Исповедник веры Христовой Протоиерей Тимофей Павленко.
Сватовщина – благодатный уголок Луганской земли. Здесь в разные времена зажигались светильники благодати Божией, озаряя светом веры Христовой жителей этого края.
О тех пастырях, которые несли Свет Христов, в годы гонений сведений очень мало.
Это отец Иоанн Перевышко из Сватово - его матушку за связь с подпольщиками немцы расстреляли; отец Симеон Павленко - будучи больным, в 1943 году открыл Храм (Храм был закрыт еще до войны) в селе Меловатка после освобождения села; отец Иоанн из Кармазиновки - в тяжелые годы гонений не прекращал богослужения; отец - Александр Мирошниченко - будучи полковым священником в Первую Мировую войну вынес с поля боя более ста раненых; священник из Свистуновки ревностно служил Господу до самой смерти в июле 1953 года; отец Тимофей из Меловатки в лагерях с 1937 по 1947 год и многие другие. Все они молили Господа, что бы упразднилось богоборное безбожие, пленившее селение их и страну их. Одним из многих гонимых за веру был Митрофорный Протоиерей Тимофей Семенович Павленко.
Родился 10ст.ст./23нов.ст. июня 1907 года в селе Верхне-Тепловка Луганской области в семье священников.
Когда Тимофей был маленьким - семья переехала в Старобельск. В многодетной семье отца Симеона Тимофей был самым младшим. С раннего детства Тимофей воспылал любовью к Богу. Помогал отцу в алтаре. Однажды во время богослужения, читая Апостол, Тимофей ошибся, отец Симеон послал пономаря, чтобы чтец прочитал сначала и правильно. Так отец учил его строго следовать Уставу Святой Церкви. Учился Тимофей легко, усердно, призывая в ученье помощь Божью, много занимаясь самообразованием.
В семье была традиция - в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы покупать на рынке клетки с птицами и выпускать их. С радостью Тимофей выпускал птиц на волю. Грянул 1917 год. Все перевернулось. Начались годы гонений на Церковь, пастырей, верующих. Семью отца Симеона из дома выгнали, там и сейчас находится детская консультация. Скитались по квартирам. В 1925 году Тимофей закончил сельскохозяйственный техникум г. Старобельска, в 1927 году медтехникум г.Харькова, начал учиться на медицинском факультете Харьковского университета. За непролетарское происхождение был исключен. Много занимался самообразованием. Знал немецкий, французский, греческий языки, читая в оригинале. Церковь все сильнее звала к себе. Ежедневно читая Акафист Царице Небесной, просил о помощи. В 1928 году экстерном закончил Харковськую Духовную семинарию. В молитвах просил Заступницу Рода Христианского послать достойную спутницу жизни. Познакомился с дочерью отца Филиппа Грузина — Ниной и в 1929 году повенчан в Соборе г. Старобельска. После венчания, выйдя из собора, увидели как по улице ведут арестованных, и среди них было немало людей в подрясниках. Тимофей спросил Нину: «не боишься ли ты, что и со мной может быть такое?» - Нина ответила: «Ну что же и горе и радость - пополам». Так, деля горе и радость, пронесли свою любовь через всю жизнь. Тимофей был иподьяконом у епископа Старобельского Димитрия. Преосвященный был ревностным служителем Церкви. Даже когда за налоги забрали облачение Владыки, он продолжал нести Слово Истины.
21 мая 1930 года Тимофей был рукоположен во диакона, а 22 мая - во иерея. Первой причастницей была его мама. Архиепископ Харьковский Константин направил отца Тимофея служить в Троицкую Церковь с. Мостки. Служил отец Тимофей с диаконом Петром Лебедем (в 1933 году высланным, а позже, в 1937 году, и расстрелянным). Когда из квартиры батюшки забрали все за налоги и убедившись, что больше ничего нет, то повалили отца Тимофея на пол и сняли рясу. Безбожная власть делала свое черное дело. В 1931 году отца Тимофея взяли в трудовую армию. Часть находилась в Мариуполе в зверинце (звери пропали от голода, а люди выдержали). Заболел тифом, спас его от гибели врач Бондаренко Сергей Иванович, определив отца Тимофея в госпиталь, а позже и комиссовал. Дружили потом семьями до самой смерти. В августе 1932 года назначен настоятелем Свято-Рождества-Иоанно-Предтеченской Церкви с. Меловатка. В Меловатке величественный Храм, построенный в начале 20-го века на средства общины. Люди потянулись к молодому священнику. Жили на квартире, сын хозяйки (подросток), общаясь с батюшкой, учился у него немецкому языку. Да так, что через несколько лет Бондарь Павел Иванович стал учителем немецкого языка.
1932-1933 года были тяжелыми, голодными годами. Батюшка был вместе с односельчанами, делясь последним, отцу Тимофею не разрешали покупать жилье. Председатель сельского совета, Фальковский Феликс Павлович (во время войны участник штурма рейхстага) тайно посоветовал через доверенное лицо купить завалюшку на имя матушки.
В селе жили монахини разогнанного Раздабаровского монастыря Михаила, Неофита, Филарета, Павла, Вениамина, Митродора и другие.
Однажды рано утром, спешащего на требу отца Тимофея встретил человек с обрезом, который пытался убедить батюшку уехать с этого края. Позже этот человек воевал, прошел Великую Отечественную войну. Всегда приходил в Храм в Великую Субботу, исповедовался и причащался Христовых Тайн.
В селе были сектанты. Отец Тимофей просил у Господа дать ему ревность попечения по спасению людей, ему вверенных, да неверующих просвещать, верующих наставлять. Совместными усилиями священника, монахинь, с Божьей помощью, вернули заблудших в лоно Святой Церкви.
Безбожная власть все более наступала. Сначала закрыли Храм. А 9 августа 1937 года на рассвете «Черный воронок» отыскал убогое жилье батюшки - «врага народа». Судили тройкой, дали 10 лет по статье 58-10 (контрреволюционная агитация и пропаганда). Утром пришли активисты и отрезали огород вокруг хаты. На голодную смерть обрекали семью: матушку, троих детей - семи, четырех лет, а младшему не было и года и больного отца Симеона, отца батюшки.
Заключенных везли в товарных вагонах. В вагон с политическими сажали уголовников. Давали ржавую селедку, а воды нет. На станции выгружали умерших. Привезли в Карелию, где лагеря по жестокости уступали только Соловкам.
Собрали узников - священнослужителей около двух тысяч и на барже, по ледовитому океану, везли на остров. Но баржу затерло льдами. Долго были в ледяном плену. Пришла радиограмма: команде сойти на лед, а баржу с заключенными затопить. И тогда в ледяном безмолвии священники запели ирмос канона: «Волною морскою скрывшего древле гонителя мучителя, под землю скрыша, спасенных отроцы; но мы яко отроковицы, Господеви поем славно бо прославися…
Ужаснися, бойся небо и да подвижатся основания земли: се бо в мертвецех вменяется в вышних Живый и во гроб мал странноприемлется. Егоже отроцы благословите, священницы воспойте, людие превозносите во вся веки...». И тут приходит радиограмма - баржу с заключенными вернуть обратно.
Потом был лесоповал, четыре месяца. В лагере, где находился отец Тимофей, у начальника была беременная жена. Начались роды, а фельдшера, незадолго до этого расстреляли. По документам определили, что у батюшки медицинское образование, привели в санчасть и велели принять роды.
Отец Тимофей, помолившись Богу, успешно принял роды, и его перевели в санчасть, в лагере так же отбывали срок К.К. Рокоссовский и Остап Вишня.
В лагере находился Архиепископ Варсонофий, который был стар и болен (передвигался на коляске). Срок у него был 25 лет. Среди духовенства тогда ходили такие слухи, что диаконам дают 8 лет, священникам - 10 лет, архимандритам - 15 лет, епископам - 20 лет, архиепископам, митрополитам - 25 лет.
Надо отметить, что священнослужители Русской Православной Церкви вели себя мужественно, достойно. Заключенные, даже уголовники, уважали их за твердость духа.
Началась Великая Отечественная война. Фронт приближался к лагерю. Однажды отца Тимофея повезли на констатацию смерти. Упал немецкий бомбардировщик. Экипаж погиб. Это были три здоровых, рыжих, холеных немца. В планшетах шоколад, непристойные картинки. Они пришли наводить «новый порядок» и погибли.
По ходатайству отца Тимофея Владыку Варсонофия взяли в санчасть дневальным. Когда немцы прорвали фронт «доблестная» охрана разбежалась, многие заключенные тоже. Отца Тимофея епископ Варсонофий остановил и запретил уходить из лагеря. Батюшка послушался, благодаря чему не получил дополнительного срока. Владыка предсказал отцу Тимофею, что у него еще будет трое детей, отца своего не застанет, служить будет в с. Меловатка и что бы не гнался за «шелковой расой», и завещал похоронить его. Немец к лагерю не дошел. Чекисты вернулись и с еще большей жестокостью стали обращаться с заключенными.
Иеромонах Акакий, игумен Феофан, иеромонах Полиевкт, иерей Федор, Архиепископ Варсонофий навсегда остались там, в Карельской земле.
Был дружен с Павлом, инженером из Ленинграда. После заключения отец Тимофей ездил в Ленинград передать последнее «прости» его матери.
Работая в санчасти, батюшка помогал заключенным держа их в стационаре как больных, чтобы могли немного отдохнуть и собраться с силами. За это могли расстрелять, но не мог он не помочь людям, тем самым спасая им жизнь.
Много пришлось перенести горя и трудностей находясь в лагере, но молитва спасала его, оставила в живых. Когда отец Тимофей плакал во сне, значит снилась Карелия, лагерь и его обитатели.
В 1947 году, в день Благовещения Пресвятой Богородицы его освободили, выпустили на волю, как когда то в детстве он выпускал птиц.
В Москву попал в Великую Субботу, плохо одетый, в «чунях», через плече санитарная сумка с нехитрым богатством арестанта. Добрался к Богоявленского Собора, что в Елохове, где настоятелем был протопресвитер отец Николай Колчитский, близкий друг его отца. Когда отец Николай выходил из машины отец Тимофей упал ему в ноги. Отец Николай узнал его, протянул ему деньги, но батюшка отказался и просил разрешения участвовать в богослужении. До самой смерти вспоминал он ту Пасхальную Патриаршую литургию. Приехавши в Меловатку стал служить в Храме. После освобождения
батюшку не оставили в покое. Придет вечером участковый, заберет и посадит в камеру о.
Тимофея до утра. А утром прямо оттуда батюшка идет на службу.
Вместе с о.Тимофеем на требы всегда ездил Тимофей Иванович Гриценко, 20 лет отсидевший за веру. Замечали за о. Тимофеем дар прозорливости, который он скрывал. Так, например, когда его приглашали соборовать больного, то батюшка говорил родственникам исход болезни, точно указывал когда больной умрет.
Ездить приходилось на требы и по бездорожью. Так однажды застрял трактор, на котором везли батюшку, и не мог двинуться с места. О. Тимофей весь углубился в молитву, вдруг с его головы неожиданно упала скуфья, и в этот момент трактор поехал.
Отец Тимофей никогда не отделял себя от прихожан. Всем было тяжело после войны, да и 1947 год тоже был голодным. В церкви не было стекол, крыша протекала, штукатурка обвалилась.
Заложив камышом окна с северной стороны продолжали служить. Застеклили окна, подлатали крышу, собрали иконы, богослужебные книги. В с. Ново-Николаевске образ Христа Спасителя служил дверью в хлеву, отец Тимофей его выпросил. Потихоньку с Божьей помощью, с монахинями (которые выжили в войну тем, что ходили по дворам стегая одеяла), прихожанами Церковь стала украшаться. В колхозе своих машин не было, присылали с производств. Отец Тимофей давал деньги водителям и просил привезти песочку на купальню на речке Красной для деток. С тех пор купальня эта зовется поповской. В 1953 году 22 июля, посетив Храм, Архиепископ Никон, зная бедность отца Тимофея, переводит в Ворошиловград в Свято-Усекновенскую церковь. Помня о том, что сказал Владыка Варсонофий о «шелковой рясе» отец Тимофей просится назад.
Архиепископ Никон был великим подвижником, мудрым архипастырем и в октябре переводит отца Тимофея в Меловатку. Стараниями батюшки, причта церковного, прихожан храм украшается, регулярно красится крыша. В 1956 году строится кирпичная ограда. Для перевозки кирпича нужен вагон, и батюшка едет в Донецк к начальнику железной дороги. Генерал железнодорожных войск дает добро на вагон. Кирпич разгружают на станции Хрипково. Прихожане на домашних тележках везут его к Храму. Воду возили с речки, колхоз давал бочку на колесах. Как только сядет солнце, впрягается священник с прихожанами, наливают и везут бочку к Храму. И так всю ночь. 12 апреля 1957 года удостоен сана протоиерея. В 1961 году был сделан новый иконостас, куплены металлические подсвечники, хоругви, матерчатые хоругви шила матушка. Все что надо было сшить с материи, делала сама матушка Нина. Ни одной Пасхальной службы о. Тимофей не служил в одной и той же самой ризе, каждый раз матушка шила другую. Стараниями отца Тимофея было ограждено кладбище. В 1963 году в ограде была сделана крестильня. В 1964 году перед Пасхой отец Тимофей получил письмо, в котором говорилось, что если он пойдет служить, то его убьют. Он никуда не обратился, а пошел служить. О письме знала только семья и помощники в алтаре.
Отец Тимофей награжден многими церковными наградами, в том числе в 1974 году Патриаршей Грамотой, а в 1975 году - Митрой
В 1969 году 12 марта указом Архиепископа Сергия назначен Духовником клира 2-го благочиннического округа Луганской епархии.
Отец Тимофей очень быстро находил язык с людьми. Беды прихожан были и его бедами, а радость - его радостью. Всегда был приветливым, гостеприимным. Одевался просто, был тверд в службе, строго выполнял Устав Святой церкви. Всегда повторял, что грешнее Меловатского батюшки нет на всем белом свете. За пребывание в лагере говорил, что так было угодно Богу. Он всегда был вместе со своими прихожанами. Пас паству, как имеющий отдать отчет за нее перед Праведным Судьей. Беда его прихожан была его бедой, их радости были его радости. Приход представлял собой одну дружную семью. Любовь и доверие к нему простиралось за пределы Сватовского района. К нему ехали и «тихоновцы», оставшиеся на то время без духовных наставников.
Хотя благотворительность и была под запретом, всегда на Пасху и Проводы отвозили пасхи и яйца на психбольницу. Он знал всех своих прихожан по имени и отчеству, боли и радости своих пасомых всегда принимал близко к сердцу. Много смертей и горя пришлось увидеть отцу Тимофею, потому и сердце начало напоминать о себе. Он запретил своим помощникам говорить кому - либо о сердечных приступах. Помощником в его служении была всегда молитва. На проповедях он всегда подчеркивал о значении храма в жизни верующего. Говорил: «Если Церковь не мать, то и Бог не отец».
Больных прихожан и престарелых посещал на дому даже без приглашения. Когда бы не позвали, всегда ходил на требы. К заштатным Клирикам ездил домой, утешал, ободрял их. Прихожане любили своего пастыря, священнослужители всегда были рады встрече со своим духовником.
Хотя о. Тимофей был семейным человеком, но жить он старался по-монашески. Его духовником и старцем был знаменитый преподобный Кукша Одесский. Под его духовным руководством о. Тимофей стяжал непрестанную Иисусову молитву. Это проявило следующее неприятное событие. В январе 1972 года пьяный мужик приехал забрать батюшку на требу. В пути лошадь понесло, а в санях был ребенок. Мужик выпал сразу, ребенка батюшка толкнул в сугроб, а сам пытался остановить лошадь, впереди шли дети со школы, казалось, беды не избежать. Лошадь он остановил, засунув ногу в полозья. В результате отцу Тимофею раздробило ногу по колено. Придя в сознание, батюшка первым делом спросил, что с мальчиком. По приезде в Сватовскую больницу стали готовить к операции, сделали наркоз и стали ждать, что скажет батюшка. Но засыпающий отец Тимофей повторял лишь одни слова: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного». Да и мог ли что-то другое сказать верующий человек.
Последнее время батюшка не мог спать лежа, только сидя. Ему приснился сон, что Царица Небесная дала ему две таблетки, выпивши их он будет здрав. Проснувшись, он рассказал матушке Нине сон, затем подошел к окну, посмотрел на свою церковь. Потом сел в кресло два раза вздохнул, и душа его отлетела в Небесные обители, куда так он стремился всю жизнь. Он, как написал его сын, «хотя и прожил тяжелую, но яркую жизнь в служении Богу. Он не тлел, он горел».
Когда о. Тимофея хоронили, сын его явственно слышал ангельское пение: «Днесь благодать Святаго Духа нас Собра».
Похоронен о.Тимофей возле храма с.Меловатка. Память его чтится верующим народом.
Н. ПАВЛЕНКО
Жизнеописание дополнено и отредактировано Обществом ревнителей памяти святых Царственных Великомучеников.
