению, как содержащие в себе и защищающие кощунственное, богохульное и еретическое учение секты хлыстов киселёвского толка;

(Комментарий:  Достаточно внимательно перечитать заглавие запрещённой литературы, чтобы убедиться в том, чего боялись архиереи Святейшего Синода, они боялись тех, кто пытался в русском народе пробудить осознание грядущих бедствий.)

  1. вменить в обязанность духовенству, миссионерам и миссионерским учреждениям, сверх означенных в определении Св. Синода от 4—11 дек. 1908 г. за № 8814 пп. 4 и 6 мероприятий, в деле вразумления хлыстов киселёвского толка употреблять те меры, которые одобрены Св. Синодом для вразумления вообще хлыстов, а в предотвращении распространения учения хлыстов киселёвского толка иметь неослабленный надзор за книгоношами этой секты и пресекать всеми законными способами их вредную деятельность и
  2. сверх того, обратиться ко всей Российской православной пастве с посланием от имени Св. Синода, в каковом послании выяснить гибельность лжеучения хлыстов-киселёвцев и призвать к покаянию тех, кто поддался его обольстительному влиянию; о чём, во всеобщее известие по духовному ведомству, напечатать в «Церковных Ведомостях».

Примечание:
Согласно пп. 4 и 6 определения Св. Синода от 4—11 дек. 1908 г. духовенство должно с особенной осторожностью относиться к лицам, подозреваемым в принадлежности к этим сектантам, при совершении над ними таинств, требуя от них отречения от заблуждений; лиц, упорных в этом лжеучении, после увещаний, подвергать отлучению от Православной Церкви.

(Комментарий: Грозно написано….  Только в одном неувязка – между почитателями праведного Иоанна Кронштадского и сектой хлыстов нет ничего общего. Архиерей, воспитанный в строгом следовании Православной вере, никогда клеветать на ближних не будет. А вот иезуитский стиль воспитания, наоборот, на клевету дает полное право.)

Но, не только литература почитателей праведного Иоанна Кронштадтского подвергалась гонениям. Синод довольно вёл борьбу с издательской деятельностью Сергея Нилуса, который, как и почитатели праведного Иоанна Кронштадтского, пытался открыть глаза русскому народу по поводу надвигающейся катастрофы. Архиереи Святейшего Синода безжалостно расправились с покровителем Нилуса, преподобным Варсонофием Оптинским, удалив его из Оптиной пустыни, что вскоре и свело его в могилу. А это пагубно отразилось на писательской деятельности Сергея Нилуса.

Наглядным примером чуждых Православию убеждений в архиереях Русской Православной Церкви стало распостранение ереси Фаррара, борцом с которой стал будущий защитник имяславия игумен Арсений (Алексеев). Заметим, архиереи с этой ересью не боролись и учение Фаррара ересью не считали.

Во время поездок по России и в ходе бесед в Петербурге игумен Арсений неожиданно обнаружил, что существует опасность гораздо более серьезная, нежели сектантство. В конце XIX — начале ХХ века в России, а особенно в Петербурге, в моду вошли сочинения английского писателя Фредерика Фаррара. Его книги в большом количестве переводил и издавал весьма влиятельный и известный популяризатор Св. Писания профессор СПбДА А.П.Лопухин. Вскоре во многих домах они сделались чуть ли не настольными книгами. Авторитет Лопухина и влиятельных питерских протоиереев о. Фивейского, о. Славницкого и о. Философа Орнатского, которые были переводчиками и цензорами изданий Фаррара, привел к тому, что некоторые законоучители гимназий требовали даже, чтобы ученики готовились к урокам по Фаррару. Поклонники Фаррара выдавали его сочинения едва ли не за последнее слово богословия.
Между тем, труды сочинителя-протестанта вносили немалый соблазн в умы. О. Арсений писал, что опасность Фаррара в том, что он «очень искусно старается смешивать воедино веру с неверием, или, как говорит, переводчик, г. Лопухин, „примирить“ их между собой». Внимательно изучив сочинения англичанина, он пришел к выводу, что тот является «решительным врагом Церкви Божией и всей Христианской Святыни», ибо по его учению для спасения нужна только добродетельная жизнь, а таинства, обряды и самая Церковь совершенно не нужны.
В этих условиях игумен Арсений открыл в Михайловском манеже публичные собеседования, направленные к изобличению еретического духа сочинений Фаррара. Собеседования эти не прошли незамеченными, так как среди поклонников англиканского богослова и историка было немало влиятельных людей. А когда 21 декабря 1897 года в «Мировых отголосках» игумен Арсений опубликовал статью с изложением главных доводов против Фаррара, началась открытая травля мужественного проповедника. Примечательно, что нападки раздались из разных политических лагерей. В «Русском труде», газете издававшейся известным правым деятелем С.Ф.Шараповым, и в либеральном «Церковном вестнике» игумен Арсений был обвинен в богословском невежестве и фанатизме. Профессор Лопухин высокомерно заявил на страницах «Церковного вестника», что о. Арсений, будучи простонародным миссионером, не может составить правильного мнения о сочинениях Фаррара, ибо тут нужно высокое богословско-научное развитие.
Однако игумен Арсений получил и серьезную поддержку в своей борьбе за чистоту Православия. На его статью откликнулся о. Иоанн Кронштадтский, который 22 декабря писал о. Арсению: «Сердечно порадовался твоей ревности о Православии и твердой защите истины Православной Церкви». Со Всероссийским батюшкой, кстати, о. Арсений поддерживал самые тесные, можно даже сказать дружеские отношения.
В ответ на критику и нападки игумен Арсений написал специальную брошюру «Обличение на книгу Фаррара именуемую „Жизнь Иисуса Христа“». Брошюра не могла быть издана в Петербурге, ее бы не пропустила местная духовная цензура. И игумен Арсений издал ее в Москве, в типографии редакции крупнейшей правой газеты «Московские ведомости», которую редактировал в ту пору В.А.Грингмут. В своем обличительном сочинении он привел убедительные доказательства того, что учение Фаррара является подлинной ересью. Перед опубликованием о. Арсений отвез рукопись брошюры на рецензию о. Иоанну Кронштадтскому. Его оценку — «прекрасное обличение Фаррара, — краткое и ясное» — он взял в качестве эпиграфа к своему сочинению.
Не добившись успеха в публичной борьбе, поклонники Фаррара начали действовать привычными аппаратно-бюрократическим методами. Власти Петербурга наложили запрет на проведение собеседований в Михайловском манеже. Однако ревностного защитника чистоты Православной Веры это не остановило. Он продолжил писать сочинения, которые издавались в Москве. В частных беседах неустанно обличал Фаррара и его российских последователей. Тогда его враги нанесли новый удар: решением Св. Синода в ноябре 1898 года о. Арсений был лишен звания Синодального миссионера.

 

Обличение на книгу Фаррара, именуемую Жизнь Иисуса Христа

Автор проводит анализ работы англиканского богослова Фредерика Фаррара „Жизнь Иисуса Христа“, и указывает на существенные расхожения с православным вероучением.

Иеромонаха Арсения,

синодального миссионера,

строителя Воскресенского миссионерского монастыря,

Обличение на книгу Фаррара,

именуемую

„Жизнь Иисуса Христа“

Прекрасное обличение Фаррара, – краткое и ясное.

Протоиерей Иоанн Сергиев. 5 апр. 1898 г.

Предисловие

В конце 1897 года, в петербургских газетах неоднократно появлялись известия об открытии синодальным миссионером, иеромонахом отцом Арсением, публичных собеседований, направленных против сочинений английского писателя Фаррара, в большинстве переведённых у нас профессором С.-Петербургской Духовной Академии А. Лопухиным. 21 дек. 1897 г. в Мировых Отголосках помещена была статься отца Арсения, в которой он изложил главнейшие свои доводы против книг Фаррара и против всеобщего распространения их у нас в качестве одобренных 1 . В настоящее время нам доставлено отцом Арсением нарочито составленное им „Обличение на книгу Фаррара, именуемую Жизнь Иисуса Христа “, просмотренное уважаемым отцом Иоанном Кронштадтским, который, на посланной ему отцом Арсением рукописи, сделал пометку: „прекрасное обличение Фаррара, – краткое и ясное. Протоиерей Иоанн Сергиев. 5 апр. 1989“. Вместе с тем доставлено также письмо отца Иоанна Кронштадтского, присланное им отцу Арсению ещё по поводу его статьи в Мировых Отголосках .

С удовольствием печатаем как письмо отца Иоанна Кронштадтского, так и обличение отца Арсения.

Ред.

I. Письмо отца Иоанна Кронштадтского 2

«Достопочтенный и достолюбезный брат о Господе, отец Арсений!

Вчера я прочёл в Мировых Отголосках твою отповедь о книге Фаррара, давно уже изданной г. Лопухиным и сделавшейся настольною книгой во многих домах, – и сердечно порадовался твоей ревности о Православии и твёрдой защите истины Православной Церкви. Я до сих пор не имел времени заняться этою книгой и прочитать хотя некоторые главы. А теперь, прочитав ваше письменное опровержение ересей английского архидиакона, удивляюсь, как доселе никто из наших духовных учёных не выступил со своею критикой Фаррара печатно и не разоблачил нелепости этого протестантского писателя. Сколько духовного яда в книге Фаррара, и этот яд глотают юноши и взрослые и пропитываются им! Заподозрено этим писателем Приснодевство Богоматери и оставлено под сомнением Богочеловечество Христово! О, ужас! Да это едва не новое арианство!.. Я заметил в народе большое сочувствие вашей ревности о Православии, – и я сочувствую. Жалею, что так долго никто не выступил с обличением Фаррара. Книга своё дело сделала во многих не в благоприятную сторону. Время покажет, что будет предпринято по этому поводу. Милость Божия да будет с вами.

Кронштадтского собора протоиерей Иоанн Сергиев. 22 дек. 1897.»

II. Обличение на книгу Фаррара, именуемую „Жизнь Иисуса Христа“, строителя миссионерской обители, синодального миссионера иеромонаха Арсения.

Фаррар в своём писании о жизни Иисуса Христа выставляет себя, подобно безбожнику Толстому, как бы пятым евангелистом, не к прославлению Иисуса Христа и Богородицы, но к страшному унижению и постыдному поношению их и к посрамлению всего нашего православного христианства. Только подобные ему в неведении истины о Христе могут принимать его учение, а для истинно-верующих нетерпимы его страшные богохульства.

Посему желательно сопоставить учение фарраровское с учением нашей Православной Восточной Церкви, отчего ясно изобличится лютый яд, кроющийся во всех его сочинениях, да безумие его , по слову Апостола, явлено будет всем верным (2Тим.3,9).

О Священном Писании

Фаррар смотрит на евангельскую букву Писания, как на простое, человеческим умом составленное, письмо, а не как на истинное, Богодухновенное, от Самого Святого Духа происшедшее Слово Божие. Хотя местами он и именует его Священным Писанием, но при рассуждении об оном дерзко искажает его и порицает Евангелистов, как простых писателей, которые допускают ошибки в своих писаниях, и приводит доказательства от разных историков языческих, жидовских и неверующих учёных и писателей, а также от ложных апокрифов, чрез которые желает „пролить свет“, уяснить и исправить ошибки Евангелистов (во 2-й части больш. издания Жизни Иисуса Христа , стр. 356). Например, доказывает, что в изречении Христа Спасителя: „сей род ничим же может изыти, токмо молитвою и постом“, последнее слово: „и постом “, есть вставка в Евангелие от Марка (б. изд. ч. I, стр. 394). Второй пример: Фаррар не верит евангельскому повествованию о том, что Ангел Господень на всякое лето сходил в Овчую Купель и возмущал воду, в которой исцелялись болящие, а утверждает, что это – простонародное сказание „ проникшее в текст Св. Иоанна “ (б. изд. ч. I, стр. 263) и ссылается в подтверждение на Штрауса и др. (замечание 616 и 617).

Заметим Фаррару по этому поводу: как могут ночные птицы следить и проверять высокие полёты небопарных орлов, возносящихся к солнцу и свободно зрящих сияние лучей света!

После сего вкратце сказанного, желаем приступить к самому содержанию фарраровской веры и изобличить её при свете учения нашей Православной Церкви, так как сочинения Фаррара приняты у нас повсюду, и многие неведущие истины о Христе выдают его злохуление за подлинную царскую монету.

О Рождестве Христа Спасителя

Первый приступ Фаррарова „лжеевангелия“ начинается не по примеру Богодухновенного Евангелия, но иным путём: не дверью входит Фаррар к описанию жизни Иисуса Христа, но „прелазит инуде“, именно начинает своё повествование от Вифлеема, а не от Назарета, где совершилось первое раннее событие – Благовещение Пресвятой Деве Марии от Архангела Гавриила и прочия бывшия там события, в которых открылась нашему разумению великая благочестия тайна воплощения Сына Божия на земле.

Дальше в 5 главе, на 33 стр., Фаррар говорит, что Дух Святый почил на Христе Спасителе от дней детства Его , когда он стал познавать в Боге своего Отца.

Замечание

Из этого видно, что Фаррар исповедует свою веру во Христа, якобы Он не от начала рождения явися Бог во плоти, а только тогда, когда стал познавать в Боге Отца Своего, тогда и Дух Божий стал почивать на Нём, от времени познания.

Наше же православное исповедание, по гласу Архангела Гавриила при Благовещении Пресвятей Деве Марии: Дух Святый найдет на Тя и Сила Вышняго осенит Тя: тем же и раждаемое Свято наречется Сын Божий . Сыном Божиим Рожденный от Девы признан также и по пророчеству Исаии: Отроча родися нам Сын и дадеся нам , и дальше именуется: Бог крепкий и Отец будущаго века (Исаии 9, 6), и ещё яснее: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и наречеши имя Ему Еммануил , что значит с нами Бог (Исаии 7, 14). Когда же праведный Симеон воспринял на руки сорокадневного Божественного Младенца, то речь свою молебную обратил к Нему не как ко младенцу, но как к Богу: „ Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко “. Младенца держит, Владыкой и Господином именует. Фаррар же, не признавая Его Богом рождшимся во плоти, не написал и о Благовещении Архангела, что составляет главизну нашего спасения и первый догмат нашего христианства, как святая Церковь всем чадам своим возвещает в тропаре на праздник Благовещения: „ днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает “.

О детстве Иисуса Христа

Согласно сказанному понятию Фаррара о Христе, он описывает Его детство как простого человека, уподобляя Его обыкновенным детям, неизвестно для чего приводит самые унизительные, неприличные и оскорбительные для религиозных чувств верующего человека апокрифы, и хотя делает на них замечания и критику, но в существе дела очень мало отступает от них, напр., описывает шумную игру назаретских детей, смех, шалости и уподобляет сему детство Иисуса Христа (общ. изд., стр. 34–35, 49).

О возрастании Иисуса Христа

Фаррар говорит: „ развитие Иисуса Христа совершалось обычным путём. Он пришёл в мир не одарённый бесконечным знанием, а, как говорит св. Лука, постепенно исполнялся премудрости. Он не был облечён бесконечною силой, но испытал слабости и несовершенства человеческого детства “ (б. изд., стр. 38), или: „ Иисус, подобно другим детям, постепенно возрастал в познаниях, сообразно с естественным ходом человеческого развития “ (стр. 43), при этом он ссылается на Евангелие от Луки2,40 и 52 ст.

А нашей Православной Церкви учение о сём следующее: „С возрастом проявлялась премудрость Бога Слова: ибо Он был мудр не вследствие успехов в учении: прочь такая мысль! Поелику же Он прирожденную премудрость открывал мало-по-малу , то говорится, что Он успевал и укреплялся духом сообразно с возрастом телесным“ ( Благовестник , ч. 3, стр. 18, на об.). А в другом месте говорится: „дела и слова Отрока были Божественны, и не как двенадцатилетнего отрока, но как совершенного “. Смотри как Евангелист, объясняя здесь, что значит успевать премудростью , присовокупляет: „ и возрастом: ибо успех возраста называет успехом премудрости “ (там же, стр. 19, на об.).

Иисус Христос учился.

Дальше Фаррар опять говорит, что Иисус Христос жил и возрастал как обыкновенные дети, требовалось для Него проходить человеческие познания, Он учился сначала от родителей Иосифа и Марии, а потом в назаретской школе при синагоге (7 глава, 51 стр.), учился языкознанию, был знаком с древним еврейским языком, вероятно, знал также и греческий язык, но латинский язык едва ли знал.

Замечание.

Этим Фаррар ясно обнаруживает своё неистинное, плотское мудрование о Христе, судит о Нём как об обыкновенном человеке, что противно Евангельскому и нашему Православному учению. Всяк, зная истину о Христе, может ли допустить такое мнение, что Бог, явившись во плоти, должен был приобретать человеческие знания? Если мы видим пример, что Иоанн Креститель и другие пророки, а также Апостолы не проходили человеческого образования, но Бог просвещал их божественною Своею премудростью, то неужели сам Бог, явившись во плоти, должен был подчиняться человеческим несовершенствам? Он знал книги ни от кого же учився 3 . Второй пример: если Господь наш Иисус Христос при послании апостолов на проповедь сказал: „ не вы будете глаголющии, но Дух Отца глаголяй в вас “, и в день Пятидесятницы даровал им свыше знание неведомых языков, то как же Сам Он не имел того, что преподал Апостолам и будто бы должен был учиться языкознанию?

Всякому истинно-верующему человеку должно подумать, какого есть духа Фаррарово учение, которым он так бесстрашно и легкомысленно отсекает и устраняет божество от человечества в Иисусе Христе.

Об имени Отца.

Ещё Фаррар говорит о детстве Христа Спасителя: „везде и на всём читал Он имя Своего Отца, которое написано было в глубине Его духа и на самых заурядных испытаниях жизни, написано в лучах солнца и в блеске звёзд. Безмятежное уединение в счастливой долине, с её зелёными полями и чарующими красотами природы, чрезвычайно способствовало возбуждению внутренней духовной жизни“ и пр. (стр. 53).

Читая подобные страницы, прилично сказать Фаррару: лучше бы тебе романическими писаниями заниматься, чем о Христе писать и рассуждать и свои плотские и праздные вымыслы Ему прилагать.

Об уединении Иисуса Христа.

В 9 главе Фаррар описует о Христе, что Он, как человек, искал себе уединённого места, чтобы там наедине с Богом ещё раз обсудить своё великое дело (стр. 68).

О деле Иисуса Христа.

В 35 главе он утверждает, что всё дело Иисуса Христа зависело, главным образом, от Его учеников и от истинного исповедания Петра, признавшего в нём Христа Сына Бога Живаго. А иначе всё дело Его „потерпело бы полную неудачу, и христианства не существовало бы“.

Иисус Христос любил поесть.

На 242 стр. общ. изд. Фаррар говорит, что Иисус Христос любил „поесть“ и пить вино, не избегал невинных пиршеств.

О недостаче вина на браке.

Причину недостатка вина на браке в Кане Фаррар приписывает приходу Иисуса Христа с пятью учениками своими, которые, уставши от утомительного великого пути (150 вёрст), много выпили вина с дороги (стр. 91–92 общ. изд.).

О теле Иисуса Христа и о гробе Его.

Тело Иисуса Христа, по смерти Его, Фаррар не отличает от нечистых жидовских трупов и удивляется, что как погребатели Иисуса Христа, так и Апостолы безбоязненно прикасались к нему, не боясь осквернения от прикосновения, о чём верующему страшно и подумать.

А так же и гроб Господень за святыню Фаррар не признаёт и уподобляет его нечистым жидовским гробницами, к которым не должно было прикасаться по обычаю обращения с нечистыми гробами (мал. изд. 563–565).

Хула Фаррара на Божию Матерь и праведного Иосифа.

Далее, Фаррар дерзает говорить нестерпимое злохуление на Преблагословенную Деву Марию и праведного Иосифа, которые, можно думать, по его буесловию, „после чудесного зачатия нашего Господа находились в брачном сожитии“ и рождали детей. Это Фаррар называет трудным вопросом и утверждает, что „данные для решения этого важного вопроса слишком недостаточны для того, чтобы делать какой-нибудь положительный вывод, могущий рассчитывать на всеобщее признание“ (общ. изд., стр. 55–56). Но наша Православная Восточная Церковь такое учение называет безумием, святотатством, богохульством, ересью и не раз торжественно осуждала на соборах, и на 5-м Вселенском Соборе было, между прочим, постановлено: „кто не исповедует рождения Бога Слова от Святыя Преславныя Богородицы и Приснодевы Марии , да будет анафема“. (См. Догм. Богосл. Макария, ч. 2, стр. 73). И у нас по сие время ежегодно во всех епархиях в соборных храмах Церковь торжественно и всенародно предаёт анафеме таковое учение, а именно: „ дерзающим глаголати, яко Пречистая Дева Мария не бысть прежде Рождества, в Рождестве и по Рождестве Дева, анафема “.

Название женою.

На браке в Кане Иисус Христос назвал Матерь Свою женою, но не Матерью. Безумный Фаррар выводит из сего, что она с этого времени уже не стала признаваться от Него за Свою Мать. Названием женою Иисус Христос будто бы, „ раз навсегда хотел показать ей, что отныне Он не был Иисус Сын Марии, но Христос Сын Божий, что в виду Его вечного бытия высокое значение родства для Нея миновало “ (93 стр.). Вот лютейший душегубительный яд учения Фаррара, которым он окончательно подрывает религиозные чувства своих читателей к почитанию Богородицы. По его учению, будто бы Преблагословенная Дева только тогда достойна была к почитанию от Сына Ея, доколе Он не возрос, а как возрос и пришёл в мужество, то уже будто бы Он отверг Сыновнее к Ней уважение и почитание и даже перестал её своею Матерью называть, но просто женою.

Подобно сему и наши русские сектанты, в своё оправдание, возражая нам о непочитании Богородицы, так говорят: хорош и ценен сундук, или мешец, когда в нём находится золото, а как выходит золото, то и мешец бросается, так де и наше понятие о Богородице. Свята Она и славна была, когда имела во чреве Иисуса Христа, а когда родила Его и воспитала, то Она уже потеряла своё значение, а потому мы и не находим, что нужно почитать Её. Нам только Спаситель один нужен, а бывшая Мать Его не нужна. Вот буквальный ответ наших русских сектантов. Подобно им, и Фаррар умствует противу почитания Богородицы. Но мы, православные, это его еретическое и плотское мудрование отмещем и гнушаемся им, как смертоносным ядом.

О чудесах.

Как при описании лица Христа Спасителя Фаррар старается устранить Его Божество и изобразить пред нами как бы простую человеческую личность, так и при описании божественных дел Господа нашего Иисуса Христа, Его чудес, Фаррар всячески старается унизить их и толкует так, чтобы ничего чудесного и божественного в них не оставалось, а одно человеческое и естественное.

1) Когда жители Назарета схватили Иисуса Христа, чтобы низринуть Его со скалы, и Он – сказано в Евангелии – прошед посреде их идяше , то здесь, по Фаррару, „нет надобности предполагать в собственным смысле чудо“, то есть проявление Божества Христа Спасителя. Здесь могло быть обычное проявление геройского духа и простого человеческого обаяния личности Иисуса Христа (в примечаниях сообщается о подобном случае с одним английским пастором в Лондоне).

2) Фаррар, говорит, что Иисус Христос только ускорил засыхание смоковницы , а не то чтобы от Его проклятия усохло вполне живое дерево (стр. 419, общ. изд.).

3) Преложение воды в вино на браке в Кане могло быть, по Фаррару, следствием какого-нибудь „ускоренного процесса природы“, или следствием магнитизма, или же тут произошёл какой-нибудь обман зрения и вкуса вследствие „необычайной восхищенности“ гостей (стр. 95, общ. изд.).

4) В овчей купели исцеление подавалось больным не от схождения Ангела, а просто от того, что пруд обладал целебными свойствами , которые возбуждались чрез известные промежутки времени, что суеверный народ приписывал действию Ангела. Между прочим, Фаррар в замечании указует на то, что в Евангелии не сказано, чтобы исцеления при овчей купели совершались моментально , так что, по его мнению, там не исцелялись больные, а просто лечились , как теперь бывает, ездят на целебные воды (см. замеч. к больш. изд. Жизни Иисуса Христа , стр. 431).

5) Говоря о даровании зрения слепорожденному (чрез помазание его глаз брением), Фаррар почему-то находит нужным упомянуть о „слюне человека, долго не нарушавшего поста“, что она имеет целительную силу для слабых глаз, и сделанная их неё грязь употреблялась на Востоке при лечении опухоли на веках (329 стр. общедоступн. изд.).

6) О служении на пользу человеческому спасению ангелов и о мучительном действии в людях бесов Фаррар говорит „ это иудейское верование, в окончательной своей форме заимствованное от язычников в Вавилоне “ (ч. I, стр. 365). По поводу Евангельского повествования о схождении ангела, возмущавшего воду в овчей купели, Фаррар замечает: „ древнее народное сказание, проникшее и в текст Евангелия Иоанна, приписывало целебные свойства воды схождению Ангела “ (стр. 263, ч. I).

Ещё он говорит: „ то, что мы считаем эпилепсией и манией, Иудеи, как известно, считали бесноватостью “ (стр. 400); особенно же следует прочитать повествование об исцелении гадаринского бесноватого, как образчик Фарраровского извращения Евангельского повествования (стр. 236–239, с замечаниями).

В главе 9-й Фаррар говорит, что Евангельское повествование об искушении Спасителя от диавола можно понимать аллегорически (стр. 87).

7) Фаррар чудесное явление звезды при Рождестве Спасителя отмещет, а утверждает, что это явилась новая комета, что зависело от сочетания двух великих планет, Марса и Сатурна, и будто бы она светила в течение целого года, а затем начала постепенно меркнуть (17 стр. общ. изд.).

Лжёт Фаррар противу Евангельской истины 4 , где говорится о чудесном явлении звезды , которая руководила волхвов во Иерусалим, и скрылась, а потом явилась опять к волхвам и руководила их до места дома, в котором, сказано, было Отроча (Матф.2,112).

8) Тьма, бывшая при страдании Иисуса Христа, говорит Фаррар, была местною и покрыла только преступный город и его окрестности (552–553 общед. издания). Но явно лжёт Фаррар противу Евангелия, где сказано, что тьма была по всей земли , но не над одним городом (Матф.27,45Амос.8,9).

Причина отвержения чудес.

По прочтении мною всех Фарраровских писаний о Евангельских чудесах, я узнал дух его учения, который во всём подобен нашим русским сектантам и богоотступным иудеям, которые, не имея в своих обществах благодатных божественных, сверхъестественных чудес, принуждены всячески отметать их, чтобы тем ослепить и удержать в своём заблуждении своих последователей. Поэтому Фаррар и отвергает чудеса, и говорит, что чудеса не нужны для утверждения нашей веры, и мы теперь, в наши образованные времена, не нуждаемся в них (предисловие). Но мы знаем, что Сам Господь сказал: аще знамений и чудес не видите, не имате веровати (Иоан.4,48).

Веру и неверие за одно Фаррар вменяет.

Ещё Фаррар дозволил себе сказать, что если кто отмещет Божественные чудеса, не веруя им, то он не обвиняет таковых. По его убеждению, таковые не атеисты и не богохульники. Также и верующего в чудеса Христовы не отличает, но верного с неверным во едином достоинстве поставляет (ч. I больш. изд., стр. 425) и всякому читателю повелевает следовать внутреннему своему убеждению: как его внутреннее убеждение научает, с тем должен сверяться и того должен держаться, и в этом будто бы и есть воля Божия (стр. 95 общед. изд.). Этого Фарраровского учения не токмо в христианстве в религиозных людях нигде никто не обрящем, но даже и у язычников, которые свои религиозные чувства проверяли по их религиозным законам, что во всех религиях, сектах и расколах существует. Так и мы, православные, веруем во Христа и свои внутренние религиозные чувства проверяем по Его данному Божественному закону, так как во всяком человеке проявляются помыслы плотские и греховные, с которыми все мы боремся и отражаем их духовными оружиями – Богодухновенным Писанием и Божиими заповедями – постом, молитвой, покаянием. А это Фарраровское учение – руководиться всякому собственными своими внутренними убеждениями есть учение антихристианское, противобожное, и оно служит главным основание всех атеистов и безбожников, которые искусною рукой тайно хотят посеять и в нашей православной России своё безбожие, чтобы во всех читателях подорвать религиозные чувства и поколебать веру в Бога и повиновение предержащим властям. Для этой единственно цели, надо думать, Фарраровские книги и переведены на русский язык и расхвалены, а Фаррар превознесён как учёнейший писатель и назван богословом за то, что он с Иудиным лобзанием предаёт всякому читателю на распятие и убиение Иисуса Христа, веру с неверием и Церковь Божию со идолы соединяет, Христа от Велиара не отличает (2Кор.6,1617) и православных безбожию и неверию научает.

О святых местах.

Религиозное почитание святых мест Фаррар порицает, потому что „религия Христа духовна, памятники и святые места в ней имеют лишь второстепенное значение“, а нужно нам знать, что царствие Божие внутри нас, как и безбожный Толстой проповедует (стр. 543 общед. изд.).

О Фаворе.

Преображение Иисуса Христа на горе Фаворе отмещет Фаррар, а указует на гору Ермон, по своему собственному мнению (стр. 296 общ. изд.).

Гефсимания.

Место Гефсиманского сада отмещет, указуя на неопределённое место, от своего ума вымышляя (стр. 484 общ. изд.)

Голгофа.

Св. гору Голгофу Фаррар отмещет, якобы никакой горы не было, а было ровное место, которое тогда Голгофой именовалось.

Елеон.

Вознесение Иисуса Христа с горы Елеонской Фаррар отмещет, а указует на другие какие-то возвышенности гор (стр. 575).

О сорокадневной горе.

Сорокадневную гору Фаррар называет почему-то горой проклятия, (стр. 68), у нас же эта гора священной именуется.

О кресте.

Крестное древо Фаррар также почему-то несколько раз называет древом проклятия (на стр. 545 и 555).

О горе Адамовой.

Как крестное дерево Фаррар бесстрашно древом проклятия именует, то и самое изображения креста с Адамовою главой под крестом „простым плодом воображения“ называет (стр. 543 общ. изд.)

О храме.

Святыню рукотворённого храма Фаррар отвергает (стр. 109 общ. изд. и 446).

О монашестве.

Монашество и девство Фаррар злобно порицает и клевещет на него, считая его противным христианству делом, а все должны находиться в брачном союзе. Например, на 97 стр. общ. изд. говорит: „чудо в Кане Галилейской было знамением того, что Иисус Христос пришёл не удалять своих последователей от мира и его обычных обязанностей, но делать людей счастливее, благороднее и лучше в самом мире. Он хотел показать, что Он одобрял весёлость чистого общества и оживлённость невинных собраний“ (см. также стр. 121–122 с замеч. во 2 части больш. изд.).

О постах.

Фаррар высказывает, что Иисус Христос не постился и даже оказывал „пренебрежение“ к посту (стр. 242). Но любил поесть и пить вино (стр. 242). Поста Иисус Христос никогда не ставил в положительную обязанность (стр. 71 общ. изд.). В изречении Спасителя сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом , последнее слово: „и постом“ есть, по Фаррару, вставка в Евангелии (стр. 394, часть I).

О причащении.

Фаррар рассуждает о причащении в таком смысле, как наши русские сектанты рассуждают, в духовном смысле. Значение видимости хлеба и вина отвергает, а вкушать его чрез одну сердечную веру и учение, а плоть, говорит он, не пользует нас ни мало (стр. 236, 237–239 общ. изд.).

О власти ключей.

Власть ключей, данную Апостолу Петру для разрешения грехов, злобно отвергает, и в лице католического священства отвергает всякую иерейскую власть, которую называет воображаемою (стр. 289–290). Всякого верующего Фаррар уподобляет Апостолу Петру и всех верующих во едино семейство соединяет, и во всех равенство проповедует, поэтому он толкует, что власть вязать и решить дана не священству, а всей Церкви , а к Апостолу Петру обратился Господь только как к представителю Церкви (стр. 290–291; 241, 245; также больш. изд. ч. II, стр. 374, замеч. 20).

Приложение Статья из „Мировых Отголосков“ от 21 дек. 1897 г.

Открыто изданная и с доверием всюду принимаемая вредная книга требует всевозможной публичности в изобличении её вреда. Это, между прочим, заставляет меня обратиться к посредству печати, чтобы сказать несколько слов о книге, именуемой „Жизнь Иисуса Христа“ Фаррара, равно и о других не менее вредных книгах этого английского писателя. Тем более, что обычный мой способ изобличения опасных для веры явлений религиозной жизни нашего народа – путём публичных собеседований – оказался в данном случае недостаточным и не достигшим вполне своей цели, вследствие неожиданного противодействия моему служению, обнаруженного некоторыми газетами, притязающими на авторитет в суждениях по „церковным вопросам“ и совершенно недобросовестно извратившими, в надежде на безнаказанность, всё моё дело, всё дело начатого мною изобличения Фаррара.

Есть такая газета, именуемая Русский Труд . Эта газета особенно вознегодовала на меня за оскорбление Фаррара и сейчас – строчит донос высшей власти, чтобы заставить её скорее-скорее принять меры к обузданию невежественного фанатика, возмущающего „толпу“... ( Русский Труд , № 50, стр. 8–9). То же и Церковный Вестник сильно стал за Фаррара и презрительно отзывается о моих беседах, что они – плод моего невежества в богословии, и только невежественное простонародье слушает их, а люди мало-мальски образованные могут быть совершенно спокойны насчёт фарраровских книг, так как в них „ еретического ничего нет “ ( Церковный Вестник , № 48, почтов. ящик).

Но так ли? Я утверждал и не отказываюсь, что книги Фаррара содержат в себе смертоносный для веры яд, подслащенный мёдом красноречия и лукавой словоизворотливости.

Тот же антихристианский дух, которым, по общему признанию, дышат известные богохульные книги Штрауса и Ренана, дышит ныне и в книгах Фаррара, только, надо полагать, враг прикрылся здесь ещё хитрее, ещё искуснее, что его с таким доверием всюду принимают у нас. Или, может быть, на это есть какие другие причины... Но разве не всё равно, кто с каким оружием приходит схватить и погубить Христа, Штраус ли с обнажённым мечом своей научной критики, или Фаррар с иудиным лобзанием своего „примиряющего“ веру и неверие „художественного богословия“.

Фаррар, конечно, спешит засвидетельствовать (в предисловии), что его „Жизнь Иисуса Христа“ есть „заведомо и безусловно труд верующего“... В частности он выставляет себя верующим, напр., в истинность Евангельских чудес. Между тем при чтении его книг всюду встречаем настойчивые попытки объяснить „так называемые“ в Евангелии „чудеса“, как обыкновенные, происходившие по общим необходимым законам вещественной и духовной природы явления, а в конце-концов находим даже такого рода заявление, что чудеса собственно и не нужны для нашей веры и „человек может не верить в чудеса, не будучи атеистом и богохульником“ ( Жизнь Иисуса Христа , часть I, стр. 425 больш. изд.).

Также утверждает Фаррар, что он признаёт „божественность Иисуса Христа“, Которого он по местам и называет , особенно когда приходится говорить словами Евангелия, – Богом, Господом, Сыном Божиим, а между тем всюду старается представить нам лицо и жизнь Христа Спасителя, как лицо и жизнь обыкновенного человека, в котором одно только достойно особенного нашего внимания и удивления – безгрешность: в ней Фаррар указывает естественную причину всех „чудес“ Христовых ( Жизнь Иисуса Христа , стр. 95–96 общед. изд.).

До чего доходит стремление английского писателя „художественно“ изобразить естественные условия жизни Господа нашего Иисуса Христа, можно видеть из следующего факта: Фаррар совершенно спокойно рассуждает со своим читателем о том, „ были ли у Иисуса Христа единоутробные братья и сёстры “ при чём называет это трудным вопросом и прямо допускает, как возможное , что „Мария“ после рождения „Иисуса“ ещё рождала детей от Иосифа и находилась с ним в брачном сожитии (стр. 55–56 общед. изд.).

Сколько известно, ещё ни одна русская книга, открыто и с таким одобрением изданная не предлагала нам таких богохульных „вопросов“. А ныне даже Закону Божию и богословию учится наше юношество по Фаррару, и его книги – едва ли не самые популярные в настоящее время „богословские“ книги. Они имеются во всех публичных и частных библиотеках, даже в так называемых народных читальнях разных религиозно-нравственных обществ (напр., в Петербурге в читальнях „Общества религиозно-нравственного просвещения“), также в библиотеках почти каждого учебного заведениям. Господин, желая сделать подходящий подарок усердному слуге, любящему почитать „божественное“, не находит ничего приличнее Жизни Иисуса Христа Фаррара (факты). Во многих благочестивых домах Фаррар сделался прямо настольной книгой, заменившей своим обольщающим изяществом и художественностью „скучное“ чтение Евангелия, тем более, что переводчики успели везде расхвалить эти „замечательные“ книги, эти „блестящие творения“ „знаменитого богослова“, „способные удовлетворить глубочайшим потребностям религиозно-нравственного духа“, равно также и интересам „православного богословия“.

Но, всё-таки, признаёт ли Фаррар сверхъестественным рождение от Преблагословенной Девы Марии собственно Христа Спасителя, признаёт ли Его истинным Богом по естеству? Скажу прямо, для меня это очень „трудный вопрос“, потому что Фаррар как-то удивительно умолчал от этом. Я недоумеваю, почему он нигде в своей книге не называет Христа Спасителя Господом Богом от своего лица, как, напр., у нас везде принято: Господь наш Иисус Христос? Почему не называет нигде Преблагословенную Деву Марию Богородицей? Лицо, защищавшее Фаррара в Михайловском манеже, объяснило мне, что Фаррар в этом случае подражал евангелистам и евангельской терминологии. Допустим. А почему же он не захотел следовать Евангелию и совершенно умолчал о благовещении Пресвятой Деве Марии от архангела, возвестившего ей с небеси тайну сверхъестественного рождения Искупителя мира: „ Дух Святый найдет на Тя “, равно также умолчал о последовавших затем событиях в Назарете, о сомнениях праведного Иосифа, о явлении ему во сне ангела, вновь подтвердившего великую благочестия тайну? Почему он умолчал о путешествии Пресвятой Девы к родственнице её праведной Елисавете, которая, сказано, исполнившись Духа Свята, назвала Деву Матерью Господа своего ? Почему умолчал о хвалебной ко Господу песни Богоматери: „величит душа моя Господа“ и далее: „се бо от ныне ублажат Мя вси роди“?

Всего, кажется, вероятнее, что на вопрос о том, признавать ли Иисуса Христа Богом по естеству и рождению, следует отвечать согласно с „фарраровской верой“ так: можно и признавать и не признавать : это зависит от внутреннего душевного состояния данного лица , потому что „ в делах веры свои убеждения мы должны согласовать единственно с тем, что по внутреннему чувству нашей совести есть воля Божия “ (стр. 95 общед. изд.). То самое положение, которое высказал Фаррар о чудесах, пожалуй, применимо и в данном случае, так что не выходит ли по „фарраровской вере“, что человек может и не верить во Христа Спасителя, как Бога, не будучи атеистом или богохульником...

Нет нужды касаться здесь бесчисленного множества других извращений евангельской истины, какие встречены мною в книгах Фаррара, написанных вообще в духе западного неверия и отрицания.

Спрошу только моих хулителей, неужели они тоже вместе с Фарраром признают, что „религия Христа духовна, памятники и святые места в ней имеют лишь второстепенно значение“ и пр. (стр. 543 общед. изд.), или, как выразился защитник Фаррара в Михайловском манеже, что святые места для него – не более, как „простые географические названия“?

Хотел было коснуться вопроса и об „Адамовой голове под крестом“ ( Русский труд № 50, стр. 8), но, думаю, не осмею́т ли ещё фарраровцы? О чём и с кем хочу вести речь... Не забывай, простонародный миссионер, что иные из современных учёных богословов настолько выросли духовно, что их головы уже не „под крестом“ находятся, а крест у них „под ногами“ приходится...

Надеюсь, что после всего сказанного оба редактора Русского Труда и Церковного Вестника должны сознаться, что не я, который обличаю Фаррара, а они, его чтители и неразумные защитники, они оказываются невеждами в богословии , если только одним невежеством можно объяснить их ревность в защите еретических фарраровских писаний.

Пока подождём, что они мне на это скажут?

Строитель Воскресенской миссионерской обители, синодальный миссионер,

Иеромонах Арсений.

Макарьевская пустынь, близ ст. Любани, Ник. жел. дор.

* * *

1 

См. Приложение

2 

Печатается с разрешения отца Иоанна.

3 

Эти слова вставлены в рукописи о. Иоанном.

4 

В этом месте, в рукописи, о. Иоанн заметил: „ верно “.

 

Источник: Обличение на книгу Фаррара, именуемую «Жизнь Иисуса Христа» / иеромонах Арсений – Москва: Издание Московских Ведомостей (второе), 1899. – 40 с.

Вскоре после создания Союза Русского народа 23 декабря 1905 года Государь Николай II принял депутацию Союза. В ее составе на Высочайшем приеме был и игумен Арсений. Сказав краткое приветственное слово, он поднес Императору икону Архистратига Михаила. Но самое главное, воспользовавшись случаем, он передал Государю свою брошюру «Выписи тяжких ересей, от которых погибает Церковь и Государство наше».
Использовав все средства для вразумления фарраровцев, игумен Арсений решил прибегнуть к последнему, — он обратился к Царю. В переданной Государю брошюре он сообщал, что разослал эти выписи ересей всем архиереям и столичному духовенству. А в ответ — молчание. Более того, ему запретили собеседования в Михайловском манеже. «От чего невольно приходится думать о них: православные ли они и знают ли они свое православие, и веруют ли в Бога, и признают ли они загробную жизнь. По истине теряешь веру в их религиозность», — резко писал он. Игумен Арсений утверждал, что «столичные ученые пропитались западным учением, так что нет надежды к их исправлению»; что «все эти наши новомодные богословы превратились, по слову Спасителя, в ту обуявшую соль, которая подлежит извержению, как ни на что не пригодная». Не щадя самолюбия влиятельного столичного духовенства, он называл их «нечестивцами» и заявлял, что только «ради их грехов и изливает Бог свои фиалы на нашу Россию».

Таких резких оценок игумену Арсению простить не могли. Вскоре последовали репрессии Святейшего Синода.

Расправа архиереев с имяславцами очень напоминает собою иезуитские методы борьбы со старообрядчеством: клевета, обвинение в «ереси», применение войск для физической расправы, тюремное заключение, церковные прещения и отлучения и т. д.. И всё это в глазах народа преподносится как «благо», как борьба за «чистоту Православия».

 Клеветники имяславцев, обычно, ссылаются на главный свой авторитет - Митрополита Антония (Храповицкого), указывая, что он доказал «еретичность» имяславия. Пусть каждый желающий сам убедится, получилось ли Владыке Антонию это сделать. Кажется, он ничего так и не смог доказать. Ниже мы помещаем статьи Митрополита Антония с комментариями нашего Общества.

 

Митрополитъ Антонiй (Храповицкiй) объ именобожнической ереси

       На Аѳонѣ продолжаются ра́спри по поводу книги впа́вшаго въ прелесть схимонаха Иларіона: «На горахъ Кавказа», весьма́ сро́дной съ хлысто́вщиной, которая, какъ пожаръ, захватываетъ теперь всю Росію.
       Сущность этой хлысто́вской прелести заключается въ томъ, что какого-нибудь мужика, хитраго и чу́вственнаго, назовутъ воплотившимся Хрiстомъ и какую-нибудь скверную бабу Богородицей, и имъ покланяются, вмѣсто Бога, a затѣмъ предаю́тся, сва́льному грѣху. – Вотъ къ такому-то заблужденiю и направляетъ своихъ неразумныхъ послѣдователей о. Иларіонъ, самъ того, какъ мы надѣемся, не сознавая.

(Комментарий: Как не грустно это констатировать, но Митрополит Антоний начинает своё произведение с дикой клеветы. Мог бы верующий, православно воспитанный архиерей лгать и обманывать? Конечно нет, никакого сходства между имяславием и хлыстовством никогда не было. Это прекрасно знал и Владыка Антоний, но сознательно писал ложь, чтобы обмануть весь русский православный народ. Что общего между афонскими подвижниками и каким-то поклонением мужчинам и женщинам, что общего между афонскими молитвенниками и «свальным грехом»? Ничего общего…. Это прекрасный пример того, чему обучались в семинариях и академиях – иезуитским способам действий.)
       Какимъ же образомъ? спросятъ читатели: вѣдь онъ только силит- ся доказать, будто въ имени Іисусъ самъ Богъ, что имя это и есть Богъ. Да! отвѣтимъ мы: только этого и надо хлыста́мъ: они назовутъ какого-нибудь мужика Іисусомъ или Хрiстомъ, a затѣмъ уже на основаніи неразумныхъ разсужденій Иларіона, и будутъ увѣрять всѣхъ, что онъ и есть Богъ. Такъ у нихъ одинъ Хрiстосъ Богъ былъ въ

       

Москвѣ (Колоско́въ), другой въ Петербургѣ (Чу́риковъ), третiй въ Су́здалѣ (Стефа́нъ Подго́рный) и еще Богородица въ Ораніенба́умѣ, недавно уме́ршая отъ сифилиса Матрена Киселева, про́званная ими Порфи́ріей, a кромѣ того Михаилъ Архангелъ и Іоаннъ Креститель, въ видѣ здорове́нныхъ мужиковъ, которые около нея увивались.

(Комментарий: Выше мы освещали характеристику, на кого клеветал Митрополит Антоний. Только иезуитское воспитание давало моральную свободу  делать любое беззаконие и топтать собственную совесть. Вот таким искусным способом, хитрым и лукавым, пытались втоптать в грязь светлый облик праведного Иоанна Кронштадтского. Преданных ему духовных чад делали в глазах русского народа «иоаннитами-хлыстами» с дикими развращёнными нравами.)
       Кажется, надо прежде съ ума сойти, чтобы призна́ть въ этихъ преступныхъ личностяхъ Бога и Святыхъ, но вотъ къ ихъ услугамъ теперь книга о. Иларіона: если эти безпу́тные мужики и бабы носятъ имя Іисусъ, Богородица, Архангелъ, значитъ, они и суть таковы́е Небожи́тели, сошедшіе на землю, чтобы дурачить и обира́ть честно́й народъ.

(Комментарий: Синодальные архиереи сначала выдумывали мерзкую клевету, а потом на основе её осуждали невиновных. Есть хороша фраза: каждый думает о других по степени своего внутреннего устроения. Ужасно осознавать, что архиреи были проникнуты столь дикими развратными фантазиями. Хочется отметить, что в подтверждение клеветы на Матрену Киселеву приводили доказательство – на её отпевании народ пел песнопения в честь Божией Матери, многократно пел «Пресвятая Богородице, спаси нас!». Подобный обычай можно было встретить и в старых катакомбных общинах Донбасса – после отпевания все пели песнопения в честь Божией Матери. И никому, заметим, в голову никогда не приходило именовать покойников святыми именами. )
       Особенно возмутительно то, что распространи́тели хлысто́вской ереси о богопоклоне́ніи именамъ, т.-е. звукамъ, начали теперь стараться поддерживать свои вы́мыслы вы́писками изъ Св. Писанія и Отцевъ, конечно, во́все не идущими къ дѣлу, но развѣ легко простымъ людямъ, да еще ожесточи́вшимся, понять эти подло́ги? Пусть же они прежде увидятъ изъ ниже помѣще́ннаго письма самого́ о. Иларіона, что въ 1908 году онъ и самъ сознавалъ, что ученіе его но́во измы́шленное, ни въ какомъ Отеческомъ писаніи не имѣ́ющееся. Къ выпискамъ о. Иларіона и его послѣдователей изъ Свящ. Книгъ мы еще возвратимся, а пока укажемъ снова на то, что всѣ эти выписки изъ древнихъ Отцовъ и новыхъ Богослововъ ни единымъ словомъ не упомпнаютъ объ исключительной Божественности имени Іисусъ, предпочти́тельной предъ прочими именами Божіими и Спасителя нашего: имя Іисусъ такъ же Свя́то, какъ и Хрiстосъ, Сынъ Божій, Спаситель, Эмману́илъ; также оно Священно, какъ имя Отца и Святаго Духа, имѣющихъ тоже разныя наименованія: Отецъ – Творецъ, Вседержитель, Господь, Ве́тхій де́ньми, а Святы́й Духъ – Утѣ́шитель, Освяти́тель и проч.
       Очень печально, что врагъ нашего спасенія заразилъ горды́нею и упрямствомъ Аѳонскихъ подвижниковъ, и нѣкоторыхъ изъ нихъ подви́гъ болѣе вѣрить самочи́нному пустыннику Иларіону, чѣмъ Св. Церкви, а Апостолъ Паνелъ ясно сказалъ намъ: есть лю́ди, смуща́ющіе васъ и жела́ющіе преврати́ть Благовѣствова́ніе Хрiсто́во. Но е́сли бы да́же мы, или́ А́нгелъ съ Не́ба сталъ благовѣствова́ть не то, что вы приня́ли, да бу́детъ ана́ѳема. Какъ пре́жде мы сказа́ли, такъ и тепе́рь; еще́ говорю́: кто благовѣству́етъ вамъ не то, что вы приня́ли, да бу́детъ ана́ѳема (Гал. 1:7-9). Вотъ э́та-та анаѳема и падаетъ на автора прилага́емаго письма, т.-е. на схимонаха Иларіона, который самъ признае́тся въ новоизмы́шленности своего ученія объ имени Іисусъ. Архіепископъ Антонiй (Храповицкiй). О книгѣ «На горахъ Кавказа». Письмо въ Редакцiю «Русскаго Инока».

(Комментарий: Иеросхимонах Антоний (Булатович) писал: «Как всегда бывало в церковной истории во время прежде бывших догматических споров, одна из сторон защищала истину, а другая сторона, не будучи в силах возражать против истины, старалась извратить смысл слов противников своих и навязать им то, чего они не говорили и всячески оклеветать их. Точь в точь то же самое повторяется и теперь». Мы не уверены в том, что это письмо не подложное, поэтому, ниже приведённого письма не помещаем комментарий, а лишь известное письмо схимонаха Илариона. )
 

Письмо автора книги «На горахъ Кавказа»
схимонаха Иларіона на Аѳонъ къ духовнику́ – іеросхимона́ху о. N.

       Назадъ тому четыре года – въ 1908 году – такъ писалъ онъ:
       «Войдите своимъ вниманіемъ въ коренное положеніе нашего произведенія. Не довѣряя своему разуму ищемъ у многихъ совѣта, но никто насъ не утоля́етъ: писалъ я къ тремъ Іера́рхамъ, и только одинъ отвѣтилъ (и то) укори́зненно. Ищите, говоритъ, разрѣшеніе своимъ вопросамъ по ихъ Догмати́ческой сторонѣ у Епископа Ѳеофа́на въ книгахъ, а по практической въ своемъ сердцѣ если оно смире́нно. Видимо уклонился отъ разрѣшенія.
       Положеніе Догмата, сдѣланное нами, важное, не обычное, чрезвыча́йное и въ такомъ видѣ, какъ мы его поста́вили, не встрѣчается нигдѣ, кромѣ какъ только у о. Іоанна Кронштадтскаго. И когда были въ Гли́нской пу́стыни и тамъ не встрѣтили ни въ комъ подтвержденiя своему мнѣнію, а еще два, бы́вшихъ тамъ академика, возстали сему́ рѣшительнымъ противорѣ́чіемъ...
       Но мы, утвержда́ясь на опытѣ сердечныхъ чувствъ, говоримъ, что: въ имени «Іисусъ» находится Самъ Господь нашъ Іисусъ Хрiстосъ всѣми Своими совершенствами, качествами и свойствами. А поэтому имя сіе́ «Іисусъ Хрiстосъ» есть Самъ Онъ дража́йшій Искупи́тель нашъ Господь. Какъ во пло́ти Хрiста – обита́ла вся полнота́ Божества́, такъ и здѣсь»...
       Какъ Вамъ сіе́ ви́дится? Разсудите и съ духовными отцы, какихъ только обрѣтете, посовѣтуйтесь о семъ добрѣ... Вѣ́дѣніе сіе́ очень важно для дѣ́лателей Іисусовой молитвы. Потому что тогда бываютъ всѣ чувства, нужныя для правильнаго теченія молитвы» Сообщилъ Святогорецъ Денасій.

(Комментарий: Письмо схимонаха Илариона к Л.З.
от начала 1915 (?) г.

Впервые напечатано: Ревнитель, Март 1915 (Воронеж, 1916) 23–38;
перепечатано: Начала. Религиозно-философский журнал № 1–4. Имяславие. Вып. I (М., 1996) 183–196.

Боголюбивейший и усерднейший делатель на ниве Христовой Лев Захарьевич!

Вознесем имя Его вкупе (Пс. 33, 4).

Имея счастье получить от Вас Ваше писание, я усмотрел в этом особый Промысел Божий, с Божией помощью, с любовию о Христе Иисусе и по силе своего разумения отвечаю на Ваши, предложенные мне вопросы:

1-й: считаю ли я, что имя Божие есть четвертое Божество?

Отвечаю — отнюдь нет! Никогда это богохульное учение не только теперь, но и во всю мою жизнь, не находило места в моем внутреннем мире, даже и на одно мгновение! Я весьма удивлен и крайне обижен, как неожиданностью сего, так и еще более неограниченною наглостью возведенного на меня ужасного богохульства, о котором я и помыслить не могу, без содрогания всего моего существа!

Называя Имя Божие Богом, я не ввожу многобожия — на том основании, что не отделяю имени Божия от существа Божия, а считаю то и другое нераздельно-единым лицом. Всякое имя Божие заключает в себе те же самые качества и свойства, кои находятся и в существе Божием. В этом смысле мы и говорим всегда, что имя Божие есть Бог; повторяем, собственно, по неотделимости одного от другого — имени "Иисус" от лица Его. Где тут место четвертому лицу в Пресвятой Троице, когда имя Его и есть Он сам — именно никто другой — а Он Сам единое лицо. Сущность Божия одна и она не именуема и превыше понятия всех тварных существ, а слово Божество берется широко: во-первых — к сущности Божией, во-вторых, к лицам Пресвятыя Троицы — коих я исповедую три: Отца и Сына и Св. Духа, а четвертую Ипостась не только не признаю в Боге (я оболган), но даже и при одной мысли о сем, как и выше сказано, страшусь и трепещу всем своим существом.

Если под выражением "Бог" разуметь только сущность Божию или Лица Пресвятыя Троицы, то тогда, по разуму и выводам наших противников, и человек должен быть единосущен и равночестен Богу, чего да не будет, ибо и он называется богом, да еще так за ним сей титул утвержден, что, по слову Самого Господа, и писание не может разориться (Иоан. 10, 34–35), — но это уже богохульство! Значит, хотя слово "Бог" употребляется и к сущности Божией, однако, оно употребляется и к другим предметам и лицам. И мы, составляя свою книгу, старались прежде всего о том, чтобы иметь на все основание в слове и примере св. отец, дабы с ними сохранить дух единства. А вместе с тем книга писалась с добрым намерением напомнить своим собратиям о существенно необходимом делании Иисусовой молитвы, которая, как известно, занимает во всем нашем духовном служении Богу самое первое место; освящает и проницает своею Божественною силою все наши подвиги, труды и занятия, и подает нам силу и крепость на их совершение, и служит основанием всякому церковному Богослужению, по слову св. Апостола: "основания иного никто не может положити паче лежащего, еже есть Иисус Христос" (1 Кор. 3, 11).

Наши противники во всей своей литературе, направленной к унижению имени Иисуса Сына Божия, проводят мысль, что будто бы я называю имя Божие сущностию Божиею! Неограниченная сила этой ужасающей клеветы превосходит всякую меру. Пусть они укажут строку на странице моей книги, где написано сие? Удивляет нас их бесстрашие и их озлобленность противу нас, чтобы приписать мне хулу, от которой я, милостию Божиею, чист всеконечно. Но да простит их всеблагий Господь Бог, ради своего неизреченного милосердия к человеческому роду!

Вопрос 2-й: "обожаю ли я звуки и буквы имени Божия и что я разумею под Именем Божиим"? — Выражаясь "имя Божие Сам Бог", я разумел не звуки и буквы, а идею Божию, свойства и действа Божий, качества природы Божией, или вообще ея принадлежность, ибо свв. отцы под именами Божиими разумели не сущность Божию, которая не именуема, а именно: свойства или действа. При том следует сказать еще и то, что, выражаясь: "имя Божие есть Сам Бог", мы этим как бы так говорим: "имя Божие есть никто другой, но именно Он Сам". И это понятие для молитвенника весьма важно, именно: призывая имя Божие, чтобы он не думал, что призывает кого другого или бьет словами напрасно по воздуху, но именно призывает Его Самого; для этого у нас и сказано, что имя Его есть Он Сам; повторяю, ни кто другой, но Он, — Он Сам, по неотделимости Его имени от Него Самого (хотя мы различаем имя Божие от Сущности Божией, но повторяю, не отделяем). А звуками мы только произносим, называем или призываем имя Божие, которое находится в Боге, как Его принадлежность; буквами же начертываем Его, т. е. изображаем, пишем; но это есть только внешняя сторона имени Божия, а внутренняя — свойства или действа, которые мы облекли в сию нашу форму произношения или письма. Но и пред этой формой, т. е. — внешней стороной имени Божия, истинные последователи Христа Иисуса всегда благоговели и почитали ее наравне с св. иконами и св. крестом, так, например, читаем, в простр. катехизисе: "что имя Иисуса Христа распятого, с верою произнесенное движением уст: то же самое есть и знамение креста с верою сделанное движением руки, или другим какимнибудь образом предоставленное" (стр. 53, Москва 1899 г.).

Но наши противники имени Божия не хотят наравне почитать с иконами, о чем см. (жур. "Рус. Инок"' за 1913 г. № 7-й и газета "Колокол" 1913 г. 10 февраля). Но так как имя Божие, с верою произнесенное устами или написанное буквами, как выражающими внешнюю сторону имени Божия, наравне почитается с св. иконами, то отчего же нельзя и здесь "обожать" его, ибо иконы обожаются, т. е. называются "Божественными", да ведь и люди называются "божественными", а поэтому мы без сомнения называем и имя, написанное или с верою произнесенное, "Божественным" и думаем, что в этом мы согласно мудрствуем с святыми и блаженными нашими отцами.

Третий Ваш вопрос: "считаю ли я, что имя Божие спасительно даже для неверующих или для верующих, но произносящих его без внимания и благоговения"?

Во-первых, скажу о самом имени Божием, что оно само по себе всегда свято, славно и спасительно; для нас же производит свое действие, смотря по нашему отношению к нему; и вот, если верующий произносит имя Божие без внимания и благоговения, но делает сие отнюдь не по небрежению к великому и страшному Имени Божию, а единственно по слабости и немощи ума своего; хотелось бы ему достодолжно — в чувствах благоговения, смирения, покаяния и в чистом помысле возносить молитву ко Господу Богу всесвятейшим Именем Его, но нет сил, по причине прирожденной нам греховности и еще более ради необученности его к этому великому делу: то можно ли подумать, — что призывание Имени Божия и в таком случае будет для него не спасительно, когда оно для того и открыто нам Самим Богом, чтобы мы исцелялись всемогущею силою, Ему присущею, от всех своих болезней — душевных и телесных и от своего греховного растления!

Другое дело, когда человек, произвольно имея презрительное отношение к Имени Божию, произносит его не благоговейно, кощунственно, насмешливо, тогда Имя Божие бывает для него огнем поядающим (Евр. 12, 29).

В истории христианства мы видим много случаев действия спасительности имени Божия, не только когда язычники его (имя Божие) призывали, но даже только называли, так например: "св. мученицы Епиктет и Астион биены бяху глаголаху: "Господи Иисусе Учителю наш, Твоя воля в нас да совершается". И еще: "Христиане есмы, буди воля Бога нашего в нас". Един же от мучащих слуг, именем Вишлантий, услышав та святых словеса, яже в страдании непрестанно глаголаша, и мнев быти в тех некую волшебную силу, болезнь телу в муках отъемлющую, нача оная непрестанно в уме своем имети, во дни же и в нощи та размышляти. И по триех днех нача в народе немолчно взывати глаголя: христианин есмь, буди в нас воля Бога нашего. Тек же в темницу к святым, научися от них святей вере, и по малых днях крещения святаго со всем своим домом сподобися" (Ч. М. 7-го июля). Подобных сему случаев находится не мало в ЧетьиМинеях, переведенных с греческого языка св. Димитрием Ростовским.

Чудное дело! Человек не имел ни веры в Господа Иисуса, ни познания о Нем и призывал (или лучше называл) эти имена не в молитвенном духе, а только с целию корыстною, чтобы получить волшебную силу. И произнося бессознательно эти священные Божественные имена, облагоухался ими и был истинный христианин.

О том, насколько трудно обучиться человеку тому, чтобы достойно величия и святости призывать великое и достопоклоняемое имя Божие, настоит нужда поговорить подробно, потому что это дело не так просто, как кажется по виду — но многотрудное, требующее, пожалуй, в большинстве случаев, работы над собою во всю жизнь человека на земли.

Известно, что следствия грехопадения праотца нашего Адама отразились у нас всего более в умственной части. И ничего нет труднее, как очистить ум от суетных помыслов и привесть его в состояние чистоты, дающей возможность зреть Бога и достойно призывать Его всесвятейшее и великое Имя. Достижение сего есть цель всего духовного подвижничества, к сему направлено все святоотеческое Писание, для сего существуют и все молитвенный последования, которые у свв. отцев называются внешним молением, а делание Иисусовой молитвы внутренним.

И вот смотрите — насколько не основательно и не согласно с порядком вещей приписывать неспасительность призывания всесвятейшего Имени Божия человеку, быть может, только что вступившему в подвиг своего внутреннего самообразования и духовного приближения к Богу Отцу духов. Поэтому призывание Имени Божия, хотя бы было совершенно несоответствующим своему беспредельному величию, отнюдь не может быть погрешительным и отнюдь нельзя говорить о нем как о неполезном, и тем отвращать ревнителей от благого намерения.

Ведь было бы чудом, — не обучившись какому-либо делу, быть сразу в нем искусным мастером. Сего не бывает и в обыкновенных житейских делах, тем более невозможно быть сему в таком возвышеннейшем сокровенном деле, каково приближение к Богу, в чистой к Нему молитве.

Достижение нерассеянности при молитве, или что то же внимательность с благоговением есть дар Божий; это есть возвращение ума из вражьего плена, оно стоит весьма высоко у свв. отцев, так, преп. Нил Синайский говорит: "нерассеянная молитва есть высшее умение ума (еп. Феофан добавляет: "верх разумной деятельности ума" (гл. 35).

И еще пр. Нил о себе говорит: "Иногда, лишь станешь на молитву, тотчас начнешь молиться хорошо; а иногда, и много потрудившись, не получишь этого — желаемого" (гл. 29 и еще смтр. его же главы 30, 32, 44–49 и далее).

Святый Симеон архиеп. Солунский говорит: "всегда да нудят себя творить сию молитву и призывать Господа непрестанно, хотя с расхищением мыслей и пленением ума, и по причине сего расхищения да не позволяют себе нерадеть о ней (т. е. молитве Иисусовой), но всячески да стараются опять возвращаться к ней и радоваться сему возвращению" (Добротол. Русское т. 5-й, гл. 4).

Таким образом, имя Божие по духу свв. отцев и нашему разумению будет спасительно и для произносящих без внимания и благоговения, только бы было произносимо во смирении, покаянном чувстве, в сознании своей духовной нищеты и слабости ума, пораженного рассеянием, неудержанием мыслей. Здесь Имя Божие действительно есть небесное врачество.

Напротив, видим, что пренебрежительное и неуважительное отношение ко всякой вообще Святыне Божией наказывалось смертию, как это было во времена Ветхого Завета, когда иудейский священник Оза хотел поддержать падающий с колесницы Ковчег Завета и мгновенно был поражен смертию за неосторожное прикосновение (2 Цар. 6, 6–7). Вспоминая сие событие, св. Андрей Критский учит в Великом каноне, что читается Великим постом: "почитай Божественная честне".

То же самое можно применять и к произношению Имени Божия — Имени Иисус, по присутствию в Нем Самого Бога, оно страшно, как о сем сказано в писании. Поэтому надо строго различать цель и намерение, с какими призывается Имя Божие, чтобы видеть, когда оно бывает для нас спасительно и когда нет. Говорит о сем и древняя заповедь: не приемли Имени Господа Бога твоего всуе. Потому что это грешно и навлекает на нас гнев Божий.

Далее спрашиваете — был ли я денщиком у о. Антония Булатовича, как Вы слышали от некоторых? — Конечно, в этом нет позора, если бы и был, но лучше о сем судите сами; знающие его лично дают ему 40 или от силы 45 лет, а мне 70 лет, я его лично не знаю, а поэтому и не могу судить, гожусь ли я ему в денщики или нет, но я знаю его из его Апологии и сужу о нем, как о человеке честном и понимающем дело лучше своих противников и далеко превосходящем меня — своими качествами — духовными и нравственными. Да поможет ему Господь и Всепречистая Богоматерь во благих его намерениях, и да помогут ему достигнуть их исполнения во славу Божию, во спасение себя и ближних своих!

Приближаясь к пределу своей жизни на земли, я чувствую нужду объявить пред всевидящим Оком всем о Христе собратиям своим — высшим по положению в своей жизни и низшим — так или иначе — причастным ко книге нашей "На горах Кавказа" — как она составлялась, по каким побуждениям, цели и намерению. Как бы стоя на суде Божием, пред миром Ангельским и человеческим — во всеуслышание всего разумного создания Божия объявляю прежде всего, что книга "На горах Кавказа" написана именно волею Божиею и Его помощию. Сие можно видеть в дальнейшем объяснении.

1-е. Во все время составления книги я чувствовал ощущение Божией силы, дававшее мне возможность выражать свои мысли о многотрудном делании Иисусовой молитвы особенно по ея внутренней стороне, возможной в ея правильном объяснении от своего личного опыта, но всего более от наития высшей силы.

2-е. Можно ли представить те неудобства вообще для литературных занятий, кои неизбежно находятся в нашей пустынной жизни. Нет у нас — вообще у всех пустынников — удобного помещения; но какая-нибудь убогая хата, сплетенная из древесных ветвей, обмазанная глиной, с темными окнами, едва дающими возможность заниматься писанием; часто бывает нет приличных ни стола для писания, ни стула для сидения, ни света для освещения ночью, словом — жилище наше совсем не соответствует литературным занятиям и крайне неудобно для сего во всех своих частях.

Большею частию, особенно в летнее время, приходилось писать в лесе, как-нибудь пристроясь на упавшее от ветра дерево или на пне, или же просто лежа грудью на земли я писал мысли карандашом.

Где возьмем мы в безлюдной пустыне нужных книг для писания? — Их нет всецело. Где советник, могущий разрешить недоумение в часы душевного омрачения? Где товарищ и друг, могущий понять мое стремление и подкрепить словом разумного совета или, по крайней мере, влить своим дружеским сочувствием охоту к продолжению дела? Напротив, во всем видим противодействие; близкие мне, будучи чуждыми научного образования, хотя и не смотрят враждебно на мои занятия, но и помощи никакой дать положительно не могут. Я совершенно одиноким должен обдумывать и решать все недоуменные вопросы, входящие в мое сочинение. И — что удивительного, если при таких неудобствах к писанию и пришлось выразить чтонибудь неправильно? Чего же ради последовало на меня такое немилостивое восстание укоризны и, что всего хуже, (намеренное ли непонимание или просто) злобное нападение на мою книгу?

Бог видит. Конечно, мне скажут: "ну так не пиши, коли так трудно писать!.. Кто заставляет?" Но, братие, не буду ли я виновен пред Богом, насильно подавивши в себе данное мне Им же благое побуждение именно писать о молитве — царице добродетелей и источнике духовной жизни!

Нас без меры удивляет — почему же начальники и высшие духовные, обязанные к этому своим положением и имея к этому все удобства, решительно ничего о молитве не пишут. Но что ужасно — потребляют и другими написанное, являя сим свое полное отчуждение от жизни Божией.

3-е. Живя, по требованию своего внутреннего устроения, в горах, лесах и земных пропастях, мы отнюдь не имеем знакомства и общения с высокими лицами мира сего, без содейства коих не было возможности отпечатать свою книгу; как могли мы из глубины лесов найти цензора, расположить его и получить разрешение — печатать свою книгу?..

4-е. Не менее достойно удивления и относительно денежных средств: положительно не имея их при себе, мы могли отпечатать два издания своей книги и только 3-е передали Киевской лавре.

5-е. Имея во внимании преклонность своих лет и еще более изнемогшее и болезненное состояние всего своего существа — по телу и по душе, я признаю, что книга составлена отнюдь не моею силою, ни моим произволением, а хотением Божиим и Его помощию, осязательно слышанною при ея составлении — во все время, как она писалась.

6-е. Хотя, быть может, сие неважно и недоказательно и может служить мне укоризною, но упомянуть считаю не лишним. Всем литераторам известно, что при умственном занятии требуется для тела и подходящая пища — легкая, питательная и удобоваримая. Хотя в этом я бы и не мог жаловаться на свое положение, но все-таки в пустыне нельзя найти нужного для умственной работы телесного питания.

7-е. При первом появлении в свете моей книги, она произвела необычайно великое впечатление — преимущественно, на внутренних молитвенников, доказательством чего служит то, что, говоря истину, — без числа последовали ко мне благодарные письма — искренние, сердечные, задушевные, кои я, по обычаю своему, не сохранил. Признаюсь, было радостно мне видеть, как во многих ревнителях духовной жизни стала подниматься внутренняя по Богу жизнь, и молитва Иисусова стала проявлять свою небесную красоту и Божественное величие; в монастырях последовало движение, у молитвенников внутрь их сердец, а оттуда к Богу. Как будто бы на горизонте монашеского мира начала показываться новая благодатная жизнь.

Не утерпел сатана — источник лжи и ненависти ко истине — враг и супостат. В журнале "Колокол" от 12 февраля 1912 года в первый раз с ужасом и совершенно неожиданно прочитали православные христиане богохульную статью на Имя Иисуса — Сына Божия, где, главным образом, отрицалась Его Божественность, порицалась книга "На горах Кавказа" и ея автор, с какоюто напряженною ненавистью. Вслед за тем последовательно открылся ряд богохульных кощунственных статей в журнале "Русский Инок", который взял на себя печальную обязанность — во что бы то ни стало отнять прежде всего Божественное достоинство от всесвятейшаго Имени Иисуса — Сына Божия — Спасителя мира, а чтобы отнять доверие к книге, посрамляется автор ея, приемля на себя ругательные названия — пианицы, женолюбца, впавший в прелесть еретик, выскочка, вводитель многобожия, нового догмата; а чтобы ослабить и подорвать усердие к занятию Иисусовой молитвою, объявляется, что ученики автора книги приняли несчастные последствия: один удушился (совершенная ложь), другой, бывши иеросхимонахом, оженился, прижил детей и пошел в баптистство, где и сделался будто бы архиереем! Удивительно! да ваше ли дело являть миру дела людские? Есть Судия праведный и неумытный!..

Но и это не все. Всех ревнителей по Богу и благочестию до крайности удивляет и приводит в недоумение то, зачем все чада русской Церкви молчат противу ужасных еретических положений, помещенных на страницах "Рус. Инока", ведь все они явно еретического содержания и возмущают истинных христиан. Приводить их здесь нет нужды, потому что журнал "Русский Инок" читают все люди в России.

Книга "На горах Кавказа" запрещается как еретическая и выходит приказание от высшей власти ее сожигать. Сие печальное дело произвело и последствия печальные: в монастырях остановилось стремление к возвышеннейшему коренному занятию, самому главному в духовной жизни — деланию Иисусовою молитвою: монахи устрашились, ревнители молитвы остановились, самые Игумена пришли в недоумение, и уныние покрыло все монашество, как темная грозовая туча; сие беспримерное в истории Церкви восстание на всеспасительное Имя Иисуса — Сына Божия стало служить соблазном для всех христиан.

Я должен сказать и то, что я сильно обижен действиями в отношении меня духовной власти. Почему же она, когда разбирала мою книгу и осудила ее, не отнеслась ко мне ни единым словом или вопросом о всех тех местах в моей книге, кои были причиною возникшего недоумения. Не так поступали свв. отцы с инако-мыслящими. Хотя лично быть там я не мог, по причине своей крайней слабости, но можно бы было сие сделать письменно.

Цель, какую я имел при составлении своей книги, как зрит и всевидящее Око, была единственно — искреннее желание в возможно полном разъяснении показать ревнителям о своем спасении делание Иисусовой молитвы, расположить их к этому, заохотить, возбудить в них охоту к сему, потому что занятие Иисусовой молитвою, в нынешния печальныя времена, по причине крайнего оскудения наставников, пришло в забвение. А оно (сие занятие) велико, беспредельно в своем значении, радостно для сердца, и причастным делает своего делателя вечного живота.

2. Побуждением к составлению своей книги имел любовь к Богу и ближним. Не желая уносить в могилу своего малого молитвенного опыта, я старался не красною и ученою речью, а простою, показать все существенно для нея нужное.

Еще припомнилось мне злейшее злохуление: будто бы я учу, что только читай Иисусову молитву, а сам живи в полном разгаре беззакония, и спасен будешь! Но дорогие наши братие, ведь надо подумать о смерти и о страшном суде Божием. Надо побояться Бога и постыдиться добрых людей. К чему такея смертельная клевета и горькая обида? Когда я этому учил, и где это написано у меня в книге? Какую Вы имеете цель так немилостиво и безвинно оскорблять брата своего; убойтесь своего, без меры злого дела, оно вредно не столько для меня, сколько для молитвенников, коих до крайности оскорбило неправедное приказание сожигать книгу "На горах Кавказа", причиною ему могли быть частию и сии злохуления, в книге находится подробное объяснительное разъяснение Иисусовой молитвы.

Считаю нужным дать объяснение и на выражение, сделанное в моей книге:

"Имя Божие (Сына Божия Иисуса) как бы воплощается". Хотя сие и не требует объяснения, потому что ясно как свет для молитвенников в своем сердечном опыте, но непосвященным в сие духовное таинство требуется объяснение и вот оно.

Во-первых, сказано — как бы: слово сие показует применение к предмету, по крайней невозможности найти подходящее слово, могущее вполне выразить сие свойство. Оно есть слово, воплощался не более, как только подобие, коими вообще изображаются неизобразимые духовные предметы. О сем есть прекрасное объяснение у св. Исаака Сирского в его "слове". От личного же своего опыта на сие можно дать такое объяснение: при правильном производстве Иисусовой молитвы — в чувствах покаяния, смирения, благоговения, неизбежно привлекается в сердце человека Божия благодатная сила, которую он слышит неотделимою от Имени Иисуса Сына Божия, им призываемого. Но как имя Иисус неотделимо от лица Иисуса — Сына Божия, а мыслится и чувствуется в одном ощущении — Он Сам и имя Его Иисус, то и сказано как бы "воплощается" собственно по живому, ясному вполне определенному сознанию и ощущению присутствия Иисуса Сына Божия; именно Его Самого, неотлучного от своего всесвятейшего имени. Чего тут непонятного — оно ясно как Божий день... Но выразить это состояние, в его собственном положении, невозможно по неимению на то слов и по бедности нашего языка. Ничего нет хуже — когда в духовную область вторгаются люди с мирским разумением. Ведь духовные предметы правильно познаются в опыте, при свете благодатного озарения. Еп. Феофан говорит вполне справедливо, что для ученого мира духовная жизнь есть страна неведомая. И вот смотрите, когда люди непосвященные в тайны духовной жизни, имеющей свое основание во внутреннем опыте, берутся, конечно, надеясь на свою внешнюю ученость, обсуждать духовное состояние и явления, то какую жалкую картину они показуют собою?.. Назвать их именем, приличным им, в этом их отношении не решаюсь, чтоб не оскорбить их до крайности. Лучше бы было им не браться не за свое дело!

Мы так мыслим, что, хотя книга наша "На горах Кавказа" запрещена, яко еретическая, и предается сожжению: но есть другой суд — суд Божественный — беспристрастный, праведный, и истинно признаюсь Вам, допстопочтеннейший Л. З-ч, радостная надежда веселит сердце, что там книга моя, как написанная Божиею силою, именно по добрым целям, получит праведный суд. Всевидящее Око Неумытного Судии, как зрящее все тайны движения наших сердец, зрит и побуждения, по каким кто действует; там клевета и зависть места не имеют, и примет каждый по намерению своего сердца!

Быть не может и тому верить нельзя, чтобы ложь и злонамерение всегда торжествовали над Божиею правдою. Если им и попускается сие, то лишь на малое время, и снова покрытые клеветою и бесславием истинные труженики Христовы просвятятся еще более умноженным светом Божией благодати. Слава их будет вечна, жительство их со святыми, часть их в Боге, потому что труды их досточестны, намерения святы, дела Боголюбезны. Нет ничего тайного, что бы не было явно. Наг ад пред Ним (Богом нашим) и нет покрывала пагубе.

Злобные нападки на мою книгу, с целию ея уничтожения, конечно, выставляются с доброю целию, но ведь побуждений сокрыть нельзя - не только пред Богом, но даже и пред людьми. Жалко, что подавленные властию, не к чести своей молчат все благонамеренные чада св. Церкви противу вопиющего богохульства на соблазн всего христианского мира. Но можно ли думать, чтоб были согласны с еретическим мнением истинные христиане, озаренные в сердцах своих благодатию св. Духа?.. Вот бы им и следовало выступить на славную брань, в преобладающем множестве, и небоязненно исповедать Божеств, величие достопоклоняемого Имени Иисуса Сына Божия — Спасителя мира.

Но страх Власти вяжет их решимость, боятся быть под ея опалою, лишиться своего житейского положения. Увы, страшные и многознаменательные времена нас постигли, полные великих бед, грядущих на вселенную! Между тем враг свирепствует, соблазн в народе распространяется; царство Христово умаляется, царство супостата-врага расширяется, правители св. Церкви спят, сложивши оружия свои, и ни один из них не выступает с ревностию о Бозе заградить хульные уста на Бога святаго.

Боже! Боже! до какой степени упало в России духовное житие и ослабела вера святая в Бога.

Но доколе, Господи, забудеши нас до конца, доколе отвращавши лице Свое от нас, доколе враг наш будет возноситься над нами?.. Призри с высоты святыя Своея, и низложи сильныя со престол, вознеси смиренныя, алчущия исполни благ и богатящиеся отпусти тщи!.. Даждь славу Имени Твоему святому, и да посрамятся вси являющие злая рабом Твоим, крепость их да сокрушится от всякия силы и да познают яко Имя Тебе Господь Иисус Христос и Ты еси Царь велий по всей земли!

Мнится нам, достопочтеннейший Л. З-ч, что эта ужасная "пря" с Богом, по преимуществу высших членов России Иерархов, есть верное предзнаменование близости времен, в кои имеет притти последний враг истины, всепагубный антихрист. Сатана, провидя скоро имеющий быть конец своего темного царства, поспешил выступить на борьбу предварительно со всесвятейшим именем державного Победителя своего — Христа Сына Божия, дабы потом вскорости вступить и в последнюю брань с царством Христовым.

Здесь нужно приметить, что всезлобный и треокаянный супостат-диавол приступает к таковому же действию, какое уже употребил он во дни земной жизни Христа Спасителя, тогда, как и теперь, он прежде всего восставил и вооружил на Спасителя духовных властей высшей Иудейской Иерархии. Тогдашний первосвященник Каиафа первый произнес на Христа Иисуса смертный приговор, которому покорно последовали все члены синедриона. Смотрите совпадение страшных событий: и ныне первенствующий член Российского синедриона, облеченный неограниченною властию, первый произнес на спасительное Имя Иисуса Христа Сына Божия нестерпимое злохуление. Веру во Имя Иисуса Христа назвал хлыстовщиной; Имя Его уравнял с именами смертных людей; мало того — восстал противу Самого Христа, сказавши: разве они (Иисус Навин, Сирах и сын Иоседека) боги? то стало быть вытекает умолчанный необходимый вывод — не Бог и Христос Сын Божий!

Нет возможности приводить здесь все прочие бесчисленные ужасные хулы на всесвятейшее Имя Иисуса Христа - Сына Божия, коими преисполнены страницы несчастного журнала "Русский Инок" за последние два года. И что же? Как тогда — во дни Христовых страданий, так и теперь — все молчат. Конечно, боятся Власти, которая, пользуясь сим еще более, силится во что бы ни стало лишить Имя Иисуса — Сына Божия Божественной чести.

Но можно сказать утвердительно, что все истинные христиане глубоко оскорблены в своем религиозном чувстве, терпят неисповедимую обиду, ради поругания всесвятейшего имени. И вот здесь мы бы смиренно пригласили всех последователей Христовых - и делом, и словом, и писанием стать напротив неправильных определений духовной Власти и попросить — пусть она в доказательство своих богоборных мнений выставит хотя бы одного святого отца: что имя Божие не Бог? тогда как на нашей стороне приведена их целая сотня.

Всего более для меня обидно то, что остановили стремление людей к занятию Иисусовою молитвою, которая являет собою цвет христианской жизни, ея величие и красоту. Свв. отцы, как видим в Богомудрых писаниях, истощали все усилия и всю жизнь свою полагали на то, чтобы подробно уяснить путь нашего внутреннего приближения к Богу, к чему всего более способствует занятие Иисусовою молитвою. И вот последовало запрещение книги "На горах Кавказа", подробно разъясняющей это великое и трудное дело. Удивительно! Сами ничего не пишут о Иисусовой молитве и потребляют написанное другими.

Всего более возмущает религиозное сознание истинных христиан, невольно слышимый во всей богоборной литературе наших противников, дух ненависти ко спасительному имени Иисуса Сына Божия. Ужасно видеть — какие напряженные усилия они употребляют для того, чтобы во что бы ни стало унизить,
низвести с Божественной чести достопоклоняемое Имя, о Нем же едином подобает спастися нам (Деян. 4, 12 ст.).

Много удивляет нас — чего хотят достигнуть хулители Имени Божия достижением своей пагубной цели, поколебавши у многих людей веру во всесвятейшее Имя Божие? Ведь не славы и похвалы нужно ожидать за сие, а сильнейшего гнева и наказания от праведного Бога! Какое бесстрашие, какое злобное восстание на имя Бога святаго!..

Сего нельзя ничем другим объяснить, как только тем, что все хулители совершенно чужды священнолепного богокрасного занятия Иисусовою молитвою. Если бы они имели ее, то в лоне ее увидели бы ясно, что Имя Иисус неотделимо от Его Самого, и не было бы нужды созидать страшные батареи на разорение того, что каждому слышно по естественному чувству, и всего уверительнее в делании Иисусовой молитвы.

Смиренно прошу Вас, вседражайший Л. З-ч, продлить ко мне убогому свое благодетельное участие в сию тяжкую годину искушений, постигшую меня, определением судеб Божиих, на склоне лет моих. Благоволите дать место на страницах журнала своего всему, что я буду писать, Божиею помощию, в защиту книги своей и во обличение злохуления Имени Божия.

Нет сомнения, что сие Ваше без меры доброе дело, направленное во славу Божию, сохранится в летописях народных до кончины веков. Но что всего дороже, — будем питать несомненное упование, что и в вечном Царстве Христа Бога нашего на небеси часть Ваша будет со святыми исповедниками, положившими души свои за имя Христово! Ей! да будет сие с нами, по ходатайству — всех скорбящих радости Всепречистыя Богоматери — Присно Девы Марии.

И еще осмеливаюсь всесмиреннейше просить Вас Л. З-ч, — не будет ли Вашей милости взять на себя труд — неправое в сем нашем произведении исправить, недостающее восполнить, ошибочное поизменить, излишнее выбросить, словом — отдаем свое сочинение в полную власть Вашего распоряжения. Это сделает Вас законным участником всего нашего дела, и если бы от него последовала какая-либо польза людям, то Вы по своему праву будете ея соучастником.

Если найдете возможным, то сие письмо можете отпечатать.

Глубоко сознавая всю важность беспримерного Вашего самопожертвования в деле нашем и в то же время ясно чувствуя свою полную невозможность хотя малейшим чем воздать Вам, я действительно нахожу себя как бы связанным по рукам и ногам Вашим добродеянием — не только мне одному, но и множеству людей. Имею быть Вашим покорным слугою — пустынножитель Кавказских гор, старец схимонах Иларион.)

 

Какъ учитъ Св. Церковь объ именахъ Божіихъ.
(Выписки изъ Святыхъ Отцевъ и Церковныхъ Вѣроопредѣленій).
Имя и предметъ, имъ обозначаемый, не одно и то же.

       Иное – предметъ, по своей природѣ подлежа́щій названію, и иное – названіе, обозначающее предметъ. Бытіе́ – не одно и то же съ именова́ніемъ. (Свят. Григорiй Ни́сскiй. «Опроверженiе Евно́мія», кн. 12, ч. VI, стр. 373; 328).
       Всякое имя есть нѣ́который признакъ или знакъ какой-либо су́щности (стр. 495).
       Слова́ суть какъ бы тѣни предметовъ (стр. 325).
       Наименованія не изъ самаго́ естества проистекаютъ, но прилагаются къ предметамъ нашею мыслію (стр. 315, 323).
       Употребленіе словъ и именъ придумано послѣ сотворенія людей (стр. 329).
       Богъ есть Создатель вещей, а не именъ, не имѣющихъ существенности и соста́вленныхъ изъ звуковъ голоса и языка (стр. 373).
       Имена означаютъ только су́щности, а сами не суть су́щности (Свят. Василій Великій. «Опроверженiе на защити́тельную рѣчь нечест. Евно́мiя». М. 1857 ч. 3, стр. 153).
       У Бога нѣтъ ни голоса, ни вида, но Онъ выше о́бразовъ и звуковъ. (Свят. Іоаннъ Златоу́стъ. «Толкованiе на Еνангелiе отъ Іоанна», т. 8, стр. 268).
       Выраженіе: рече́ (Богъ) нисколько не указываетъ на голосъ и рѣчь Божію, но на волю Божію. (Свят. Григорiй Ни́сскій, ч. VI, стр. 356).
       Глаго́лы, я́же глаго́лю вамъ, духъ суть, сказалъ – духъ, вмѣсто того, чтобы сказать – духовные. (Св. Іоаннъ Златоу́стъ, 8, 310).
       Слова́ Хрістовы, тѣлесно произнесенныя, не суть су́щность Духа Святаго. (Свят. Григорiй Пала́ма. «2-е слово противъ латинянъ». У Игумена Моде́ста, стр. 42).

(Комментарий: Несмотря на то, что Митрополит Антоний озаглавил эти выписки, как учение святой Церкви об именах Божиих, мы нигде не увидим, что хоть в одном предложении есть фраза «Имя Божие» или «Имена Божии». А ведь статья посвящена именно этому вопросу. Святитель Иоанн Златоуст писал: «Не возлагайте всего на пастырей Церкви, чтобы они сообщали вам все, что есть в Св. Писании, для руководства на всякое время. Ибо и сами вы – овцы словесного и разумного стада». (И. Злат.., на посл. к Колос., Беседа 9, п. 1))

 

Имена Божіи яви́лись послѣ созданія человѣка,
нужны только намъ, а не Богу, и сами по себѣ не Богъ.

       Не ради Бога, а ради насъ измы́шлены имена для усвоенiя понятія о Су́щемъ, т.-е. о Богѣ. (Свят. Григоргй Ни́сскій. VI, 331).
       Усвоя́емыя Богу имена неда́вни сравнительно съ Самимъ Богомъ, и́бо Богъ не есть рече́ніе и не въ голосѣ и звукѣ имѣетъ бытіе́ (стр. 324).
       Всякій умъ и слово безконечно далеки́ отъ Бога, чтобы быть Ему подобными. (Свят. Діони́сій Ареопаги́тъ. «О Небесной Іера́рхіи», стр. 9).
       А если имя Его стра́шно, то не гораздо ли болѣе самое́ существо Его? (Св. Іоаннъ Златоу́стъ, въ толк. на 110 Псало́мъ).
       Не Богъ еще то, что мы представляемъ себѣ подъ понятіемъ Бога, или чѣмъ мы Его изобразили, или чѣмъ описа́ло Его слово. (Свят. Григорiй Богословъ, Творенія, Москва, 1844 ч. 3, стр. 21).
       Мы не знаемъ имени, которое бы обнимало Божеское естество. А слово, посредствомъ имени объясняющее Божественное существо, подобно тому, кто собственною дла́нію думаетъ обнять все море (Свят. Григорiй Ни́сскій VI, 92; 332).
       Богъ не есть имя (Св. Іусти́нъ Мученикъ, «Аполо́гія». II, 6, М. 1864, стр. 120).
       Богъ не имя (Св. Іоаннъ Дамаски́нъ, «О мученiи Св. Вави́лы»).

(Комментарий: Иеросхимонах Антоний (Булатович) писал по поводу этих доказательств: «Со всеми приведенными имборцами текстами Святых Отцев мы совершенно согласны, но с толкованием, которое придают им имяборцы, мы совершенно не согласны, ибо, как видим, все эти тексты прямого отношения к разбираемому вопросу или не имеют, или умышленно извращены». Оказывается, предпоследнее изречение мученика Иустина было умышлено обрезано так, что потерло свой первоначальный смысл. Вот, как оно выглядит полностью: «Бог не есть имя, но мысль, всажденная в человеческую природу, о чем то неизъяснимом. Но Иисус имеет имя и значение и человека, Спасителя; ибо Он и сделался человеком, как я сказал, и родился по воле Бога и Отца ради верующих в Него людей и для сокрушения демонов. Это и теперь вы можете узнать из того, что происходит пред вашими глазами. Ибо многие из наших, из христиан, исцеляли и ныне еще исцеляют множество одержимых демонами во всем мире и в вашем городе, заклиная Именем Иисуса Христа, Распятого при Понтие Пилате. Между тем, как они не были исцелены всеми другими заклинателями, заговорщиками и чародеями, и тем побеждают и изгоняют демонов, овладевших человеками».

Еретичность рассуждения противников имяславцев состоит в том, что они о Боге, об Имени Божием,  стали учить не согласно учения святых Отцов, а согласно своего убеждения, пытаясь доказать свою правоту разнообразными искажениями смысла святоотеческих изречений. Подобное явление о. Антоний (Булатович) открыто называл «мошенническим извращением слов святого».

Святитель Григорий Нисский так учит: «Кто Имя Сына придает твари, то да будет он причислен к идолослужителям». (Твор. Св. Григори Нисского. Ч. 5-я, стр. 488, М. 1863).

«Слово Божие есть Бог, Слово сущее в начале и вечно пребывающее; Им все существует и стоит; Оно над всем владычествует и имеет всякую власть над небесным и земным; Оно – жизнь и истина, правда и свет, и всякое благо, и сохраняет бытие всего. Вот каково и сколь высоко Слово разумеваемое в Боге». (Ч. 6-я, стр. 360, Москва, 1864 г.)

«Тайна благочестия состоит собственно в исповедании имен Божиих, - разумею Отца и Сына, и Святаго Духа». – Евномий же – «пренебрегает Божественными Именами, при призывании которых силою Божественнаго рождения подается Благодать приступающим с верою». – «Как не видите», - восклицает святый Григорий, - «что это – гонитель веры, вызывающий доверяющих ему к отклонению от христианства? Ибо если исповедание священных и достопокланяемых Имен Святой Троицы безполезно, да и обычаи церковные не приносят пользы в числе их обычаев – печать, молитва, крещение, исповедь грехов, усердие к заповедям, нравственное преуспеяние… То не явно ли он проповедует людям не иное что, как то, чтобы они Таинство христианское почитали вздором, посмеивались над досточтимостью Имен Божиих, обычаи церковные признавали и все тайнодействия каким-то пустословием и глупостью? Они не обращают ли в повод к смеху чествование имен, на которых утверждается наша вера?.. Итак, что такое они, как не преступники против спасительных догматов, потому что на деле отвергают веру, осуждают обряды, презирают исповедание Имен, ни во что вменяют освящение таинственными знаками». (6, 232 – 4).

«Ужели не усматриваете, что Евномий (а ныне…. ) ставит самого себя на место поклоняемого Имени: так, чтобы со временем не слышно стало Господня Имени, и в церквах Христос заменен был…. Ужели не помышляете, что безбожная эта проповедь извергнута от диавола, как попытка, предуготовление и предначатие антихристова пришествия? Ибо как иначе, а не антихристом, можно в собственном смысле назвать того, кто усиливается  доказать, что его собственные выражения точнее слов христовых, и веру в Божии Имена и таинственные обычаи и знаки заменить своим обманом?». (Твор. Ч. 6, 235, 1864 г.).)

 

Іисусъ есть имя Сына Божія по плоти, принятое Имъ по воплощеніи.

       Іисусомъ на́званъ для того, чтобы подъ именемъ Іисусъ скрыть отъ діавола Его Божество. (Св. Іоаннъ Златоу́стъ ѴII, 18).
       Господь на́званъ Іисусомъ Хрістомъ потому, что облекся въ плоть. Іисусъ – имя Его по пло́ти. (II. 891).
       Господь при́нялъ названіе Хріста не до воплощенія, какъ лжеу́мствуютъ нѣкоторые... Слово тогда получило названіе Іисуса Хріста, когда Оно стало плотію (Св. Іоаннъ Дамаски́нъ. «Точное изложеніе Православной Вѣры», М. 1855, кн. IV, гл. 6, стр. 228-230).
       Iисусъ Хрістосъ – имя Сына Божія, а не всей Св. Тро́ицы. (Свят. Димитрiй Ростовскій. Твор., изд. Сойкина. СПб. 1910 г. стр. 78).

 

(Комментарий: По поводу последнего предложения иеросхимонах Антоний (Булатович) писал: «Основываясь на этих словах имяборцы думают уверить неопытного читателя, будто св. Димитрий Ростовский отрицает предвечное существование имени «Иисус», но увы, приходится только подивиться такому невежеству, или злостному коварству имяборцев. Предлагаем прочесть слова святаго Димитрия Ростовского, приведенные в сей книжке на стр. 102, (https://pravdonbass.com/sites/default/files/2019-08/imyaslavie_2.pdf) и убедиться, что св. димитрий Ростовский говорит совершенно обратное, а именно, что Имя Иисусово прежде всех век в Троическом Совете было предуготованно, написано и даже доселе хранимо на наше избавление. Впрочем, и мы нигде не говорим, что имя «Иисус» есть собственное имя Св. Троицы, но веруем, что как поклоняясь Сыну, мы в тоже самое время покланяемся и Отцу, и Св. Духу во единстве Тройческого Существа, так и призывая Отца, или Сына, или  Духа Святаго, мы призываем негласно по неотделимости  Существа и всю Святую Троицу, иначе у нас было бы три Бога, а не Единый неслитно соединенный во единстве Существа Бог».)
 

 

Имена Божіи до́лжно почитать наравнѣ съ Св. Крестомъ и Иконами, а не какъ Самого Бога.

       Что имя Іисуса Хріста Распятаго, съ вѣрою произнесенное движеніемъ устъ, то же самое есть и знаме́ніе Креста, съ вѣрою сдѣланное движеніемъ руки или другимъ какимъ образомъ предста́вленное («Пространный Хрiстіанскiй Катихи́зисъ». «О Крещеніи». М. 1840 г. стр. 82).
       Имя Божіе называется Святы́мъ, конечно, не потому, что въ самы́хъ слога́хъ имѣетъ нѣ́кую освящающую силу, но потому, что Свя́то и чи́сто всякое свойство Божіе (Свят. Василій Великій, въ толкованіи на Псало́мъ 32).
       Ико́нное изображеніе указу́ется Еνангельскими Повѣствованіями, Еνангельское Повѣствованіе указу́ется ико́нными изображеніями. Че́ствовати ихъ не и́стиннымъ Богопочтеніемъ, е́же подоба́етъ Единому Бо́жескому Естеству, но... честь, воздава́емая о́бразу, переходитъ къ первоо́бразу. (Опредѣленіе VII Вселенскаго Собора).
       Вѣчная память вѣрующимъ, возвѣща́ющимъ... что одина́ковую приноситъ пользу, какъ посредствомъ слова возвѣще́ніе, такъ и посредствомъ иконъ Истины утвержденіе. Какъ о́чи зря́щихъ освящаются честны́ми ико́нами, такъ и уста освящаются слова́ми (Опредѣленіе Константинопольскаго Собора 842 года, читавшееся въ Недѣлю Православiя. «Сνно́дикъ въ Недѣлю Православія». Одесса 1893 г. стр. 6-7).

(Комментарий: Митрополит Антоний привел слова святителя Василия Великого в сокращении. Полностью текст выглядит так: «Имя Божие называется Святым, конечно, не потому, что в самых слогах имеет некую освящающую силу, но потому, что Свято и чисто всякое свойство Божие и всякое понятие о том, что преимущественно в Боге усматривается».

 Иеросхимонах Антоний (Булатович) писал: «Итак, как видите, св. Василий именует святым не только всякое свойство Божие, но и всякое понятие о Боге, но сие самое утверждаем и мы, что Имя Божие есть истина о Боге и есть Божественное откровение, и посему – Бог, ибо всякое Богооткровенное понятие о Боге есть действие Божества есть свято само в себе и есть Бог.

Между прочим, и мы не думаем говорить, будто слоги и буквы произносимого Имени Божия суть Бог, но понятие о Боге именуем Богом, ибо оное таинственно открывает уму человеческому Сам Бог во Имени Своем».)
 

О новомъ лжеученіи,
обоготворяющемъ имена и объ «Аполо́гіи» Антонія Булато́вича.

       Книжка іеросхимонаха Антонія Булато́вича значительно разни́тся отъ книги схимонаха Иларіона «На горахъ Кавказа», въ защиту которой она написана. Схимонахъ Иларіонъ имѣлъ главною цѣлiю возвели́чить «Молитву Іисуcoвy» и убѣдить современиыхъ подвижииковъ исполнять это монашеское дѣ́ланіе, оставляемое нынѣ въ небреженіи. Цѣль, конечно, весьма́ почтенная, и все то, что написано Отцами объ Іисусовой молитвѣ, конечно, весьма́ полезно напомнить хрiстіанамъ, a тѣ монахи, которые вздумали бы унижа́ть значеніе Іисусовой молитвы и всякаго другого духовнаго дѣ́ланія, пре́даннаго Отцами, достойны всякаго осужденія. Однако, правое дѣло не нуждается въ непра́выхъ средствахъ и Оте́ческое Преда́ніе о молитвѣ Iису́совой имѣетъ достаточно истинныхъ до́водовъ въ свою пользу, чтобы не прибѣгать къ до́водамъ суевѣ́рнымъ.Къ сожалѣнію, старецъ Иларіонъ не избѣ́гъ послѣдняго, и ко многимъ Святооте́ческимъ спасительнымъ разсужденіямъ о пользѣ и значеніи молитвы Іисусовой нашелъ нужнымъ прибавить и свое мудрова́ніе, и суевѣрное и безсмысленное: онъ вздумалъ доказывать, что имя Іисусъ есть Самъ Богъ.

(Комментарий: Как видно из начала следующей статьи, мужественные статьи иеросхимонаха Антония (Булатовича) так шокировали Митрополита Антония, что он в начале забыл всё сравнить с хлыстовством. Отец Антоний был в миру боевым офицером, неоднократно стоявшим перед лицом смерти. А поэтому, его творения, это не боязливая попытка напомнить архиереям правду, а мужественное обличение воина Христова  архиереев, уклонившихся в ересь имяборчества.

Святой Кирилл Александрийский пишет: «Бог отвечал Своим гласом, т. – е. чрез Сына: потому что голос и Слово Отца  - Сын». (Часть 2-я, стр. 15, М., 1882 г.).

«Для неприявших веры не есть велико и прославлено Имя Христа; дл нас же, уверовавших, Оно велико и высоко, потому что мы покланяемся Ему, как Богу, как истинно Сыну Отца, как Слову вочеловечившемуся для спасения всех». (Часть 7-я, стр. 244, М., 1889 г.).

Блаженный Иероним учит: «А иногда это Имя «Иисус» значит Бог». (Часть 17-я, стр. 315, Киев, 1903 г.).

«Спаситель говорит, что Дух Святый посылается от Отца в Его Имя, а собственно Имя Спасителя есть Сын». (Часть 5-яя, стр. 446, Киев, 1879 г.).

Слова блаженного Феофилакта Болгарского открыто изобличают Митрополита Антония в еретических рассуждених. В толковании слов св. ап. Петра: « И да крестится кийждо вас во Имя Иисуса Христа» (Деян. Ап., 2 гл., 38 ст.) говорит: «Если бы Имя Отца было не Бог, и Имя Сына – не Бог, и Имя Святаго Духа – не Бог, то следовало бы сказать: во Имя  Бога Иисуса Христа, или даже просто только  - в Сына. Но Он (Петр) говорит: во Имя Иисуса Христа, - зная, что Имя Иисус есть Бог, равно как и Имя Отца и Имя Святаго Духа». (Толк. На Деян. Св. Ап., гл. 2, ст. 38, стр. 52, Казань, 1905 г.).)
       Въ качествѣ доказательствъ такой мысли онъ привелъ слова о. Іоанна Кронштадтскаго о тѣсной свя́зи между именемъ и лицомъ, къ которому оно относится, будь это имя Божіе, Ангельское, Святого угодника или даже простого человѣка. Но изъ этого указанія слѣдовалъ бы только тотъ выводъ, что имя Іисусъ такъ же близко къ лицу Господа Іисуса Хрiста, какъ и всякое другое Его имя, и какъ имя всякаго человѣка къ тому человѣку. Никто, конечно, не станетъ утверждать, что, если я буду именовать имя своего отсутствующаго друга, то и другъ мои самъ будетъ здѣсь со мною; если же онъ услышитъ мой зовъ, то онъ или придетъ, или не придетъ ко мнѣ, но и я и онъ будемъ понимать, что ино́е есть онъ самъ, ино́е же произносимое имя.

(Комментарий: Вот ещё доказательство того, что Митрополит Антоний (Храповицкий) пытается свои убеждения об Имени Божием подкреплять рассуждениями о имени человека. Подобные рассуждения о Боге, согласно церковным канонам, 1 правилу святителя Василия Великого, являются ересью. Почему и о. Антоний (Булатович) открыто называл имяборцев еретиками.

Святитель Кирилл Иерусалимский пишет: ««Да святится Имя Твое», Имя Божие по естеству Свято, хот говорим или не говорим сие». (Твор. Св. Кирилла Иерусалимского. Изд. 2-е, 1893 г., стр. 298-я).

Святой Исихий Иерусалимский пишет: «Да соединим Им Иисусово своему дыханию. Ово бо есть Свет, те же тьма, и ово (Имя Иисус) есть Бог и Владыка, те же (т. – е. помыслы) раби бесом». (Слав. Добр., ч. 2-, гл. 170, Москва, изд 4-е, 1840 г.).

Обличают Митрополита Антония и слова св. Григория Синаита: «Молитва есть апостолов проповедание…. Действуемая любы…. Божие познание…. Иисусово радование… И что множае глаголати? Молитва есть Бог, действуяй вся во всех, за еже едину быти Отца и Сына и Св. Духа Действу, действующу вся о Христе Иисусе». (Сл. Добр. Ч. 1, 99). )

Однако, въ книгѣ схимонаха Иларіона, вопреки́ о. Іоанну Кронштадтскому, на котораго и онъ и Антоній Булато́вичъ, совершенно напрасно ссылаются. Божественное достоинство изъ всѣхъ именъ Господнихъ приписывается только имени Іисуса; въ книгѣ же Булато́вича оно приписывается именамъ Божіимъ вообще, но только именамъ Божіимъ. При всемъ желаніи защищать суевѣрное ученіе Иларіона, Булато́вичу пришлось совершенно его измѣнить, потому что во всѣхъ вы́пискахъ о. Иларіона не удалось найти ни одной, которая бы указала на преимущества имени Іисуса предъ прочими наименова́ніями нашего Господа.

(Комментарий: А вот и изречения святого праведного Иоанна Кронштадского: «Имя Божие есть Сам Бог». (Моя жизнь во Христе» вып. 5-й, стр. 30, изд. 2-е, СПБ., 1893 г.).

Отче, Сыне, Душе Всесвятый, помилуй мя, а сам (о. Иоанн) смотрю на Имя Отца и Сына  Святаго Духа, как на самое существо Пресвятой Троицы, везде существенно присутствующей, даже в слове едином, - смотришь: тотчас и легко сделается, и убежит враг от вседержавного, приснопокланяемого Имени, как дым исчезнет». (Том 5 – 6-й, стр. 128, ч. 2, изд. 2-е, СПБ., 1894 г.).

«Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь Им Божие, Господа, или Пресвтой троицы, или Господа Саваофа, или господа Иисуса Христа, то в этом Имени ты имеешь все существо Господа». («Моя жизнь во Христе», том 2-й, стр. 129, изд 5-е, Москва, 1899 г.).

«В Имени Иисус Христос, весь Христос – душа и тело Его соединенные с Божеством». («Мо жизнь во Христе», вып 5-й, стр. 30, изд 2-е, СПБ., 1893 г.).

«Слово потому надо еще уважать крепко, что и во едином слове бывает вездесущий и вся исполняющий, единый и нераздельный Господь. Потому и говорится: «Не приемли Имени Господа Бога твоего всуе», что в одном Имени Сам Сый Господь, простое Существо, Единица приснопокланяемая». (Там же, стр. 194).

«Имя Господа есть Сам Господь-Дух везде сый и вся исполняяй». (Моя жизнь во Христе», протоиерея Иоанна Кронштадтского. Т. 2, стр. 7, Москва, 1892 г., изд. 3-е).

«Великие Имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, призванные с живою, сердечною верою и благоговением, или воображаемыя в душе, - суть Сам Бог и низводят в нашу душу Самого Бога в трех Лицах». (Мысли Христа, стр. 46 -47).)
       Спрашивается, зачѣмъ понадобилось схимонаху Иларіону распространять свое нелѣпое суевѣріе? Отвѣтъ на сіе́ неутѣшительный. Его ученіе связано съ глубокимъ приниже́ніемъ всѣхъ молитвенныхъ правилъ, кромѣ Іисусовой молитвы. Онъ заявляетъ, что усоверши́вшіеся въ ней не нуждаются въ чтеніи Псалти́ри, Утрени, Вечерни и прочихъ молитвословій, и приводить въ доказательство сего́ изреченіе препод. Калли́ста и Игнатія, имѣющее, однако, совершенно противоположный смыслъ. Нужно при семъ оговориться, что и въ книгѣ Иларіона и еще болѣе въ книгѣ Булато́вича почти всѣ Библе́йскія и Оте́ческія изреченія приводятся съ извращеннымъ толкованіемъ и, нерѣдко, въ извращенномъ даже изложеніи. – Итакъ, изреченіе Игнатія и Калли́ста гласитъ: «творя́й молитву Іисусову о правилѣ своемъ ника́коже да неради́тъ». Авторъ книги думаетъ, что славянскій языкъ, подобно рускому, двумя отрицаніями усиливаете отрицаніе и понимаетъ сіе́ изреченіе такъ: «творящій Iисусову молитву можетъ не радѣ́ть о своемъ правилѣ». Пусть онъ откроетъ Окто́ихъ и прочитаетъ 3-й воскресный экзапостила́рій: «я́ко Хрiсто́съ Воскре́се, никто́ же да не вѣ́руетъ». Если бы слова сіи́ были въ руской фразѣ, то они были бы свойственны только жида́мъ: «пусть никто не вѣритъ Воскресенію Хрiстову», но по-славянски, какъ и по-гречески, два отрицанія, есть утвержденіе, и слова́ Окто́иха воспреща́ютъ невѣріе Воскресенію Хрiстову, – веля́тъ всѣмъ вѣрить ему. Ра́вно и слова Игнатія и Калли́ста воспреща́ютъ отмѣнять или сокращать обычное и́ноческое правило ради Іисусовой молитвы и должны переводиться на рускую рѣчь такъ: «проходя́щій Іису́сову молитву да не пренебрега́етъ и́ноческимъ правиломъ».
       И не дай Богъ, чтобы пренебрега́лъ, добавимъ мы, потому что такой монахъ немину́емо впада́етъ въ прелесть. Послѣднее особенно опасно для послѣдователей Иларіона, и́бо сей старецъ поясняетъ, что подвижникъ только на первыхъ ступе́няхъ молитвеннаго дѣ́ланія повторяетъ Іисусову молитву устно и полностью; затѣмъ, усовершившись въ ней, онъ, становя́сь самъ выше всякаго прошенія, только славословитъ Іисуса призываніемъ Его имени: «Iису́се Хрiсте́», даже только: «Іису́се». Поднимаясь еще выше въ духовной жизни, онъ уже не имѣетъ нужды́ произносить и это слово, а сохраняетъ его въ своемъ сердцѣ, какъ постоянное сердечное достоя́ніе.
       Итакъ, что творитъ таковой совершенный монахъ? Въ церковь онъ не ходить, службъ Церковныхъ, Псалмо́въ и молитвъ не читаетъ, не читаетъ и молитвы Іисусовой, а только въ сердцѣ своемъ носить имя Іисуса. Не рискуетъ ли онъ просто забыть все свое монашество и, пребывая въ лѣ́ности и нерадѣніи, опра́вдывать свое омірще́ніе тѣмъ, что онъ въ сердцѣ носить имя Іисусово? – Или онъ достигъ уже такой степени, на которой и паденіе невозможно?

(Комментарий: Данные рассуждения наглядно показывают, что Митрополит Антоний (Храповицкий) совершенно не знаком с таким понятием, как сердечная Иисусовая молитва. Ученое монашество этим деланием, обычно, за редким исключением, никогда не занималось. Вот почему часто в России гонителями старчества и становились архиереи.)

Напрасно такъ думать! Преподобный Макарій Великій свидѣтельствуетъ, «что нѣ́которые отцы достигли такой степени совершенства, что уже творили чудеса, но потомъ, вознерадѣ́въ, пали [«Добротолю́біе», изд. Еп. Ѳеофа́на, стр. 273]. Паденіе возможно и для Великихъ столповъ подви́жничества, но, если послѣднее прохо́дится въ послуша́ніи и́ноческому уставу, то близость паденія легко обнару́живается въ нерадѣніи къ молитвѣ или въ отягоще́ніи е́ю, или въ раздражительномъ приня́тіи святыхъ послуша́ній; если же и молитву и послуша́нія подвижникъ призналъ для себя уже ненужными, то онъ самъ себѣ законъ, и все, что ему кажется хорошимъ, онъ почитаетъ Богодухнове́ннымъ, слѣдуя суему́дрію Иларіона, онъ убѣжденъ, что вмѣстѣ съ именемъ Iисуса въ немъ Ѵпоста́сно Богъ пребыва́етъ, а Богъ можетъ ли чему оши́бочному попусти́ть въ Своемъ сосудѣ? Конечно, нѣтъ, а посему́ все, что ему кажется законнымъ, и есть таково́. Въ этомъ заключается ученіе хлысто́въ.

(Комментарий: Владыка Антоний, как показывает его сочинение, не считал сердечную молитву настоящей молитвой. Далее он уже переходит к излюбленной клевете – обвинению в «хлыстовстве».)

 «Духу вѣ́руйте», говорятъ они, а духъ пребыва́етъ въ сердцахъ ихъ, духовныхъ хрiстіанъ, какими они себя почитаютъ за по́стную и дѣ́вственную жизнь, прису́щую имъ въ началѣ ихъ увлеченія. Затѣмъ, обольстившись мыслію, будто все, исходя́щее изъ ихъ се́рдца, идетъ отъ Свята́го Духа, они начинаютъ прислушиваться во время своихъ радѣ́ній къ тому, чего хочетъ ихъ озаренная душа? И если душа ихъ исполнена желанія блуда́, то они должны вѣрить, что и это скверное пожеланіе имъ внушаетъ духъ; и вотъ, гнуша́ясь въ обычное время даже брачнаго нескве́рнаго ло́жа, они сперва́ на радѣніяхъ своихъ предаю́тся неи́стовому смѣше́нію, а потомъ и безъ радѣ́ній творятъ то же самое.

(Комментарий: Каждый согласится, что данный отрывок не имеет никакого отншения к инокам святой Афонской горы. Речь должна быть об имяславии, а не об хлыстовстве.)

Итакъ, не напрасно мы въ «Рускомъ Инокѣ» предостерегали читателей книги Иларіона въ томъ, что она, обольщая подвижника измы́шленнымъ суевѣріемъ, ведетъ его къ пропасти хлысто́вщины. И мы знаемъ отъ Старцевъ высокой жизни, что самъ о. Иларіонъ, вопреки запрещенію настоятеля Но́во-Аѳо́нскаго монастыря покинулъ Св. оби́тель и послуша́ніе и самочи́нно содѣ́лался пусты́нникомъ.
       Къ сожалѣнію, наше, время есть время исключительнаго увлеченія хлысто́вствомъ и Рускаго Народа и Рускаго общества. Полное невѣріе отжило свой срокъ. Людямъ жутко стало жить внѣ общенія съ Небомъ, но приближаться къ нему путемъ у́зкимъ, путемъ Хрiстовымъ а́ще хо́щеши вни́ти въ Живо́тъ, соблюди́ За́повѣди, – это тоже для нихъ, развращенныхъ и разслабленныхъ, кажется не подъ силу. И вотъ они измышля́ютъ себѣ другіе пути приближенія къ Божеству́: сектантства, магнети́зма, необудди́зма, а наипа́че хлысто́вщины, какъ явленія, къ сожалѣнію, рускаго, нено́ваго. Хлысты́, подъ названіемъ іоанни́товъ, чу́риковцевъ, коло́сковцевъ, стефа́новцевъ, инноке́нтіевцевъ заполнили собою и о́бѣ столицы и Малоросію, Восточную и Западную, и Заволжье, и Сибирь. Они проникли и во многія обители – въ Ни́лову пу́стынь, въ монастыри Псковскіе, въ Су́здальскіе, въ Подо́льскіе, Олоне́цкіе и другіе.

(Комментарий: Жаль, очень жаль, что Митрополит Антоний не уделил внимания тому, каким образом духовные семинарии и академии ковали революционные кадры. Более того, не упомнул о том, в каких размерах проникло в недра Русской Православной Церкви еретические заблуждения, дух католицызма и иезуитства. А это бы была актуальная тема для статьи.)
       Еще недавно многихъ маловѣрующихъ людей общества, почита́вшихъ нравственное ученіе Хрiстіанства, смущало собственно ученіе о чудесномъ, а теперь напротивъ. Тѣ же, мало вѣрующіе въ дѣйствительныя чудеса люди, готовы вѣрить всякимъ измы́шленнымъ чудесамъ мошенниковъ-аферистовъ, лишь бы ослабить значеніе Заповѣдей Божіихъ о молитвѣ, послушанін и воздержаніи. Они съ жадностью набрасываются на все, что идетъ врозь со строгимъ ученіемъ Церкви, на все, что обѣщаетъ приближеніе Божества помимо Церковнаго благочестія и безъ напряженія нравственнаго. Вотъ почему и за ученіе Иларіона ухватились столь многіе: одни по слѣпой ревности и упрямству, a другіе по лѣности, сла́достно предвкуша́я, какъ они скоро дойдутъ до той степени совершенства, когда имъ можно будетъ и службъ Церковныхъ не выста́ивать, и никакихъ молитвъ не читать, а только «носить въ своемъ сердцѣ имя Іисуса».
       Неискренность послѣдователей Иларіона, а особенно Булато́вича, и его самого, обнаруживается изъ того, что они, не установивъ то́лкомъ собственнаго ученія, набрасываются на несогласныхъ съ ними, запугивая ихъ самихъ и вообще слушателей и читателей своихъ проклама́цій, обвиненіями въ аріа́нствѣ, т.-е. въ отрицаніи Божества Господа Іисуса Хрiста, въ отрицаніи молитвы Іисусовой и, вообще, всякаго духовнаго дѣ́ланія, въ превозношенiи своей схоласти́ческой учености, при отсутствіи духовнаго дѣ́ланія, въ превозношеніи своей схоласти́ческой учености, при отсутствіи духовнаго опыта, и такъ далѣе.
       На сіе́ отвѣчаемъ, что и Божество Іисуса Хрiста мы признае́мъ, и Іисусову молитву высоко́ чтимъ, и ученостiю не гордимся, а ставимъ ее ниже духовнаго опыта, но и въ книгѣ схимонаха Иларіона духовнаго опыта не видимъ, а самообольще́нное мечтаніе, и еще менѣе находимъ опыта духовнаго въ книгѣ Булато́вича, a обрѣта́емъ тамъ одно только словопре́ніе, т.-е. схола́стику, но безъ твердой логики, безъ знанія Св. Библіи и безъ пониманія греческаго языка, на который она ссылается.
       Книга Иларіо́на, которую мы прочитали въ Октябрѣ 1912 года, имѣетъ еще то преимущество предъ книжкой Булато́вича и его печатными проклама́ціями, что въ ней меньше сознательной лжи, сознательнаго извращенія текстовъ Священнаго Писанія н неискренняго запугиванія всѣхъ иномы́слящихъ съ авторомъ обвиненіями въ безбожіи и ереси. Еще незадолго до обнаро́дованія своей книги Иларіонъ и самъ сомнѣвался въ состоятельности своего измышле́нія о томъ, будто имя Іисусъ есть Самъ Богъ. Онъ писалъ Аѳонскому духовнику́ о семъ письмо, въ ко́емъ сознавался, что ученія сего онъ не обрѣлъ ни въ Священномъ Писаніи, ни у Отцевъ и просилъ о новомъ ученіи о́тзыва духовника́ (см. «Рускій Инокъ» 1912 года № 15, стр. 62-63). Духовни́къ отвѣтилъ ему неодобрительно; однако, увы, эта са́мая мысль, что онъ составилъ новый догматъ, и прельстила несчастнаго схи́мника: онъ впалъ въ такъ называемую «старческую прелесть».

(Комментарий: Когда же иеросхимонах Антоний (Булатович) издал книгу (https://pravdonbass.com/sites/default/files/2019-08/imyaslavie_2.pdf), где привёл и выдержки из Библии, то по приказу архиереев Святейшего Синода весь тираж этой книги был уничтожен. Имяславцы никогда не считали учение об Имени Божием новым догматом. А вот Митрополит Антоний со своей стороны создал новый догмат – догмат Искупления.

Приводим отрывок из книги «Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940)»:

Протест против еретического толкования догмата Искупления митрополитом Антонием (Храповицким) и против решения Синода РПЦЗ, искажающего догмат

О своем несогласии по вопросам догматики с митрополитом Антонием (Храповицким) архиепископ Феофан ничего никому не говорил. Но однако видно было, что в Синоде Русской Зарубежной Церкви что-то произошло, и по этой причине Владыка перестал ездить на заседания Синода в Сремские Карловцы. И только через много лет после кончины архиепископа Феофана открылась возможность познакомиться с частью его архива, и стала понятна сущность догматического несогласия его с митрополитом Антонием.

Владыка Антоний, по его же выражению, сделал попытку «освободить богословскую науку, а равно и катехизис школьный от инославных наслоений» (Догмат Искупления. Ср. Карловцы, 1926, с. 1). Как будто бы благая цель. Но это «освобождение» касалось основного догмата веры Православной Церкви – догмата Искупления. Весь трагизм был в том, что митрополит Антоний дал свое собственное понимание этого догмата, невзирая на то, что это понимание совершенно чуждо учению Святых Отцов Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, хотя он и думал, что его учение «вполне согласуется со Священным Писанием и Церковным Преданием, а его кажущаяся новость заключается только в том, что оно излагает учение Церкви языком точных понятий в согласовании смысла разбираемого догмата с прочими важнейшими истинами веры» (Догмат Искупления, с. 58–59).

До издания «Догмата Искупления» митрополит Антоний опубликовал в Югославии в 1924 году свой катехизис под названием «Опыт христианского православного катехизиса». В следующем году, 27 марта (9 апреля) 1925 года, Заграничный Синод выносит решение о замене «Пространного катехизиса» митрополита Филарета Московского «Опытом катехизиса» митрополита Антония (Храповицкого) в качестве учебника в русских школах за границей.

Архиепископ Феофан (Быстров) и епископ Серафим (Соболев) опротестовали это решение Заграничного Синода, подав заявление в Заграничный Архиерейский Собор:

Заявление

в Русский Архиерейский Заграничный

Собор архиепископа Феофана Полтавского

и епископа Серафима Лубенского

Из присланных нам канцелярией Синода копий с двух постановлений Синода от 9/22 апреля 1926 года явствует, что Синод в одном своем постановлении не находит оснований к отмене синодального определения 27 марта/ 9 апреля 1925 г. о замене катехизиса митрополита Филарета катехизисом митрополита Антония в качестве учебника, а в другом постановляет принять к сведению и исполнению мнение митрополита Антония о необходимости отменить означенное постановление и предоставить решить дело замены катехизиса полновластному церковному органу в России.

Не говоря о взаимном противоречии означенных двух постановлений, мы полагаем, что в этом деле особенно необходима полная ясность, ибо дело идет о предметах вероучения. Мы считаем недопустимым ни для Синода, ни даже для заграничного Архиерейского Собора замену катехизиса митрополита Филарета катехизисом митрополита Антония на основании следующих соображений:

1) Постановление Всероссийской Церковной власти о принятии в руководство при преподавании катехизиса митрополита Филарета не может быть ограничено властью меньшей и временной, каковой является Заграничный Архиерейский Собор, вызванный к существованию смутой в России.

2) Никакая крайность не понуждает к означенной замене.

3) Так как принятие катехизиса и возведение его через то на положение чуть ли не символической книги Православия заключает в себе суждение по догматическим вопросам, в нем затронутых, то таковое возведение требует единодушного решения Собора Поместного, его рассматривающего, а этого единодушия в данном случае не имеется даже среди того малого Архиерейского Собора, каковым является Собор Заграничный.

4) Мы считаем, что верным выражением учения Церкви является учение, выраженное в творениях Святых Отцов Церкви, а потому учение, не согласующееся со Святоотеческим Преданием, не может почитать себя за точное выражение учения Православной Церкви. В своих докладах мы доказываем, что учение митрополита Антония, выраженное в катехизисе, не только не согласуется с учением Святых Отцов Церкви, но даже ему противоречит.

На основании вышеизложенного мы просим Собор отменить постановление Синода об одобрении катехизиса митрополита Антония, согласно одной из копий Синодальной канцелярии.

Если же Собор не отменит постановления Синода об одобрении катехизиса митрополита Антония как учебника и сочтет себя вправе рассматривать этот вопрос по существу, то мы просим заслушать наши доклады и занести в протокол с напечатанием в Церковных Ведомостях нашего протеста как против пересмотра безо всякой надобности решения Всероссийской Церковной власти, так и, по существу, против одобрения учения веры, выраженного в катехизисе митрополита Антония как учения, не согласующегося с учением Церкви, выраженным в святоотеческих творениях.

К означенному протесту нас побуждает сознание ответственности пред Церковью за хранение Православного учения в силу клятвы, данной при хиротонии, и глубокое убеждение в своей правоте.

Далее архиепископ Феофан приводит два упомянутых выше протокола Архиерейского Синода.

ПРОТОКОЛ № 1

9/22 апреля 1926 г. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей слушали: доклад Председателя Архиерейского Синода Высокопреосвященного митрополита Антония, от 9/22 апреля сего года, следующего содержания:

«В своем предисловии к «Опыту христианского православного катехизиса» я писал: «Издавая сей труд как материал, я отнюдь не желал бы, чтобы он целиком заменял Филаретовский катехизис в школе, но ничего не имею против того, чтобы тот или другой законоучитель при истолковании догматов и заповедей воспользовался иногда моими мыслями и ссылками на Св. Писание и Св. Предание и дополнил ими пробелы учебного катехизиса по разным религиозным вопросам, коих народилось со времени кончины его автора очень много. А в своей объяснительной записке я прямо указываю на свой «Опыт катехизиса» как на учебное руководство, которое может представлять собою только остов тех бесед, сердечных и содержательных, которыми преподаватель Закона Божьего должен сопровождать изложение катехизиса.

Между тем Архиерейский Синод по мысли Высокопреосвященного митрополита Евлогия, на основании одобрительных отзывов русских, греческих, румынских, арабских, сербских и старообрядческого иерархов и заключения Преосвященного епископа Гавриила, рассмотревшего по поручению Синода сей катехизис, в заседании 27 марта/ 9 апреля 1925 года, в мое отсутствие, определением своим, одобрив мой «Опыт катехизиса» в качестве учебника для русских учебных заведений, рекомендовал заменить в учебных заведениях Филаретовский катехизис означенным «Опытом христианского православного катехизиса» как более кратким и удобным для усвоения. Я не возражал тогда против сего. Но ввиду того, что это определение вызвало в некоторых местах недоумение и споры, я, принимая во внимание,

1) что означенное определение фактически является фиктивным, так как в настоящее время катехизис из учебных заведений изъят и старания Архиерейского Собора и Синода восстановить его преподавание остаются безрезультатны;

2) что замена учебника по такому важному предмету, как катехизис, должна принадлежать прерогативе Всероссийской Церковной власти, а не части ее, как я писал в своем предисловии, нахожу вполне целесообразным исполнение Синодального определения от 27 марта/ 9 апреля 1925 года об одобрении моего катехизиса в качестве учебника пока отменить и вопрос отложить до рассмотрения его полновластным церковным органом в России, оставив сей «Опыт катехизиса», в согласии с мнением епископа Гавриила и решением Законоучительского Съезда в Праге, в качестве учебного пособия и предоставив усмотрению законоучителей пользоваться им как пособием.

СПРАВКА: По вторичном пересмотре вопроса об одобрении катехизиса митрополита Антония в качестве учебника протокольным постановлением Архиерейского Синода от 9/22 сего апреля, постановлено: «На основании бывших суждений, по тщательном обсуждении возражений архиепископа Феофана и епископа Серафима и отзыва епископа Гавриила, в связи с брошюрой митрополита Антония «Догмат Искупления», Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей определяет: не усматривая в катехизисе митрополита Антония указанных Преосвященным архиепископом Феофаном и епископом Серафимом разногласий с учением Церкви, не находит оснований к отмене Синодального определения от 27 марта/ 9 апреля 1925 года.

ПОСТАНОВИЛИ: изложенное в докладе мнение митрополита Антония принять к сведению и исполнению.

Подлинный за надлежащими подписями.

9/22 апреля 1926 г.

Сербия, Ср. Карловцы.

На первой странице настоящей копии над 16 стр. сверху добавлено пропущенное «только».

Верно:

Управляющий Синодальной канцелярией (подпись).

ПРОТОКОЛ № 2

9/22 апреля 1926 года. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей слушали: письменный отзыв Синодального члена Преосвященного епископа Гавриила о возражениях Преосвященных архиепископа Феофана и епископа Серафима на некоторые места «Опыта христианского православного катехизиса», составленного Высокопреосвященным митрополитом Антонием, ходатайствующих об отмене Синодального определения об одобрении сего «Опыта» в качестве учебника для учебных заведений.

СПРАВКА: Управляющий русскими православными церквами в Западной Европе Высокопреосвященный митрополит Евлогий (Георгиевский) в письме от 24 января/ 6 февраля 1925 года сообщил Высокопреосвященному митрополиту Антонию следующее мнение свое о катехизисе его: «С содержанием его я знаком еще с монастыря. Конечно, отход от схоластики и новое, а в сущности древнее, святоотеческое освещение православного учения теперь более чем когда-либо ценны, и нужно бы его немедленно ввести как учебник в наши русские заграничные учебные заведения. Это большой и прекрасный подарок и для учащих, и для учащихся».

Заслушав означенное мнение митрополита Евлогия, Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей, в отсутствие Высокопреосвященнейшего митрополита Антония, определением своим от 27 февраля/ 12 марта 1925 года ПОСТАНОВИЛИ: вполне разделяя мнение Высокопреосвященного митрополита Евлогия и принципиально признавая необходимым рекомендовать «Опыт православного катехизиса», составленный Высокопреосвященным митрополитом Антонием, как учебник для учебных заведений, Архиерейский Синод находит целесообразным предварительно передать означенный «Опыт катехизиса» на рассмотрение и отзыв Синодальному члену Преосвященному епископу Гавриилу, дабы Архиерейскому Синоду в решении своем для большего авторитета опираться на обоснованном отзыве.

Во исполнение сего определения Преосвященный Гавриил представил свой отзыв в докладе от 23 марта, при сем прилагаемом.

Высокопреосвященный митрополит Антоний получил письма с одобрительным отзывом об изданном им катехизисе и с указанием, что катехизис этот составлен в духе святоотеческого учения от греческих, румынских, русских и старообрядческого иерархов. Причем Румынский митрополит Пимен просит разрешить перевести этот труд на румынский язык для румынских учебных заведений. Тщательно обсудив изложенное, по личном ознакомлении Синодальных членов с указанным «Опытом православного катехизиса», Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей, в отсутствие Председателя Архиерейского Синода Высокопреосвященного митрополита Антония, определением своим от 27 марта/ 9 апреля 1925 года постановили:

1) Одобрить составленный Высокопреосвященным митрополитом Антонием «Опыт православного христианского катехизиса» для русских учебных заведений заграницей как учебник, без объяснительной записки, оставив последнюю как руководство для учащих.

2) Рекомендовать заменить в учебных заведениях заграницей Филаретовский катехизис означенным «Опытом православного христианского катехизиса» как более кратким и удобным для усвоения.

На основании бывших суждений, по тщательном обсуждении возражений архиепископа Феофана и епископа Серафима и отзыва епископа Гавриила в связи с брошюрой митрополита Антония «Догмат Искупления», Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей определяет: не усматривая в катехизисе митрополита Антония указанных Преосвященными архиепископом Феофаном и епископом Серафимом разногласий с учением Церкви, не находит оснований к отмене Синодального определения от 27 марта/ 9 апреля 1925 года.

Подлинный протокол за надлежащими подписями.

9/22 апреля 1926 г.

Сербия, Ср. Карловцы.

Верно:

Управляющий Синодальной канцелярией (подпись).

После вышеприведенных протоколов Синода Русской Православной Церкви Заграницей архиепископ Феофан делает краткое заключение: «Митрополит Антоний в своем катехизисе говорит: «Зная заранее, что каждый из нас возымеет Адамово своеволие, Бог при рождении нашем облагает нас смертной и падшей природой, то есть наделенной греховными склонностями, от коих мы познаем свое ничтожество и смиряемся» (с. 38). Для того младенцам и нужно крещение, по словам автора, хотя и не согрешили, что они «наделены падшей греховной природой, являясь на свет, согласно предведению Божьему, потомками падшего Адама» (с. 67).

Таким образом, по учению митрополита Антония выходит, что Бог облагает и наделяет человеческую природу греховными наклонностями, но не так учат об этом святые Отцы и Учители Церкви.

«Адам по первом создании имел плоть безгрешную, – говорит святой Афанасий Великий. – но через преступление соделал доступной греху и ниспал в истление и смерть» («Против Аполлинария, о воплощении», т. 3, п. 7, с. 322).

«Кого Бог создал для нетления по образу Своего присносущия, того сотворил Он по естеству безгрешным и по воле свободным. ...Завистью диавола вошла в мир смерть (Прем.2:24), потому что диавол изобрел мысль о преступлении. И, таким образом, от преслушания заповеди Божьей человек сделался доступным враждебному в нем влиянию. И грех в естестве человека воздействовал уже на всякое вожделение. Не самое естество произвел в нем диавол. Да не будет сего! Диавол – не создатель естества, как нечестиво именуют его манихеи; но преступлением он произвел совращение естества; и, таким образом, воцарилась смерть над всеми людьми.

Сказано: Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1Ин.3:8). Какие же дела диавола разрушил Сын Божий? поелику то естество, которое Бог сотворил безгрешным, диавол совратил в преступление заповеди Божьей и в изобретение греха смерти, то Бог Слово восстановил в Себе естество, недоступное диавольскому совращению и изобретению греха. И потому сказал Господь: идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин.14:30). («Против Аполлинария, о воплощении», т. 3, п. 15, с. 332–333).

«Человек впал в греховные помыслы не потому, что Бог создал эти пленяющие помыслы, но потому, что диавол обольщением всеял их в разумное естество человека, соделавшееся преступлением и отринутое от Бога, так что диавол в естестве человеческом поставил греховный закон, и ради греховного дела царствует смерть. Посему-то явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола (1Ин.3:8). («Против Аполлинария, о спасительном пришествии Христовом, т. 3, п. 6, с. 345–346)».

Из приведенных рассуждений святого Афанасия видно, что по учению Святых Отцов Церкви не Бог обложил или наделил человеческую природу греховными наклонностями, как учит об этом митрополит Антоний, а диавол в естестве человеческом поставил греховный закон. Митрополит Антоний, таким образом, приписывает Богу то, что Святые Отцы и учители Церкви приписывали диаволу!..»

Одновременно с вышеприведенным заявлением в Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей архиепископ Феофан и епископ Серафим представили свои доклады, в которых указывается, в чем именно они усматривают в учении митрополита Антония противоречие учению Святых Отцов.

Главный доклад был представлен архиепископом Феофаном и имел название: «Об Искуплении (в понимании митрополита Антония): 1. Гефсиманское моление. 2. Голгофская Жертва. 3. О гневе Божьем». Труд этот обнимает 62 страницы машинописи. Доклад же епископа Серафима «О клятве» занимает всего 9 страниц. На нем стоит дата рукой автора: «1925 г. 12 августа. Варна». На докладе архиепископа Феофана, на титульном листе, сделана его рукой пометка: «1926. IV. 15». Это, видимо, даты отправки докладов. Несомненно, это тот самый доклад Владыки, который был выслан митрополиту Антонию. Сделан он с исключительной осторожностью и мягкостью. Архиепископ Феофан старался до крайнего минимума свести свое значение в этом докладе, не ища для себя ничего. Он показал безбрежный океан святоотеческого учения не в пересказе, а цитатами. Этим самым предложил митрополиту Антонию самому убедиться, что его понимание догмата Искупления ошибочно, что Святые Отцы Церкви опровергают его. Архиепископ Феофан неправославное понимание митрополита Антония мягко назвал «недоразумением» («Об Искуплении», с. 17).

Согласно церковным канонам, 1 правилу святителя Василия Великого, такое «недоразумение» называется ересью. Святитель Феофан Затворник писал: «Латинская церковь есть апостольского происхождения, но отступила от апостольских преданий и повредилась. Главный её грех — страсть ковать новые догматы… Латиняне повредили и испортили Святую Веру, Святыми Апостолами преданную…» «Верить по- латински… есть уклонение от Церкви, ересь». Владыка Антоний был внешне православным архиереем, а имел страсть ковать новые догматы. Загадочное явление….)

 

       Мы высоко́ чтимъ монастырскихъ Старцевъ и опытныхъ отшельниковъ пустыни и всегда старались и́ноковъ-студентовъ подчинять ихъ руководству. Послуживъ въ разное время въ трехъ Академіяхъ, мы сбли́зили уча́щихся монаховъ со Старцами обителей – Валаа́мской, О́птиной, Седьміезе́рной, и сіе́ сближеніе Академій со Старцами утвердилось, слава Богу, и до сего дня. При всемъ томъ невозможно умолча́ть и о томъ наро́читомъ искушеніи или прелести, которымъ подвергаются старцы, вознерадѣ́вшіе о совершенствѣ. У всѣхъ свои искушенія: у юности – блудъ, у старости – корыстолю́біе, у Епископовъ – гордость и тщеславіе, а у старцевъ – измышля́ть свои уставы для увѣковѣ́ченія своей памяти въ обители. Такъ, въ одной обители по памяти старца прибавляютъ такую-то молитву къ правилу, въ другой снимаютъ клобуки́ при первомъ во́згласѣ іерея на Литургіи, въ третьей творятъ земной поклонъ при возглашеніи «Свята́я святы́мъ» и т.д. Не думаю, что устана́вливавшіе сіи́ обычаи старцы уже тѣмъ са́мымъ погрѣша́ли, но, если они при этомъ заботились о своей славѣ, о своей памяти, и мыслили себя подобными древнимъ Законоположи́телямъ чино́въ Церковныхъ, то это уже было бы полною прелестiю.
       Гораздо, болѣе, однако, погрѣша́ютъ тѣ, которые, подобно старцу Иларіону, стараются увѣковѣ́чить свою память измышле́ніемъ новыхъ догматовъ, и тѣмъ становятся на стезю́ Македо́нія, Евти́хія и Несто́рія, ко́ихъ память тоже не изгладится до Второго Пришествія Господа, но, память сія́ соединена́ не съ благословеніями, а съ проклятіями.
       И вотъ горькіе плоды́ такой знаменитости. Лучшія обители Аѳона сдѣлались мѣста́ми дракъ, увѣ́чій, бу́нтовъ противъ Церкви. Имя рускихъ сдѣлалось синонимомъ ереси на Аѳонѣ, и теперь возможно совершенное изгнаніе оттуда нашихъ соотечественниковъ. Все, что было среди нашего монашества непокорнаго, упрямаго, честолюбиваго и корыстолюби́ваго, ухватилось за новый безсмысленный догматъ и, мало даже думая о немъ, обрадовалось возможности отверга́ть нача́льство и злосло́вить высо́кія вла́сти (Іуд. 1:3), захватывать себѣ начальственное положеніе и растаскивать монастырскую казну. Все это и имѣло мѣсто въ Андре́евскомъ скиту́, а отча́сти и въ обители Св. Пантеле́ймона на Аѳонѣ. Конечно, если бы схимонахъ Иларіонъ не вы́думывалъ догматовъ, а только собиралъ Отеческія мысли о молитвѣ Іисусовои и увѣщева́лъ читателей спасаться по руководству Божественныхъ Отцевъ, то его книжка не распространилась бы такъ широко и имя его не повторялось бы столькими устами: но утѣши́тельно ли раздѣлять знаменитость А́рія и Евно́мія, – объ этомъ представляемъ теперь судить ему самому. Впрочемъ, и до сихъ сыно́въ поги́бельныхъ ему далеко: тѣ учили, хотя́ ложнымъ догматамъ, но все таки осмы́сленнымъ, a Иларіонъ и Булато́вичъ выставили такую мысль, которая подобна бреду сумасшедшихъ, какъ справедливо опредѣлилъ ихъ ученіе Вселенскій Патріархъ и Патріаршій Сνнодъ.

(Комментарий: Очередной раз Митрополит Антоний прибегает к обману. О событиях на Афоне: https://pravdonbass.com/ru/node/110)
       Дѣйствительно, можно ли, не отказа́вшись отъ Хрiстiанства и отъ разума, повторять ихъ нелѣпое утвержденіе о томъ, будто имя Іисусъ есть Богъ? Мы признае́мъ, что имя Іисусъ есть Свяще́нное, Богомъ нарече́нное и возвѣще́нное Ангеломъ, имя, да́нное Богочеловѣку по Его вочеловѣ́ченіи (е́же бо бѣ, пребы́сть, и е́же не бѣ прія́тъ), но смѣшивать имя съ Самимъ Богомъ не есть ли то верхъ безумія? Что есть Богъ? Богъ есть Духъ, Вѣчный, Всеблагíй, Всевѣ́дущій, Вездѣсу́щій и прочая, еди́ный по существу, но тро́ичный въ Лицахъ [т.-е. Ли́чностяхъ, – прим.]. Значитъ, и имя Іисусъ есть не слово, не имя, а Духъ Вездѣсу́щій, Благíй, тро́ичный въ Лицахъ? Кто, кромѣ лишенныхъ разума, можетъ повторить такую нелѣпость? Или они скажутъ, что сіе́ имя есть самое́ Второе Лицо Святой Троицы и Богочеловѣкъ? Тогда пусть они призна́ютъ и другую нелѣпость, что имя сіе́ собезнача́льно Отцу, отъ Него предвѣ́чно рожде́нное, вочеловѣ́чившееся, распятое и Воскресшее. Была ли когда-нибудь ересь, дошедшая до такихъ безумныхъ вы́водовъ?

(Комментарий: Святой Варсонофий Великий учит так: «И молися Святому Имени Божию, глаголя сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя». (Ответ на 443 вопрос, стр. 382).

Свв. Каллист и Игнатий Ксанфопула писали: «Ибо сии три оружия – смирение, милосердие и любовь – суть Сам Бог». (Доброт. Т. 5, Каллист. и Игнатий,  гл. 37).

Блаженный Иероним пишет: «После многаго времени приходит не Господь, но Имя Господне, о Котором в псалме говорится: благословен грядый во Имя Господне. Бог Господь и явися нам» (Пс. 117, 26 – 27). «И Сам Он говорит в Евангелии: «приидох во Имя Отца Моего и не приемлете Мене» (Иоан., 5, 43) (Ч. 8-я, стр. 62, Киев, 1882 г.).

Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Имя Иисус братья богоубийц принимают за имя человека». (Толк. Деяние, 2, 32).)
       Между тѣмъ, Антоній Булато́вичъ смѣло заявляетъ, что сіе́ ученіе содержится и въ Новомъ и въ Ветхомъ Завѣтѣ, что оно и въ Богослуженіи нашемъ, и въ писаніяхъ Оте́ческихъ. Самъ не вѣря тому, что онъ пишетъ, а желая только имѣть у себя средство для бунта въ обителяхъ Аѳонскихъ, сей писатель забылъ, что и Иларіонъ признае́тъ ученіе сіе́ но́вшествомъ, и заходитъ въ далеча́йшія де́бри суесловія, исправивъ своего учителя неправды только въ томъ, что призналъ ра́вное достоинство имени Іисусъ съ прочими наименованіями Господа, тогда какъ Иларіонъ только одному наименованію Іисусъ приписывалъ сверхъестественную силу.
       Зато сей подражатель новаго лжеученія гораздо иску́снѣе распространяетъ его, чѣмъ его первоначальникъ, и́бо много превосходитъ его хитростiю и наглостiю иумѣніемъ прельстить и запугать простодушныхъ рускихъ и́ноковъ. Итакъ, онъ прежде всего изобрѣлъ имя своимъ обличителямъ, прокричалъ вездѣ по газетамъ и въ своихъ прокламаціяхъ, разсылаемыхъ по всѣмъ обителямъ, что съ нимъ несогласны только еретики, ко́ихъ онъ и назвалъ безграмотнымъ прозвищемъ имебо́рцевъ, не зная даже того, что названія, сло́женныя съ этимъ словомъ, берутся отъ родительнаго падежа́, какъ напримѣръ, именосло́вное, а не имесло́вное, благословеніе. Впрочемъ, крайнее невѣжество Булато́вича ска́зывается на всѣхъ страницахъ его книги, когда ему приходится имѣть дѣло съ грамматикой, или философіей, или Богословіемъ. Однако, зная, что рускіе и́ноки, мало привыкшіе вникать въ ученіе Вѣры, будутъ почитать еретиками тѣхъ, на кого раньше удастся набросить такую кличку, особенно, если это сдѣлать смѣло и подъ видомъ ревности о Вѣрѣ, Антоній Булато́вичъ, прежде чѣмъ приступить къ изложенію своихъ мыслей, много страницъ посвящаетъ на ругательство тѣхъ, кто съ нимъ будетъ не согласенъ, и возво́дитъ на противниковъ новой ереси обвиненіе въ томъ, что имъ совершенно чу́ждо. Онъ утверждаетъ, будто Архіепископъ Антоній [Храповицкiй] и инокъ Хрiса́нѳъ возстали противъ ученія о. Иларіона объ «Умной молитвѣ» (стр. 3), будто они «отвергаютъ необходимость въ молитвѣ умно-сердечной заключать умъ въ слова призыва́емаго имени Господня» (стр. 9, значитъ, самую́-то молитву они признаю́тъ?), примѣняетъ къ нимъ пророчество Малахíи: прокляну́ благослове́ніе ва́ше (стр. 20) и кару, постигшую іудея, похули́вшаго имя Господне (146 стр.) и т.п. Довѣрчивый читатель – малограмотный и́нокъ – уже готовъ вѣрить, что писатель (т.-е. Булато́вичъ) дѣйствителыю защищаетъ Святую Вѣру отъ безбожниковъ, отрицающихъ Божество Іисуса Хрiста и богохульствующихъ.
       Затѣмъ, какъ бы ни была́ нелѣпа какая-либо ересь, но если она имѣетъ такую видимость, будто умножаетъ величіе Божіе, то многіе уже поэтому готовы ее принять. Вотъ почему та страна, которая болѣе другихъ имѣла ревности о благочестіи и о подвигахъ, т.-е. страна Егνпетская, вся увлеклась ересью Евти́хія и до сего дня пребываетъ въ у́захъ его лжеученія, въ узахъ монофизи́тства. Всякій хрiстіанинъ дорожитъ Вѣрою въ Іисуса Хрiста, какъ Бога, ра́внаго Отцу и Святому Духу. Евти́хій же, какъ бы желая еще бо́лѣе возвеличить Хрiста, на́чалъ учить, что Его Бо́жеское естество поглотило въ Немъ человѣческую су́щность и Онъ теперь только Богъ, а отрицавшихъ сіе́ онъ называете, несторіа́нами, аріа́нами, безбожниками и прочими. Мудрено́ ли, что ересь его охватила отшельниковъ и народы Егνпта и Абисси́ніи, и они досе́лѣ презираютъ Православныхъ, какъ унижа́ющихъ достоинство Сына Божія. Такимъ же миимымъ благочестіемъ сумѣли и латиня́не обольстить Западные народы, измы́сливъ въ недавнее время лжеученіе о «непорочномъ зачатіи» Пресвятой Богородицы отъ Іоаки́ма и А́нны, а несогласныхъ съ симъ нечестіемъ, т.-е. Православныхъ, они именуютъ врагами Богородицы и новыми несторіа́нами. Мудрено́ ли, что многіе прежніе малоросы-богословы, привыкшіе читать лати́нскія книги, при́няли это ученіе, какъ я́кобы возвели́чивающее Пресвятую Дѣву; даже рускіе старообрядцы, жившіе въ А́встріи, внесли сіе́ лжеученіе въ свои книги, а теперь и Московскіе раскольники защищаютъ его на миссіонерскихъ бесѣдахъ. Съ такимъ успѣхомъ распространяется всякая ересь, мня́щая возвели́чить различныя вѣрованія наши больше, чѣмъ то указано въ ученіи Церковномъ, и при томъ дѣйствующая наглою бранью противъ защитниковъ послѣдняго, обзывая ихъ именами прежнихъ еретико́въ и приписывая имъ различныя безбожныя мнѣнія, ко́ихъ они никогда не раздѣляли. Впрочемъ, этимъ не ограничиваются лживые, неискренніе пріемы писательства Антонія Булато́вича: они ска́зываются въ томъ, что онъ, приводя́, на каждой страницѣ своей книжки слова Священнаго Писанія или Святыхъ Оте́цъ и, конечно, не имѣя возможности привести ни одного изреченія, подтверждающаго его нелѣпую ересь, послѣ каждаго текста пишетъ въ скобкахъ: «слышите: вотъ что́ и вотъ что́ здѣсь ска́зано» и затѣмъ приводитъ поясненія, совершенно чу́ждыя смыслу священныхъ словъ: но неосвѣдомленный читатель готовъ думать, будто авторъ продолжаетъ читать слова Оте́ческія или Библейскія. Иногда же онъ такъ печатаетъ Оте́ческія изрече́нія, перемѣшивая ихъ съ собственными толкованіями, что и узнать невозможно, гдѣ оканчиваются, напримѣръ, слова Святаго Аѳана́сія Великаго (стр. 107) и начинаются слова Антонія Булато́вича. Святой Аѳанасій говоритъ, что Хрiстомъ, т.-е. Пома́занникомъ, кромѣ Господа Іисуса Хрiста, именова́лись и нѣ́которые человѣ́ки – избра́нники Божіи, но они были не истинными Хрiста́ми, а его проо́бразами: отецъ же Булато́вичъ отъ себя прибавляетъ, что и люди, именова́вшіеся Іису́сами, были не «истинные Іисусы», но прибавляетъ такъ, что читатель думаетъ, будто это слова́ Святого Аѳанасія, и́бо скобки онъ не заключаетъ въ своемъ толкованiи, а припи́сываете прямо: «стр. 374» (по твореніямъ якобы Св. Аѳанасія).
       Если бы читателю было видно, что это слова́ не Святаго Аѳанасія, a Антонія Булато́вича, то онъ по́нялъ бы ложность такого толкованія: вѣдь сло́во Пома́занникъ (Хрiстосъ), прило́женное къ Давиду и другимъ избра́нникамъ, есть не имя собственное, a указаніе званія (какъ бы са́на), которое давалъ Богъ Царямъ и Пророкамъ; имя же Іисусъ есть имя собственное, кромѣ ко́его никакого имени не имѣлъ ни Іисусъ Сынъ Сира́ховъ, ни Іисусъ сынъ Іоседе́ковъ, ни Іисусы въ Новомъ Завѣтѣ, ко́ихъ нѣсколько есть и на Аѳонѣ.
       Истина не нуждается въ такихъ непозволительныхъ пріемахъ или подлогахъ Святооте́ческихъ словъ, но Антонію Булато́вичу сіе́ было нужно, да́бы избавиться такимъ обманомъ отъ досаднаго указанія своихъ обличителей на то, что если самое́ имя Іисусъ есть Богъ, то богами надо называть и всѣхъ людей – носившихъ или носящихъ такое имя.
       Если бы мы пожелали привести всѣ примѣры совершенно произвольныхъ толкованій автора, противорѣчащихъ смыслу Откровенія, то пришлось бы вы́писать всю его книгу, потому что ихъ по нѣскольку на каждой страницѣ. Возьмите эту книгу и пересмотрите подобные наиболѣе характерные подло́ги смысла Священныхъ словъ: они на страницахъ: 7, 9, 10, 20, 23, 29, 31, 37, 38, 53, 85, 90, 92, 93, 96, 90, 97. 101, 109, 127, 128, 129, 131, 132, 136, 139, 141, 149, 150, 154, 155, 156, 159, 166, 169, 172, 173, 175, 176, 178, 180, 181 и 183-й. На многихъ изъ указанныхъ страницъ по два и по три подложныхъ толкованія, а всего во всей книжкѣ страницъ 189. Иногда нашъ писатель находитъ свои мысли объ имени Божіемъ и въ такихъ изреченіяхъ Св. Писанія, гдѣ даже во́все нѣтъ этого слова. См. стр. 6 и 7, 11, 20, 27, 33, 143.

 

       Авторъ, впрочемъ, одинъ разъ и самъ проговорился въ томъ, что его ученіе совершенно чу́ждо Божественному Откровенію.
       Набивъ страницы своей книжки натянутыми толкованіями Ветхаго Завѣта и чувствуя полное несоотвѣтствіе послѣднихъ Слову Божію, онъ отгова́ривается: «но можетъ быть кто возразить намъ: вы новое ученіе выдумываете (и возразитъ совершенно справедливо!), гдѣ у Святыхъ Отцевъ сказано, что Сынъ Божій есть Божіе Имя? (конечно, нигдѣ не сказано такой глупости). Ей ска́зано, мы уже приводили выше слова Пророка Исаіи, который назвалъ Сына Божія именемъ Бо́жіимъ (Ис. 30:27). Постараемся же и еще яснѣ́е показать, что «подъ именемъ Слово Божіе подразумѣвается и Имя Божіе». Далѣе авторъ приводить нѣсколько изреченій Оте́ческихъ, въ ко́ихъ Сынъ Божій по подобiю перваго Еνангельскаго зача́ла именуется Словомъ, но нигдѣ и никогда не именуется «именемъ Божіимъ». Слова́ же Пророка Исаіи, совершенно напрасно указанныя здѣсь Булато́вичемъ, читаются такъ: вотъ и́мя Госпо́дне иде́тъ и́здали, гори́тъ гнѣвъ Его́, и пла́мя Его́ сильно́, уста́ Его́ испо́лнены негодова́нія и проч.,
что́бы развѣ́ять наро́ды до истоща́нія и пр. Здѣсь говорилось о мщеніи Божіемъ врагамъ Израиля и имя Божіе употреблено́ въ такомъ же смыслѣ, какъ «слава Божія», т.-е. просто вмѣсто слово Богъ.

(Комментарий: Митрополит Антоний на один шаг стоит от признания правоты имяславцев, но, довольно искусно жонглируя словами, уходит в сторону.)

Ветхозавѣтные Пророки рѣдко дерза́ли говорить прямо о явленіи Бога, но вмѣсто сего страшнаго слова употребляли описа́тельное выраженіе «имя Божіе, слава Божія, Ангелъ Божій»; это извѣстно всякому, даже младшаго возраста семинаристу, а Булато́вичъ, наполнившій свою книгу всѣми такими выраженіями, которыя очень легко подобрать по алфавитному Библейскому словарю (и́зданному редакціей «Странника»), поступилъ съ ними такъ же, какъ древніе полуязычники – гностики со словами Библіи: «вѣ́ки, вѣ́ки вѣко́въ, во вся вѣ́ки». Слова эти не имѣютъ никакого особеннаго значенія, какъ только указывающія на вѣ́чность бытія́ Божія и Царства Хрiстова; однако, гностики слову «вѣкъ», по-гречески эо́нъ, прида́ли значеніе какъ бы нѣ́кіихъ божествъ, сочинили цѣлую исторію и іера́рхію этихъ эо́новъ, дѣлили ихъ на злыхъ и добрыхъ, а главнымъ эо́номъ призна́ли Сына Божія, и, вообще, измы́слили объ эо́нахъ цѣлую повѣсть, въ которой и заключалась ихъ нелѣпая вѣра взамѣнъ Вѣры въ то, что изло́жено въ нашемъ Сνмволѣ. И что же? Каждое свое нелѣпое измышле́ніе они осно́вывали на словахъ пророческихъ или апостольскихъ, въ ко́ихъ упоминалось слово вѣкъ, по-гречески эо́нъ, такъ что спорить съ этими сумасшедшими было не очень просто.
       Подобнымъ же пріемомъ пользуется и Антоній Булатовичъ для того, чтобы совершенно прикла́дное понятіе «имени» сдѣлать Богомъ. Его уловки такъ натянуты и искусственны, что невозможно вѣрить ихъ искренности: онъ самъ, разумѣется, не вѣритъ своимъ словеснымъ фокусамъ и даже самъ проговори́лся, какъ мы видѣли, признавшись, что читатель можетъ упрекнуть его въ измышле́ніи новыхъ догматовъ, чу́ждыхъ Библіи и Отцамъ.
       Насколько далеки́ отъ Истины его ссылки на Свят. Григорія Солу́нскаго или Пала́му, о семъ найдете изъясненіе у другого обличителя, который показываете, что Булато́вичъ извратилъ Православное ученіе Пала́мы, такъ какъ первая анаѳема его направлена именно на тѣхъ, кто признаетъ энергію Божію не Божествомъ, а Богомъ, т.-е. отожествля́етъ ее съ существомъ Божіимъ.

(Комментарий: Вот слова анафематствования: «Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное, и не исповедуют по Богодухновенному и церковному мудрованию Святых, что Именем Бог обозначается равным образом и Божественные действия, - анафема». (кн. «Анафематствование» К. Никольского, стр. 149, изд. СПБ., 1879 г.).

Как видим, это тоже не в пользу Митрополита Антония. Он открыто клеветал на имяславцев.)

Зачѣмъ же все это продѣлалъ о. Булато́вичъ? Зачѣмъ внесъ столько грѣха и раздѣленій въ Аѳонскія братства? Зачѣмъ обезчестилъ и изгналъ настоятеля скита́ Андреевскаго о. Іерони́ма? или онъ не зналъ 121-го правила Номокано́на, по ко́ему монахъ, безче́ствуяй настоятеля, даже и по правдѣ, «да проклене́тся, отлученъ бо есть отъ Святы́я Троицы и да оти́детъ во Іу́дино мѣсто?» Увы, приходится приня́ть ту мысль, что эти именно раздоры и изгнанія составляли цѣль о. Булатовича при составленіи его фальшивой книги, испо́лненной я́вныхъ извращенiй Священныхъ словъ и завѣ́домо ложныхъ истолкованій на о́ныя.
       Однако, чтобы провѣрить всѣ возможныя, болѣе искреннія побужденія его, поставимъ вопросъ такъ: можетъ быть, Булатовичъ до такой степени увлекся воспри́нятою имъ отъ схимонаха Иларіона и по сво́ему перерабо́танною идеей, что ради нея рѣшился подтасо́вывать вы́писки изъ Библіи и Отцевъ.
       Его ученіе состоитъ изъ слѣдующихъ положеній. Въ Богѣ Божественно не только Существо Его, но и энергія; энергія есть всякое слово Божіе и всякое дѣйствіе; имена Божіи тоже Его энергія (энергія значитъ воля или сила); слѣдовательно, по словамъ Булатовича, и имя Божіе и всякое слово Божіе есть не только Божественное, но и Самъ Богъ. Таково́ будто бы ученіе Свят. Григо́рія Ѳессалони́тскаго. На самомъ же дѣлѣ ученіе послѣдняго въ первомъ положеніи проклинаетъ говорящихъ подобное (а говорили такъ противники Свят. Григорія варлаами́ты) и требуетъ именовать Божію энергію отнюдь не Богомъ, а Божественною и приписывать ей не именова́ніе Богъ, но Божество́ или Божественность (изреченіе это искажено у о. Булатовича на стр. 106).
       Обратимся же теперь къ самому́ ученію Булатовича: къ чему оно ведетъ своихъ слѣпыхъ послѣдователей? Онъ говоритъ на 5-й страницѣ, что слова́ Божіи на Ѳаво́рѣ, т.-е. наименованіе Іисуса Сы́номъ Возлю́бленнымъ и проч., есть тоже Самъ Богъ, какъ словесное дѣйствіе Бога; потоли́ку и всякая вообще Истина Богооткрове́нная, возвѣщенная людямъ Духомъ Святымъ и пр. суть Богъ, и́бо суть словесное дѣйствіе Божества. Эту нелѣпую безсмыслицу нашъ писатель повторяетъ неоднократно см. стр. 22, 23, 26, 101, 106, гдѣ прямо говорится, что всякое слово Божіе «есть Богъ непреложный; сы́й и живы́й», да еще указывается на 107-ю стр. Св. Симео́на Новаго Богослова, гдѣ ничего подобнаго не говорится. Еще чаще о. Булатовичъ повторяете изреченiе Свят. Тихона Задонскаго, по обычаю совершенно извращая его смыслъ. Вотъ слова Святителя Тихона: «великое имя Божіе заключаетъ въ себѣ Божественныя Его свойства, никакой твари не сообщаемыя, но Ему единому собственныя, какъ то: еди́носу́щіе, при́сносу́щіе, все́могу́щество, бла́гость, премудрость, вездѣ́су́щіе, все́вѣ́дѣніе, правду, святость, истину, духовное существо и пр.». Затѣмъ по своему нечестному обычаю нашъ писатель восклицаетъ: «слышите, что говоритъ Святой угодникъ Божій, что Имя Божіе есть духовное существо, а не отвлеченная идея». Ничего подобнаго, угодникъ Божій не говоритъ того, будто имя Божіе есть самое́ вездѣсу́щіе, всевѣ́дѣніе и т. п.: онъ говоритъ, что слово «Богъ» заключаетъ въ себѣ мысль о всѣхъ свойствахъ Божіихъ, о Его правдѣ, Его духовности и пр., но оно во́все не есть сама́ правда, сама́ духовность. Нашъ писатель просто извратилъ смыслъ Отеческаго изреченія, измѣнивъ винительный падежъ словъ «духовное существо» на именительный. Свят. Тихонъ перечисляетъ здѣсь всѣ свойства Божія, приводимыя въ Катихи́зисѣ (Духъ Вѣчный, Всеблагíй, Всепра́ведный, Всемогу́щій, Вездѣсу́щій и пр.), и утверждаетъ, что намъ подобаетъ съ именемъ Божіимъ соединять сію́ Благочести́вую Вѣру въ Божественныя свойства, намъ открытыя во Святомъ Еνангеліи и прочихъ Книгахъ Откровенія. Итакъ, о. Булатовичъ совершенно напрасно по нѣсколько разъ выписываетъ жирнымъ шрифтомъ клевету на Свят. Тихона, будто онъ почитаетъ имя Божіе за духовное существо.

(Комментарий: Святитель Тихон Задонский пишет: «Великое Имя Божие заключает в себе Божественныя Его свойства, никакой твари не сообщаемыя, но Ему единому собственныя, как-то: единосущие, присносущие, всемогущество, благость, премудрость, вездесущие, всеведение, правду, свтость, истину, духовное существо и проч. Сии собственныя свойства открывает нам Дух Святый в слове Своем». (Том 3-й, гл. 2-я, стр. 65, изд. 3-е, Москва, 1875  г.).

Имя Божие само по Себе как свято, так славно и препрославлено есть…. Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог». (Т. 7-й, стр. 167, изд. 2-е, СПБ., 1826 г.).

«Имя Божие со вским почтением, страхом и благоговением поминай, и то в тех случаях, когда надобно поминать, понеже Имя Божие свято и страшно есть, и поминающие Его с непочтением тяжко грешат.

Отдавай убо всякое почтение Имени Божию, как Самому Богу». (Творен., т. 5, Троицкое слово, № 8, 1910 г., III – 28).

«Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог; того ради не умножитися, ни умалитися в себе не может». (Там же, стр. 65).

«Бог есть Дух, и что ни есть в Бозе, - духовное есть, и есть Сам Бог». (2 ч. 257, 1899 г.).)
       Но возвращаемся къ вопросу: въ чемъ же основное недомысліе пли основная ложь о. Булатовича? А въ томъ, что энергія Божества или воля Божества во́все не есть то, что Господь сдѣлалъ, и во́все не слова́, которыя Онъ произнесъ. Энергія и воля Божества имѣютъ Божественность (но тоже не Богъ), a произведе́нія Божественной энергіи и Божественной воли во́все не то, что энергія Бога: Божію энергію можно назвать Божественною дѣ́ятельностію, а Божія слова и Божіе твореніе это произведенiе Божественной дѣ́ятельности, Божественной энергіи, а во́все не самая́ энергія.

(Комментарий: Приходится снова поместить слова анафематствования, здесь всё сказано: «Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное, и не исповедуют по Богодухновенному и церковному мудрованию Святых, что Именем Бог обозначается равным образом и Божественные действия, - анафема».)

 Вотъ этого-то о. Булатовичъ по своему невѣжеству не досмотрѣлъ, или по своему лукавству не пожелалъ досмотрѣть. Если всякое слово, рече́нное Богомъ и всякое дѣйствіе Его есть Самъ Богъ, то выходитъ, что все, видимое и осязаемое нами, есть Богъ, т.-е. получается языческіи пантеи́змъ (а не пантеисти́змъ, какъ по своему невѣжеству выражается о. Булатовичъ, повторяя опечатку «Рускаго Инока»). И такую нелѣпость о. Булатовичъ утверждаетъ безъ всякаго стыда: онъ говоритъ, что всякое слово, на Ѳаворѣ сказанное, есть Богъ: значитъ и слово: послу́шайте есть Богъ и слово того́ есть Богъ? Богъ обличалъ, іудеевъ древнихъ. Господь Спаситель обличалъ іудеевъ современныхъ, говорилъ имъ: змія́, порожде́ніе ехи́днова. Значитъ, и змѣя – Богъ и ехи́дна – Богъ? По Булатовичу непремѣнно такъ, вдвойнѣ такъ, и́бо и змѣю́, и ежа́, и зайца сотворилъ Богъ, они суть дѣйствія Божества, a слѣдовательно, всѣ эти звѣри тоже Богъ? Такъ, впрочемъ, и учатъ индусы-пантеи́сты и поклоняются, какъ Богу, и крокодиламъ, и обезьянамъ, и котамъ. Неужели о. Булатовичъ желаетъ и Аѳонскихъ и́ноковъ привлечь къ такому же безумію? Что его завело сюда: невѣжество или лукавство? – Невѣжества у него не мало. Что за безсмыслицу, напримѣръ, онъ говоритъ, утверждая, что «Господь яви́лъ Себя тезоимени́тымъ Своему имени на Крестѣ?». Да кто же не тезоимени́тъ своему имени? вѣдь это выраженіе все равно, что «деревя́нное де́рево» или «ма́сло ма́сленное». Можно сказать, что Господь явилъ Себя тожде́ственнымъ тому, что заключалось въ Его имени, т.-е. Спасителемъ (хотя сіе́ было не только въ часъ распятія, но и во всѣ дни Его земной жизни), но говорить тезоимени́тъ имени, значитъ говорить безсмыслицу. Далѣе на стр. 10-й авторъ относитъ Трисвяту́ю пѣснь къ Лицу Іисуса Хрiста; но вѣдь за это были отлучены́ армяне, насъ же Святая Церковь научила относить сію́ пѣснь ко Пресвято́й Троицѣ. Однимъ словомъ, о. Булатовичъ очень мало освѣдомленъ и въ Богословіи и въ грамматикѣ, но если бы онъ былъ и во́все безграмотный, то и тогда казалось бы, невозможно утверждать, да и отцамъ навязывать такую дикую нелѣпость, будто всякое слово и дѣло Божiе есть Самъ Богъ.

(Комментарий: Архиепископ Ириней Псковский пишет: ««Защитит Тя Имя Бога Иаковля». «Имя Божие полагается здесь за Самого Бога, и то не без причины. Ибо как самое существо Божие нам непостижимо, а только открыта сила Его и благодать: для того праведно уповаем на Имя Его, от призывани которого рождается надежда». (Толк. на пс. 19-й, ст. 2-й, изд. 9-е, ч. 1, Моск. Син. Тип., 1903 г.).)
       Впрочемъ, иногда и самъ о. Булатовичъ останавливается предъ своимъ нелѣпымъ вымысломъ и старается его поправить, но послѣднее ему все-таки не удастся. Такъ, на стр. 41 онъ говоритъ: «Впрочемъ, этихъ божественныхъ свойствъ: единосущія, присносущія, духовнаго существа и пр. мы не приписываемъ тѣмъ буквамъ, которыми условно выражается Божественная истина, но лишь самому слову истины». Т.-е. чему же? Вѣдь слово и состоитъ изъ буквъ и звуковъ? «Поэтому, продолжаетъ о. Булатовичъ, когда мы говоримъ объ имени Божіемъ, имѣя въ виду су́щность самого Имени, которыми именуемъ Бога, то мы говоримъ, что Имя Божіе есть Самъ Богъ; когда же имѣемъ въ виду буквы и слога́, ко́ими условно выражается истина о Богѣ и Имя Божіе, то мы говоримъ, что Богъ присутствуетъ во Имени Своемъ» (ср. стр. 78, 79, 88, также стр. 101). Что желаетъ вы́сказать писатель въ этой непонятной фразѣ? Да и желаетъ ли что-либо вы́сказать или просто запутать, затемни́ть мысль довѣрчиваго читателя, да́бы онъ, прочитавъ эти строки, сказалъ: «Ну, слава Богу, здѣсь не звуки обоготворя́ются и не буквы, а что-то другое, чего я понять не могу». Да и никто не пойметъ, прибавимъ мы, потому что нельзя понять безсмыслицу. Логика различаетъ су́щность ве́щи отъ ея явленія (хотя тоже довольно темно), и вотъ естествовѣ́ды вамъ скажутъ, что звуки есть нѣ́что слышимое, а сущность его – колебаніе воздуха и удареніе его о барабанную перепонку вашего уха; молнія есть видимое явленіе, а су́щность ея – разрѣшеніе электрической энергіи или силы.
       Но какая разница между именемъ и идеей или существомъ имени? Всякій учившійся вамъ предложитъ либо такой отвѣтъ, что идея имени есть его смыслъ (напр., имя Андрей имѣетъ въ себѣ идею мужества, имя Ага́пій – идею любви), а подъ существомъ имени разумѣется то лицо, къ ко́ему оно обращено́. Но о. Булатовичъ и слышать не желаетъ о такихъ отвѣтахъ: онъ негоду́етъ на тѣхъ, которые «дерза́ютъ приравнивать Божество имени Божія къ прямой идеѣ о Богѣ и въ имени Божіемъ видятъ лишь одни звуки» (стр. 152).

(Комментарий: Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Выражение: «веровах во Имя Господа нашего» употребляется во многих местах Писания. Что же значит Имя? Конечно, не иное что, как волю Его, Славу, Честь». (Т. 5-й, ч. 2-я, стр. 134, Казань, 1905 г.).)
       Можетъ быть, наконецъ, о. Булатовичъ подъ чудотворной силой имени Божія разумѣетъто благоговѣ́йное чувство моля́щагося, ради котораго призыва́емый Господь вселяется въ его сердце? Нѣтъ, онъ утверждаете, будто имя Божіе сохраняетъ свою чудотворную силу даже и при безсознательномъ его произнесеніи; см., напримѣръ, стр. 89: «Хотя и не сознательно призовешь имя Господа Іисуса, то всетаки будешь имѣть Его въ имени Своемъ со всѣми Его Божественными свойствами». Что значитъ – будешь имѣть Его? Мы предоставляемъ понимать нашему новому философу, но онъ снова повторяетъ: «хотя призове́шь Его, какъ человѣка, но все таки будешь имѣть во имени Іисуса и всего Бога».
       Въ другихъ, ра́вныхъ сему́ по своей нелѣпости, выраженіяхъ, о. Булатовичъ приписываетъ одному только имени Іисуса, какъ звуку, даже безъ молитвеннаго прошенія произносимому, чудотворную силу; искажая по своему обыкновенію слова́ Хрiстовы, о. Булатовичъ влагаете въ Его уста слѣдующее обѣтова́ніе: «Когда Я, по Воскресеніи изъ мертвыхъ, пошлю вамъ Утѣ́шителя, тогда вы уже не попро́сите Меня, т.-е. не будете нуждаться въ Моемъ посредничествѣ, но довольно вамъ будетъ произне́сть Имя Мое, чтобы желаемое получить отъ Отца. Итакъ, здѣсь Онъ показываетъ силу Своего Имени, такъ какъ Самого Его не будутъ видѣть и не будутъ просить, а только назовутъ имя Его. Оно будетъ творить такія дѣла» (стр. 4-1). – Господь не училъ Апостоловъ волшебству и никогда такихъ нелѣпостей не говорилъ; Онъ сказалъ: Я уви́жу васъ опя́ть и проч. и въ тотъ день вы не спро́сите Меня́ ни о чемъ. О. Булатовичъ смѣло утверждаете, что здѣсь вопро́сите (по-славянски) вмѣсто попро́сите, но, говоря такъ, онъ обманываете простодушнаго читателя, и́бо Господь продолжаетъ рѣчь слѣдующими словами: и́стинно, и́стинно говорю́ вамъ: о чемъ ни попро́сите Отца́ во и́мя Мое́, дастъ вамъ. Доны́нѣ вы ничего́ не проси́ли во и́мя Мое́, проси́те и полу́чите, что́бы ра́дость ва́ша была́ соверше́нна (Ін. 10:23-24).
       Можно ли думать, что о. Булатовичъ заблуждающійся невѣжда, или приходится признать, что онъ невѣжественный обманщикъ, объ этомъ предоставляемъ пока судить читателямъ. Надъ послѣдними онъ просто издѣвается: заявилъ было, что не самы́й звукъ и буквы имени имѣютъ Божественную силу, а только его идея, а выходитеъ (ср. стр. 46), что и безсознательно и безъ молитвы произнесенное имя Его чудотворно (т.-е. выходить такъ, по искаженному о. Булатовичемъ Господню изреченію, котораго Господь никогда не произносилъ). Но въ другихъ мѣстахъ своей книги нашъ авторъ или самъ забываетъ объ измы́шленномъ у него магическомъ значеніи имени Божія, или думаетъ, что читатель о немъ забылъ, и, вслѣдъ за приведе́нными Оте́ческими изрече́ніями, усва́иваетъ силу только такому молитвенному призыванію имени Божія, которое соединено съ вѣрою и усердіемъ.
       Такъ онъ приводитъ слова Златоу́ста: «Есть у насъ духовныя заклинанія – имя Господа нашего Іисуса Хрiста и сила Креста... Если же многіе хотя и произносили это заклинаніе, но не исцѣлились, то это произошло отъ маловѣрія ихъ, а не отъ безсилія произнесеннаго имени». Эта же мысль продолжается въ изложеніи авторомъ дальнѣйшихъ словъ Свят. Златоу́ста на всей 60-й страницѣ его книжки; тѣ же мысли содержатся на стр. 64 и 66 въ вы́пискахъ изъ Свв. Діадо́ха, Іоанна Лѣ́ствичника и Григорія Синаи́та, Старца Паи́сія Величко́вскаго (77 стр.), Преосв. Игнатія (Брянчани́нова) (78), о. Іоанна Кронштадтскаго (81). Всѣ эти изреченія свидѣтельствуютъ о томъ, что молитва Іисусова, и всякое вообще призываніе Его имени, спасительно лишь подъ условіемъ благоговѣ́йной Вѣры, непреста́нной молитвы, смиренному́дрія и воздержанія.Подъ вліяніемъ сихъ правыхъ мыслей и о. Булатовичъ проговорился на 69-й страницѣ такъ: «безъ сердечнаго чувства твори́мую молитву Іису́сову и мертвой молитвой назвать негрѣшно́».
       Впрочемъ, сіе́ правильное мудрова́ніе не хранится въ памяти нашего писателя на протяженіи всей его книжки или, во всякомъ случаѣ, не сразу приходитъ ему въ голову, какъ мы уже видѣли; тамъ же на стр. 14 и 15 онъ пытается доказать, будто имя Божіе и безъ вѣры произнесенное, проявляетъ чудотворную силу, на 19-й же вслѣдъ за Калли́стомъ приводитъ слова Писанія: А́ще исповѣ́си усты́ твои́ми Го́спода и вѣ́руеши въ се́рдцѣ твое́мъ, я́ко Богъ того́ воздви́же изъ ме́ртвыхъ, спасе́шися: се́рдцемъ бо вѣ́руется въ пра́вду, усты́ же исповѣ́дуется во спасе́нiе (Рим. 10:9-10); здѣсь снова рѣчь о необходимости сердечной вѣры при призываніи имени Господня. Однако, въ третьей главѣ авторъ все это предаетъ забвенію и съ негодованіемъ говоритъ о томъ, что «имебо́рцы отвергаютъ засвидѣтельствованную въ Священномъ Писаніи Истину, что чудеса творились Божественною силою имени Божія и осмѣливаются утверждать, что не силою Божественнаго имени совершались эти чудеса, но Самимъ Богомъ, а имя Господнѣ служило лишь для иризванія Бога, какъ посре́дствующая сила» (42). Онъ особенно любитъ ссылаться на исцѣленіе хромого въ третьей главѣ Дѣя́ній и, въ частности, на слова Апостола: И́мя Его́ укрѣпи́ло сего́, кото́раго вы ви́дите и зна́ете (см. особ. стр. 7); но, по обычному у лжеучителе́й и еретико́въ пріему, не доска́зываетъ Священнаго изреченія, которое да́лѣе читается такъ: и вѣ́ра, кото́рая отъ Него́, дарова́ла ему́ исцѣле́нiе сіе́ предъ всѣ́ми ва́ми (стр. 16).
       Вотъ какъ трудно о. Булатовичу разстаться съ хлысто́вскими воззрѣніями, по ко́имъ слова́, магнческія дѣйствія въ отрѣше́ніи отъ Вѣры и добродѣтели, приближаютъ насъ къ Божеству! На самомъ дѣлѣ, если бы имя Хрiстово независимо отъ Вѣры и благочестія призывающаго могло творить чудеса, то никогда не произошло бы того, о чемъ читаемъ въ Дѣя́ніяхъ: Богъ твори́лъ нема́ло чуде́съ рука́ми Па́νла, такъ что на больны́хъ возлага́ли платки́ и опоя́санія съ тѣ́ла его́, и у нихъ прекраща́лись болѣ́зни, и злы́е ду́хи выходи́ли изъ нихъ. Да́же нѣ́которые изъ скита́ющихся іуде́йскихъ заклина́телей ста́ли употребля́ть надъ имѣ́ющими злыхъ ду́ховъ и́мя Го́спода Іису́са, говоря́: заклина́емъ васъ Іису́сомъ, Кото́раго Па́νелъ проповѣ́дуетъ. Э́то дѣ́лали какіе-то́ семь сыно́въ іуде́йскаго Первосвяще́нника Ске́вы. Но зло́й духъ сказа́лъ въ отвѣ́тъ: Іису́са зна́ю и Па́νелъ мнѣ извѣ́стенъ, а вы кто? и бро́сился, на нихъ человѣ́къ, въ кото́ромъ былъ зло́й духъ, и, одолѣ́въ ихъ, взялъ надъ ни́ми таку́ю си́лу, что они́, нагíе и изби́тые, вы́бѣжали изъ того́ до́ма (19:11-16).
       Видите, возлагаемыя съ вѣрою, хотя и безъ призванія имени Божія, вещи Апостоловъ служили ко исцѣленію, а, при́званное недостойными имя Господне не послужило имъ на пользу. И совершенно напрасно нашъ авторъ утверждаетъ, будто Господь и Апостолы творили чудеса только именемъ Божіимъ: правда нерѣдко и Онъ и они говорили: Онъ – Азъ ти повелѣва́ю, Азъ ти глаго́лю (все же здѣсь нѣтъ имени), а они: и́менемъ Го́спода Іису́са Хрiста́ тебѣ́ глаго́лю и пр. Но нерѣдко Господь творилъ чудеса молча (хожденіе по вода́мъ, исцѣленіе кровоточи́вой, исцѣленіе уха Ма́лхова, чудесный ловъ рыбы и многое другое), такъ и Святые Апостолы исцѣляли и чудотворили не всегда съ произнесе́ніемъ Господня имени, но иногда и молча или произнося́ иныя слова, – таково́ крещеніе Ана́нія и Сапфира, исцѣленіе Са́вла не именемъ Іисуса Хрiста, а имъ самимъ чрезъ Ананію (9:17), подобно же, исцѣленіе Эне́я Петромъ (ст. 34 вопреки́ нелѣпому утвержденію о. Булатовича на стр. 42, приведенному нами выше) и воскрешеніе имъ Тави́ѳы, ослѣпленіе Паνломъ Ели́мы (13:11); препода́ніе имъ да́ра языко́въ чрезъ возложе́ніе рукъ новокреще́ннымъ ефеся́намъ (19:6) и безвредное освобожденіе руки своей отъ ядовитой ехи́дны (28:5). Всѣ эти событія не вмѣщаются въ суевѣрное ученіе о. Булатовича о магическомъ значеніи имени Божія и о томъ, что всякое слово и дѣйствіе Божіе есть Богъ. 

(Комментарий: Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Ангел Божий сказал Св. Ап. Ерме: «Имя Сына Божия велико и неизмеримо: оно держит весь мир». (Аск. Опыты, том 2-й, стр. 237, изд. 3-е, СПБ., 1905 г.).

«Имя Господа Иисуса Христа содержит в себе особенную Божественную силу». (Аскет. Опыты, том 2-й, стр. 193, изд. 3-е, СПБ., 1905 г.).)

Послѣднее лжевѣріе соединяетъ его съ буддистами, а первое съ жида́ми-каббали́стами, и онъ, противорѣ́ча на каждомъ шагу слова́мъ Божественнаго Писанія, охотно подкрѣпляетъ свое суесловіе нелѣпымъ ученіемъ жидовской каббали́стики, которая, не имѣя возможности отрицать чудеса Хрiстовы и не желая приня́ть Вѣры въ Него, какъ Бога, приписала Его чудотворную силу магическому дѣйствію таинственнаго имени Божія, которое Онъ будто бы откуда-то укралъ. Изложе́нію подобныхъ жидовскихъ суевѣрій по Каббалѣ нашъ писатель посвящаетъ 99 и 100 страницу своей книжки.

(Комментарий: Кто не понял смысл слов Митрополита Антония, прочтите 2 – 3 раза. По словам этого архиерея, Православное учение об Имени Божием святых Отцов соединяет с  …., более того он называет Православное учение «лжеверием».  Иеросхимонах Антоний (Булатович) всегда ссылался на Священное Писание и свтых Отцов Церкви, подкрепляя этим попытку доказать православность имяславия, он не проповедовал своих измышлений. Митрополит Антоний это открыто назвал  «нелепым учением жидовской каббалистики». Православное исконное учение об Имени Божием, освещённое в книге о. Антония (Булатовича), в глазах Владыки Антония стало «жидовским суеверием по Каббале». «Такую хулу на Православие, на Имя Божие, мог ли извергнуть православный епископ? Нет. Так кем же он на самом деле был? Какой веры, если Православие для него являлось «зловерием»?)
       Не будемъ разбирать по частностямъ той нелѣ́пѣйшей изъ нелѣпыхъ главъ книжки о. Булатовича, гдѣ онъ пытается все наше Богослуженіе и всю Псалти́рь истолковать въ качествѣ выраженія вѣры во имя Божіе, какъ Бога. Ни одного подобнаго изреченія въ нашей службѣ, ни въ Св. Псалти́ри, ни въ ея толкованіи Св. Аѳанасіемъ Великимъ, нѣтъ. Конечно, наши службы, какъ и всякое вообще молитвословіе, состоятъ въ постоянномъ призываніи Бога, а призываніе естественно учащаетъ произнесенiе Его имени, хотя замѣтьте, въ молитвѣ Господней, какъ ее преда́лъ намъ Господь, во обличеніе Булатовича, нѣтъ во́все наименованія Бога ни Богомъ, ни Господомъ, ни ины́мъ изъ еврейскихъ именъ Божіихъ, столь любезныхъ нашему новому философу. Замѣтимъ только, что большинство нашихъ гимновъ, молитвъ и во́згласовъ составлено изъ Псало́мскихъ изреченій и Пророческихъ пѣсней, а потому въ нихъ иногда и встрѣчается свойственное Ветхому Завѣту выраженіе: «Имя Божіе, имя Господне», вмѣсто Богъ и вмѣсто Господь. Освѣдомленный въ Псалти́ри читатель, просмотрѣвъ Богослужебныя выписки въ книгѣ Булатовича, можетъ убѣдиться въ томъ, что почти всѣ или даже всѣ помя́нутыя выраженія нашихъ Богослужебныхъ чино́въ заи́мствованы изъ Священныхъ Книгъ Ветхаго Завѣта.
       Спросимъ, въ заключеніе разбора Булато́вической книги: да есть ли у Отцевъ хоть одно выраженiе, подтверждающее ученіе сей книжки о томъ, будто имя Божіе есть Богъ? Нѣтъ ни одного. Но чтобы авторъ ея остался безотвѣтнымъ, разберемъ тѣ немногія изреченія, которыя для малообразованныхъ читателей могутъ показаться такими.

(Святитель Филарет Черниговский пишет: «Что сказано о Боге в собственном смысле, то и есть Бог, и что Он есть по природе, то и сказано в собственном смысле».

«Имена и качества Божии, показанные в откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова, ничего не значущия». (Правосл. Догм. Богосл., ч. 1-я, СПБ., 1882 г. О свойств. сущн. Божией III, стр. 37).

«В таинстве «елеосвщения» не могут участвовать: все неверующие во Имя Христово». (Прав. дог. бог., част. 2-я, стр. 201, изд. 3-е, 1882 г.).

«Имя Божие есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать ее». (Беседа 25, на текст: Явих Имя Твое человеком». Изд. 3-е., ч. 1-я, СПБ., 1884 г., стр. 187).)
       На стр. 35-й приводятся слова Блаж. Ѳеофила́кта, ко́ими онъ поясняетъ равноче́стность выраженія Апостольскаго «крести́ться во имя Іисуса Хрiста» съ повелѣ́ніемъ Хрiстовымъ: крестя́ще ихъ во и́мя Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха. Бл. Ѳеофила́ктъ говоритъ: «Святая Церковь мы́слитъ Святую Троицу нераздѣльно; такъ вслѣдствіе еди́нства трехъ Ѵпоста́сей по существу, креща́емый во имя Хрiста креща́ется въ Троицу, такъ какъ, Отецъ, Сынъ и Святы́й Духъ нераздѣльны по существу. Если бы имя Отецъ (у Св. Ѳеофила́кта «Отца́») было не Богъ, и имя Сына не Богъ, и имя Святаго Духа не Богъ, то слѣдовало бы крестить во имя Бога Іисуса Хрiста, или только въ Сына. Но онъ, Петръ, говоритъ: во имя Іисуса Хрiста, зная, что имя Іисусъ (не «Іисусъ», a «Іисуа»!) есть Богъ, ра́вно, какъ Имя Отца и Имя Святаго Духа». У Св. Ѳеофила́кта это изреченiе имѣетъ значеніе осмы́сленное; имя Іисуса Хрiста означаетъ Сына Божія, единосу́щнаго Отцу и Духу, а потому́ равноче́стно было бы крестить во имя ли Св. Троицы или во имя Iисуса Хрiста. Это совсѣмъ не то, во что передѣлалъ слова Св. Отца Булатовичъ.
       Отъ себя добавимъ, что, конечно, Апостолъ Петръ крестить этихъ людей, а ра́вно и всѣхъ прочихъ, согласно Хрiстову повелѣнію со словами: во и́мя Отца́ и Сы́на, и Свята́го Ду́ха, но въ этой бесѣдѣ не пояснилъ имъ еще тѣхъ словъ, ко́ихъ они и поня́ть бы не могли, какъ не оглаше́нные Ученіемъ Вѣры: онъ обѣщалъ ихъ крестить во славу (во имя) Хрiстову, а, крестя́, произносилъ конечно: «во и́мя Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха».
       Второе изреченіе, на которое такъ напрасно надѣется Антоній Булатовичъ, принадлежитъ Пр. Григорію Синаи́ту: «молитва есть Апостоловъ проповѣ́даніе, непосредственная Вѣра, дѣйствуемая любовь, Божіе познаніе, Іисусово радованіе и, что мно́жае глаго́лати? молитва есть Богъ, дѣ́йствуяй вся во всѣхъ, за е́же еди́ну бы́ти Отца́ и Сы́на и Свята́го Духа дѣ́йству, дѣйствующему вся о Хрiстѣ Іисусѣ».
       Это поэтическое выраженіе, которое словомъ есть замѣняетъ другія сказу́емыя: причиняется, питается, достигаетъ и т.п. Подобный оборотъ постоянно встрѣчается въ Церковной поэзіи: «Іису́се пречу́дный, А́нгеловъ удивленіе, Іисусе пресла́вный, Царей укрѣпленіе, Іисусе пречестны́й, дѣ́вственныхъ цѣломудріе». Можно ли отсюда говорить, что цѣломудріе праведниковъ есть не свойство души, подкрѣпляемой благодатью, а самъ Богъ – Іисусъ? ра́вно не скажетъ ли, что крѣпость Благочестивыхъ Царей подается Іисусомъ и не осмѣе́мъ ли того, кто скажетъ, что во́инская сила Царей есть не состояніе ихъ Царствъ, подкрѣпляемое силою Хрiстовою, а самъ Іисусъ Хрiстосъ? Точно такъ же и сіе́ изреченіе о молитвѣ что означаетъ? Молитва есть одинъ изъ предметовъ Апостольскаго науче́нія и плодъ искренняго усвоенія послѣдняго вѣрующимъ сердцемъ хрiстіанина, молитвою достигается непосредственная, т.-е. живая Вѣра и дѣ́ятельная любовь и Божіе познаніе, котораго она есть и плодъ и источникъ для познанія соверше́ннѣйшаго; молитва наша есть радость Іисуса Хрiста, и радость наша объ Iисусѣ Хрiстѣ; молитву теплую и благодатную даетъ намъ Богъ, дѣ́йствующій въ насъ, не только во Святомъ Духѣ, Который по Апостолу науча́етъ насъ, о чемъ подобаетъ молиться (Рим. 8:26), но и въ полнотѣ́ Лицъ Пресвятой Троицы, и́бо дѣйствіе Отца и Сына и Святаго Духа есть еди́ное дѣйствіе. Никакого обоготворе́нія молитвы тутъ нѣтъ и нѣтъ подтвержденія новоизмы́шленному суевѣрію, и́бо не просто ска́зано, что молитва есть Богъ (такая безсмыслица чужда́ Отцамъ), но Богъ, дѣйствующій въ насъ, т.-е. даю́щій моли́тву моля́щемуся, какъ говорится въ Библейской пѣсни Св. Анны, воспѣва́емой въ нашихъ канонахъ (1 Цар. 2:9).
       Такъ растерза́ется, я́ко паути́на, ложь Булато́вическихъ ухищреній и такъ же мало послужилъ онъ своимъ лукавствомъ славѣ имени Іисуса, какъ іезуи́ты, приня́вшіе на себя Его иаименованіе съ лукавствомъ, съ посторонними земны́ми цѣлями.

(Комментарий: Иезуиты боролись против Православия….  А  Митрополит Антоний во имя чего стал на брьбу против Православного учени об Имени Божием?)
       Не было бы конца нашему разбору, если бы мы задали́сь изложить здѣсь всѣ нелѣпыя мысли о. Булатовича, противорѣчащія и Ученію Вѣры, и здравому смыслу. Остается вопросъ: что вовлекло́ его въ такія у́мственныя тряси́ны, – увлеченіе ли ложною идеей, соединенное съ упрямствомъ, или постороннія честолюбивыя цѣли? При всемъ желаніи дать утвердительный отвѣтъ на первую часть вопроса и отрицательный на вторую, это очень затруднительно сдѣлать: ужъ слишкомъ нелѣпы и безтолковы его разсужденія, чтобы повѣрить искренности его заблужденій. Если же къ этому прибавить его неи́стовую агитацію, его возбужденіе братіи нѣ́сколькихъ обителей, его грубое непослушаніе высокому авторитету святого и духовнаго му́жа, покойнаго Вселенскаго Патріарха Іоаки́ма IIІ-го, то выводъ о его дѣятельности напрашивается еще болѣе печальный. Вѣдь онъ распространялъ среди простодушныхъ и дѣтски довѣрчивыхъ Аѳони́товъ, то такую клевету, будто Великій Патріархъ былъ подкупленъ, то – будто его Грамота подложная, имъ не подписанная. Вѣдь подобныя глупости утверждать могъ бы какой-нибудь раскольникъ 17-го вѣка изъ Брынскихъ лѣсовъ, a бывшій офицеръ и житель столицы развѣ не знаетъ о совершенной невозможности поддѣлать въ Европѣ въ 20-мъ вѣкѣ постановленiе начальственнаго учрежденія, да еще столь высо́каго, какъ Патріархія, и его отпечатать?

(Комментарий: Заметим, Владыка «забыл» опровергнуть версию о подкупе Патриарха…..)
       Въ настоящее время новои́збранный Святѣ́йшій Патріархъ Германъ и весь Священный Сνнодъ Великой Церкви единогласно подтвердилъ осужденіе книги Булатовича и новаго ученія его и схимонаха Иларіона и, преда́въ отлученiю всѣхъ держащихся сего ученія, наро́чито сослался на то, что это уже сдѣлано покойнымъ Блаженной памяти Патріархомъ Іоаки́момъ III.
       Дай Богъ, чтобы разумъ и совѣсть проснулись въ основателяхъ и послѣдователяхъ сего новаго суевѣрія и чтобы они, прине́сши покаяніе въ своемъ заблужденіи, и въ устройствѣ бурныхъ скандаловъ, и монашескаго бунта въ обителяхъ Св. Аѳона, тѣмъ доказали, что они не злые обманщики, которые иду́тъ путе́мъ Ка́иновымъ, предаю́тся обольще́нiю мзды, какъ Валаа́мъ, и въ упо́рствѣ погиба́ютъ, какъ Коре́й (Іуд. 11), a кающіеся сыны́ Отца Небеснаго, Который готовъ о нихъ сказать: сынъ мо́й се́й ме́ртвъ бѣ, и оживе́: изги́блъ бѣ и обрѣ́теся (Лк. 15:24). Архіепископъ Антоній (Храповицкiй).

(Комментарий: «Имя Божие всегда свято; Им совершаются наши спасительные таинства; Им запечатлевается верность наших клятв и обещаний; Им поражаем врагов видимых и невидимых. Им Божие есть то же, что непостежимое Существо Божие, открывающее Себя людям». («Троиц. Лист.», т. 5, стр. 137, изд. Св. – Троицк. Л. 1896 – 1899).

«Им запечатлевается верность наших клятв и обещаний» - сначала унизили Имя Божие, а потом и забыли о клятвах на верность Государю. Не для этой ли цели тоже старались архиереи бороться с Православным учением об Имени Божием?)

 

 

ПОСЛАНИЕ СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА О ЛЖЕУЧЕНИИ ИМЯБОЖНИКОВ ОТ 18 МАЯ 1913 Г.

(Комментарий: Ниже мы помещаем Послание Святейшего Синода, которое было прочитано по всех храмах Русской Империи. Не за это ли еретическое исповедание и попустил Господь безбожное гонение на Церковь?)

Божиею милостию, Святейший Правительствующий Всероссийский Синод всечестным братиям, во иночестве подвизающимся Благодать вам и мир от Господа Иисуса Христа да умножится!

Появившееся в последнее время и смутившее многих православных, монахов и мирян, учение схимонаха Илариона о сладчайшем Имени Господнем Иисус было предметом тщательного рассмотрения в Святейшем Синоде. Для достижения возможного беспристрастия Святейший Синод выслушал три доклада (при сем прилагаемые), составленные отдельно один от другого, и, по достаточном обсуждении, единогласно присоединился к окончательным выводам этих докладов, тем более что эти выводы вполне совпадают и с суждениями греческих богословов с острова Халки и с решением Святейшего Вселенского Патриарха и его синода.

(Комментарий: Святой Ипполит Римский пишет: «Проникнутые ложной мыслию и не читающие со вниманием Писаний, а думающие только о неправом, они будут искать Имени и в то же время не будут иметь Его. «Ибо надлежит этому быть прежде» и только при таких обстоятельствах явиться сыну погибели, т. е. диаволу». (Творен. Св. Ипполита, Еп. Римск., вып. 2-й, 77 изд. Казан. Духов. Акад., 1899 г.).)

 Не входя здесь в подробное изложение новоявленного учения и всех доказательств его неправославия (желающие могут прочитать эти подробности в прилагаемых докладах), Святейший Синод находит достаточным указать здесь лишь самое главное и существенное, с одной стороны, в учении о. Илариона, как оно изложено в книге "На горах Кавказа", а с другой -- в мудрованиях его афонских последователей, как эти мудрования выражены в "Апологии" иеросхимонаха Антония (Булатовича) и в разных воззваниях и листках, рассылаемых с Афона (некоторые от имени Союза Архангела Михаила).

Что касается, прежде всего, книги "На горах Кавказа", то она нашла себе довольно широкое распространение среди монашествующих и встречена была сочувственно; и не удивительно: она имеет своим предметом самое драгоценное сокровище подвижников "умного делания"; она утверждает необходимость этого делания, иногда пренебрегаемого современным монашеством; она дает ясное выражение многому, что переживалось самими подвижниками на опыте, но в виде неясных предощущений и догадок. Беспристрастно судить о такой желанной книге, тем более осудить ее, заметив ее недостатки, было нелегко; всякого должна была связывать боязнь, как бы, осуждая недостатки книги, не набросить какую-либо тень и на самые святые истины, в защиту которых она выступила. При всем том с первого же своего издания книга эта многим опытным в духовной жизни показалась сомнительной. Святейшему Синоду известна, например, одна из знаменитых наших северных обителей, где чтение книги "На горах Кавказа" было запрещено старцами. В чем же ошибка о. Илариона? В том, что, не довольствуясь описанием умного делания, его духовных плодов, его необходимости для спасения и проч., о. Иларион поддался искушению дать свое как бы философское объяснение, почему так спасительна молитва Иисусова, и, позабыв руководство святой Церкви, заблудился в своих измышлениях, выдумал, как он сам говорит, "догмат", не встречавшийся раньше нигде и приводящий не к возвеличению сладчайшего Имени Иисус и не к вящему утверждению умного делания (каково было, думаем, намерение о. Илариона), а совершенно наоборот.

В самом деле, спросим себя, что есть молитва Иисусова по разуму святой Православной Церкви? Она есть призывание Господа Иисуса Христа. Как иерихонский слепец взывал: "Иисусе, сыне Давидов, помилуй мя" -- и не переставал взывать, несмотря ни на что, пока Господь не внял его мольбам ("Господи, да прозрю" и пр.); так и подвижник умного делания с верою несомненной, со смирением и постоянным очищением сердца непрестанно взывает Господу Иисусу, чтобы Он пришел и дал "вкусить и видеть, яко благ Господь". Из св. Евангелия мы знаем, что Бог не оставляет "избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь" (Лк. 18, 7), что Он дает им Свою благодать, что Он (со Отцем и Духом) "приходит и обитель у таких людей творит" для Себя. А где благодать Святого Духа, там и плоды Духа; "где Бог, там и вся благая", как говорил один подвижник; там царство Божие. Вот в чем источник, и причина, и все объяснение тех высоких, сладостных состояний, которые свойственны высшим степеням умного делания и которые захватывают не только душу, но выражаются и в телесной жизни человека: они -- дар Источника всяких благ в ответ на наше прошение, и дар совершенно свободный, объясняемый только благостию Дающего, Который волен дать или не дать, увеличить, уменьшить или совсем отнять Свои дары. Но это столь естественное, столь утешительное, так возбуждающее в нас любовь ко Благому Господу объяснение показалось о. Илариону и его последователям недостаточным, и они решили заменить его своим: молитва Иисусова будто бы спасительна потому, что самое Имя Иисус спасительно -- в нем, как и в прочих именах Божиих, нераздельно присутствует Бог. Но, говоря так, они, должно быть, и не подозревают, к каким ужасным выводам неминуемо ведет такое учение. Ведь если оно право, тогда, стало быть, и несознательное повторение Имени Божия действенно (о. Булатович так и говорит на с. 89 своей "Апологии": "Хотя и не сознательно призовешь Имя Господа Иисуса, все-таки будешь иметь Его во Имени Своем и со всеми Его Божественными свойствами, как книгу со всем, что в ней написано, и хотя призовешь Его как человека, но все-таки будешь иметь во Имени "Иисус" и всего Бога"). Но это противоречит прямым словам Господа: "Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи" и пр. Если бы новое учение было право, тогда можно было бы творить чудеса Именем Христовым и не веруя во Христа, а Господь объяснял апостолам, что они не изгнали беса "за неверствие" их (Мф. 17, 20). Непонятны, при объяснении о. Илариона и его последователей, события, подобные описанному в Деяниях (19, 14).

Главное же, допускать (вместе с о. Булатовичем), что "самым звукам и буквам Имени Божия присуща благодать Божия" (с. 188) или (в сущности, то же самое) что Бог нераздельно присущ Своему Имени -- значит в конце концов ставить Бога в какую-то зависимость от человека, даже более: признавать прямо Его находящимся как бы в распоряжении человека. Стоит только человеку (хотя бы и без веры, хотя бы бессознательно) произнести Имя Божие, и Бог как бы вынужден быть Своею благодатию с этим человеком и творить свойственное Ему. Но это уже богохульство! Это есть магическое суеверие, которое давно осуждено Святой Церковью. Конечно, и о. Иларион, и все единомышленники с ужасом отвернутся от такого хуления, но если они его не хотят, то должны усомниться в самом своем "догмате", который необходимо приводит к такому концу.

(Комментарий: Святитель Василий Великий пишет: «Посредством памяти водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас Самого Бога». (Древн. Иноч. Уставы еп. Феофана, стр. 224).

Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Им Господа Иисуса Христа, сходя в глубину сердца, смиряет дракона, владеющего помыслами, а душу спасает и животворит. Посему непрестанно сохранйте в сердце Имя Господа Иисуса, чтобы сердце поглотило Господа, и Господь – сердце, и таким образом два стали едино». (Том 9-й, кн. 2-я, стр. 965, СПБ., Д. А. 1903).

«Все это дано нам именно через Иисуса Христа, который есть милость и истина Божия, а равно и Имя Отца, и в Нем, как Сыне, все познается». (Толк. на пс. 88, т. 5-й, стр. 893, СПБ., 1899 г.).

«Исповедаться пророк повелевает Ему как Богу, а хвалить велит Имя Его, каковым является Спаситель». (Том 5-й, кн. 2, Беседа на псалм., стр. 943, Беседа на псалом. 99-м, СПБ., изд. Духов. Акад. 1899 г.).

«Афанасий Святый в слове ко Антиоху сице глаголет: преклоняя колене о Имени Иисусове и приклоняя колене Христу, - оба знаменуют и почитают искупление. Крест бо орудие спасения, Иисус же нарицание спасения, Имя Иисус являет Спасителя, древо или Знамение Креста – Того же Спасителя и спасение бывшее возвещает». (Камень веры, 250).

«Что же значит – «не спросите Меня»? Вы не будете нуждаться в посреднике, но довольно будет произнести только имя, чтобы получить все. «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое» (Ин.16:23). Показывает силу Своего Имени, так как (апостолы), не видя и не прося Его, но только называя Его имя, будут иметь великую цену у Отца. Когда же так было? Тогда, когда они говорили: «воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое» и творить во имя Твое чудеса. «И поколебалось место, где они были собраны» (Деян.4:29,31). «Доныне вы ничего не просили» (Ин.16:24). Этим опять показывает, что Ему лучше отойти, так как до того времени они ничего не просили, а тогда получат все, о чем ни попросят. Хотя Я уже не буду вместе с вами, – вы не думайте, что вы оставлены: Имя Мое даст вам большее дерзновение». (Т. 8-й, бесед. 79-я на Св. Ев. Иоанна, стр. 529, СПБ., 1902 г.).

«Да и чем Он будет больше апостолов, если и Сам творит чудеса чрез молитву? Притом и они все делали по молитве, а часто и без молитвы призывая Имя Иисуса». (Т. 8, кн. 1, стр. 431, 1902 г. СПБ..).

«О Имени Господни собравшимся вам, сиречь, Самому Имени собравшему вы, о нем же сберетеся». (Бесед. На 14 посл. Ап. Павла, стр. 692-я, бесед. 15, Моск. 1892 г. – СПБ., т.0, стр.  143, изд. 1904 г.).

«Чему же уверовали? О Имени Его. Мы не должны изследовать сущность Его, но веровать во Имя Его, так как Оно творило и чудеса. Во Имя Иисуса Христа, говорит Петр, востани и ходи». (Св. Иоанн Златоуст, беседа на пос. к Рим. I, Т. 9-й, СПБ., Духовн. Акад., 1903 г.).

«Призывай Сына, благодари Отца; призывая Сына, ты призываешь и Отца, а благодаря Отца, благодаришь и Сына. Будем учиться исполнять это не одними словами, но и делами. Этому имени нет ничего равного; оно всегда дивно: "Имя твое, – говорится, – как разлитое миро» (Песн.1:2). И кто произнес его, тот Вдруг исполнился благоухания. «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12:3). Вот как столь много совершается этим именем! Если слово: «Во имя Отца и сына и Святого Духа» (Мф.28:19) ты произнес с верой, то ты все совершил. Смотри, сколько ты сделал: ты воссоздал человека, и произвел все прочее, в таинстве крещения. Таким же образом это страшное имя владычествует и над болезнями.». (Т. 11. СПБ., 1905 г., беседа 9-я. Толк. на посл. Колос.).)

Не менее опасными выводами грозит новое учение и для самого подвижничества, для самого "умного делания". Если благодать Божия присуща уже самым звукам и буквам Божия Имени, если самое Имя, нами произносимое, или идея, нами держимая в уме, есть Бог, тогда на первое место в умном делании выдвигается уже не призывание Господа, не возношение к Нему нашего сердца и ума (зачем призывать Того, Кого я почти насильно держу уже в своем сердце или уме?), а, скорее, самое повторение слов молитвы, механическое вращение ее в уме или на языке. Иной же неопытный подвижник и совсем позабудет, что эта молитва есть обращение к Кому-то, будет довольствоваться одной механикой повторения и будет ждать от такого мертвого повторения тех плодов, какие дает только истинная молитва Иисусова; не получая же их, или впадет в уныние, или начнет их искусственно воспроизводить в себе и принимать это самодельное разгорячение за действие благодати - другими словами, впадет в прелесть. Едва ли о. Иларион пожелает кому-либо такой участи...

Последователи о. Илариона, писавшие "Апологию" и воззвания с Афона, считают себя продолжателями св. Григория Паламы, а противников своих -- варлаамитами. Но это - явное недоразумение: сходство между учением св. Григория и этим новым учением только внешнее и притом кажущееся. Именно св. Григорий учил прилагать название "Божество" не только к существу Божию, но и к Его "энергии", или энергиям, то есть Божественным свойствам: премудрости, благости, всеведению, всемогуществу и проч., которыми Бог открывает Себя вовне, и, таким образом, учил употреблять слово "Божество" несколько в более широком смысле, чем обыкновенно. В этом многоразличном употреблении слова и состоит все сходство учения св. Григория с новым учением, по существу же между ними различие полное. Прежде всего, святитель нигде не называет энергии "Богом", а учит называть их "Божеством" (не "Феос", а "Феотис"). Различие же между этими названиями легко видеть из такого примера. Говорится: "Христос на Фаворе явил Свое Божество", но никто не скажет: "Христос на Фаворе явил Своего Бога": это была бы или бессмыслица, или хула. Слово "Бог" указывает на Личность, "Божество" же на свойство, качество, на природу. Таким образом, если и признать Имя Божие Его энергией, то и тогда можно назвать его только Божеством, а не Богом, тем более не "Богом Самим", как делают новые учители. Потом, святитель нигде не учит смешивать энергий Божиих с тем, что эти энергии производят в тварном мире, -- действия с плодами этого действия. Например, апостолы видели на Фаворе славу Божию и слышали глас Божий. О них можно сказать, что они слышали и созерцали Божество. Сошедши с горы, апостолы запомнили бывшее с ними и потом рассказывали другим, передавали все слова, слышанные ими. Можно ли сказать, что они передавали другим Божество? Был ли их рассказ энергией Божией? Конечно, нет: он был только плодом Божией энергии, плодом ее действия в тварном мире. Между тем новые учители явно смешивают энергию Божию с ее плодами, когда называют Божеством и даже Самим Богом и Имена Божии, и всякое слово Божие, и даже церковные молитвословия, то есть не только слово, сказанное Богом, но и все наши слова о Боге, "слова, коими мы именуем Бога", как пишется в возражениях на "Акт о исповедании веры" Пантелеимоновского монастыря (в скобках, среди слов св. Симеона, Нового Богослова). Но ведь это уже обоготворение твари, пантеизм, считающий все существующее за Бога. Справедливо на эту именно опасность указано в отзыве богословов Халкинской греческой школы.

(Комментарий: Святой Максим Исповедник пишет: «Имя бо Бога и Отца, существенне и ипостасне пребывающее есть Единородный Сын. И царствие Бога и Отца, существенне и ипостасне пребывающее есть Дух Свтый». (Толк. на мол. Отче наш, стр. 15, М., 1853 г.).)

 

В этом смешении твари и Божества скорее можно усмотреть сходство не со святым Паламой, а именно с Варлаамом и его последователями, которых Св. Отец обличал, между прочим, и за допущение как бы двух родов Божества: созданного и не созданного (см.: Преосв. Порфирий. История Афона. Т. III. С. 748).

В защиту своего мудрования "Апология" и другие единомышленные ей писания приводят немало мест из Слова Божия и творений Св. Отец. Но недаром о. Иларион признавался духовнику, что положение его нового догмата "не встречается нигде": приводимые места не доказывают мысли приверженцев этого догмата, как это подробно указывается в прилагаемых при сем докладах. Выражения "имя Твое", "имя Господне" и подобные на языке священных писателей (а за ними и у Отцов Церкви, и в церковных песнопениях и молитвах) суть просто описательные выражения, подобные: "слава Господня", "очи, уши, руце Господни" или -- о человеке -- "душа моя". Было бы крайне ошибочно понимать все такие выражения буквально и приписывать Господу очи или уши или считать душу отдельно от человека. Так же мало оснований и в первых выражениях видеть следы какого-то особого учения об Именах Божиих, обожествления Имен Божиих; они значат просто "Ты" или "Господь".

(Комментарий: Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Для того и Имя (Иисус) принесено Ангелом с небес, дабы сим показать, что чудно рождаемое; потому что Сам Бог свыше посылает Имя чрез Ангела Иосифу. Ибо это не просто было имя, но сокровище безчисленных благ». (Бесед. На Матф., ч. 1-я, стр. 62, изд. 7, Москва, 1899 г.).

«Свято и страшно Имя Его, т. – е. вполне достойно удивления. Если же таково имя Его, то не тем ли более Существо Его? А как имя Его «свято и страшно»? Его страшатся бесы, боятся болезни; этим именем апостолы исправили всю вселен­ную; его употребив вместо оружия, Давид поразил инопле­менника; им совершено множество великих дел; им мы со­вершаем священные таинства. Таким образом, представляя, сколько чудес совершает имя Его и сколько благодеяний, как оно поражает противников и укрепляет своих, размышляя о делах, превосходящих обыкновенный порядок вещей и пре­вышающих человеческое разумение, он говорит: «свято и страшно имя его». Если же оно свято, то для прославления нужны и уста святые и чистые». (Св. Иоанн Злат., т. 5-й, СПБ., Дух. Акад., 1899 г. Беседа на псалмы 119, стр. 309).

«Да исповедятся Имени Твоему великому, яко страшно исвято есть (ст. 3-й). Всякое Им Божие велико, потому что Имена Бога надобно понимать соотвественно Его славе… Этому страшному и ссятому Имени пророк и повелевает исповедаться». (Том 5-й, кн. 2-я, ст. 938, беседа на псал. 98-й, СПБ., 1899 г.).

«Что значит: на Имя Его уповати будут? В то время одно Имя будет делать то, что делал Он Сам. Когда ты призовешь Христа, и обратятся в бегство демоны, то как же ты не поверишь в Его Имя?». (Тол. На прор. Исаи, т. 6-й, стр. 246, СПБ., Дух. Акад., 1900 г.).

«Тиара была образом власти. Была на тиаре золотая дощечка, на которой были начертаны письмена , обозначавшие Имя Божие, что прежде всего показывает, что власть Бога: - Имя Божие». (Т. 6-й, кн. 1, стр. 707).)

Весьма многие места Св. Писания, кроме того, перетолковываются приверженцами нового догмата совершенно произвольно, так что справедливо было бы им напомнить анафематствование на "пытающихся перетолковывать и превращать ясно сказанное благодатию Святого Духа" (Триодь Греческая, с. 149), каковое анафематствование они сами приводят в воззвании Союза Архангела Михаила (пункт 6). В прилагаемых докладах указаны примеры таких перетолкований, здесь же достаточно одного. В возражениях на "Акт об исповедании" пантелеимоновцев приводятся слова Симеона, Нового Богослова: "Слова человеческие текучи и пусты, слово же Божие -- живо и действенно". Где же здесь речь об Имени Божием, спросит кто-либо. Здесь речь или о творческом слове Божием (например, "да будет свет, и бысть свет"), или же о предвечном рождении Сына Божия -- Бога Слова. Составитель же "возражения" просто после "слово же Божие" подставил от себя в скобках: "То есть слова, коими мы именуем Бога" -- и получил, чего хотел, забывая, что слова, исходящие из уст человеческих, хотя бы и о Боге, нельзя приравнивать к словам, исходящим из уст Божиих.

С особой силою приверженцы нового догмата ссылаются на почившего о. Иоанна Кронштадтского в доказательство своего учения. Но удивительно: сочинения почившего распространены широко, читали их, можно сказать, все, почему же до сих пор никто не заметил в этих сочинениях такого учения, кроме о. Илариона и его последователей? Уже это одно заставляет усомниться в правильности ссылок на о. Иоанна. Вчитавшись же в слова о. Иоанна, всякий может убедиться, что о. Иоанн говорит только о том свойственном нашему сознанию явлении, что мы при молитве, при произношении Имени Божия в сердце (в частности, при молитве Иисусовой) не отделяем в своем сознании Его Самого от произносимого Имени, Имя и Сам Бог в молитве для нас тождественны. О. Иоанн советует и не отделять их, не стараться при молитве представлять Бога отдельно от Имени и вне его. И этот совет для молитвенника вполне необходим и понятен: если мы, так сказать, заключим Бога в Имя Его, нами устно или только мысленно в сердце произносимое, мы освободимся от опасности придавать Богу, при обращении к Нему, какой-нибудь чувственный образ, от чего предостерегают все законоположители невидимой брани. Имя Божие во время молитвы для нас и должно как бы сливаться, отождествляться с Богом до нераздельности. Недаром и о. Иларион сначала говорил, что Имя Божие для молящегося не прямо "Бог", а только "как бы Бог". Но это только в молитве, в нашем сердце, и зависит это только от узости нашего сознания, от нашей ограниченности, а совсем не от того, чтобы и вне нашего сознания Имя Божие было тождественно с Богом, было Божеством. Поэтому о. Иоанн, хотя подобно другим церковным писателям и упоминает об особой силе, чудодейственности Имени Божия, однако ясно дает понять, что эта сила не в самом Имени как таковом, а в призывании Господа, Который (или благодать Которого) и действует. Например, мы читаем в сочинении "Моя жизнь во Христе" (издание 2-е, исправленное автором, СПб., 1893, т. IV, с. 30): "Везде -- всемогущий, творческий дух Господа нашего Иисуса Христа, и везде Он может даже не сущая нарицати яко сущая (Аз с вами есмь... Мф. 28, 20). А чтобы маловерное сердце не помыслило, что крест или имя Христово действуют сами по себе, эти же крест и имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа и не поверю от сердца во все то, что Он совершил нашего ради спасения". Эти слова совсем не мирятся с новым догматом о. Илариона и о. Антония Булатовича, будто "Имя Иисус всесильно творить чудеса вследствие присутствия в нем Божества" (4-й пункт воззвания Союза Михаила Архангела), а, напротив, подтверждают то, что говорили и писали против такого учения о. Хрисанф и др., то есть что Имя Божие чудодействует лишь под условием веры; другими словами, когда человек, произнося его, не от произношения ждет чуда, а призывает Господа, Которого имя означает, и Господь по вере этого человека творит чудо. Это же непременное условие чуда указывает в Евангелии и Господь (Если будете иметь веру и не усумнитесь... Мф. 21, 21; 17, 20 и др.). Тем же объясняет исцеление хромого и апостол Петр в Деяниях (3, 16): "...ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего... и вера, которая от Него, даровала ему исцеление".

Неправда нового догмата изобличается, наконец, и теми выводами, какие делают из него его приверженцы, в частности, о. Булатович в своей "Апологии". По нему выходит, что и иконы, и крестное знамение, и самые таинства церковные действенны только потому, что на них или при совершении их изображается или произносится Имя Божие. Нельзя без крайнего смущения читать XII главу "Апологии" (стр. 172--186), где о. Булатович дает из своего нового догмата объяснение Божественной литургии. До сих пор Церковь Святая нас учила, что хлеб и вино становятся Телом и Кровию Господними потому, что Бог, по молитвам и вере (не самого, конечно, священника или кого-либо из предстоящих, а Церкви Христовой) "ниспосылает Духа Своего Святого и творит хлеб -- Телом, а вино -- Кровью Христа Своего"... Отец же Булатович в "Апологии" пишет, что таинство совершается "именно силою произнесенного Имени Божия", то есть будто бы просто потому, что над хлебом и вином произнесены слова "Дух Святый", "Имя Святого Духа" и совершенно крестное знамение с именословным перстосложением (с. 183--184). А так как над Дарами и раньше произносятся, и не раз, Имена Божии, то о. Булатович и мудрствует, что еще во время проскомидии, "с момента" прободения агнца, "агнец и вино в чаше есть всесвятейшая святыня, освященная исповеданием Имени Иисусова, есть Сам Иисус по благодати, но еще не по существу" (с. 174). В таком случае почему же Православная Церковь в свое время осудила так называемых хлебопоклонников, совершавших поклонение пред св. Дарами до их пресуществления? Наконец, если бы при совершении таинств все дело заключалось в произнесении известных слов и исполнении известных внешних действий, то ведь эти слова может проговорить и действия исполнить не только священник, но и мирянин, и даже нехристианин. Неужели о. Булатович готов допустить, что и при таком совершителе таинство совершится? Зачем же тогда нам и законная иерархия? Правда, в прологах и подобных книгах встречаются рассказы о таинствах, совершившихся и без законного совершителя, когда произносились (иногда даже в шутку и в игре) установленные слова. Но все такие рассказы свидетельствуют или о том, что Бог иногда "открывается и не вопрошавшим о Нем" (Ис. 65, 1), как, например, апостолу Павлу, или же о том, что церковные таинства нельзя делать предметом глумления или игры: Бог может наказать за это. Но, во всяком случае, такие рассказы не подрывают богоустановленного церковного чина. Так от неправого начала о. Булатович неизбежно приходит и к неправым следствиям, в свою очередь обличающим неправоту начала.

На основании всего вышеизложенного Святейший Синод вполне присоединяется к решению Святейшего патриарха и священного синода великой Константинопольской Церкви, осудившего новое учение "как богохульное и еретическое", и со своей стороны умоляет всех, увлекшихся этим учением, оставить ошибочное мудрование и смиренно покориться голосу Матери-Церкви, которая одна на земле есть "столп и утверждение истины" и вне которой нет спасения. Она, невеста Христова, больше всех знает, как любить и почитать своего Небесного Жениха; она больше всех лобызает сладчайшее Имя Иисусово и прочие Имена Божии; но она не позволяет своему почитанию простираться далее должного, не позволяет недальновидным человеческим нашим догадкам и ограниченному нашему чувству становиться выше и как бы поправлять истину, открытую Ей Христом.

Православное же мудрование об Именах Божиих таково:

  1. Имя Божие свято, и достопоклоняемо, и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самого превожделенного и святейшего Существа -- Бога, Источника всяких благ. Имя это божественно, потому что открыто нам Богом, говорит нам о Боге, возносит наш ум к Богу и пр. В молитве (особенно Иисусовой) Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставлены одно другому; но это только в молитве и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет,

(Комментарий: Читайте, православные, какую ересь проповедовал архиереи Синода: «Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет…». И эту хулу читали архиереи и священники по всем храмам Русской Православной Церкви. Не за эту ли хулу Господь наказал Церковь страшным гонением? Не за это ли циничное хульное кощунство отвергнута Святая Русь? Бог для архиереев «предмет», а Имя Божие «название предмета»….. И эту хулу на Бога, на Имя Божие продолжают распространять в Русской Православной Церкви! На сайтах помпезных борцов с имяславием, которые гордо себя именуют «Истинной Русской Зарубежной Церковью» помещена открыто эта хула на Бога и Имя Божие! И их паства с этим полностью согласна! Как не вспомнить слова Апокалипсиса: «И дана бысть область творити месяц четыредесять два: и отверзе уста своя в хуление к Богу, хулити Имя Его, и селение Его, и живущих на небеси». (Ап. 13, 6). )

 и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.

(Комментарий: Святитель Василий Великий пишет: «Сие-то давно заглушенное заблуждение возобновляют ныне изобретатели этой без именной ереси, отметающие Ипостаси и отрицающие именование Сына Божия, о которых, если они не перестанут говорить на Бога неправду, надобно плакать, как об отрекающихся от Христа.»)

2. Имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить и чудеса, но не само собою, не вследствие некоей навсегда как бы заключенной в нем или к нему прикрепленной Божественной силы, которая бы действовала уже механически, -- а так, что Господь, видя веру нашу (Мф. 9, 2) и в силу Своего неложного обещания, посылает Свою благодать и ею совершает чудо.

3. В частности, святые таинства совершаются не по вере совершающего, не по вере приемлющего, но и не в силу произнесения или изображения Имени Божия, -- а по молитве и вере св. Церкви, от лица которой они совершаются, и в силу данного ей Господом обетования.

Такова вера православная, вера отеческая и апостольская.

Теперь же Святейший Синод приглашает настоятелей и старшую братию находящихся в России честных обителей, по прочтении сего послания, отслужить соборне в присутствии всего братства молебен об обращении заблудших, положенный в неделю Православия. Затем, если среди братства есть инакомыслящие и были споры и разделения, инакомыслящие должны выразить свое подчинение голосу Церкви и обещание впредь от произвольных мудрований воздерживаться и никого ими не соблазнять; все же должны от сердца простить друг другу, что каждый в пылу спора сказал или сделал другому оскорбительного, и жить в мире, содевая свое спасение. Книгу же "На горах Кавказа", как дающую основания к неправым мудрованиям, "Апологию" о. Булатовича и все прочие книги и листки, написанные в защиту новоизмышленного учения, объявить осужденными Церковью, из обращения среди братий монастыря изъять и чтение их воспретить.

Если же будут и после сего упорствующие приверженцы осужденного учения, то, немедленно устранив от священнослужения тех из таковых, которые имеют посвящение, всех упорствующих, по увещании, предать установленному церковному суду, который при дальнейшем их упорстве и нераскаянности лишит их сана и монашества, чтобы дурные овцы не портили всего стада. В особенности же Святейший Синод умоляет смириться самого о. схимонаха Илариона, иеросхимонаха Антония и прочих главных защитников нового учения: если до сих пор, защищая свои мнения, они могли думать, что защищают истину церковную, и могли прилагать к себе слова апостола о "покрытии множества грехов" (Иак. 5, 20), то теперь, когда высказались и константинопольская, и российская церковные власти, их дальнейшее настаивание на своем будет уже противоборством истине и навлечет на них грозное слово Господне: "Кто соблазнит единаго малых сих верующих в Мя, уне есть ему, да обесится жернов осельский на выи его, и потонет в пучине морстей" (Мф. 18, 6). Но сего да не будет ни с ними, ни с кем другим, но да будет со всеми благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа. Аминь.

Владимир, митрополит С.-Петербургский
Сергий, архиепископ Финляндский
Антоний, архиепископ Волынский
Никон, архиепископ, бывший Вологодский
Евсевий, архиепископ Владивостокский
Михаил, архиепископ Гродненский
Агапит, епископ Екатеринославский

1913 г.

Церковные Ведомости, 1913, 18 мая, № 20. С. 277–286.

(Комментарий: «Имя бо Божие вами хулится во языцех». (Рим. 1, 5).

В России произошло ужасное событие: исполняя указание Синода, во всех храмах и обителях читали это еретическое послание против Имени Божия. Епископат и духовенство исповедовали открыто ересь, оскверняя храмы, так как ересь приравнивается к идолопоклонству. «Продлинно, как скоро введена ересь, то отлетел Ангел – Хранитель от тех мест… и такой храм стал обыкновенным домом» (т.е. лишённым благодати). – говорит прп. Феодор Студит. По учению св. Отцов благодать отходит от людей из храмов именно с момента начала проповеди еретического учения. В Церкви архиереи устроили настоящую революцию, восстав против православного учения о Боге, против Его Имени. И, кажется, вся эта театральная церковная постановка с грозными обличениями «ереси сергианства» нужна лишь для того, чтобы скрыть настоящую ересь и не дать верующим смыть покаянием этот страшный всеобщий церковный грех. Да и постоянное обличение экуменизма, как самой большой ереси, тоже закрывает собою эту ересь, ересь имяборчества. Вот почему и оставил верных Господь в руках безбожных большевиков, попустил безбожникам глумится над храмами и святынями  - русский народ во главе с русскими архиереями стал на сторону ереси, единодушно участвуя в хуле на Бога, в хуле на Имя Божие. Не безумие ли это? Вот почему, когда РПЦЗ причислила к лику святых Новомучеников, не исполнились надежды Зарубежья на  поражение коммунизма. «Въ предстоящемъ церковномъ актѣ прославленія Новомучениковъ мы ощущаемъ надѣжду на избавленіе Отчизны нашей отъ узъ богоборцевъ, т. к. вѣримъ въ святые молитвы Угодниковъ Божіихъ» - так писал Епископ Нектарий (Концевич). Все надеялись на чудо по молитвам Новомучеников. Но могут ли иметь дерзновение перед Богом те, кто хулил Его Имя? Мы не знаем, кто покаялся в этом грехе, а кто нет. Массовых чудес, по молитвам Новомучеников, мы тоже не видим. Русское Зарубежье с нетерпением ждало чуда избавления Руси от безбожной власти, а, вместо этого, явилось чудо – Монральская Мироточивая икона.

Это было, дорогие чада Русской Зарубежной Церкви, не награда Вам, не знак, что только Вы истинные. Это было послано Вам не для того, чтобы Вы жили в восторге от чуда, не для того, чтобы Вы наслаждались чудным ароматом. Нет, не для этого Божия Матерь именно из Афона явила Свою чудную иконы. Именно на Афоне окончательно был совершён под руководством русских архиереев страшный КРОВАВЫЙ грех. Солдаты убивали и калечили монахов-имяславцев, их вывезли из обителей Святой Горы, которая является Ёе земным жребием лишь за стояние в Православии. И этим руководили Ваши любимые покойные архиереи, чьи подписи под документом Вы видели. Божия Матерь звала Вас к покаянию, Вы в гордости не могли понять, что от Вас требуется – покаяние в ереси имяборчества, и Она навсегда лишила Вас этой святыни. Если мы не принесём покаяния, то последует ещё страшнее бедствия, чем в 1917 году.)

 

Послесловие.

Можно ли без содрогания всё это читать?.... Можно, мы, более чем уверены, что многие прочитают и останутся при своём мнении, а другие вообще читать не будут. Наше Общество за 10 лет вполне убедилось, что Православие мало кого интересует. Все говорят, что любят Христа, а по-настощему, любят своих кумиров – архиереев и священников. Что они скажут, с тем все и согласны. Согласны и с хулой на Бога и Имя Божие. И такое явление на Руси продолжается уже более, чем 100 лет.

Теперь понятно, почему Господь послал большевиков. Это было не только наказание. Благодаря гонению на Церковь многие и очень многие отошли от угара еретического имяборческого нечестия. Если масоны Временного Правительства покровительствовали церковному отступлению и способствовали иезуитскому направлению в Церкви, то большевиков это не интересовало. Часть большевистского правительства состояла из евреев, а у них были свои цели и задачи.

Святой новомученик Михаил Новосёлов в 1918 году писал следующее: «… главный недуг церковной жизни слишком глубоко коренится в недрах Церкви… Недуг этот заключается в утрате православного самосознания и самочувствия и отступлении от святоотеческих основ религиозной мысли и жизни. Этим недугом … поражены и представители иерархии…, и представители академической науки, и пастыри, наипаче ученые. Естественно, духовная болезнь эта с вершин распространяется вширь и глубь церковного общества и народа. » … Глубочайшее отступление от православного мудрования я вижу в так называемом имяборчестве, т.е. в том мировоззрении, которое проведено было в известном послании Свят. Синода «всечестным братиям, во иночестве подвизающимся», опубликованном в мае 1913 года, и в приложенных к нему докладах. … Имяборческая стихия отравила нашу богословскую школу, нашу иерархию, наше пастырство, и, естественно, отравляет все церковное общество. Плоды отравления у всех на глазах. … Ведь только слепой, или зрячий, у которого лежит покрывало на очах, не видит того растления, которое проникло в нашу церковную жизнь и которое является плодом давнишнего практического имяборчества, в последнее время Святейшим и Патриаршим Синодами закреплённого теоретически, в учении. Протестанский … принцип религиозного субъективизма предлагается нам официально, как норма духовной жизни.
… .. И какой бутафорией является в наши дни «Торжество Православия», это помпезное провозглашение единства исповедуемой будто бы нами веры «Апостольской, отеческой, кафолической, яже всю вселенную утверди»! Когда я присутствовал на этом величественном церковном празднике в текущем году и слушал громогласную анафему патриаршего архидиакона, мне казалось, что всею силою она обрушивается не на отсутствующих еретиков и большевиков, а на присутствующих иерархов - имяборцев.(!!!)
… Не за хулу ли на страшное Имя Божие иерархия наша несёт тяжёлые удары, начиная с первых дней революции? Не эта ли хула является причиной того бессилия, того как бы параличного состояния, в котором находятся наши правящие иерархи, сами сознающиеся в этой параличности, хотя и не сознающие, кажется, причины её? Словесное стадо разбредается и разбегается в разные стороны, увлекаемое «в научения различна и странна», а кормчие Церкви, словно богаделенские старички, только поглядывают из окон своей богадельни на словесных овец, которым вместо единой, строгой, вековечной, живой и животворящей Истины Православия предлагаются многообразные суррогаты гуманистической морали, мелодраматической проповеди, богослужебной лжеэстетики, а в последнее время «социалистическое христианство». Я сказал: «поглядывают». Нет, не только поглядывают, но и принимают иногда прямое или косвенное участие в культивировании этих суррогатов.
… Страшно и, пожалуй, страшно сказать, что спасают нашу Церковь, святыню нашего сердца, не Собор , не Высшее Церковное Управление, а сильный социалистический пресс (т. е. большевистское гонение на Церковь – Общ.), выжимающий, говоря языком Апокалипсиса, из теперешней умирающей (Апок. 3:1) церкви Сардийской верную («сохраняющую слово Христово и не отрекающуюся от Имени Христова», (Апок. 3:8) Филадельфийскую и отжимающий на сторону «теплохладную, нищую, слепую и нагую» (Апок. 3:15, 17) Лаодакийскую («народоправческую» - христианско-социалистическую).
… Сознание исключительной важности вопроса о боголепном почитании Имени Божия, от чего зависит наше настоящее и будущее, простирающееся в вечность, и признание имяборчества, этого плода и причины религиозного безверия и бесстрашия, опаснейшим врагом Православия, поражающим основной нерв нашей веры, побуждают меня отдать все свои силы на обличение этого душепагубного заблуждения и на уяснение противоположной истины – имяславия

 Это писал в своё время мученик Михаил Новосёлов, причисленный к лику святых и почитаемый очень многими, в том числе, и упорными сторонниками имяборчества.

Если вспомнить о «греческом проекте», о котором говорилось в начале, то этот стиль просматривается и в борьбе с имяславием, где особую роль играла Константинопольская Патриархия, и в  церковных событиях последних десятелетий. В 1994 году РПЦЗ вступила в общение с Синодом Греческой ИПЦ Митрополита Киприана. Именно с этого времени Синод РПЦЗ взял курс на сближение с РПЦ МП, а через это и с Ватиканом. Потом, благодаря всё тойже Греческой ИПЦ, появился раскол РПЦЗ(А), из которого появилась РПЦЗ(АСА), быстро присоединившая к себе приходы РПЦЗ и РИПЦ. С Хризостомовской Греческой ИПЦ появился в РИПЦ Епископ Акакий, создавший СИПЦ. До этого в РИПЦ появлялись идеи союза с Греческой ИПЦ. Не успели катакомбники опомниться, как часть приходов РИПЦ «чудесным» образом присоединились к СИПЦ. Как знаем, Хризостомовский и Киприанитский Синоды ГИПЦ соединились. Теперь РПЦЗ (АСА) и СИПЦ стоят в очереди на установление общения с ГИПЦ, а через это и с РПЦЗ (А). Появляется замкнутый круг, так искусно созданный, что невольно возникает вопрос: а кто финансирует и продвигает «греческий проект»? Кто стоит за ним и манипулирует, довольно опытно и искусно, развалом Русского Православия?

 

 

 

 

 

Исторические материалы о святых местах.

aСобор Святого Александра Невского в Париже.

aАхтырский Троицкий монастырь

aАфон и его окрестности

aНовый русский скит св. апостола Андрея Первозванного на Афоне

aХарьковский Свято-Благовещенский Кафедральный собор

aВифлеем

aВИЛЕНСКИЙ СВЯТО-ДУХОВ МОНАСТЫРЬ

aВладимирская пустынь

aСказание о чудотворной Высочиновской иконе Божией Матери и создании Высочиновского Казанского мужского монастыря. Книга 1902 года.

aГефсимания. Гробница Богородицы

aГефсиманский скит.

aГлинская пустынь

aГора Фавор и долина Изреель

aГолгоѳо-Распятскій скитъ

aГороховатская пустынь

aДИВНОГОРСКИЙ УСПЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ.

aОписание Зилантова монастыря

aЗмиевской Николаевский казацкий монастырь

aМѢСТО КОНЧИНЫ ІОАННА ЗЛАТОУСТА.

aСпасо-Преображенский Лубенский Мгарский мужской монастырь.

aКосьмо-Дамиановский монастырь

aКраснокутский Петропавловский монастырь

aЛеснинский монастырь

aНазарет

aСИОНСКАЯ ГОРНИЦА

aмонастыри Афона

aЕлеонская гора - место Вознесения Господня

aЕлецкий Знаменский монастырь на Каменной горе.

aМОНАСТЫРЬ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ

aКиевский Богородице-Рождественский монастырь в урочище «Церковщина».

aКуряжский Старохарьковский Преображенский монастырь

aСпасо-Вифанский монастырь

aНиколаевский храм на Святой Скале

aНиколаевский девичий монастырь

aВсехсвятский кладбищенский храм.

aОзерянская пустынь

aИСТОРИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ СКИТА ВО ИМЯ СВ. ИОАННА ПРЕДТЕЧИ ГОСПОДНЯ, НАХОДЯЩАГОСЯ ПРИ КОЗЕЛЬСКОЙ ВВЕДЕНСКОЙ ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ

aРека Иордан

aКрасный собор. История храма Святой Екатерины

aИсторическое описание Саввино-Сторожевского монастыря

aЛЕТОПИСЬ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОГО МОНАСТЫРЯ.

aКРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПОДВОРЬЯ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОГО МОНАСТРЫРЯ В ХАРЬКОВЕ

aСЕРАФИМО — ПОНЕТАЕВСКИЙ МОНАСТЫРЬ

aСофийский собор

aСвято-Успенская Святогорская пустынь

aСпасо-Вознесенский русский женский монастырь

aИсторическое описание Московского Спасо-Андроникова монастыря

aПокровский храм Святогорской обители.

aПещеры Свято-Успенской Святогорской пустыни(Лавры).

aПещерный храм преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских

aСеннянский Покровский монастырь

aСумской девичий Предтечев монастырь.

aХорошевский Вознесенский женский монастырь.

aСобор Христа Спасителя в Спасовом Скиту возле с.Борки.

aСвято-Успенская Почаевская Лавра

aУспенский собор Свято-Успенской Святогорской пустыни(Лавры).

aУспенский собор Киево-Печерской лавры

aУспенский собор в городе Харькове.

aСвято-Успенский Псково-Печерский монастырь

aЧасовня апостола Андрея Первозванного

aПещерная церковь Рождества Иоанна Предтечи

aИСТОРИЯ ПРАЗДНИКА ВОСКРЕСЕНИЯ СЛОВУЩЕГО. ИЕРУСАЛИМСКИЙ ВОСКРЕСЕНСКИЙ ХРАМ.

aИстория Святогорского Фавора и Спасо-Преображенского храма

aСвятая Земля. Хайфа и гора Кармил

aХеврон. Русский участок и дуб Мамврийский (дуб Авраама)

aХрамы в Старобельском районе.

aХрамы Санкт-Петербурга

aПамять о Романовых за рубежом. Храмы и их история.

aШАМОРДИНСКАЯ КАЗАНСКАЯ АМВРОСИЕВСКАЯ ЖЕНСКАЯ ПУСТЫНЬ

aПРЕПОДОБНЫЙ САВВА ОСВЯЩЕННЫЙ И ОСНОВАННАЯ ИМЪ ЛАВРА.

Церковно-богослужебные книги и молитвословия.

aАрхиерейский чиновник. Книга 1

aАрхиерейский чиновник. Книга 2

aБлагодарственное Страстей Христовых воспоминание, и молитвенное размышление, паче иных молитв зело полезное, еже должно по вся пятки совершати.

aБогородичное правило

aБогородичник. Каноны Божией Матери на каждый день

aВеликий покаянный Канон Андрея Критского

aВоскресные службы постной Триоди

aДРЕВНЯЯ ЗААМВОННАЯ МОЛИТВА НА ПАСХУ.

aЗаклинание иже во святых отца нашего архииерарха и чудотворца Григория на духов нечистых

aЕжечасныя молитвенныя обращенія кающагося грѣшника къ предстательству Пресвятой Богородицы

aКанонник

aКанонник

aКоленопреклонные молитвы, читаемые на вечерне праздника Святой Троицы.

aПОСЛѢДОВАНІЕ МОЛЕБНАГО ПѢНІЯ О ОБРАЩЕНІИ ЗАБЛУДШИХЪ, ПѢВАЕМАГО ВЪ НЕДѢЛЮ ПРАВОСЛАВІЯ И ВО ИНЫХЪ ПОТРЕБНЫХЪ СЛУЧАЯХЪ.

aМОЛЕБНОЕ ПѢНІЕ ВО ВРЕМЯ ГУБИТЕЛЬНАГО ПОВѢТРІЯ И СМЕРТОНОСНЫЯ ЗАРАЗЫ.

aМОЛИТВА ЗАДЕРЖАНИЯ

aМолитвы иерея

aМолитва ко Пресвятей Богородице от человека, в путь шествовати хотящаго.

aМолитва Михаилу Архистратигу, грозному воеводе

aМОЛИТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

aМолитва о спасеніи Церкви Православной.

aМолитва по соглашению

aМОЛИТВА Cвященномученика Киприана

aМолитва святителя Иоасафа Белгородского

aМОЛИТВОСЛОВІЯ НА НОВЫЙ ГОДЪ.

aМОЛИТВЫ ПОКАЯННЫЕ КО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ

aМолитвенное поклонение святым угодникам, почивающим в пещерах Киево-Печерской Лавры

aМолитвы священномученика Серафима (Звездинского), составленные в заключении.

aМолитвы митрополита Филарета (Дроздова)

aМОЛИТВЫ ВЪ НАЧАЛѢ ПОСТА СВЯТЫЯ ЧЕТЫРЕДЕСЯТНИЦЫ.

aМолитвослов

aМолитвослов

aМолитвослов

aОктоих воскресный

aПанихидная роспись в Бозе почивших Императорах и Императрицах, Царях и Царицах и прочих Высочайших лицах. С-Петербург. - 1897г.

aПассия

aПѢСНЬ БЛАГОДАРСТВЕННА КЪ ПРЕСВЯТѢЙ ТРОИЦЫ, ГЛАГОЛЕМА ВО ВСЮ СВѢТЛУЮ НЕДѢЛЮ ПАСХИ

aПОЛНЫЙ СЛУЖЕБНИК 1901 ГОДА

aПоследование молебного пения, внегда Царю идти на отмщение против супостатов. 1655 г.

aПсалтирь

aПсалтирь

aПсалтирь Божией Матери

aПоследование во святую и великую неделю Пасхи

aПОСЛѢДОВАНІЕ «О РАЗГРАБЛЯЮЩИХЪ ИМѢНІЯ ЦЕРКОВНЫЯ И ОЗЛОБЛЯЮЩИХЪ БРАТІЮ И СЛУЖИТЕЛЕЙ ЦЕРКОВНЫХЪ».

aПоследование седмичных служб Великого поста

aПостная Триодь. Исторический обзор

aПОХВАЛЫ, или священное послѣдованіе на святое преставленіе Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодѣвы Марíи

aСлужбы предуготовительных седмиц Великого поста

aСлужбы первой седмицы Великого Поста

aСлужбы второй седмицы Великого поста

aСлужбы третьей седмицы Великого поста

aСлужбы четвертой седмицы Великого поста

aСлужбы пятой седмицы Великого поста

aСлужбы шестой седмицы Великого поста

aСлужбы Страстной седмицы Великого Поста

aСОКРАЩЕННАЯ ПСАЛТЫРЬ СВЯТОГО АВГУСТИНА

aТипикон

aТребник Петра (Могилы) Часть 1

aТребник Петра (Могилы) Часть 2

aТребник Петра (Могилы) Часть 3

aТриодь цветная

aТРОПАРИОН

aЧасослов на церковно-славянском языке.

aЧинъ благословенія новаго меда.

aЧИНЪ, БЫВАЕМЫЙ ВЪ ЦЕРКВАХЪ, НАХОДЯЩХСЯ НА ПУТИ ВЫСОЧАЙШАГО ШЕСТВІЯ.

aЧИНЪ «НА РАЗГРАБЛЯЮЩИХЪ ИМѢНІЯ ЦЕРКОВНЫЯ»

aЧИН ПРИСОЕДИНЕНИЯ КЛИРИКОВ ПРИХОДЯЩИХ ОТ ИЕРАРХИИ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ УСТАНОВЛЕННЫЙ СОБОРОМ ЕПИСКОПОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАГРАНИЦЕЙ (27 ОКТЯБРЯ/9 НОЯБРЯ 1959 Г.)

aЧин чтения 12-ти псалмов 

aМолитвы Оптинских старцев.

aНастольная книга для священно-церковнослужителей. Отдел историко-статистический

aНастольная книга для священно-церковнослужителей. Отдел церковно-календарный

aНастольная книга для священно-церковнослужителей. Отдел церковно-практический

aСправочник по ересям, сектам и расколам

aМОЛИТВА МАТЕРИ О СВОИХЪ ДѢТЯХЪ.

ОПРОВЕРЖЕНИЕ КЛЕВЕТЫ НА ИМЯСЛАВИЕ И ИМЯСЛАВЦЕВ.

Ф

ФЗабытые страницы истории церковно-революционной деятельности Св. Синода РПЦ или почему погибла Святая Русь(Часть 1).

ФЧасть книги иеросхимонаха Антония (Булатовича) « Православная Церковь о почитании Имени Божия и о молитве Иисусовой». С-П., 1914г., посвященная вопросу об имяславии.

ФПисьма иеросхимонаха Антония (Булатовича) св. Царю-Мученику Николаю

ФВысок ли авторитет Святейшего Синода и Патриарха?

ФОсуждение преступлений Синода по его церковной и гражданской линиям.

ФИстория Афонской смуты

ФИмяславие

ФНепобедимый защитник Православия иеросхимонах Антоний (Булатович).

ФГлавный учредитель Союза Русского Народа и столп Православия имяславец игумен Арсений (Алексеев).

ФИ паки клевещет на ны ритор Тертилл

ФАпология веры во Имя Божие и во Имя Иисус.

ФПисьмо новомученика Михаила Новоселова к NN конец 1918 — начало 1919 г.

ФПисьмо схимонаха Илариона к Л.З. от начала 1915 (?) г..

ФПРОШЕНИЕ В ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СИНОД

ФПисьма иеросхимонаха Антония (Булатовича)

ФМоя мысль во Христе.

ФПисьма иеросхимонаха Антония (Булатовича).

ФОчерк о том, кто стоял и стоит за гонением на старообрядцев и имяславцев, и смог ли Митрополит Антоний (Храповицкий) доказать «еретичность» Имяславия.

ФЗащита Царём Николаем II Афонских исповедников, оклеветанных Синодом.

ФПраво на ложь – «священное» право Святейшего Синода Русской Православной Церкви, которое бережно сохраняется преемниками в наше время.

ФОбращение исповедников Имени Господня к суду Священного Собора. Письмо новомученика Михаила Новоселова к NN. Письмо епископа Тульского и Одоевского Ювеналия Патриарху Московскому и всея России Тихону.

ФКорни имяборчества

ФМоя борьба с имяборцами на Святой Горе

ФАФОНСКИЙ РАЗГРОМ

ФРАЗБОР ПОСЛАНИЯ СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА ОБ ИМЕНИ БОЖИЕМ

ФНа заметку исповедникам имяборческой ереси в среде Русской Зарубежной Церкви: профессор Сергей Викторович Троицкий, на которого всегда любите ссылаться, был работником Московской Патриархии и написал сочинение «О неправде Карловацкого раскола»!

ФОбращение исповедников Имени Господня к суду Священного Собора.

ФХроника Афонского дела

ФО молитве Иисусовой.

ФПисьмо Митрополита Бостонского Ефрема о Заблуждениях Послания Российского Синода 1913 года

ФГлавная ошибка при рассмотрении вопроса по имяславию.

ФГлавное доказательство того, что архиереи Русской Православной Церкви не могли в 1913 году православно и правильно делать заключения по учению об Имени Божием.

Ф

 

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ХАРЬКОВСКОЙ ЗЕМЛИ.

Фотогалерея «Забытые фрагменты православной жизни Харьковской губернии».

Святитель Мелетий Леонтович, архиепископ Харьковский Ахтырский.

История Харьковского края: посёлок Панютино и село Катериновка.

Как венгры хозяйничали в Змиевском районе Харьковской области весной 1942 года

Герои Первой Мировой войны, уроженцы Харьковской губернии: Неустрашимый образец офицерской чести генерал Степан Иванович Кулешин.

Настоятель Архангело-Михайловской церкви в селе Казачья Лопань священник Филарет Антонов.

О слобожанских волонтерах в 1915 году

Церковь святого Архистратига Михаила фашистские оккупанты запомнили навсегда.

Храм-крепость.

Важнейшие города, селения и достопримечательности Харьковской губернии

"Современная" деревня в Харьковской губернии. 1893 год

Список волостей и селений Харьковской губернии. Составленный Санитарным бюро в 1909 году. (Имеет сведения по Луганщине: Старобельскому уезду и Сватовщине).

Харьковский календарь 1917 года (Имеет сведения по Луганщине: Старобельскому уезду и Сватовщине).

Харьков. 1918 год. Первая немецкая оккупация

Харьковский фотограф Алексей Михайлович Иваницкий.

Обычное право крестьян Харьковской губернии

Краснокутский Петропавловский монастырь.

Неизвестная фотография

Светильники под спудом. Часть 1.

Священномученик Павел (Кратиров) епископ Старобельский

Спасов Скит

КРУШЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ПОЕЗДА

Катакомбный старец Св. Серафим Харьковский

Озерянская икона Божией Матери: история и чудеса

Отец Никита Лехан

Святитель Афанасий Патриарх Цареградский Лубенский и всея Руси чудотворец.

Катакомбный исповедник иеромонах Серафим (Шевцов).

Подвижник благочестия старец Стефан(Подгорный), монах Суздальского Спасо-Евфимиевого монастыря, сподвижники и сострадальцы его.

ПЕСЧАНСКАЯ ЧУДОТВОРНАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Житие святителя Мелетия (Леонтовича), архиепископа Харьковского и Ахтырского.

Автобиография

Священномученик Александр архиепископ Харьковский.

Катакомбный исповедник иеромонах Амфилохий (Фурc)

Сеннянский Покровский монастырь

ДУХОВНЫЙ ДНЕВНИК АРХИМАНДРИТА ТИХОНА (БАЛЯЕВА)

Казанская (Высочиновская) икона Божией Матери

Священномученик Онуфрий (Гагалюк)

Чудотворная Каплуновская икона Божией Матери

Чудесное избавление от смерти.

Хорошевский Вознесенский женский монастырь.

Историко-статистическое описание Харьковской епархии

Озерянская пустынь

Митрополит Нафанаил (Троицкий)

Преосвященный Нефит, епископ Старобельский.

Преосвященный Феодор епископ Старобельский.

Сказание о чудотворной Высочиновской иконе Божией Матери и создании Высочиновского Казанского мужского монастыря. Книга 1902 года.

Чудеса святителя Николая Чудотворца на Харьковской земле.

Апокалиптические ужасы. (Ужас шестнадцатый).

Верхо-Харьковская игумения Емилия

Слобожанские ветви родового древа святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского (Максимовича).

Евстафий Воронец

Архиепископ Амвросий (Ключарев).

«Расстрелян в своём имении...»

Успенский собор в городе Харькове.

Тайна царского колокола

Змиевской Николаевский казацкий монастырь

Николаевский девичий монастырь

Владимирская пустынь

Куряжский Старохарьковский Преображенский монастырь

Священномученик Иларион Жуков

Харьковский Свято-Благовещенский Кафедральный собор

После Восьмого Собора карантин - святое дело.....

Катакомбный исповедник Иоанн Молчанов.

СЛЕПАЯ СТАРИЦА НАТАЛЬЯ ХАРЬКОВСКАЯ

Благотворительность в Харькове.

Иван Дмитриевич Сирко - славный кошевой атаман войска запорожских низовых козаков.

Природа и население Слободской Украйны. Харьковская губерния. Книга 1918 года. 

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПОДВОРЬЯ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОГО МОНАСТРЫРЯ В ХАРЬКОВЕ

Семья Алчевских.

Гороховатская пустынь

Скорбный жизненный путь инокини Арсении (Литвиновой).

Борис Дмитриевич Гринченко.

Харьковское духовенство в Белой Армии.

Собор Христа Спасителя в Спасовом Скиту возле с.Борки.

Чудотворные иконы святителя Николая Чудотворца Харьковского Николаевского девичьего монастыря

Харьковский Покровский монастырь

Митрополит Харьковский и Богодуховский Стефан (Проценко)

Риттих А. Ф. Этнографический очерк Харьковской губернии. - [Харьков, 1892] (Есть упоминание о Старобельском уезде).

Открытие и первые шаги деятельности Харьковского союза русского народа. - Харьков, 1906.

Церковь и духовенство города Харькова в XIX веке.

О жизни генерал-майора В. Д. Вольховского

Генерал-майор Владимир Дмитриевич Вольховский.

Архимандрит Порфирий (Виноградов)

Первая мировая война, Харьков и дети.

О харьковчанках-героинях.

История Харьковщины: О лазаретах, раненых, беженцах и Юлиусе Кениге.

Впечатления о Харькове, оставленные в 1886 году юной барышней

Три маленьких истории о харьковских губернаторах

Поэт-священник Филипп Пестряков.

Религиозно-нравственные стихотворения

Предатели из Гороховки

Немного о Харькове в первые месяцы Великой войны

Немного историй о кладах.

1915 год ― эвакуация в Харьков

Катакомбный иеромонах Пахомий (Петин), священноисповедник Харьковский.

Письма к духовным чадам катакомбного иеромонаха Пахомия (Петина), священноисповедника Харьковского. Часть 1.

Письма к духовным чадам катакомбного иеромонаха Пахомия (Петина), священноисповедника Харьковского. Часть 2.

Харьковский новомученик священномученик иерей Григорий Доля.

История Харьковщины: Курско-Харьковско-Азовская железная дорога.

Архиепископ Сильвестр (Лебединский)