Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Мар­га­ри­та

Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Мар­га­ри­та (Гу­на­ро­ну­ло Ма­рия Ми­хай­лов­на) – по про­ис­хож­де­нию гре­чан­ка, ро­ди­лась при­мер­но в 1865–1866 гг. До при­ня­тия ино­че­ства Ма­рия Ми­хай­лов­на про­жи­ва­ла в Ки­е­ве. Ду­хов­ни­ком ее был про­то­и­е­рей Алек­сандр Кор­са­ков­ский, на­сто­я­тель Ки­е­во-Ге­ор­ги­ев­ской церк­ви, в при­хо­де ко­то­ро­го она жи­ла.
В сво­их вос­по­ми­на­ни­ях князь Н.Д. Же­ва­х­ов, знав­ший ма­туш­ку за­дол­го до при­ня­тия ею мо­на­ше­ства пи­сал: «Я ви­дел в ли­це Ма­рии Ми­хай­лов­ны во­пло­ще­ние пла­мен­ной ве­ры и го­ря­чей люб­ви к Бо­гу. Ма­лень­кая, тще­душ­ная, по­чти уже ста­руш­ка, она го­ре­ла как све­ча пред Бо­гом: все, кто ее знал, зна­ли и то, что она ро­ди­лась точ­но для то­го, чтобы со­гре­вать дру­гих сво­ей лю­бо­вью. Про­то­и­е­рей о. Алек­сандр Кор­са­ков­ский по­ни­мал на­стро­е­ние Ма­рии Ми­хай­лов­ны, стра­дав­шей и тос­ко­вав­шей в ми­ру... У нее не бы­ло по­ло­вин­ча­то­сти, не бы­ло ни­ка­ких во­мпро­мис­сов с со­ве­стью... По каж­до­му во­про­су она об­ра­ща­лась за со­ве­том к сво­е­му ду­хов­ни­ку. Ее без­мер­ная, рвав­ша­я­ся на­ру­жу лю­бовь к ближ­не­му, ис­кав­шая слу­чая про­явить се­бя, ее без­гра­нич­ная снис­хо­ди­тель­ность к че­ло­ве­че­ским немо­щам не рож­да­ли ком­про­мис­сов с со­ве­стью, не рож­да­ли двой­ствен­но­сти, ни все­го то­го, что обыч­но при­кры­ва­ет­ся бла­го­че­сти­ем, а в дей­стви­тель­но­сти вы­ра­жа­ет толь­ко рав­но­ду­шие к хри­сти­ан­ско­му дол­гу... Та­кие лю­ди, все от­да­ю­щие дру­гим и ни­чем не поль­зу­ю­щи­е­ся со сто­ро­ны дру­гих, все­гда оди­но­ки... Ни­кто ни­ко­гда не спро­сит у них – мо­жет быть и им что-ни­будь нуж­но, мо­жет быть, и они нуж­да­ют­ся в под­держ­ке и в том, чтобы по­лу­чить от­вет­ную лас­ку. К ним шли, ко­гда бы­ло нуж­но, но не за­ме­ча­ли, ко­гда нуж­да в них про­хо­ди­ла...».
По­сле ино­че­ско­го по­стри­га мо­на­хи­ня Мар­га­ри­та ста­ла на­сель­ни­цей жен­ской мо­на­ше­ской об­щи­ны «От­ра­да и Уте­ше­ние» (ст. Ло­пас­ня, Сер­пу­хов­ский уезд, Мос­ков­ская гу­бер­ния), где игу­ме­ни­ей бы­ла пре­ста­ре­лая гра­фи­ня Ор­ло­ва-Да­вы­до­ва. Этот пе­ри­од жиз­ни явил­ся для нее тя­же­лым ис­пы­та­ни­ем, по­тре­бо­вав­шим боль­шо­го му­же­ства, тер­пе­ния и сми­ре­ния.
Ука­зом Св. Си­но­да от 18 ян­ва­ря 1917 г. за N 685 мо­на­хи­ня Мар­га­ри­та бы­ла на­зна­че­на на ва­кан­сию на­сто­я­тель­ни­цы Мен­зе­лин­ско­го Про­ро­ко-Ильин­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря Уфим­ской гу­бер­нии с воз­ве­де­ни­ем ее в сан игу­ме­нии. Это на­зна­че­ние со­сто­я­лось бла­го­да­ря ста­ра­ни­ям кня­зя Н.Д.Же­ва­х­о­ва, быв­ше­го к то­му вре­ме­ни то­ва­ри­щем обер-про­ку­ро­ра Св. Си­но­да. Воз­ве­де­ние в игу­мен­ский сан про­ис­хо­ди­ло в Москве, в при­сут­ствии Ве­ли­кой Кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Фе­о­до­ров­ны, чрез­вы­чай­но (по вос­по­ми­на­ни­ям кня­зя) по­лю­бив­шей ма­туш­ку Мар­га­ри­ту.
Пе­ре­езд в Мен­зе­линск был дли­те­лен и чрез­вы­чай­но тру­ден. При­бы­ла на­сто­я­тель­ни­ца игу­ме­ния в оби­тель в кон­це зи­мы 1917 г. Про­ро­ко-Ильин­ский нештат­ный об­ще­жи­тель­ный мо­на­стырь был од­ной из круп­ней­ших жен­ских оби­те­лей Уфим­ской епар­хии. В ней бы­ло три хра­ма: Ильин­ский, Воз­не­сен­ский и трех­пре­столь­ный ка­мен­ный со­бор­ный храм Тих­вин­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Дей­ство­ва­ла мо­на­стыр­ская цер­ков­но-при­ход­ская шко­ла. Име­лось на­ла­жен­ное мо­на­стыр­ское хо­зяй­ство с фрук­то­вы­ми са­да­ми, ого­ро­да­ми, па­се­ка­ми. Мо­на­хи­ни тру­ди­лись в го­сти­ни­це для па­лом­ни­ков, в ико­но­пис­ной, зо­ло­то­швей­ной, сто­ляр­ной, порт­няж­ной, че­бо­тар­ной и пе­ре­плет­ной ма­стер­ских, а так­же в просфор­ной, тра­пез­ной, хлеб­ной. В мо­на­сты­ре име­лась да­же соб­ствен­ная фо­то­гра­фия.
Все­го к 1917 г. в мо­на­сты­ре про­жи­ва­ло 50 мо­на­хинь и 248 по­слуш­ниц. Ум­ная и об­ра­зо­ван­ная игу­ме­ния сла­ви­лась сво­ей стро­гой ас­ке­ти­че­ской жиз­нью и устро­е­ни­ем жиз­ни мо­на­стыр­ской в ду­хе древ­не­го бла­го­че­стия. Она рав­но за­бо­ти­лась и о внеш­нем бла­го­устро­е­нии оби­те­ли, и о внут­рен­нем ду­хов­ном ми­ре на­сель­ниц мо­на­сты­ря.
Слу­же­ние ма­туш­ки Мар­га­ри­ты на­ча­лось в смут­ное вре­мя. В ап­ре­ле 1917 г. ре­во­лю­ци­он­ная вол­на до­ка­ти­лась до Ильин­ско­го мо­на­сты­ря. Во вре­мя граж­дан­ской вой­ны тер­ри­то­рия Уфим­ской губ. мно­го раз пе­ре­хо­ди­ла от крас­ных к бе­лым и об­рат­но. По по­ста­нов­ле­нию Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства цер­ков­но-при­ход­ские шко­лы долж­ны бы­ли пе­рей­ти в ве­де­ние Ми­ни­стер­ства на­род­но­го про­све­ще­ния. Игу­ме­нии Мар­га­ри­те уда­лось за­щи­тить мо­на­стыр­скую шко­лу от этой пе­ре­да­чи.
Из де­кабрь­ской га­зе­ты (1917 г.) «Уфим­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти»: «На­сто­я­тель­ни­ца Мен­зе­лин­ско­го Про­ро­ко-Ильин­ско­го мо­на­сты­ря игу­ме­ния Мар­га­ри­та на при­гла­ше­ние го­род­ско­го го­ло­вы явить­ся на со­бра­ние по по­во­ду пе­ре­да­чи го­ро­ду цер­ков­но-при­ход­ских школ – пись­мен­но от­ве­ти­ла, что мо­на­стыр­ская шко­ла долж­на остать­ся при мо­на­сты­ре, так как иму­ще­ство и зда­ние шко­лы при­над­ле­жат мо­на­сты­рю, и учи­тель­ни­ца­ми со­сто­ят по­слуш­ни­цы мо­на­сты­ря. Игу­ме­ния за­яви­ла, что со­дер­жа­ние шко­лы впредь бу­дет про­из­во­дить­ся на мо­на­стыр­ские сред­ства (до то­го жа­ло­ва­нье учи­те­лям пла­ти­ло го­су­дар­ство). Непо­ко­ле­би­мая во­ля игу­ме­нии со­хра­нить связь школь­но­го об­ра­зо­ва­ния с вос­пи­та­ни­ем де­тей в Пра­во­слав­ной ве­ре при­ве­ла к неожи­дан­но­му ре­зуль­та­ту: мо­на­стыр­ская шко­ла бы­ла го­ро­дом остав­ле­на за мо­на­сты­рем, при­чем вви­ду то­го, что в этой шко­ле учат­ся го­род­ские де­воч­ки, го­род ре­шил пла­тить учи­тель­ни­цам... и вы­да­вать тре­бу­е­мые при обу­че­нии по­со­бия... «.
18 ап­ре­ля 1918 г. игу­ме­ния Мар­га­ри­та бы­ла из­бра­на в со­став Епар­хи­аль­но­го со­ве­та. В мае 1918 г. на­чал­ся че­хо­сло­вац­кий мя­теж. К се­ре­дине июля вся гу­бер­ния бы­ла осво­бож­де­на от вла­сти боль­ше­ви­ков. Од­на­ко на за­пад­ных гра­ни­цах гу­бер­нии бои про­дол­жа­лись, и г. Мен­зе­линск неод­но­крат­но пе­ре­хо­дил из рук в ру­ки.
По рас­ска­зу быв­шей на­сель­ни­цы Про­ро­ко-Ильин­ско­го мо­на­сты­ря мо­на­хи­ни Алев­ти­ны, игу­ме­ния Мар­га­ри­та в ка­кой-то мо­мент ре­ши­ла уй­ти с бе­лы­ми и не оста­вать­ся при вла­сти боль­ше­ви­ков: «Она уже бы­ла на при­ста­ни, ко­гда ей явил­ся об­раз Свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, про­из­нес­ший: «За­чем ты бе­жишь от сво­е­го вен­ца?». По­тря­сен­ная ви­де­ни­ем, игу­ме­ния вер­ну­лась в мо­на­стырь и по­ве­да­ла о про­ис­шед­шем мо­на­стыр­ско­му свя­щен­ни­ку. Она по­про­си­ла это­го свя­щен­ни­ка за­ра­нее за­го­то­вить для нее гроб, а по­сле от­пе­ва­ния по­хо­ро­нить ее в тот же день».
В ночь с 10-го на 11-е ав­гу­ста 1918 г. (н. ст.) боль­ше­ви­ки вне­зап­но по­ки­ну­ли г. Мен­зе­линск. Жи­те­ли со­зда­ли доб­ро­воль­че­ский от­ряд по охране го­ро­да и уста­но­ви­ли связь с от­ря­да­ми На­род­ной (Бе­лой) ар­мии. 21 ав­гу­ста боль­ше­ви­ки сно­ва по­ве­ли на­ступ­ле­ние на Мен­зе­линск. От­ряд На­род­ной Ар­мии и от­ряд по охране го­ро­да в те­че­ние 4-х ча­сов вы­дер­жи­ва­ли на­тиск про­тив­ни­ка, но боль­ше­ви­ки во­рва­лись в го­род и устро­и­ли фор­мен­ную рез­ню... Чис­ло рас­стре­лян­ных в Мен­зе­лин­ске 21–22 ав­гу­ста до­сти­га­ло 150–200 че­ло­век. В той кро­ва­вой рас­пра­ве по­гиб­ла и игу­ме­ния Мар­га­ри­та. По дру­гим све­де­ни­ям, игу­ме­ния Мар­га­ри­та бы­ла аре­сто­ва­на во вре­мя служ­бы.
По сви­де­тель­ству участ­ни­ка граж­дан­ской вой­ны (на сто­роне крас­ных) Я.Ф. Ост­ро­умо­ва, по­во­дом к убий­ству игу­ме­нии яви­лась по­пыт­ка мо­на­хинь за­щи­тить от рас­пра­вы ко­го-то из офи­це­ров (ве­ро­ят­но, ра­не­ных, не имев­ших сил уй­ти из го­ро­да): « ...Несколь­ко бе­лых офи­це­ров, остав­ших­ся в мо­на­сты­ре, скры­лись в ке­льях жен­ско­го мо­на­сты­ря и бы­ли... рас­стре­ля­ны во дво­ре мо­на­сты­ря, так­же бы­ла рас­стре­ля­на игу­ме­ния мо­на­сты­ря... за укры­ва­тель­ство бе­лых офи­це­ров в ке­льях мо­на­сты­ря».
Через ли­нии фрон­тов Граж­дан­ской вой­ны до кня­зя Н. Же­ва­х­о­ва до­шли сле­ду­ю­щие по­дроб­но­сти убий­ства ма­туш­ки: «В на­ча­ле ок­тяб­ря 1918 г. во­рвав­шись в мо­на­стыр­скую огра­ду, боль­ше­ви­ки по­же­ла­ли осквер­нить храм, но игу­ме­ния не пу­сти­ла их ту­да. Ма­туш­ка без­бо­яз­нен­но вы­шла к тол­пе пья­ных и во­ору­жен­ных до зу­бов боль­ше­ви­ков и крот­ко ска­за­ла им: «Смер­ти я не бо­юсь, ибо толь­ко по­сле смер­ти я яв­люсь ко Гос­по­ду Иису­су Хри­сту, к Ко­то­ро­му всю жизнь свою стре­ми­лась. Вы толь­ко уско­ри­те мою встре­чу с Гос­по­дом... Но я хо­чу тер­петь и стра­дать в этой жиз­ни без кон­ца, лишь бы толь­ко вы спас­ли свои ду­ши... Уби­вая мое те­ло, вы уби­ва­е­те свою ду­шу... По­ду­май­те над этим».
В от­вет на эти сло­ва по­сы­па­лись пло­щад­ная брань и тре­бо­ва­ния от­крыть храм. Игу­ме­ния на­от­рез от­ка­за­ла, а боль­ше­ви­ки ска­за­ли ей: «Так смот­ри же: зав­тра ра­но утром мы убьем те­бя»... С эти­ми сло­ва­ми они ушли. По­сле их ухо­да, за­пе­рев на за­по­ры цер­ков­ную огра­ду, игу­ме­ния Мар­га­ри­та вме­сте с сест­ра­ми от­пра­ви­лась в храм Бо­жий, где про­ве­ла всю ночь в мо­лит­ве, а за ран­ней обед­ней при­ча­сти­лась. Не успе­ла игу­ме­ния вый­ти из хра­ма, как боль­ше­ви­ки, ви­дя ма­туш­ку схо­дя­щей с ам­во­на, взя­ли ее на при­цел и в упор вы­стре­ли­ли. «Сла­ва Те­бе, Бо­же!» – гром­ко ска­за­ла игу­ме­ния Мар­га­ри­та, уви­дя боль­ше­ви­ков с уста­нов­лен­ны­ми про­тив нее ру­жья­ми, и... за­мерт­во упа­ла на пол, прон­зен­ная ру­жей­ны­ми пу­ля­ми из­вер­гов».
Игу­ме­ния Мар­га­ри­та бы­ла рас­стре­ля­на 9/22 ав­гу­ста 1918 г.
Со­хра­ни­лось сви­де­тель­ство о му­че­ни­че­ской кон­чине игу­ме­нии Мар­га­ри­ты из уст на­сель­ни­цы мо­на­сты­ря мо­на­хи­ни Алев­ти­ны: «На сле­ду­ю­щий день [по­сле остав­ле­ния Мен­зе­лин­ска бе­лы­ми] игу­ме­нию Мар­га­ри­ту как яко­бы «контр­ре­во­лю­ци­о­нер­ку» аре­сто­ва­ли пря­мо во вре­мя служ­бы, вы­ве­ли на па­перть со­бор­но­го хра­ма и, не дав ей при­об­щить­ся Св.Та­ин, несмот­ря на ее об этом прось­бы, рас­стре­ля­ли».
Сест­ры мо­на­сты­ря по­сле от­пе­ва­ния по­хо­ро­ни­ли игу­ме­нию-му­че­ни­цу под­ле ал­та­ря со­бор­но­го Воз­не­сен­ско­го хра­ма, где она бы­ла каз­не­на.
Из вос­по­ми­на­ний М.В. Ми­хай­ло­вой, до­че­ри мен­зе­лин­ско­го свя­щен­ни­ка: «Рас­ска­зы­ва­ли, что в 1970-е го­ды око­ло за­кры­то­го то­гда со­бо­ра Мен­зе­лин­ско­го мо­на­сты­ря ре­ши­ли ко­пать яму за са­мым ал­та­рем и вне­зап­но на­толк­ну­лись на гроб. В нем ока­за­лись нетлен­ные остан­ки мо­на­хи­ни с кре­стом на гру­ди. Гроб сей не по­тре­во­жи­ли, за­рыв эту мо­ги­лу, а для ямы на­шли дру­гое ме­сто. По-ви­ди­мо­му, это и бы­ла игу­ме­ния Мар­га­ри­та. Го­во­рят еще, что бы­ло пред­ска­за­ние од­но­го ве­ли­ко­го рус­ско­го свя­то­го [ка­жет­ся, Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го] о Мен­зе­лин­ском мо­на­сты­ре, что при од­ной на­сто­я­тель­ни­це храм по­ста­вят, дру­гая бу­дет му­че­ни­цей, а при тре­тьей – ко­ло­ко­ла па­дут. Так и слу­чи­лось. Игу­ме­ния Мар­га­ри­та ста­ла му­че­ни­цей, а при по­след­ней на­сто­я­тель­ни­це сня­ли с церк­ви ко­ло­ко­ла и мо­на­стырь за­кры­ли...».
источник материала